Жерминаль

Ой, тяжело мне далась книга. Хотя и сама не понимаю, почему. И, вроде всё тут есть, как я люблю:

• интересный сюжет
• отличный стиль написания
• оригинальные герои повествования
• драматизм
• глубокомысленность

Последнюю неделю я ходила, читала, думала, ворчала, снова читала, думала и злилась... Потом все же додумалась до некоторых важных выводов, успокоилась, и решила поделиться своими соображениями не только с любимым советчиком, но и некоторыми моими друзьями, которые явно удивились отсутствию моей оценки у этого знаменитого классического роман.

Оценки нет по очень личной причине. Этот роман напомнил мне сразу три произведения - роман "Парижские тайны" Эжена Сю, роман Арчибальда Кронина "Звезды смотрят вниз" и фильм Марко Феррери "Большая жратва". Причем все три - своими разными составляющими.
Золя, как и Эжен Сю, дотошно описывает разнообразные проявления человеческого уродства, гниения, морального убожества и людского скотства. Бесконечные голые зады, отвисшие груди, адский труд, зловонные испарения, горбы, костыли, скотские совокупления... Наверное, меня должно пронизать сочувствие к этим людям, но нет. Не получается. Мало того, Этьен и Катрина по задумке автора, видимо, должны представлять собой романтичную пару, а для меня они - те самые тупые животные, которые тянут лямку, не размышляя. Самолюбование Этьена - вообще за гранью моего понимания. Представляю, какого рода "профсоюзный лидер" получится из него в итоге... :(( Похоже, именно такой, который описан в романе "Рафферти".
Кроме того, развитие сюжета было для меня абсолютно предсказуемым, что, скорее всего, не вина автора, а проблема моей начитанности, но тоже не прибавляло интереса к книге.
Надо сказать, что меня особенно задело то, что два этих французских писателя (в отличие от того же Горького, у которого тоже не самый цвет общества зачастую описывается) смотрят на углекопов, на всю эту шахту - свысока и в белых перчатках. Мы - такие умные и просвященные, снисходим до самого дна, чтобы показать всем вам пороки и язвы этих людей. Причем именно в этом стиле. Не пороки нашего общества, а пороки той среды... Золя кричит о том, как ужасно живут углекопы, о том, как виноваты в этом богачи и правительство, а себя технично оставляет за скобками. Горькому, возможно, было легче, как выходцу из низов, но как тогда объяснить тогда позицию других русских классиков, сила которых всегда была в сочувствии и сопереживании, а не в препарировании?
Вторая мысль, которая объясняет отсутствие моей оценки этой книге, оформилась у меня в период ворчания уже после прочтения романа, и натолкнул меня на неё Петр Вайль с его "Гением места". В главе о Флоренции и Маккиавелли он говорит о своем герое следующее: "Макиавелли отлично разбирался в психологии массы, но явно терялся перед поведением индивидуума, досадуя на то, что оно так сложно и непредсказуемо: «Кто не хочет вступить на путь добра, должен пойти по пути зла. Но люди идут по каким-то средним дорожкам, самым вредным, потому что не умеют быть ни совсем хорошими, ни совсем дурными…»
Люди — разные, и ученому об этом никогда не догадаться. Люди слабы, жалки и несовершенны. Они поддаются учету и анализу в военном строю, в цеху, в соборе — в сообществе. Как только они прячутся в комнату и погружаются в семейный быт, то выпадают из чертежа.
Вот тут всё и стало на место. Дело даже не в том, что у Золя чрезмерно много политики, дело в том, что его вообще не интересует человек. По крайней мере те его герои из социального дна, которых он описывает в этой книге. В романе очень много различных действий и поступков, в большинстве своем - отвратительных, описана масса событий, но при этом практически нет развития героев, их мыслей, обоснования их действий, а если и есть (у Этьена), то они довольно схематичны, слабо оправданы, и сопереживания не вызывают. Катрина же, как и другие персонажи, действуют абсолютно как скоты, не осознавая совершенного, и не обдумывая последствий.
Или здесь снова мы встречаемся с высокомерием автора?
Его последователь, Арчибальд Кронин, который описывал социальную драму шахтеров уже в середине ХХ века, гораздо глубже погружается во внутренний мир своих героев, хотя все равно пытается посмотреть не на каждого из них в отдельности, а на социальную проблему в целом, и тоже вызывает у меня мало сочувствия. Потому что им обоим в этих романах важнее социальный посыл, общественный пафос, а не конкретный человек, с его сомнениями и терзаниями.
Словом, как я теперь твердо могу сформулировать, мне гораздо более интересен герой не в тот момент, когда он трудится в забое, стоит в строю или выкрикивает лозунги на площадях. Мне интересен он в семейном быту, в отношениях с другими людьми, в личных конфликтах и при решении возникающих перед ним индивидуальных проблем. В полюсах публичное/частное - мои литературные пристрастия ближе к частному...
Ну и третье. Когда-то в юности я посмотрела шокирующий и потрясающий фильм Марко Феррери "Большая жратва". Этот фильм - безусловный шедевр, очень сильный и безусловно отталкивающий. Назвать его своим любимым, или сказать, что он мне очень нравится - я никогда не смогу. Слишком много в нем отвратительного и неприятного. Но если бы я ставила ему оценку, я бы поставила только пять звезд. Словом, если бы Золя не представился мне таким отстраненным описателем в белых перчатках, книга была бы достойна высокой оценки. А так - это просто не моя литература.

Я мало знаю о французских классиках. Дружу с Александром Дюма и люблю Оноре де Бальзака. На этом все. По совету нескольких читателей взяла к прочтению "Жерминаль" Эмиля Золя. Ещё один французский классик ушёл в небольшую копилку "нравится". Нравится, как пишет. Хотя, у меня были довольно противоречивые чувства к данному произведению. Мне не нравилось, что оно не оставляет эмоционального отклика до самой последней страницы. Не даёт возмущаться трагедией героев и переживать их судьбами. Возможно дело именно в самих героях книги. С другой стороны то, как он расставил те самые судьбы, приводит в полный восторг. Следствия и последствия настолько сильно продуманы. Да, книга не зашла эмоционально, зато подумать, проанализировать над многими моментами сюжета было с удовольствием.

Так, что же такое Жерминаль? Обозначение первого месяца весны в революционном календаре Франции конца 18 и начала 19 веков. Месяц появления молодых ростков, возрождения, после зимы. Хотя время в самой книге уже за половину 19 века. В это время в мире слышны голоса о призыве объединиться всем рабочим против буржуазии. Та самая знаменитая фраза интернационала "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". Эмиль Золя показал свою историю рабочих, которые просто хотели жить, а не существовать. Он выбрал одну из самых тяжёлых профессий, как шахтёр, в которой из шахтёрского посёлка на шахты отправляются чуть ли не целыми семьями. Там работали мужчины, женщины и подростки, в руках которых была уже сила. Зарплата гроши за мучительную работу углекопа, но другой работы им найти практически невозможно. И вроде рабочий не раб, но и человеком сложно ему ощутить, т.к. каждый день это безрадостное выживание. И перед главным героем романа , являющимся катализатора для маленькой революции углекопов, разворачивается настоящая драма противостояния за свои человеческие права против класса буржуазии в лице владельцев и управленцев шахт.

Тема о классовой борьбе, идеи Карла Маркса, является центральной темой, всё крутится вокруг этого. Крутится. Но многое здесь о нравственности и эгоцентризме человека в зависимости от социального положения и дохода. Показанные судьбы героев в книге Эмилем Золя на морали от их разности и не разности этого положения, о следствиях и последствиях в разных временных отрезках на данной почве, приводят ко многим интересным заключениям.

__Таково было первое впечатление Этьена от шахты, когда он, бездомный и нуждающийся, набрёл на неё в ночи да там в итоге и остался, всё-таки какая-никакая, а работа. Трудолюбивый и внимательный, он быстро всему научился и стал одним из лучших работников, а вместе с опытом пришло и понимание того, насколько же это скотский труд. «Шахта казалась ему притаившимся ненасытным зверем, готовым поглотить весь мир», – и, наблюдая за тем, как этому монстру приносились всё новые и новые человеческие жертвы, молодой человек вознамерился во что бы то ни стало уничтожить его, попутно свергнув и его обогатившихся на чужой крови хозяев. О, этот бунтарский дух, когда кажется, что новый мир так легко построить! Невежественный и горячий, он, поглощая один научный труд за другим и положительно ничего не понимая, взялся за обработку простого люда, вбивая в их умы мысль, что они должны бороться. О последствиях он, конечно же, не думал. И когда толпа стала неуправляемой, он уже ничего не мог с этим сделать. Первый рёв прозвучал.

Впрочем, надо понимать, что и без влияния этого самонадеянного юнца это рано или поздно случилось бы. «То была беспредельная скорбь, страдание, переходившее из поколения в поколение, избыток боли, до которого может довести жизнь», – вкалывая за сущие гроши на каторге, где царили нечеловеческие условия, люди постоянно чувствовали голод, ибо денег было выделено ровно столько, чтобы им хватало сил на ежедневную работу; вечно продрогшие и голодные, они ни о чём не могли думать, единственным доступным для них развлечением были выпивка да разгул. Власти хитро всё просчитали: люди, которых используют как вьючных животных, не будут грезить о достатке, им просто будет не до того, какие права, если они не знают, на что им потратить последние деньги – на починку обуви или буханку хлеба? Их обесчеловечивание угнетало, как и их поведение, однако когда с их товарищами произошла беда, именно они ринулись их спасать, забыв и о забастовке, и о зарплате, и о данных обещаниях: «Казалось, сердца всех живших в округе людей бились там, под землёй». Последняя часть романа далась чертовски тяжело, приступы ненависти и насилия и последующая за этим трагедия были ужасны, особенно когда понимаешь, что эти люди просто хотели есть.

А вот живущие рядом буржуа этого не понимали. Они напоминали тех товарищей, которые вечно вставляют своё я не понимаю, как так можно. Шахтёры устроили забастовку? Какой кошмар, из-за этого может сорваться званый обед! Работники вновь вышли на улицы? Вот негодяи, не могли другой день выбрать, ведь сегодня помолвка! Дети погибли от пуль? Их родители это заслужили, всему виной их отвратительный образ мысли! Пообедать эти разжиревшие от праздности господа всё-таки смогли, их нисколько не смущали голодные вопли стоящих за окном людей, они преспокойно сидели в роскошно обставленной столовой и вкушали вкуснейшие яства, шутя о том, что эти бедняки никогда не отведают вон той прелестной колбаски. Самое омерзительное в этих описаниях было то, что постоянно слышишь подобные речи от живущих в достатке людей в адрес бедных, они не просто не понимают каково приходится обездоленным, они ещё и жизни их пытаются учить, важничая при этом и поправляя лацканы своего белого пальто. Конечно, и в рядах жителей посёлка были те ещё кадры, там хватало и мерзавцев, и доносчиков, и просто неприятных личностей, но никто из них и рядом не стоял с этими наглецами, твердящими, что эти несчастные сами виноваты в своих бедах. О, человечество. Оно не меняется.

__Зато меняется мир. Благодаря этой воистину восхитительной книге в которой раз осознаёшь, что все наши права были отвоёваны потом и кровью тех, чьё терпение лопнуло; об этом важно помнить. При этом видны и метания Эмиля Золя, который был равнодушен ко всем движениям, он сам по сути не понимал, кто же должен вести за собой толпу к благой цели, даже его главный герой в итоге сбился с пути и сам стал мыслить как типичный буржуа (довольно реалистичный момент, моё почтение); в общем-то, это извечный вопрос, ответ на который не найти, да и не так уж он и нужен, ведь важно другое – семена всё равно прорастут, рано или поздно. Человек может многое стерпеть, но его невозможно покорить, да, он может смириться, но «В один прекрасный день всё полетит к чёрту» – и это неизбежно. И после затянувшейся зимы, которая, кажется, никогда не закончится, наступит-таки сияющая весна. Обязательно наступит. Нужно лишь подождать.

Хуже адских условий труда, за который платят сущие копейки, может быть только безработица. Этьен потерял место механика и без единого су в кармане в поисках хоть какой-то работы чудом устроился на шахту.
Первый рабочий день вымотал его начисто, а как же выносят этот ужас подростки и женщины, которые трудились рядом с ним? Тяжелая и грязная работа - единственной способ для жителей этих мест кое-как существовать, еле сводя концы с концами. Когда я читала о том, в каких условиях под землёй трудятся люди к горлу подступал комок. Дети рано взрослеют, вынужденные помогать по хозяйству или работать. А где-то в поместье живут господа, получающие проценты с капитала, когда то вложенного далёкими предками. Шахтеры довольно просты и без церемоний принимают жизнь в самых примитивных ее проявлениях. Рано познают плотскую любовь, подражая взрослым, которые и не скрывают эту сторону жизни от своих детей. Местные кумушки перемывают кости соседкам несмотря на то, что у самих рыльце в пушку. Мужчины не церемонятся с молодыми девушками, фактически еще подростками - кто успел, тот и урвал первый плод. Этьен в первый же рабочий день мучается от желания поцеловать Катрин - дочь рудокопа, который любезно взял его в свою артель. Катрин едва исполнилось пятнадцать и многие поглядывают на неё с интересом, в том числе и хозяин лавки которому семья девушки задолжала крупную сумму. Старый развратник готов отсрочить выплату, если Катрин проявит покорность кое в чем. В шахтерском поселке принято избивать жену за не приготовленный вовремя ужин, отправлять на поиски пропитания, даже если ей придётся расплачиваться за это своим телом, а так же безжалостно эксплуатировать собственных детей, не давая им создать собственную семью, ведь их заработок уйдёт из семьи вместе с ними. Однако, желание поморализаторствовать на этот счет быстро пропадает из-за осознания того, что эти люди каждый день подвергают себя опасности спускаясь в шахту или отстаивая свои права.
Постепенно Этьен освоился на новом месте, зарекомендовал себя как хороший рабочий, завёл знакомства и даже пережил сближение Катрин с Шавалем. Его беседы вечерами с русским политическим эмигрантом и идейным анархистом Сувариным и переписка с секретарем одной из секций рабочего товарищества Плюшаром привели к тому, что молодой человек увлекся социалистическими идеями и начал делиться ими с окружающими, находя от них отклик и поддержку в начинаниях. Ибо буржуазная революция принесла достаток буржуа, рабочим же - ничего кроме свободы умирать от голода. Значит, не за горами революция рабочая, которая должна перевернуть все общество и построить его вновь на основах справедливости и честности.
Я давно не читала книг Эмиля Золя и было приятно вспомнить его красивый язык и познакомиться с живыми, с любовью выписанными персонажами, погрузиться в их тяжелый быт, а так же следить за драматичной судьбой каждого из них.

Лет пять назад мне захотелось перечитать всего Золя. Вернее, не все его творческое наследие, а масштабный и до чертиков реалистичный цикл Ругон-Маккары. Не могу сказать что сильно продвинулась в этом начинании за последнюю пятилетку, но в общем зачете уже четыре книги из серии, и обойти "Жерминаль", как одно из самых сильных и нашумевших произведений было просто невозможно.

Этот роман, пожалуй, - пик натурализма в произведениях именитого французского прозаика. Не то чтобы "Нана" была более мерзкой, но из "Жерминали" так и несет убожеством и нищетой, каких еще поискать. А еще безнадегой. Такой мрачной, такой махровой, что те кризисы, о которых читаешь сегодня в новостях, моментально тускнеют в сравнении с проблемами французских шахтеров 19-го века.

События романа разворачиваются в небольшом шахтерском городишке Монсу, в который приходит Этьен Ланье, механик железной дороги, залепивший пощечину своему начальнику и вполне предсказуемо лишившийся места. Намного более образованный, чем остальное население Монсу, он устраивается на работу в шахту, быстро становится своим... Но тяжелый быт и несправедливое отношение со стороны собственников предприятия приводят к забастовке, которой суждено иметь трагичный конец.

Золя превосходно, ярко описывает быт шахтеров, сопутствующую ему нищету и безнадежность, отсутствие полной уверенности в завтрашнем дне и хищные замашки капиталистов. Роман несомненно хорош, он поднимает множество вопросов, которые не утратили актуальности и сегодня, в на первый взгляд благополучном 21-ом веке. Нравы, отношения в семье, социальное расслоение общества... Мне кажется, что эти темы на самом деле вечные, меняются только декорации, подчеркивающие те или иные моральные уродства, которые были и буду свойственны роду человеческому. Хороший, крепкий роман для любителей классики.

276/300

О, небеса, что это за книга! История, выворачивающая душу наизнанку, а сердце превращает в кашу, в помесь какого-то непонятного вещества, разрушенного переживаниями. Нельзя читать эту книгу такому впечатлительному человеку как я, с тонкой душевной организацией и неустойчивой нервной системой. Категорически запрещается к прочтению, хэштег #stop #be careful.
В этой рецензии я не буду описывать сюжет, потому что там и так все понятно, думаю. В его центре шахта, изможденные издевательствами начальства рабочие, уморённые голодом и нищетой, решающиеся под предводительством приезжего новичка, который также поступил на работу в шахту, на отчаянные меры, а именно - на забастовку, ну и к чему это, в конце концов, приводит. Также я не буду описывать героев, потому что в этой книге их о-о-очень много, все они разные, есть и плохие, и хорошие, и добрые, и злые. В центре, опять же, семья Маэ, на проживание которой и приходит главный герой, Этьен. В принципе, они и есть главные героями (семья Маэ включает в себя отца, мать, семеро детей, три мальчика, четыре девочки, которые как-то постепенно выходят из семейного гнезда, и старик-дед главы семейства). Из этой семьи можно сделать такое разветвление, так как каждый из члена семьи с кем-то связан, с каким-то определенным персонажем, играющим ту или иную роль в произведении. Я думаю понятно, что это будет долго, занудно и, наверное, неинтересно.
Сейчас я просто хочу выразить свои эмоции от прочитанного. Итак, в самом начале повествования книга меня зацепила. Уже практически с первых страниц оторваться было сложно, история затягивает, следишь, затаив дыхание, за развитием сюжета, что произойдет дальше, что будет с героями и не можешь переключиться на что-то другое. Автор умеет заинтересовать читателей, это уже второе произведение у Золи, с которым я знакомлюсь, и могу сказать, что они все же между собой разнятся, хотя и есть между ними сходство, но впечатления от книг у меня неодинаковые, конечно же. Хотя, скажу, что не могла сдержаться и все же прочитав отзывы на книгу, еще не дочитав её до конца, получила хоть и маленькую, но все же не менее значительную дозу спойлеров. Они сыграли довольно большую роль, потому что мне приоткрылась завеса итога, финиша романа. Однако я все так же продолжала читать и следить за развитием событий. Но все поменялось ближе к концу, подбираясь к последним главам, когда сюжет набирал оборот, происходили кардинальные события, поражали первые смерти, горькие эмоции постепенно овладевали мной. И не только. Со мной произошла такая перемена, которая раньше во время прочтения книг со мной не случалась ни разу. На меня, оказывается, так повлияли события книги (спойлерну-ка и я тоже, а те кто читает эту рецензию, не прочитав саму книгу и собирается это вскоре сделать, прошу - просто "пройдите мимо" этих строчек и перейдите к чтению того, что находится непосредственно за скобками; так вот, первоначальным сдвигом, так сказать, в моей душе стала смерть одного из детей семьи Маэ), что я практически перестала есть, утратила аппетит, потому что еда у меня теперь связывается напрямую с книгой, с тем, как там многие голодают, у некоторых нет ни корочки, ни ломтика, ни кусочка, ни струшки, ни крошки хлеба, а я тут сижу, пирую, когда люди, что ни есть, пухнут с голоду, также у меня практически пропал всякий сон, я неизменно думала о персонажах и отложив книгу на определенном моменте, думала, что с ними станется дальше; помимо всего прочего у меня появилась головная боль, и возвращаясь воспоминаниями к книге, на глаза наворачивались слёзы, менялось настроение, в общем, что со мной сделал эта книга! И, о боги, как же я рада, что я её дочитала. Хоть с таким неизгладимым впечатлением, но наконец, я на это очень надеюсь, смогу теперь вернуться к настоящей жизни, хоть и семья Маэ у меня еще нескоро выйдет из головы. Надо почитать что-нибудь не такое мрачное, не то вообще превращусь окончательно в нюню и психа. Эх, снова отошла от темы! Почему на меня так повлияла книга? Да, эмоции у меня сменялись со скоростью водоворота, мне было безумно жаль всех: кто страдал от голода, холода, болезней, печали, одиночества, насильственной любви, безвыходным положением, отчаянием. И еще я заметила одну особенность - этим [жалеть] почти никто и не занимался в книге, с какой-то периодичностью, что бы ни происходило с ними, какие бы горести их не постигали, ни молодых, ни старых, ни бедных, ни богатых, они сносили это с каким-то страшным равнодушием, арктической холодностью и никак это не выказывали. Особенно меня поразило (опять спойлер и опять проходят мимо те, кто хочет узнать все самим), что смерть ребенка, сестры, никто толком то ли не заметил, то ли не хотел заметить, то ли просто не обратил внимание (как?) и просто прошел мимо этого. Девочка окоченела, умерла от болезни, холода, голода и её, насколько, так и никто и не оплакал. Я понимаю, такое время было, что смерть одного человека не являлось каким-то событием, но все же, это родной человек все-таки, родная кровь. Так только мать девочку когда и вспоминала и то это было раза 2, не больше. Так и происходило и дальше. И при чем это касается не только семейства Маэ. Дальше спойлер, осторожно! Богатейшие Грегуары, как они носились со своей дочкой и как в итоге отреагировали на ее смерть? И что самое примечательное, никак не отреагировали, как именно она лишилась жизни. Может, просто автор не захотел на этом останавливаться, но все же мне было ее безумно жаль, хоть она и было дурнушкой. В общем страшно читать такое.
И я, пожалуй, никому советовать читать это не буду, пусть даже не все такие впечатлительные, как я, но это очень тяжелое произведение, и это сразу становится понятно по его названия, потому что смысл его остается непонятен до тех пор, пока его не загуглишь. Очень завуалированное, с двойными подтекстами, таящее в себе тайный посыл. Так что, решать все равно не мне, но я свое мнение высказала. Роман тяжелый, оценка такова, отходняк будет долгий, хотя надеюсь все же, что другие, более веселые и позитивные книги возвратят меня к жизни и вернут мне благодушное настроение.
P.S. Кстати, вспомнилась одна привычка, которой обладали если не все, так добрая половина героев - пожимание плечами. То тот плечами пожимает, то та, то здесь, то там, я вот думала, как у них эти плечи не поотваливались, мои бы точно такого напряжения не выдержали. Хотя этим можно и воспользоваться - в любой непонятной ситуации или когда вам просто хочется раздразить собеседника - просто пожимайте плечами.

Не могу объяснить самой себе, с чего вдруг я снова вцепилась в Золя, хотя две предыдущие попытки провалились с треском. На этот же раз я, с упорством углекопа, всё-таки довела дело до конца.

События разворачиваются во французской провинции Монсу. Рабочие угольной шахты страдают от несправедливой оплаты труда.
Конфликт классический -богачи и бедняки. Гнёт, самодурство и безнаказанность власть имущих.
Беспросветная голь рабочих,каторжные условия труда, нужда.

Естественно, в определённый момент нарыв лопнул, люди не вышли на работу, и выступили со своими требованиями.

Циничный, разжиревший и охеревший директор (видимо, реинкарнация Медведева), говорит "денег нет, но вы держитесь", обвиняет в неблагодарности и чётко даёт понять, что под дудку черни плясать не собирается.

Благодатная почва для революции, что и произошло. Обезумевшие люди крушили всё вокруг, проливается кровь.

И всё вроде понятно, кого ненавидеть, а кого жалеть. Но у меня не получается сопереживать персонажам. Они бухают и размножаются. Размножаются и бухают. Поэтому ни капли жалости не могу из себя выдавить.

Женщины хранят горсть вермишели на три дня про запас. А мужчинам не грех после работы промочить горло пивом. Ай да молодцы. Ай да красавчики!

"на тысячу домов приходилось более пятисот питейных заведений"

Я прекрасно понимаю, что шахтёры вряд ли бы сколотили какой-нибудь дом культуры и развлекали бы себя изящными искусствами по вечерам. Но так усердствовать с саморазрушением...Сгорел сарай, гори и хата?

А та часть населения , что не занята в пивнушках, просто не могут на себе трусы удержать!

Если у нас в кадре, как минимум двое бедняков противоположного пола, то стоит ли сомневаться, что автор трыыыыынь и выкатит нам ещё список из пары десятков голодных ртов-плодов любви этой парочки? Ну что тут скажешь. Потрясающая фертильность для женщин, живущих в тесноте, пашущих как лошади и перебивающихся с воды на хлеб. Понятно, что другого способа предохранения, кроме "авось пронесёт" нет. Но меня это поражает!

Сидят голубки в шахте, холодно, жрать охота, ноги в кровь, руки трясутся, а всё равно думают о покрытых угольной пылью девичьих губах.

Содом-просто детский сад по сравнению с жителями Монсу. У них есть специальное поле для увеселений!Пока папка с мамкой делают на кухне десятого по счету братишку, ну или не брезгует помочь с демографией жене соседа, девочки с десяти лет задирают юбки в каждом тёмном уголке. Во истину основной инстинкт...

У Золя вообще какая-то удивительная зацикленность на этой теме. Читателя не только  посвещают в бесконечные совокупления бедняков, но и в страдания богатеев от развратных жён.

Кроме этих двух причин, у меня не проходило омерзение от действий бунтовщиков относительно тех людей, которые не причиняли им зла. Про детские забавы издевательства над животными я промолчу. Это такая мелочь по сравнению с тем, как готовы разорвать на части человека. Я была шокирована.

В посёлке все друг другу перемывают косточки. Сплетни, слухи, кляузы, поливание грязью соседей. Не брезгуют и поглядеть. Тщеславие, лживость, лицемерие, двуличие цветут пышным цветом.
А сколько приспособленцев, дальше прочих брызжущих праведной слюной, но продолжающих работать? Или фальшивых героев? Ставить бы перед этими людьми каждый день тарелку с бараниной... Дать еды, угля, одежды вдоволь. Прибавит это человечности? Терзают меня смутные сомнения...

Если вам не безразлична тяжкая судьба шахтёров, почитайте лучше Арчибальд Кронин - Звезды смотрят вниз Потому что после последней страницы "Жерминаля" руки хочется помыть не с мылом, а с хлоркой.

"Жерминаль" - мой первый и, однозначно, не последний роман Золя, с которого, собственно, и началось знакомство с автором. Я начала читать его сразу после "Севера и Юга" Гаскелл, который тоже касается темы рабочих и забастовок, и поразилась разнице в подходах этих авторов к столь непростой теме, как эксплуататорство низших классов богатыми буржуа.
"Жерминаль", особенно на контрасте с "Севером и Югом" - очень тяжелая книга. Тяжелая, в первую очередь, описанными событиями, фактами, атмосферой. Мы переносимся в шахтерский поселок начала XIX века, знакомимся с его бедными, уставшими, замученными непосильной работой и нуждой обитателями, фактически, потерявшими надежду на нормальную жизнь, мы видим и буржуа, которые буквально по соседству с обнищавшими людьми вкусно едят и сладко спят, предпочитая ничего не делать и паразитировать на чужом труде, нимало не стесняясь. И ладно бы просто паразитировали, но нет, им хочется нажиться еще больше, прижимая и без того загнанных в угол шахтеров. Взрыв закономерен, большую часть книги мы, как раз, и наблюдаем за социальным конфликтом между бедностью и богатством, между голодом и совестью, и это страшная борьба. Золя, не жалея красок, очень реалистично показывает все невзгоды, которые преследуют забастовщиков, весь ужас многодневного голода и безнадежности, и это жутко читать, до волос дыбом жутко.
Автор очень едко, с большим сарказмом демонстрирует лицемерие "верхов", пытающихся усиленно не замечать униженных и обездоленных, лишающихся последних надежд на, хотя бы, относительно спокойное существование. Как я поняла из описаний других романов, Золя вообще любит тему социального лицемерия, уж не знаю, как в других книгах, но в этой он раскрыл ее выше всяких похвал. Невольно начинаешь проникаться вместе с героями книги ненавистью к ограниченным и легкомысленным изнеженным богачам и искренним сочувствием к бастующим. Впрочем, шахтеры в "Жерминале" не ангелы даже близко, это вам не сусальный романчик про бедных, но благородных и прекрасных, это драма, в которой без купюр демонстрируются пороки и рабочего класса во всем их уродстве.
Страница от страницы становится все тяжелее, даже когда уже кажется, что дальше некуда, что хуже быть не может, оказывается, что это были еще цветочки, а вот ягодки впереди. Самое страшное - это, конечно, момент с замурованными под обвалившейся шахтой людьми, которым пришлось по колено в ледяной воде, без еды, света и тепла ждать спасения. Думаю, эти страницы меня еще не скоро отпустят и не скоро от воспоминаний об этом отрывке я перестану ежиться. С такими книгами не надо никаких ужастиков, никаких триллеров, никакая "бука" не будет такой жуткой, как ситуация, в которой нет надежды на спасение, как жестокость самих людей по отношению друг к другу.
Я очень, очень советую всем прочитать этот роман. Поверьте, он того стоит, хоть и требует весьма крепких нервов. Золя - это мастер слова, мастер атмосферы, а "Жерминаль" считается жемчужиной его творчества. Ознакомьтесь - не пожалеете.

Двенадцать лет назад это была первая книга, которую я прочитала у Золя. Я понимаю, почему в списке к курсу Зарубежной литературы была именно эта книга, но даже сейчас, когда я прочитала почти весь цикл «Ругон-Маккары», я считаю именно «Жерминаль» самой тяжелой его частью. Причем финал мне врезался в память настолько, что небольшой, в сущности, кусочек текста в моем воспоминании растянулся практически на всю книгу, и я с легким содроганием ожидала момент, когда я доберусь до этой части и ее перечитаю.

Молодой механик Этьен Лантье (один из троих сыновей прачки Жервезы Маккар) прибывает в бедный шахтерский городок. Его уволили с железной дороги за то, что он дал пощечину своему начальнику, и теперь он беден настолько, что не может купить себе хлеба. Этьен ищет хоть какую-то работу, и ему везет — его берут на «женскую» работу откатчиком угля из шахты. Он работает вместе с семьей Маэ: отец и старший сын — шахтеры, а старшая дочь, пятнадцатилетняя Катрин, работает откатчицей угля, и именно она учит Этьена работе.

Работа в шахте — это изматывающий, низкооплачиваемый труд, к тому же очень опасный, ведь шахты не укреплены как следует, так как укрепление сводов отнимает слишком много ценного времени рабочих, которые хотят добыть как можно больше угля. Вся работоспособная часть семьи Маэ работает на шахте, включая деда, едва передвигающего ноги, но у них семеро детей, а значит, дома ждет много голодных ртов, которым едва хватает еды.

Этьен приживается в городке и показывает себя хорошим работником, но с каждым днем условия все ухудшаются, платят все меньше, и не очень образованный, но революционно настроенный Этьен возглавляет масштабную забастовку шахтеров. Это приводит к еще большей нищете и голоду, но шахтеры намерены стоять до конца и добиться должной оплаты труда.

Как же черны краски этого романа! Утомленные физически и морально люди на грани выживания больше похожи на животных, тянущих свою ношу. Меж тем владельцы шахт устраивают своим дамам пикники, ужины с длинным списком блюд, а ради развлечения приезжают посмотреть на семьи рабочих (и это очень напоминает посещение зоопарка). Этот контраст не просто ярок, на него больно смотреть, чего только стоят мысли директора шахты, господина Энбо — он страдает от нелюбви и равнодушия собственной жены, и в минуту отчаяния даже завидует бастующим, готов поменяться с ними местами, умирать от голода, жить «по-скотски», лишь бы не чувствовать этого одиночества.

Голод, крайняя нищета, насилие, изматывающая работа в нечеловеческих условиях, узкие жаркие шахты и прогоревшая вера в то, что может стать лучше — «Жерминаль» состоит из грязи и крови, состоит из классовой борьбы и неравенства. А вера в лучшее рискует затеряться в этом черном угольном цвете.

Люди были отлаженной машиной, люди были животной массой, люди были вспыхнувшей толпой. И люди были людьми, со своими страхами, болями, мечтами. И на примере многострадальной семьи Маэ это можно отследить особенно ярко. А что до Этьена, он — это скорее живое воплощение революционной идеи. Но его наследственность видна и тут, он похож на своего брата Жака, и его тоже преследует жажда жестокости, убийства. Но Этьен ее боится, и поэтому гораздо лучше контролирует, направляя в революционный пыл.

Это было больно, и это было потрясающе по многим причинам — слог, атмосфера, герои. Но пока я надеюсь, что мне больше не придет в голову ее еще раз перечитывать, такое выдерживать слишком часто сложно.