День опричника

Парадокс: по крайней мере, именно эта книга не могла бы появиться, если бы в реалити не было того, что она описывает. Или - кого.

Второй особенностью «идейного содержания», ИМХО, является эдакая извечная загадочность колеса русской истории, через определенное количество оборотов-времени вновь возвращающая всё на круги своя. Это – пожалуй, основной месседж Владимира Георгиевича: сколько бы и чего не происходило, здесь не меняется ничего. Или иначе: в России, куда не пойдешь, не придешь никуда. Такая вот философия.

Ещё одной особенностью романа является тема гомосеков. Пишу именно так – гомосеков из-за окарикатуривания и темы, и главных героев. Под окарикатуриванием я понимаю лишь то, что в жизни, скорее всего, всё ещё хужее, как выразился бы какой-нибудь банщик Прошка из романа. Не, дело не в том, что периодически или как-то ещё не только опричники режима, но и какие-нибудь другие силовики на своих закрытых корпоративах выстраиваются в гусеницу или змейку, перед этим зажмуриваясь от предстоящего удовольствия и захлебываясь слюной, как главный герой романа. Дело в другом: похоже, тема скупого мужского проникновения в мужественную же мужицкую плоть – это сегодня для теряющего рассудок мира, является главным фронтом за Ч-Е-Л-О-В-Е-Ч-Н-О-С-Т-Ь!!!! Это – первое. Второе – похоже, что без этой темы русского литературного постмодерна просто не может существовать: мой любимый Виктор Пелевин отметился на этой ниве тоже: «Числа» - первое, что вспоминается. В связи с этой темой у меня есть свежее предложение.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ: товарищи гомосексуалисты и прочие меньшинства, - с одной стороны, и все остальные прочии товарищи – с другой. Торжественно и окончательно обещаем друг другу: вы, которое меньшинство, занимаетесь любимым делом, а мы – остальные которые, обязуемся не совать ни один свой орган и член в то, что касается исключительно любящих друг друга людей. Вы же со своей стороны обязуетесь не выносить нам, остальным, мозг тем, что в одной священной книге прямо названо грехом, а сегодня называется пропагандой или рекламой того, что произошло однажды в двух известных городах. Сотни лет вы справлялись со своими делами вполне самостоятельно, так что же изменилось сегодня?
Ну вот, чуть подробнее остановился на этой теме токмо из-за просто доставших разговоров «по поводу».

Ещё одна «вечная», пасконно-исконно русская тема в русском же постмодерне: ясный пень, что это – герыч, кокс, он же кокоша – так в романе. Исключительно благодаря особому чудодейственному свойству последних и находят окончательное и бесповоротное решение последние вопросы мира. Ну то есть Рашки-Рассеи – верушки православной. Это опять же на корпоративе государственников всё решается, когда главный, кивком головы повелевающий дорожки известные раскладывать, тут же за Русь святую и веру православную спич держит. Ясно дело – политическая подготовка!

А вообще роман – прикольный, веселый, интересный. Читать его, безусловно, нужно – за карикатурностью, вполне с законами жанра, на самом деле совершеннейшая пустота, идейная, идеологическая, духовная, - совершеннейшая. Сорокин, как и Пелевин, говорит, что сегодня – это полное дерьмо и разложение. Но день сегодняшний – это то, что и Сорокин, и Пелевин ждали, чаяли тогда, в «совке», не подозревая, что «прекрасное далеко» - это разложение и Ксения Собчак как символ и знамя его. Но ни Сорокин, ни Пелевин не говорят, а что, собственно, должно быть? И для моего любимого Пелевина это – кошмар дурной действительности, конца и края которой просто не существует. Для Сорокина – я пока не так знаком с его творчеством и не могу сказать чего-то определенного.

Книгу рекомендую к обязательному прочтению. Из подборки «100 книг, которые нужно прочесть прежде, чем…»

Мои отношения с творчеством Владимира Сорокина имеют давнюю и довольно сложную историю. Долгие годы я слушал отовсюду о том, какой это великий русский писатель и как хорошо он пишет, но принципиально не читал. Но тут будто что-то произошло – и я проглотил пять книг подряд.

Первой книгой оказалась «День опричника» ‑ первая часть «альтернативной истории России» от Сорокина. Этакая постядерная территория, поделенная на разные республики и прочие мини- и максиобразования на территории былой империи, в общем, влажные мечты наших врагов.

Действие книги, в основном, происходит на территории Московской Руси в условиях альтернативного будущего со всеми технологическими новинками, вдоволь сдобренными всей возможной раскидистой клюквой. В общем-то, откидывая все идеологические претензии (которые я прекрасно понимаю, а потому мне эта «пропаганда» не опасна и больше напоминает сатиру), Сорокин оказался чудесным мастером языка (в отличие от многих его критиков, не вышедших за рамки школьной программы СССР и бравирующие своим прекрасным языком, не умея поставить правильного ударения в слове фенОмЕн, и уж тем более не знающих о разнице в значениях этих двух слов). Так что людям, обладающим способностями к самостоятельному мышлению, невнушаемостью и отсутствием снобизма и брезгливости, рекомендую.

День читателя или как Владимир Георгиевич Владимирович из меня сало готовил

Хлопнул обложкой, задвинул книгу на полку. Достаю сигарету из пачки, слушая приятный шелест фольги. Подхожу к окну. Белизна слепит глаза. Хороша зима русская, словно простынёй снежной застилает нас, погружая в сон. Открываю окно, закуриваю, привычно осматриваю двор. По дороге прокатывается спелым помидором красный мерседес. Морозец щиплет щёки и подёргивает меня за нос. Начинаю пританцовывать и чаще затягиваться. Мороз раззадоривает меня, заигрывает со мной своими тощими пальцами. Я кокетливо отбиваюсь, пытаясь не замёрзнуть.
Можно было бы просто открыть форточку, но я не могу сдержаться. Хочется насладиться ещё свежим, совсем юным морозом. Тяжёлые зимние одежды теперь в диковинку нашим телам. Куртки и дублёнки ещё не засалились и послушно дожидаются в чуланах. Всё, яростно докуриваю, выкидываю окурок. Сам немного продрогший и от того возбуждённый, закрываю окно. Растираю своё тело руками, спешу на кухню. Нет, сначала в душ. После такой книжонки следует хорошенько помыться, смыть с себя все выделения. Сорокин, всё-таки, странный писатель. Тут даже не мыться хочется, а содрать с себя кожу. Настолько становится противно и мерзко, да и в голове что-то щёлкает, сбивая монотонную работу, казалось бы, слаженного механизма...Ладно, иду мыться.
Открываю дверь, выхожу в коридор. Бетонная кишка, обтянутая предметами советской утвари, пестрит звуками. Из комнат кричат дети, пыхтят пенсионеры, гипнотически бубнят телевизоры. Я снимаю комнату в коммуналке на Проспекте Асахары. Соседи мои - старики и несколько молодых семей. Вот такая сталинская коммуналка, на Проспекте Асахары. Молодым не позавидуешь, даже старики им не завидуют, но ненавидят. Денег, как известно, не хватает. Работать, как водится, не охота. Что-то делать, как ни прискорбно, надо. Сейчас мы все здесь, но каждый из нас воспринимает эту квартиру как перевалочный пункт. Самые древние отправятся отсюда к праотцам, молодые-в ипотечные ячейки-студии и жизнь пойдёт по-новому...

Двое моих друзей уже получили свои площади. Один после армии ушёл в ФСБ, оттуда в ФСО. Пришлось выложить много денег и поднять все имеющиеся связи, прежде, чем осуществить этот полёт его мечты, ну да ладно, зато теперь счастлив в достатке.Сторожит властителя нашего. Кто сказал, что инженер человеческих душ - это писатель? У нас есть всего один архитектор страстей наших - Володька. ВЛАДИМИР! Как гордо звучит это имя. Даже город такой есть. Старикам лишь нехорошо от владимирова блага, да панкам всяким, ну дак они что? Они - наросты на теле нашем, недолго им осталось! Второй друг - тоже силой не обделённый, по другую сторону реки встал. Хотя по характеру такой же. Ну это неудивительно, души то обе один инженер проектировал. Теперь вот, вся страна стоит на них, словно на сваях. Бандит, в общем. Говорит, не пошёл к ментам, потому что форму носить не любит, а мерседесы и у братвы есть.
На кухне отрезаю кусок батона, мажу масло, не торопясь пережёвываю. Рядом жирная старушка жарит жирную картошку, коптя потолок кухни: вытяжка у нас не работает. Не люблю торчать на кухне, и угла тут своего не вижу. Всё измазано-помечено чужими клешнями. Хочется водки, вдогонку бутерброду, но водки нет, нет и денег на неё. А выпить хочется, за владыку. Тостами своими прославляю и прошу. Надеюсь, что поднимут Рассеюшку нашу молодцы добрые. Молюсь словно я... И кирилловому двору не забываю помолиться. Всё-таки наместники Иисусовы. Дожёвываю, зачем-то отряхиваю руки, бегу мыться.

Продолжение рецепта

Закрываю за собой дверь, снимаю одежды. Любуюсь на себя в зеркало. Жёлтый свет лампы освещает меня и, кажется, немного греет. Зато голый кафель холодит ноги. Щупаю себя за складку на животе и пытаюсь представить какое-же сало выйдет из меня, как выглядеть оно будет? Осматриваю отросшие ногти. Но остричь их не возникает желания. Кажется, что они давно окаменели и мне придётся их обламывать. Боязливо озираюсь на стену кафеля и худой душевой шланг, примостившийся у самого потолка, словно часовой на вышке. Встаю в угол, покорно склонив голову. Потная вода, стекая с головы, норовит попасть мне в рот. Я его закрываю, но боюсь задохнуться и долго так не могу. Приходится выходить из под потока воды и вдыхать воздух. Капли презрительно шуршат о керамическую ванну, словно подзывая: "Давай! Давай! Давай!".Прекращаю этот концерт, закрывая кран. Но он журчит на прощанье, говоря мне, что мы ещё не закончили...

Бриться не хочется совсем. От скрежета лезвий о кожу, передёргивает все тело. При взгляде на бритву, приходят мысли о перерезанном горле. Мне не хочется есть, я жалею, что сожрал этот несчастный бутерброд, не хочется пить. Зато, хочется срать. Что ж, иду срать. Стульчака у нас нет, поэтому половина жопы проваливается в отверстие. Кажется, что унитаз пытался проглотить меня, но я так и не влез к нему в пасть. Я - говно, не помещающееся в канализацию. Кстати о говне, пора взглянуть что там...
Встаю, но не спускаю. Что ж, такая, неплохая, продольная морковина получилась. Не слишком широкая (слишком широкие выглядят как разрыватели ануса, разрыватели - первооткрыватели). Такая, единая гусеница получилась. Люблю, когда гармонично всё. Вот и есть захотелось мне. Пора сходить за тарелкой. Иду на кухню, обыскиваю гремящие ящики, нахожу праздничную, с рисунком. Подбираю изящную вилку, чтобы можно было поддеть, словно огурчик из банки. Мчусь к унитазу...Нормальный вкус, нормальная квартира, нормальная жизнь, нормальная страна...

Невероятно, но факт: повесть "День опричника" описывает один из дней жизни опричника. А на самом деле мы видим один из дней в современной России. Это как теленовости наоборот, где-то в Зазеркалье. Всё то же самое, но через призму забористой иронии.

У Сорокина кайфовый слог. Вроде бы нельзя сказать, что пишет он просто. Здесь сказывается и стилизация под говор старины, и замысловатое построение предложений. Но это совершенно не воспринимается как ненужное нагромождение. Благодаря узнаваемости и созданию чётких образов, вникать в сюжет очень легко. Вон всё это происходит за окном.

Стиль автора узнаваем, как оказалось. На протяжении всей книги мне хотелось сравнить её с фильмом "Мишень". А как выяснилось позже, Сорокин как раз таки один из сценаристов этой картины. Если что, сюжеты фильма и этой повести совсем не похожи, но детали и общее настроение выдают автора.

К слову, фильм можно смело бросать после того, как герои доходят до мишени (либо перематывать на твист с очками), ибо дальше начинается страшный сон адекватности.

"День опричника" тоже страдает этим недостатком, но не столь ощутимо. Баланс абсурда и связи с реальностью соблюдён.

Единственное, что смущает в книге, отсутствие целостности истории. Это такой набор скетчей, который ещё больше поддерживается форматом одного дня, состоящего из череды отдельных встреч. Тем не менее остроумие способно нивелировать такие мелочи.

Отличная стилизация, богатый язык, интересная и сюрреалистичная антиутопия.

Первые три страницы я не очень осознавала, что происходит, а потом втянулась и приняла правила игры, заданные Сорокиным. Если российский постмодерн - это не ваше, то и не нужно читать. Если до этого вам не нравился Ерофеев, если Пелевина вы читаете, считая, что это максимум, который можете себе позволить в плане погружения в сюр, то и Сорокина вы, скорее всего, не оцените.

Если вы смогли продраться через особенности жанра и индивидуальные особенности стиля самого Сорокина, вы на верном пути. Пора погружаться в сюжет, ужасаться перспективам, которые рисует нам автор и наслаждаться сатирой. Очень жаль, что в 2006 году, когда писался роман, я была в шестом классе и оценить пророческие способности Сорокина не могла.Удивительно, как находясь в сытых 2000-х, автор смог предугадать вещи, которые вполне подходят современной России (не будем уточнять, что именно, чтобы не ввязываться в политические споры).

"День опричника" - это буквально один день из жизни опричника Комяги. Мы просыпаемся вместе с ним с утра, похмеляемся и едет дела вершить во имя Государя. Нас погружают в изнанку общества недалекого (уже) будущего, знакомят с иерархией этого общества.

Много водки, много мата, много чернухи - все в духе современного российского искусства. Автор не пытается понравиться, он всеми возможными средствами погружает нас в атмосферу мрачного фашистского будущего, используя все доступные для этого приёмы. Иногда это кажется избыточным, но это просто стиль, который вам либо нравится, либо нет. Пенять автору по поводу того, что без чернухи и мата было бы лучше, все равно, что заставлять его написать другое произведение. Это концепт и это целостное произведение, которое хорошо в совокупности всё и сразу.

«День опричника» Владимира Сорокина - это что-то необычное, слияние жанров, фантасмагория и альтернативное будущее, своего рода будущее, в котором русскому духу отводится центральная роль, оно лежит в основе государственности и ее сущности. И в данном будущем уже нет места Америке и Европе, там всего лишь две великие державы, которые существуют рука об руку - это Русь и Китай.
Идея и необычность мне очень понравились, это как сказка для взрослых, особенно, если не вдаваться в политическую составляющую, а просто читать и дивиться. Тут есть государь и его жена, несколько кругов окружения - одним из них как раз являются опричники верные девиз «Слово и дело», там есть говорящие пузыри и золотые рыбки, прототипы Бабы-Яги и золотого петуха. И все это так проработано до мелочей, что диву даёшься.
Знак возрастного ограничения «18+» стоит верно, так как среди всей этой сказочности нашлось место и похабщине и брани, так, что становится мерзко читать!
Это мое первое прочитанное произведение Владимира Сорокина, думаю ещё надо будет прочитать из его творений.

Как проходит день обыкновенного человека? Встал, умылся, почистил зубы, выпил кофе и помчался на работу в глаженной рубашке. Слегка опоздал, выслушал упрёки начальства, снова выпил кофе, переделал вчерашние отчёты, выполнил пять поручений, вернулся домой, открыл бутылку пива и замер в ожидании футбола перед плоским экраном знакомого телевизора. Допил пиво. Устал. Отправился спать.

Повторять пять раз с некоторыми различными вариациями, до прихода бессмысленных выходных...

Добро пожаловать во взрослую жизнь!

Как проходит день одного из приближённых опричников? Достаточно взглянуть на проезжающий кортеж или машину с мигалками, находясь в бесконечной пробке на старом бульваре, где третий раз за месяц переложили плитку и подключить бесконечный поток зияющей фантазии. Если перечисленного недостаточно — найдите в своём плотном графике несколько часов и прочтите книгу В. Сорокина.

Не раскрываю деталей сюжета, но безудержно сдерживаюсь с выдержкой ведомой лишь самым ранним посетителям городских парков, скрывающих линии тела под помятым пальто. Сдерживаюсь, подобно их неудержимому желанию, обнажать своё тело, не обнажая содержимое написанных автором букв. Просто пробегайте мимо по своим делам заприметив подобных. Не сбавляя темпа. Может быть даже ускорьтесь... Пробегайте мимо. Пейте обжигающий кофе и просыпайтесь. Все кроме желающих приключений и не имеющие шансов на разношёрстное мужское внимание. Продолжим для остальных...

Я так же желал бы обнажить качество написанных букв и выражать своё мнение. Однако сдержусь. Даже при наличии публики, скрою детали подобно им до определённой поры, сохранив нить интриги. В ней множество натянутых линий и сцен, полных едва уловимых деталей и вычурных рассуждений. Прекрасный авторский слог, который сначала держит в полном недоумении и отвращении, через несколько страниц, незаметно сменяется вызванным чувством восторга, всё больше погружаясь в детали сюжета. "Почему я так долго откладывал и не слушал советов? Неужели интуиция меня подвела?" - думал я смотря на очередной диалог и качество поставленных сцен.

Мысленная оценка за данное произведение росла в недрах моей головы от страницы к странице. В середине книги я начал искать другие произведения автора с целью добавить в список желаемых. Степень очарования слогом и заигрыванием с просторами моего воображения с лёгкостью падающих перьев брала верх над моим безразличием. Практически до самого конца, достигая немыслимых пиков. "Сказки заканчиваются. За ними следом плетётся реальность..." В ней меня ожидала аварийная посадка и потеря двух работающих двигателей. Всё хвалебное, что было мной описано выше не касается единственной сцены, которая вызывала отвращение своей детальностью и абсолютной безнадобностью в книге, перечеркнув множество достоинств и в корне повлияв на общий балл выставленный содержимому произведения.

"Входит интрига. Оглядывается по сторонам. Подмигивает. Выходит." (с)

Просто скажу, что этот момент наступит ближе к самому концу произведения и я возможно, чрезмерно придирчив. Просто пожелаю никому из читающих рецензию не представить всей картины детально. Просто увидите сами, если решитесь прочесть.

"Для непринуждённой атмосферы и разбавления метафоры, употреблённой в начале рецензии, рекомендую добавить в пространство разносторонней фантазии пение птиц, утренний туман и головной убор в форме коричневой шляпы." (с)

"Да хранит Вас дипломированный психолог!" Найдите его номер и прочитайте отзывы о его работе до прочтения этой книги. Потом можете смело приступать к последнему пункту и сказать мне широкое "Спасибо!".

Знайте, если всё же решитесь. Вселенная данной антиутопии полна сатиры и множества мелких деталей для полного погружения в придуманный мир. Обыденный день опричника описан великолепно. Атмосфера, государственное устройство и мысли главного героя вышли у автора более чем удачно и достойны аплодисментов. Особенно за параллели с сегодняшним днём. Только эта сцена никак не выйдет у меня из граней детального представления. Может и мне пора обратиться к психологу... За счёт автора книги. Пойду искать нужный номер и набирать необходимые цифры дрожащей рукой. "Гусеница, бл*ть..." У меня всё...

"Читайте хорошие книги!" (с)

Диковатый водевиль 2006 года о России теперь уже недалекого от нас будущего. Спецслужбы, мутировавшие вслед за всем общественно-политическим дискурсом, превратившиеся в некое подобие средневековых опричников.

Вероятно, в 2006 году казалось, что именно те самые силы, те самые «чекисты», которые получили (вроде бы) власть в стране после прихода в Кремль второго президента РФ, и есть настоящие агенты архаизации нашего общества. В 2017 году мне так не кажется – нашлось такое количество мракобесов, не связанных внешне со спецслужбами, что на одни госорганы не повесишь уже такое обвинение.

В известном плане гротеск нынешних политических разборок порой даже перекрывает скромную фантазию Сорокина, который представил себе лишь внешнюю сторону дела, все эти термины и образы. Жизнь оказалась в чем-то куда смелее.

В литературном же плане книга несколько странна. Для памфлета или притчи слегка длинновата, для более крупной формы – неожиданно коротка. Я, конечно, сам виноват, что прочитал ее только сейчас, поэтому ни свежести, ни неожиданности в авторском подходе не ощутил. Но сомнения одолевают меня – были ли эти свежесть и неожиданность в 2006? Ощущал ли кто их?

Читая "День опричника", попадаешь в странный мир: то ли прошлое, то ли будущее, мир 2028 года, в котором после образования Великой русской стены, отделившей Россию от Европы, развитие пошло по особому пути, сочетающем реалии эпохи Ивана Грозного с современными гаджетами. Здесь говорят на странной смеси церковнославянского с блатным жаргоном, ездят на "меринах", используют "мобило", крестятся и убивают во славу божью. Здесь восстановлена монархия, запрещён мат, но разрешены наркотики. Несколько неожиданная трактовка антиутопии. Мир такой, как в рамках жанра полагается, а вот герой нетипичный: не бунтарь против системы, а всем довольный винтик внутри этой адской машины.

Как и следует из названия, читатель проведёт один день вместе с главным героем - опричником, то есть представителем своеобразной спецслужбы, восстановленной по образцу опричнины 16 века. Репрессии, террор, мëтлы и собачьи головы - словом, все атрибуты в наличии. Наблюдая за происходящим глазами Комяги, мы вникаем в тонкости его работы, будь то изъятие имущества у государственного изменника, решение конфликтов на китайской границе, деликатное поручение Государыни или оргия в бане у Бати. В целом, занятное чтение в специфическом сорокинском стиле, но без особых излишеств. Пожалуй, повесть можно рекомендовать для знакомства с автором: она обрисует особенности авторского стиля, где-то удивит, где-то рассмешит, где-то даст предостережение, но в то же время не отпугнёт, как более жёсткие его тексты.

P.S. из всех необъяснëнных реалий мира опричнины самым загадочным объектом для меня осталась "живородящая шуба":)