Андерманир штук

Мне страшно что я при взгляде
на две одинаковые вещи
не замечаю что они различны,
что каждая живет однажды.
Мне страшно что я при взгляде
на две одинаковые вещи
не вижу что они усердно
стараются быть похожими.
Я вижу искаженный мир,
я слышу шепот заглушенных лир...

Одна сторона абсурда, по одной простой причине, всегда интересна.

Другая сторона абсурда, по одной простой причине, всегда неинтересна тем, кому неинтересна первая причина.

Что формирует интерес? Имена, слухи, вид букв, запах, переплет? Может быть интерес только лишь рождается, но не может быть и не является чем-либо постоянным, что приводит фразу "мне неинтересно" в довольно нелепое положение её обладателя, который противится факту рождения, новой жизни, развития интереса внутри себя, не хочет открыться абсурду, показать себя, одинокого, среди высоких трав, не против тигра, но против змеи, которой не видно, и только шелест вокруг, и знание, что читаемое убьет тебя невероятно быстро, без раздумий, предупреждающих знаков, намеков, ни следа не останется от тебя, и среди высокой травы и большого одинокого дерева, тело твое истлеет, а змея продолжит свой путь, пока будут камни попадаться на её пути, необычном и долгом, подчиненным одной травинке живущей, на другом конце равнины.

Абсурд, конечно же, позволяет тебе видоизменять собственные приятие и неприятие, во всяком случае после прочтения, но возможно и во время прочтения, что может произойти только благодаря чудесному совпадению того, что ты ожидаешь от абсурда, и что он тебе преподносит взамен, в качестве перемены твоего взгляда.

"Андерманир штук" как факт в ИРЛ абсурда, конечно, интересен. Даже после прочтения, после омерзительного, что-то приходит, и больше не хочется смотреть как на произведение абсурда, хочется не перечитывать её, отложить на верхнюю полку или в коробку, за которую стыдно, в коробку, в которой уже происходит день за днем пока ты её переносишь из угла в угол и потом обратно ставишь на середину разный перформанс, за который не стыдно, этот перформанс растворяется, но возрождается, и снова смотрит на полку, за которые не стыдно, продолжая свое дело, потому что вроде бы ты не понимаешь, зачем и для чего это написано, потому что сам ориентируешься и ожидаешь другого - неверные ожидания, нежелание видеть и принимать различность художественного мира собственного, при условии, что на него претендуешь, создаешь, творишь в нем, может быть даже прорисовываешь, развлекаешь себя и друзей, временами.

Нелепые имена, которые омерзительно прекрасны, потому что доводят до бешенства своей уродливостью, совершенное отсутствие какого-либо движения в романе с расшатанными голосами героев, намеренная пелена либо слой пыли на некогда благородном разуме - все это отнюдь не игра, а иллюзия состояния, в котором художественный мир постоянно изменялся, без повода и с ним, только чтобы измениться, но сделать это прерывисто, непорядочно.

Только для экстремистов, которые принимают что угодно написанное, главное что написанное за "игру со Словом", нарочито выделяя, что слово, мол, здесь с большой буквы, но слово может быть с большой буквы, только когда оно обретает жизнь и развивается по своим законам.

Только в качестве перформанса на сцене, где бесконечно формируются и меняются Ваши представления о перформансе как таковом, его месте в жизни и за её пределами, где Вы неоднократно бывали, но забыли, из-за увлеченности абсурдом прошлых событий, разбивающих свет старой лампы на маленькие замерзающие в темноте огоньки.

слово в этой книге только с маленькой буквы.

Amen.

Очень многоплановая книга, магическая и грустная, книга, в которой грань между иллюзорным и реальным миром исчезает, вместо фокуса творится настоящее волшебство, а героям остается только балансировать на этой постоянно исчезающей границе. Большим цирком-иллюзионом вдруг оказывается весь город Москва. Она словно многослойное пространство, полное переходов между разными мирами, но попасть в эти проходы-переходы может не каждый, а кто-то может и случайно оказаться... Вот шел вроде бы по одной улице, очень знакомой, а оказался совсем на другой, и место вроде бы какое-то неизвестное, и остановку найти не можешь, и люди какие-то странные попадаются, гуляют и радуются там, где вроде бы было кладбище...и домов полно с одинаковыми номерами, и женщина с собачкой вот вроде бы тут гуляла и исчезла между домами, а прохода-то между ними нет...
А еще Антонио Феери - фокусник или настоящий маг?

.
По большому счету, это книга о 90-х годах, когда было много что разрушено, многие потеряли опору в жизни, веру в свои идеалы, ведь нового ничего еще не было, а старого уже не было, вернее - было, но где-то там, в другом измерении... Вот и стали появляться разные экстрасенсы с "тонкими энергиями", Институты со странными названиями (НИИЧР), "существовавших, как хорошо знали в верхах, исключительно для того, чтобы запирать в четырех стенах как можно более многочисленные группы образованных людей, ставить перед ними противоречащие здравому смыслу и заведомо невыполнимые задачи, назначать этим людям некую форму материального стимулирования и таким образом изолировать их от прочего общества, в прямом смысле слова обезглавливая последнее" . В общем, "паранормальное" стало "нормальным".

Эх, андерманир штук, лучше и не скажешь...

Намереваясь читать книгу незнакомого автора, мы всегда с особым трепетом вчитываемся в аннотацию и на ее основании строим различные предположения.
Аннотация к "Андерманир штук" невероятно точна, в романе действительно описывается множество загадок, тайн и всего, что только можно связать с этими понятиями. Все события и персонажи переплетаются между собой на столько невероятно, что иногда приходится остановиться на минутку и выстроить в своем сознании цепочку "персонаж - событие".

В написании романа автор использует различные литературные приемы, подбирая простые, но красивые и изысканные слова и это доставляет удовольствие читателю, но прочитав некоторое количество глав читатель понимает, что манера речи начинает утомлять, читать интересно, но все чаще хочется прерваться на некоторое время, что бы, в конечном итоге, не потеряться в повествовании, не перестать замечать то, что автор не прописывает прямым текстом.

Сюжет романа интригует и мягко направляет полет свободной фантазии читателя, который смотрит на давно привычные, и даже приевшиеся, вещи по новому, дает заглянуть за ширму тщательно наводимого внешнего лоска, ведь Москва - для каждого символизирует что-то свое, Москва - город тысячи возможностей и миллиона впечатлений. Каждая прогулка по Москве - не просто разглядывание красивых видов, архитектуры и достопримечательностей - это возможность отпустить себя, потеряться и найти что-то, что никто и никогда не найдет, особенно тот, кто ходит давно изученным маршрутом, по которому можно пройти с закрытыми глазами.

Роман дает возможность понять, что Москва 1 и Москва 2, в конечном итоге, являются одним и тем же городом, который никто и никогда не сможет изучить до последнего камешка, в нем всегда будет оставаться загадка, которую каждый разгадывает по-своему и никто не ошибается с ответом.

Читала запоем. У меня к Клюеву неровное отношение - что-то идет хорошо, что-то никак, и я побаивалась всяческого модернистского сюра, а оказалось, наоборот - книга скорее ностальгическая.
Опять же, не знаю, пойдет ли книга тем, кому не о чем в ней ностальгировать. Но я отлично помню и полуслепые перепечатки через копирку на тему парапсихологии в советское время (даже йога попадала в этот раздел, как ни странно))), и несуществующие адреса засекреченных предприятий - особенно хорошо помню, как трижды пробиралась кольцевыми маршрутами в поисках одного НИИ - в итоге нашла, но реально уже думала, что схожу с ума)))...
В общем, такие брожения на стыке миров, в данном случае - на примере Москвы, которая, как лук, имеет ох как много слоев. Люди из каждого слоя и люди на стыке слоев; люди на стыке времен - когда старый уклад уже не работает, а новый еще не выработался, и люди на все времена, которые понимают, что нет старого и нового, порядок на самом деле всегда один и ничего по существу не меняется; верящие во все и не верящие ни во что; фокусы, которые не просто ловкость рук и дешевые трюки...
В общем, лично мне очень хорошо читалось. Несмотря на то, что этот самый Лев, с которым все носятся, как с писаной торбой, мне совсем не нравился. Впрочем, тут хватает и прочих персонажей, один другого краше.

Мне нечего сказать. Редко такое бывает, - но абсолютно нечего.
Книга понравилась, не безумно, но затягивает и увлекает.
Но то ли мне чего-то не хватает, то ли самому произведению, но оно оставило меня без слов.
Я не поняла главной общей мысли(была ли она?). Я не поняла смысл Льва с его глазами и дедом Антонио в голове.
Зачем нам попался любопытный Владлен Семенович? Была ли Вера? А Лиза и Сэм, что за такая золотая молодежь?
А Коля Петров? Грустный клоун и одновременно работник тайного нии, а потом и не последний человек в мире?
Самый понятный персонаж - это Леночка, ну и дед Антонио до смерти.
Мне постоянно казалось, что от меня что-то ускользало. Может все-таки автор был слишком ориентирован на определенную аудиторию? На тех, кто в реальности пережил 90-ые и лично столкнулся с рассекречиванием СССР, появлением Школы Борисы Ратнера, (которая лично у меня вызывала скорее смех, так же, как и деятельность НИИ)?
Я не могу предложить другого объяснения, почему книга для меня так и осталась недосказанной, оставив ощущение того, что должно быть продолжение,в котором уж нам всё объяснят.
Кстати, мне её посоветовали, потому что в ней много Москвы. Но не так много, как хотелось бы. В основном это Тайная Москва, в которую можно попасть, если точно знаешь, что в трещине этого дома на самом деле улица. Хм...интересный способ, может попробовать? Может не всю её еще рассекретили? И я попаду в Немецкую слободу? Где доллар еще не так высок и продукты натуральные?
Подытоживая, книга оставила больше вопросов, чем ответов, но желание познакомиться с другими произведениями автора появилось!

Решил продолжить знакомство с Клюевым после его совершенно потрясающего произведения "Между двух стульев". Читал лет 15 назад, но эта вроде как и маленькая в кавычках сказочка, для меня затмила Л. Кэролла с его Алисой и стала одним из самых любимых произведений всех веков... А "Андерманир штук" разочаровал. При всей моей любви к жанру альтернативная история, роман не захватил. Начало прекрасное - цирк, фокусник, замечательный слог романа, типично Клюевская игра словами... А потом все провисло (((( А еще потом еще хуже стало, тоска по СССР, хождения-брожения, новые веяния, и от магического реализма только рассуждения остались. Затяяянуто показаааалось... аж зевота началась... Не ожидал от Клюева - автора бесподобных "Между двух стульев" такой скуки!!!
Словам героя романа в конце "сплошное предательство и скотоложество"
PS Оказалось Клюев теперь в Дании живет.

И ещё одна книга Клюева дочитана, всё меньше новых у меня впереди остаётся, пора начинать растягивать удовольствие...

Вот есть Лев Орлов, грифон, то есть, есть его дед, Антон Петрович (или фокусник Антонио Феери? или они оба?), есть Леночка, хохотушка, девочка-свечка, которая долго-долго ищет его. Ещё есть рольмопс, у которого имеется и фамилия, но что нам до неё, есть ужасно бдительный и инициативный пенсионер Антон Семёнович (вот только ума у нас нет, признаёт он, а вы слышите голос кота Матроскина), есть Демонстратнер, который очень даже демон, и это главное, что надо знать о нём.
Где-то, наверное в Италии, есть женщина-змея, а где-то в Германии грустный клоун Петя Миронов, где-то есть Верочка и Лиза.
Ох, много кто и много где есть.
А чего нет? Станции метро Калибровская в Москве нет? Ну, раз вы так говорите... Но вообще-то всё есть, вопрос только в том, где и для кого.
Города - это вообще удивительная субстанция, по своему живая и со своими отношениями с людьми. Та же Москва - она у каждого из нас своя, вы легко можете в этом убедиться, если отправитесь с кем-нибудь гулять и отпустите ситуацию из своих рук, предоставив спутнику всё решать. Не сомневаюсь, так вы увидите немало того, о чём вы даже не догадывались.
А переулки, дворы? Вот где магия, вот где островки неизвестности и тайные ходы.
Ну а в мире этой истории существует и вторая Москва, Москва забытых и неназванных улиц. Вот номерные улицы, например. Нередко у них номера какие-то пропущены. И что же это означает - нет улицы? Да нет, есть она, просто в той Москве. Или есть на Китай-городе переулок Малый Ивановский, а вот ни просто Ивановского, ни Большого, ни Среднего нет, словно сгинули куда-то. Туда, всё туда. Там и Немецкую слободу вы найдёте, и Сухаревская башня высится, и бесчисленные арбатские переулки все на месте.
Вот только люди там... Не самые приятные в большинстве своём, знаете ли, человекобоги, уверенные в своём превосходстве на простыми смертными, пути в ту Москву замаскированы, а если и забредёт туда кто-то в задумчивости, то далеко не всегда назад выйдет, а если выйдет, то вот туда ли, собой ли? Да и просто исчезающее там всё, меняющееся, ненастоящее. Но становится та Москва всё больше, пока идут у нас переименования и изменения улиц да сносятся дома. И растёт, растёт город, покрываясь зыбкими миражами, словно годовыми кольцами.

А вот, господа, андерманир штук – город Москва, всё решают в ней взгляды да слова, зайдёшь тут за угол - найдёшь себя другого, а люди всё гуляют и ничего не замечают. Но вот выходите на улицы вы, раз-и-два-и-три, начало игры.

Прочитанный "Андерманир штук" продолжает бродить во мне уже почти неделю.
О чем эта книга? Внешне - о цирке. Глубинно - о волшебстве. Волшебство заключается в каждом слове, и я, читающая книги взахлеб, читала "Андерманир штук" неделю, вслушиваясь, вдумываясь. Это книга-баланс между действительностью и иллюзией. Не зря один из героев смакует слово "ба-лан-си-ро-вать", примеряет его к своей жизни и работе на сцене - автор занимается тем же самым ба-лан-си-ро-ва-ни-ем, автор летит вперед, он уже не ждет своего читателя, ему не до того. Книга не отпускает, ты словно вдыхаешь, вдыхаешь, не находя времени на выдох, а затем выдыхаешь разом все - с последним словом последней страницы. И что ты получаешь в остатке? Легкий налет иллюзорности на предметах окружающего мира и искорку волшебства где-то внутри.