Страсти по Лейбовицу

Сколько весит мир? Он взвешивает, а сам взвешиванию не подлежит. Иногда его весы врут. На одной чаше весов - жизнь и труд, на другой - серебро и злато. Никогда не уравновесишь. Но, безжалостный и неумолимый, он всё продолжает взвешивать, причём часто теряет жизни и изредка - крупицы золота.

Мыслью можно управлять лишь в той мере, пока приказы соответствуют тому, что и так подтверждает разум, иначе не добиться подчинения.

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Можем ли мы вас процитировать, вашу точку зрения?

МИНИСТР ОБОРОНЫ: Конечно, мадам, но только в моем некрологе — не раньше.

ЖЕНЩИНА-РЕПОРТЕР: Благодарю вас. Я заблаговременно подготовлю его.

Они не учли того, что человечество, если его старая культура полностью уничтожена, способно за пару поколений создать новую культуру, — создать усилиями законодателей и пророков, гениев и маньяков, с помощью Моисея, Гитлера или невежественного деда-тирана. Не учли, что культурное наследие может быть получено в период между закатом и рассветом - и во многих случаях так и произошло.

Любители кошек не рaзбирaются в них. Если ты их знaешь, ты не можешь обожaть всех кошек, a тa, к которой ты привязaн, если ты знaешь их, - кaк рaз тa, которaя не нрaвится любителям.

Никто из нас «не может» по-настоящему. Но мы должны попытаться, и мы попытаемся

Итaк, доктор Корс, будете ли вы утверждaть, что боль - кудa более стрaшное зло по срaвнению с зудом?

Они снова пришли к уничтожению этого сада Земли, цивилизованного и исполненного знанием, чтобы снова разорвать его на части, чтобы Человек снова мог надеяться, погрязая в отвратительном мраке.

Когда мир погрязал во мраке или гнусности, можно было верить в совершенство и стремиться к нему. Но когда мир осветился разумом и богатством, он начал ощущать узость игольного ушка

Если вы будете беречь мудрость до тех пор, пока весь мир не станет мудрым, то он никогда таким не станет.