Холодный дом

В общем, имею сказать, что, несмотря на длиннющее вступление про королевский суд и далее о нем же, книга не о порочности судебной системы и непорядочности судейских. Явление, конечно, имеет место быть, и Д. очень ярко описывает, как "засосала опасная трясина" и сгибло куча граждан во цвете лет и не ходите дети до суда. Уж лучше в Африку. Таки соглашусь с ним, судиться - страшное дело.

Однако, в большей степени - это история о семейных сценариях и о том, какой должна быть идеальная женщина и жена по мнению персонажей и, безусловно, автора. Это не переход на личность Д., ни в коем разе. Разве что, слегонца. К чести Д. сценарии описаны многочисленные, из разных социальных слоев. Причем, тиранами и всяческими негодяями выступают и мужья, и жены. Персонажей в книге вообще дофига. И счастливые семьи есть. Это, конечно же, те семейные ячейки, где в наличии имеется идеальная Ж. Привет с туманного берега темзы Льву Николаичу, так сказать.

Так вот об идеальной Ж. Самый яркий пример (по моему мнению) - это некая миссис Бегнет - жена военного (второстепенный персонаж), которая нарожала кучу детей, пашет аки вол в лавке и по дому, решает все вопросы, вот реально все вопросы по жизни. Причем, муженек по любому поводу милостиво изрекает: "Ну, ты знаешь, что я думаю по этому вопросцу. Давай, сказани, чтоле." То есть он как раз ни черта не думает, думалка не выросла, но дело обставляется так, что у мистера Б. - супермозг, а миссис Б. просто языком пошевелила, непостижимым образом прочитав гениальные мысли в его голове. Хотя... он передал их силой воли, чоуштам. И своему другу он таки признается, что пропал бы без своей старухи, и вообще у нее суперлапищи, но она никогда... никогда... НИКОГДА не услышит ни разъединого словечка похвалы или иного марципана, потому что У доме должна соблюдаться дисциплина. То есть вкалывай, женщина... и вкалывай, и вкалывай до гробовой доски. Работа у тебя такая, быть идеальной Ж.

В противовес идеальной Ж. многочисленным, горластым и зачастую неухоженным фронтом выступают исчадия зла У чепчиках из самой сердцевины АДА. Это Ж., которые вместо того, чтобы холить и лелеять мужей, кормить их жирным супом и всяческой бараниной и подносить меховые тапочки с ночным колпаком, занимаются благотворительностью, состоят в жен. комитетах и чего-то там говорят о жен. правах. И их намного больше, чем идеальных Ж. Трагедь, сами понимаете. Потому что через этот бардак и жен. пренебрежение гибнет целая англия. Нация в опасности и все такое-разтакое.

Ну, как всегда понравился юмор, с которым Д. описывает всяческие нелепицы и несуразицы, то есть нравы, царящие в английском обществе. Причем, больше всего достается богатеям и, в частности, аристократам. Мне вот интересно, нашего Федора Михалыча за меньшее травила царская цензура, а Д. спокойно печатался и критиковал и высмеивал властьимущих. Нда уж. Нда.

Но! Но должна заметить, что Д. ни разочка не пошутил, когда писал о бедняках и их страданиях. Ну, вот есть вещи, о которых нельзя шутить. Это он явно понимал. Жму писательскую руку, в общем.

Теперь о печальном. Я очень грущу, когда в тексте положительные персонажи вот прям исключительно-замечательно привлекательные, или на крайняк солидные и внушающие симпатию и доверие, а отрицательные - нет. И ежели плохой персонаж внезапно красивый, то все равно морда лица у него какая-то неблагонадежная и злая-злая-злая, как бешеной собаченьки, и речи скользкие и сомнительные и, да красив ли он? Небось, лицо наштукарил, и вообще иностранец, а, значит, по определению шельмец. И Д. этим грешит, работая на потребу публике, сами понимаете.

Ну, и про разлив темзы и разлученных роковой судьбой персонажей - это фирменная фишка Д., или привет из болливуда.

Еще одна уступка общественному мнению заключается в том, что ежели персонаж согрешил или, в особенности, согрешила, то только смерть послужит искуплением грехов, то есть ему(ей) не жить при любом раскладе. Мы грохнем их авторским пером и все тут, заколем, поливая из чернильницы, и вот вам. Порок должОн быть наказан. Гроб, могила, кладбищенская плита и карканье ворон. И дождь со снегом, и темза, полная кровавых слез, и биг бен гудит очень грустно.

А теперь о самой главной моей читательской бесилке, то есть о квинсистенции идеальной Ж. в авторском понимании. Это, конечно же, главная героиня - мисс Эстер Саммерсон. Плод греха, сиротка с момента рождения при живых родителях, выросшая в двуличную девицу с лакейской душой. Детство у нее было несчастливое, но хотя бы не голодное. Но иногда лучше в голоде, да в любви, сами понимаете. И на такой скудной почве могла появиться бунтовщица, терпила, жертва, да кто угодно. Однако, Эстер стала приспособленкой, прикидывающейся милой дурочкой, а на самом деле являлась особой, которая очень даже себе на уме.

Ой, мой опекун играет в трик-трак, надо срочно учиться, чтобы быть ему полезной. Ой, у меня нет личной жизни, но она есть у других, так я засуну туда свой носище, чтобы принести пользу. Ой, этот человек, кажется, подлец, да нет же, он точно подлец, но я ведь всего лишь глупенькая мисс и учусь играть в трик-трак, то есть уже приношу пользу. Ой, я так много говорю о себе, ну так получилось, я не хотела, правда, не хотела. Ой, а чего это все меня любят, я же недостойна. Ой, ай, уй.

Да все ты хотела, и все ты сделала, чтобы нравиться окружающим. Так нечего тут стыдиться, шустри, выкручивайся, вертись, как умеешь. Ужас, как бесят прибеднялы, которые даже в личном дневнике становятся в позу-мимозу: "Ах, я не английская роза, от чепчика пахнет навозом." Причем, я понимаю и принимаю любую стратегию, выбранную человеком для выживания. Даже, когда ходят по костям. Каждый делает свой выбор сам. Но лакейские двуличные душонки просто неимоверно бесят.

Так что диккенсовская квинсистенция идеальной Ж. лично для меня самый неприятный персонаж в книге. Даже хуже инспектора, затравившего бедного нищего мальчишку до смерти. Ибо полицейский просто сторожевая собака богатеев, и честен и перед людьми и перед собой без всяких ханжеских уловок, в отличие от мисс Саммерсон.

Вот дом, который построил Джарндис. А это Джон Джарндис, мудрый и справедливый, опекун обездоленных родственников, потомок Джарндиса, который построил дом. А это крошка Эстер, сиротинушка и добрая душа, вечно принижающая себя и считающая, что другие оказывают ей милость своим хорошим отношением, опекаемая Джарндисом, потомком Джарндиса, построившего Холодный дом. Вот Ада и Ричард, еще одни сироты, влюбленные друг в друга, друзья крошки Эстер, бедные родственники Джарндиса, потомка Джарндиса, построившего Холодный дом…

И это лишь малая часть персонажей, которые встречаются на страницах масштабного диккенсовского романа. И, скажу крамольное, не самая интересная часть, хоть это и главные герои. Все они исключительно честные, благородные и душевные люди, о которых сразу понятно, что жизнь большинства из них, несмотря на препятствия и невзгоды, сложится хорошо, и они будут вознаграждены за свою доброту и достойный выход из трудных ситуаций.

То ли дело Канцлерский суд, «самый гуманный суд в мире» (нет) и восхитительный, удивительный, богатый паноптикум второстепенных персонажей. Их великое множество, всех не упомнить, но некоторые прямо-таки уникальные экземпляры. Например, Скимпол: отношение к нему мечется от негодования до восхищения – ведь умеет жить человек! Не врет никому, что одолженные деньги вернет, что хоть на пару минут задумается об этом, и ведь все равно находятся для него благодетели. Талант. Или семейство Смоллуидов: за копейку друг друга удавить готовы, про чужих людей и говорить нечего, премерзкие персонажи. А мамаша Джеллиби, псевдоблагородная дама, думающая о судьбах бедных африканских детей и равнодушная к судьбам, воспитанию и здоровью детей собственных. Действительно, зачем о них заботиться – этим не получишь благодарности, уважения и авторитета среди других таких псевдоблагородных леди.

Не все второстепенные герои неприятны и подвержены низменным страстям и подлостям. Но даже изначально наивным, беззлобным и не склонным к коварству персонажам, как подросток Джо, не всегда удается избежать интриганов и бед, которые они несут. История юноши, который ничего не знал, но все равно попал в переплет, наверно, самая трогательная и душещипательная. Мистеру Снегсби повезло больше, из угнетателей у него только жена, под каблуком которой он прочно обосновался, но даже ему приходится исхитряться, если вдруг он захочет совершить благое дело, а потом мучиться чувством вины перед супругой.

Персонажей множество, они представляют разные характеры и ценности, разные социальные слои и составляют общую панораму времени, эпохи и нравов. Традиционно для Диккенса многословно и витиевато, но это же Диккенс.

Можно начать с чего угодно, описывая какие-то из событий, более затронувших в романе, поступки, которые или возмутили, или наоборот, всколыхнули нервы моей души в противоположном смысле, уже не говоря о героях, чья судьба привела их к тупику или почти привела. Но мы все равно придем к тому, что составляет не только значимую часть сюжета, но и управляет судьбами героев, прямо, косвенно, или касаясь их лишь своим дыханием. Поэтому стоит с самого начала обратиться к тому, с чем все они повязаны, все герои, тем или иным образом. К Канцелярскому суду и тяжбе "Джарндис против Джарндиса", что ведется уже десятилетиями, за значительное наследство по завещаниям, противоречащим друг другу, а сумма судебных расходов все возрастает и возрастает. Канцелярский суд можно сравнить с пауком, который ткет свою паутину, а она оплетает и заманивает с течением лет все более действующих лиц. И все более глубоко, да так, что иным и не вырваться.

А Диккенс, начав свой роман очередным заседанием суда, как-то незаметно свел сие действие к лондонскому туману, который - прислушайтесь! - плывет, клубится, ползет, лежит, оседает, слепит глаза и забивает глотки. Он везде, он всепроникающий, как и Канцелярский суд, как и те дела, в которых можно завязнуть. Коготок увяз - всей птичке пропасть.

И люди пропадают. Разные, энергичные, как Гридли, или не очень энергичные, как родственники мисс Флайт, добрые и злые, скряги и моты, ушлые и глуповатые, если только... Если только они не устранятся от всего судебного действа, как великодушный Джарндис, который отдал все на откуп своему стряпчему и уж давно не желает даже приближаться к суду на пушечный выстрел. Но суд все ткет свою паутину, и хоть кажется, что те, кто на страницах романа отдают богу душу, не так уж причастны к судебным подмосткам, но чем дальше разворачивает Диккенс свою местами печальную повесть, тем больше нам становится понятным другое. То, как закручен сюжет, в котором малейшие ответвления относят нас все дальше от истока, и мы уже не думаем, что где-то дальше пересекутся и в том именно месте и времени, взовьются искрами ввысь, опадут или забьются огненным фонтаном те нити, что он так любовно вел, вел, и привел.

В романе немало действующих лиц, помимо основных: самого Джарндиса, Эстер, Ады, Ричарда, четы Дедлоков, которым тоже в свое время будет отведено место, всех невозможно перечислить, и бедный люд, страдающий, и дети, еще более страдающие, ростовщики и старьевщики, слуги, их родственники, проповедники и маленькие люди, их жены и врачи, умирающие и выздоравливающие, всех усердно вывел автор на страницы романа. И мы за это время испытали множество эмоций, сочувствие к детям и женщинам, в том числе и к Эстер, пока она была ребенком и у своей крестной жила сиротой, и каждой раз ей тыкали в лицо тем фактом, какими неправедными путями пришла она на эту землю, правда, тогда она об этом не догадывалась. Но пока мы не узнаем подробности, мы будем с возмущением наблюдать за тремя фигурами, появившимися поочередно на страницах романа. Или четырьмя? ... Их больше, говорите?

За мистером Скимполом, который вроде бы позиционирует себя непригодным в житейском плане человеком, не умеющим обращаться с деньгами, а если он пытается найти применение своим способностям - все же он сведущ и в музыке, и в живописи, и в медицине - то эта его беспомощность оборачивается почему-то против него. И действительно, с чего бы? Не говоря о том, что у него семья, дети - человек чуть не дюжину, и если вы зададите вопрос, откуда средства, я просто разведу руками. Похоже, все дает добрейший Джарндис. Хотя здесь мы не все еще знаем. И у нас есть замечательная цитата по этому поводу, которой мы обязаны полицейскому инспектору, Баккету

Еще есть у нас две замечательнейшие дамы. Миссис Джеллиби, так ратующая за облегчение участи черного населения где-то там, уже не помню где, в каком-нибудь Буркина Фасо, настолько не занимается ни домом, ни растущими детьми, не уделяя внимание и мистеру Джеллиби, добрейшей души человеку, но давно уже опустившему руки, дети без пригляду, грязнющие, служанки ушлые и норовящие ухватить свой кусок, только вместо одного куска все три, и семью безумно жалко, а выбешивающая мать, у которой непонятно как выросла старшая дочь, Кедди, старающаяся при всем этом как-то пытаться присматривать за маленькими, чтоб не ходили в сплошном рванье, делающая усилия по управлению домом, и всюду у них шум, визг, крик и тарарам. Зато мать прекраснодушно беспокоится и пишет нескончаемые письма, чего-то там требуя, улучшить жизнь тем самым слоям населения, а то, как она ухудшила жизнь в собственной семье... Но Кедди через какое-то время выходит замуж, а мы вместе с ней наталкиваемся еще на одного мистера Скимпола - только наоборот - в лице свекра. Ох, как же он меня раздражал, просто бесил, дать бы всем этим Скимполам по кумполам!

Ну и еще осталась одна персона, на фоне миссис Джеллеби совершенно ей проигрывающая, несмотря на свои манеры и мысли, зреющие в этом пустяшном мозгу - миссис Пардигл, пусть даже со всей своей повернутостью на благотворительности и не менее шокирующей манерой для 19-го века вести себя. Этакая бой-баба, у которой все схвачено, и даже родные сыновья, еще дети, вынуждены маршировать под ее командой, когда она командует "сдать карманные деньги на благотворительность", никто не в силах ее ослушаться. Ее детям просто-таки крупно не повезло с мамашей. Но даже ее посещения бедных, чего Эстер желала бы избегнуть в такой компании, но вы ж понимаете, где Эстер, и где этот таран в юбке - это настолько не вязалось со словами "помощь", "сочувствие", в общем, таран в юбке, это самая точная характеристика ее манеры. Но и бедным людям она не только ничего не облегчает, хоть сиюминутно, в доме только что умер младенец, у людей горе, так она своей манерой просто вызывала агрессию, особенно у мужчин. И я их понимаю, у кого бы такая не вызвала бы агрессию? Но в этом посещении кроятся опять точки и запятые, которые позже, много позже прорастут в целые восклицания.

Вот так мы и подходим к тому, что это еще и роман, в котором окажется детективная составляющая, и Диккенс просто изумительно сцепил ее даже с сиюминутными фактами, натыкаясь на которые мы ни в малейшей степени не подозревали о том, какими путями они опять к нам придут. Именно детектив и начнется со смерти еще одного человека, крайне неприятного, хотя и верного слуги своего господина, или только он считал себя таковым, его смерть, насильственная, повернула на один оборот действие, в котором появился, не просто на миг, а прочно обосновался в сюжете полицейский инспектор. И вот он просто вызывал восторг. То, как он обходился и с аристократией, и со всеми ростовщиками, имеющим отношение ко всей этой истории. Это просто душка. Хотя он мог и обидеться на такую фамильярность. .. А может, и нет. Но Диккенс подает его в такой интересной манере, что не поапплодировать невозможно. И как он обращается с Эстер, которая нужна ему как помощник, скажем так, в этом непростом деле.

Наверное, еще о многих и о многом можно сказать, но не могу, иначе это превратится в подробную монографию, посвящённую роману. Кстати, названием его я не прониклась, хотя понимаю, какой смысл вкладывался, что называется, от обратного. И в финале как раз подчеркивалось это название, причем таким интересным крученым финтом.

Очень сложно писать впечатления о столь объёмной книге. Сначала мне думалось, что вообще не понравится. Всё настолько подробно, а действие при этом почти и не движется. Нас знакомят с каждым из героев, включая его родню, с каждым из зданий с описанием чуть ли не каждой комнаты и не менее подробно о Канцлерском суде, где рассматривается уже не одно десятилетие самая известная тяжба «Джарндисы против Джарндисов». И одной из невольных участниц становится Эстер Саммерсон. Её берёт под свою опеку мистера Джарндис, и она становится не только домоправительницей Холодного дома, но и милой подругой кузенам Аде и Ричарду, которые так же живут в ожидании решения суда.
И лишь во второй половине сюжет стремительно, по меркам этого романа, сдвигается с описательной части и начинается раскрытие тайн прошлого и детективная составляющая. И оказывается, что Эстер сама является одной из тайн и тайна её рождения лишь сейчас раскрывается и вновь перекраивает судьбы участников.
Но и в этой части хватает излишних подробностей. Когда сиротка Джо не знаю в который раз описывает приметы женщины, что попросила отвести его на кладбище, я ещё немного увеличила скорость прослушивания) Но ещё больше под конец раздражало постоянное полное обращение инспектора к баронету:

И так всё общение между ними. В каждой главе, при каждом воспоминании... Да, написано, что Баккету нравилось обращаться именно так к нему, но утомляет.
Но всё же постепенно и дело об убийстве раскрывается, и наказана будет истинная виновница. Жаль только, что для несправедливо обвинённой леди Дэдлок будет уже поздно...
Да и вообще под конец много кто из героев умирает. И сиротка Джо, и Ричард. Правда Ричард от части и сам виноват. Мистер Джарндис предлагал ему заняться чем только душа пожелает, оплатит любую учёбу. Но Ричард лишь пробовал почти всё подряд, но вот именно работать, в общем-то, и не хотел. Всё надеялся на наследство, что и не нужно будет работать. Ведь при любом варианте завещания он получит деньги, и немалые. И тут ещё сказалось влияние тунеядца по жизни мистера Скимпла. Прикидываясь невинным младенцев до самой старости, он прожил всю жизнь за счёт других, даже тост поднимал за "кого-то", кто всё ему оплачивает:

И такими же выросли и три его дочери. Да и внуки, уверена, будут продолжать такую же жизнь.
Эстер, да и все остальные, пытались повлиять на Ричарда. Но куда там... Он просто потом проводил все дни в суде, ожидая решение суда. Да, нанял адвоката, но тот лишь деньги его тратил. В итоге, он промотал и то немного состояние, что было у Ады. Нет, он не брал его денег. Это она по любви тайно с ним обвенчалась и деньги стали их общими. Но и они не бесконечны...
В чём-то Ричард стал напоминать мисс Флайт, что так и провела в ожидании всю жизнь, ютясь в коморке, впроголодь, и держа птичек в клетке до того момента, когда суд не закончится.
И в итоге он всё же закончился. Закономерно печально. Деньги не достались никому, все сотни тысяч поглотила бездушная система Канцлерского суда...
Ещё одним раздражающим лично меня персонажем, был отец Принца, что жил за его счёт и всё гордился своим хорошим тоном... Да он больше ничего и не умел. Хотя, будущая жена Принца, Кедди, хоть и была, наоборот, из семьи вечно трудящейся матери, счастливей от этого не была. Потому что мать вообще не обращала никакого внимания на детей и дом, посвящая себя общественности и бесконечной переписке по африканскому вопросу. Никому, в общем-то, не нужной. Но оправдывающей такое отношение к семье.
Диккенс хотел высмеять пороки людей, общества и системы, и ему это удалось в полной мере.
А само повествование порой передаётся Эстер, начиная с самых ранних детских воспоминаний и до момента, когда прошло 7 лет после свадьбы. И свадьба эта была всё же не с опекуном, хотя они так и остались в добрых и тесных отношениях. А с Алленом Вудкортом и поселились в щедром подарке опекуна - своём Холодном доме. И с тех пор уже ни для кого из героев не дул восточный ветер, который так часто огорчал опекуна в начале повествования из-за чего приходилось проводить не один час в брюзжальне.
И радует, что рассказали обо всех героях, как сложилась их судьба после окончания суда.

Я довольно часто возвращаюсь к романам Диккенса, хоть были моменты, когда обещала себе этого не делать. Не могу назвать его книги любимыми, но для меня манера их написания овеяна каким-то незримым (в какой-то степени не всегда для меня понятным) очарованием.

"Холодный дом" вызвал очень противоречивые чувства и впечатления. Прочиталась книга легко (жаль, не очень быстро), но на душу как-то не легла. Роман очень любовно написан, он такой разный: сатиричный, трогательный, смешной, местами грустный, есть главы очень женские что ли (повести Эстер), немного жестокий, чуть предсказуемый.

О этой книге можно говорить долго и многословно, но я этого делать не буду. Выделю лишь пару плюсов и минусов. Итак:

+ хорошо и живо прописанные персонажи. Во многих (но, к сожалению, не во всех) можно было почувствовать живого человека, живую душу. Какие-то герои совершенно обычные, повседневные, некоторые, наоборот, очень выдающиеся. Правда, меня не порадовали Эстер, Ада и Ричард. Не поверилось мне в них.

+ язык написания. Просто без комментариев :)

+ сатирическое настроение. Вот прямо чувствовалось проказливое настроение писателя. Не на протяжение всей книги, нет. Но были места, где автор просто потешался на своими персонажами и, по всей видимости, над читателем :)

-/+ количество персонажей и количество линий повествования и сюжетов. Не то чтобы минус, конечно, но вначале голова шла кругом от имён, историй, заворотов. Можно лишь стоя поаплодировать писателю, что он сам в них разобрался и привел все сюжеты к логичному завершению.

- к концу книги дожили далеко не все. Был кусок романа, где было уж слишком много смертей. Потом, конечно, автор притормозил, но все-таки было не по себе, немного грустно и меланхолично.

- длинные отступления. Через них иной раз приходилось продираться.

Ну, вот. Как-то так.
Спасибо за внимание и потраченное время :)

Хотела бы я, чтобы это было так… История чтения этой книги начинается холодным августовским утром — как вам такой поворот? — прошлого года. Целый год я терзала и мучила «Холодный дом» (или он меня), то пытаясь слушать аудиокнигу, то листая электронный файл, то шурша страницами библиотечного экземпляра. Единственной моей целью было дочитать книгу и узнать, наконец, что такого в ней нашёл Владимир Набоков, что включил разбор «Холодного дома» в свою книгу «Лекций по зарубежной литературе» наряду с моими любимыми «Мэнсфилд-парком» Остин, «Странной историей доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона и «Превращением» Кафки?

♛ Чтение лекций Набокова — это такой личный книжный флэшмоб: сперва читаю или перечитываю книги, которым посвящены лекции, и только потом знакомлюсь с набоковским взглядом на каждую из них. Так сохраняется некая непредвзятость суждения и отлично выявляются все различия между моим мышлением-восприятием и мышлением-восприятием настоящего писателя. Но для данного отзыва это не имеет значения, поэтому упоминаю об этом лишь мимоходом и больше на Набокова ссылаться не буду. ♛

В конце концов, я даже записалась на игру, чтобы ограничить чтение конкретными временными рамками. И вот, дочитав книгу, я, с одной стороны, ни о чём не жалею, но, с другой стороны, терзаюсь риторическим вопросом: и зачем только заставляла себя читать? На личном опыте хочу дать ценный в отношении этой книги совет: читайте, только если у вас подходящее настроение, если вы заранее готовы увлечься и без принуждения дочитать до конца.
(Кстати, первой моей реакцией, когда начала читать роман, был вопрос, а читал ли Кафка «Холодный дом»? Любите ли вы Кафку?)

В этом долгом и трудном путешествии герои мне очень полюбились, особенно строгая к себе и добрая к другим Эстер Саммерстон. Пожалуй, я даже больше неё самой тревожилась за её судьбу на протяжении всей книги. Диккенс не из тех, кто беспощаден к своим героям, а тут ещё история Эстер является скелетом всего романа, — так что тревожилась я совершенно напрасно. Все герои получили по заслугам, а героиня, заслуживающая более других, и получила более.
Описанную в романе Эстер можно назвать диккеновским идеалом женщины, ведь, чтобы подчеркнуть её достоинства, он не гнушался обрушиваться с критикой на женщин, которым, по его мнению, до этого идеала было далеко. Игра на контрасте, так сказать. Например, излюбленным объектом для нападок были женщины, занятые благотворительностью и забросившие собственный дом и детей. Эстер на их фоне — сущий ангел.

Помимо моей слабой вовлечённости в чтение определённые препятствия создавало и хитрое авторское манипулирование читателем: Диккенс нарочно не акцентирует нашего внимания на том, о чём думают некоторые персонажи, что чувствуют или какие цели преследуют, если это не в интересах повествования или интриги. (Например, то, как Гаппи заворожено рассматривает портрет графини Дедлок, а потом сватается к Эстер, — тут, знаете ли, нельзя всё связывать и трактовать совершенно однозначно: Гаппи влюблён то ли в Эстер, то ли в её происхождение, но о том, что портрет и сватовство связаны, вам придётся догадываться усиленно и самостоятельно). Недосказанность — это хорошая привычка для писателя, если знать в ней меру. Диккенс пишет на грани этой меры, и интеллектуальное удовольствие догадок и озарений — одно из важнейших удовольствий, которое я получила от этой книги.
Во всём, что не относится к «сюжету Эстер» напрямую, автор придерживается какого-то журналистского маньеризма, будто бы он — не беспристрастный и правдивый, а только тщится показать себя беспристрастным и правдивым наблюдателем человеческих судеб. Из множества работ Диккенс попробовал на своей шкуре и свободную журналистику, которая в середине XIX века, естественно, была не такой, как сегодня. Но всё же временами автор брал настолько неудачный тон, что поневоле я сомневалась: а можно ли ему верить? Впрочем, любые мои сомнения быстро развеивала крайняя детальность любого события, момента, явления, причём, это были детали, которые нельзя выдумать, но важно помнить. При моей слабой вовлечённости в чтение (о которой не мне лень ещё раз напомнить) детальность была скорее недостатком, хотя, если говорить объективно, это всё-таки достоинство, достоинство Настоящего Романа. В любом случае, моё дело — предупредить (: Тем более, что в особо удачные дни, когда «Холодный дом» не утомлял меня с первых же строк, я даже наслаждалась этим его качеством. Он описывал происходящее так, что любой читатель, обладающий хоть капелькой воображения (и не утомившийся от Диккенса в целом), мог увидеть всё ярко, осязаемо — как в красивой, до дрожи пробирающей экранизации, где в пустом зале никого, и только ты в одиночестве сидишь напротив экрана и внимаешь.
……
Роман был написан в 1853 году, сразу же после прославившего Диккенса «Дэвида Копперфильда» (который, честно признаюсь, не читала), но до стиля и мыслей «Больших надежд» (которые как раз читала) ещё очень и очень далеко, поэтому, как мне кажется, нетрудно понять, отчего автор на волне популярности решил написать подобный роман, почему переборщил с «репортажами из сточных канав социума» и почему у него пока не получилось сделать что-то великое.
И, да, это не справедливые слова. Как минимум, я не могу знать наверняка, о чём думал автор, когда писал роман, а как максимум — нужно дочитать до конца, чтобы понять, насколько этот роман мудрый, зрелый и глубокий. Да, подавляюще много деталей, да, безумно много персонажей, да, основная сюжетная линия теряется в обилии отступлений и побочных сюжетов, но, если вы вспомните знаменитый «Сон Диккенса» (который ещё упоминается в «Тринадцатой сказке» ), то поймёте, что именно за это мистера Ди и любят. Я пишу об этом не для того, чтобы переубедить вас, а для того, чтобы напомнить себе будущей, почему я не жалею о том, что так много времени и сил потратила на чтение этой книги. Я временами забываю об этом. А потом мне снится сон...

(«Сон Диккенса», неоконченная работа художника Роберта Уильяма Басса, 1875 год).

Книга начинается с рассказа о тяжбе "Джарндисы против Джарндисов", которая затянулась на многие поколения и требует множество денежных средств на свое ведение. Хоть автор высмеивает и критикует английскую судебную систему на протяжении всей книги:

сюжетная линия идет другим путем и тяжба играет не первостепенную роль, как можно было предположить вначале. Каждый нововведенный персонаж описывается очень подробно, даже если он и появляется в книге на некоторое время и имеет косвенное отношение к основному сюжету, поэтому трудно выделить главных героев. Сюжетная линия незамысловата, в начале ей вообще уделяется мало внимания, ближе к концу повествование начинает раскручиваться и даже имеются неожиданные моменты (с личностью убийцы поверенного). Все персонажи очень разнообразные, безумно раздражал "сущий старый младенец" Скимпол, который хорошо устроился за чужой счет и так легко выставлял окружающих глупцами, на его счет хорошо высказался Баккет (или Банкет, я так и не поняла: и та, и другая фамилия упоминалась с одинаковой частотой):

Также раздражало, что представители обоих полов оказались гиперчувствительными и по любому поводу и без сразу кидались в слезы, а женщины все время целовали друг друга, но это, видимо, пережиток Англии XIX века.
Я бы не назвала книгу неинтересной, но мне не хватило динамичности - одни описания героев, часто вообще не по теме, было скучновато читать.

Ух, сколько героев и у каждого показана его семья и дом. Даже второстепенные герои и их дети выглядят как живые и не менее важны в истории, чем главные.

Разбираясь в характерах персонажей, можно многим из них подобрать тезку среди птичек мисс Флайт. Вот их имена:

Дикенс мастерски пишет и от женского имени повесть Эстер. В какой-то момент я была уверена, что читаю Бронте, и лишь с трудом вспомнила, что автор мужчина.
Описание Холодного дома и дома Дедлоков атмосферны и интересны.

В этот раз что-то у меня с Диккенсом не срослось. Нет, язык, описания природы, характеры и персонажи прекрасны. Пусть автор многословен (за объем что ли платили издатели тогда), но проблема вовсе не в этом.

А в том, что роман так и не сложился у меня в голове в единое целое. Социальная сатира Диккенса, обличение судебной системы Англии того времени, олицетворением и средоточием причиняемого ей зла становится Канцлерский суд. Нелепые благотворительницы, которые занимаются какой-то ерундой вместо реально помощи, и которым не мешало бы обратить взгляды на мир, покой и благополучие своих собственных семей. Особенно бестолково выглядят они на фоне истинного благотворителя, незаметного Джона Джарндиса, не требующего и бегущего благодарности. А уж всякие мерзкие прилипалы, пиявки и паразиты, вроде мистера Скимпола, были просто отвратительны. И все это на фоне социального расслоения, разобщенности, и освещения попыток большинства кое-как свести концы с концами, зарабатывая гроши и хороня детей. Впрочем, по Диккенсу, и не только по нему, богатые тоже плачут.

При этом положительные персонажи временами бесили меня не меньше – абсолютно никакая Ада со своей любовью без грамма здравого смысла, бестолковый Ричард, абсолютно безответственный и безалаберный тип, и Эстер, бедная, всепрощающая Эстер, олицетворение истинной хозяюшки, хранительницы очага, истинной женщины и жены. Попытка написать роман в романе от лица женщины Диккенсу, на мой взгляд удалась, но до чего же это все сентиментально и самодовольно, слащаво и через край. Все эти взаимные слезы, уверения друг друга в своей вечной преданности и благодарности, все взаимные восхваления и взаимные отнекивания, но отнекивания с оттенком самолюбования.

Очень жаль, но чтение именно этой книги далось мне тяжело. Уж слишком долго подбирался автор к сути дел, много текста, а ответов на вопросы крупицы. Эпилог только разложил все четко, хотя и получилось все сладко-сладко. А так хочется, чтобы чтение увлекало , а книга заставляла бросать все остальные дела. А не так – ну надо еще страниц 50 прочесть, ну давай, Катя, начинай(