Страсти по Лейбовицу

Когда на массовые убийства отвечают массовыми убийствами, на изнасилования - изнасилованиями, на ненависть - ненавистью, нет смысла спрашивать, на чьём топоре больше крови.

Попроси о знамении, а потом побей его камнями - de essential hominum (сущность человеческая - лат.)

Искренность - вот в чём ужас. Издали противник кажется извергом, а при ближайшем рассмотрении выясняется, что он не менее искренний, чем ты. И самый искренний - Сатана.

Вероятно, люди должны какое-то время посмотреть на ошибку, повертеть её в руках - прежде чем научатся отличать её от истины. Главное, чтобы они не набрасывались на неё, словно голодные, только потому, что у ошибки более приятный вкус.

Хмурый взгляд аббата, как успел отметить брат Фрэнсис, являлся источником лучистой энергии, которая пересекала пространство с конечной скоростью и приводила к увяданию поглощавшего ее объекта - обычно послушника. Природа этого эффекта изучена не была.

Бог не радуется боли. Небеса радуются стойкости души, вере, надежде и любви, несмотря на телесные недуги. Боль - словно искушение наоборот. Бог не радуется плотским соблазнам. Он радуется, когда душа преодолевает их и говорит: "Изыди, Сатана". То же самое и с болью - часто она является искушением, которое ведёт к отчаянию, гневу, утрате веры...

Это произойдет с помощью насилия и переворота, с помощью огня и неистовства, потому что никакие изменения не происходят в мире спокойно

Мы хороним ваших мертвецов и их репутацию.
Мы хороним вас. Мы - века.
Рождайтесь, втягивайте в себя воздух, орите от шлепка врача, становитесь мужчинами, на краткий миг ощутите себя богами, чувствуйте боль, рожайте, недолго сопротивляйтесь, умирайте.
(Умирая, тихо уходите через заднюю дверь, пожалуйста).

Люди придумывают вопросы, основываясь не на том, что может быть истиной; нет, они измышляют их на основе того, что могло бы стать сенсацией.

Если человек не знает о том, что что-то плохо, и действует по неведению, на нём нет вины - в том случае, если простая логика не доказывает ему то, что он поступает неправильно. Однако хотя неведение может извинить человека, оно не извиняет поступок, дурной сам по себе. И если я допущу, чтобы человек сотворил зло по неведению, то вина падёт на меня.