Волшебная гора

Название романа уносит нас на волшебную гору Герзельбург, где находился семь лет в плену у богини Венеры средневековый миннезингер Тангейзер, герой оперы Рихарда Вагнера. Интересная отсылка, но Ганс Касторп попадает в плен далеко не к Венере. Идею романа Манн почерпнул, когда приехал навестить в санатории больную жену. Также супруга подробно описывала ему свою жизнь, поэтому можно сказать, что о жизни "внутри" он знал не понаслышке.
Нет ничего более постоянного, чем временное. И нет здоровых людей, есть не до конца обследованные. Одна моя знакомая буквально на днях жаловалась, что пошла она к врачу с какой-то мелочью, а лечат её уже месяца три и конца и края не видно, она только успевает платить, а врач назначает все новые и новые анализы.
Как иногда страшно складывается жизнь - живешь, строишь большие планы на будущее, мечтаешь, и вдруг в один момент все рушится. И не остается больше ничего, что так долго выстраивал, теряет смысл всё, что когда-то было так важно и значимо. А по большому счёту действительно важных и стоящих вещей за которые стоит держаться не так много.
Герметичная жизнь внутри замкнутого санатория, где пациенты годами живут бок о бок и не знают друг друга и знать не хотят. История о людях, замкнутых внутри себя. Бездеятельная жизнь ведет их к внутренней деградации личности, обесцениванию мира за пределами. Герои книги очень много говорят, рассуждают и спорят, но при этом ничего не делают. Они цепляются за какие-то несущественные мелочи и жизнь их, иногда, напоминает мышиную возню. А весь смысл жизни сводится к тому, чтобы просто выжить. Наверное, это закономерно, что неизлечимо больные люди смотрят на мир иначе, но так можно и за «плохий» русским столом оказаться.
Либо не говорят, а делают, но тогда они неизменно "уходят" (как могут) из санатория. Почему не получается действовать "внутри"?

Удивительно складывается жизнь, еще вчера хотелось большего, но уже сегодня ты тихий эпикуреец и флегматичный киник. Для чего гнаться за эфемерным успехом, если весь этот движ не более чем фарс на потеху инста-публике. Чем больше громких слов, тем отчетливее виднеется ничтожество души оратора. Этому нас учит великий философ и демагог немецких кровей, Томас Манн.

С превеликим трудом и тяжестью на сердце, я осилил один из главных трудов писателя "Волшебная гора", благо на улице тепло и весь процесс чтения я перенес под осеннее солнце, это помогло преодолеть невыносимую медленность повествования. А меж тем, история начиналась живо, интригующе. Литературный аппетит разыгрался не на шутку, слюна любопытства неприлично капала на страницы с мелким подчерком.

Некий типичный дауншифтер belle epoch и любитель легкой жизни Ганс Касторп, приезжает в швейцарский курорт Давос подправить здоровье (а на самом деле отсрочить вступление в унылую трудовою деятельность). На жд.станции его встречает кузен, который уверяет, что тому понравится здесь, ибо время в горах течет по другому, жизнь замедляется, а тишина и покой отличаются постоянством. И Ганс втянулся..... на следующие 8 лет.....

И казалось бы, тут уж писатель мог развернуться, раскрыть нам больше характер и трансформацию героя, который по своему интересен, и действительно проникся гедонизмом, получая удовольствие от снежного захолустья, коротая время в бесконечных беседах с постояльцами, неспешные прогулки (иногда с проявлением легкомысленного бунтарства), без суеты и дерганья Ганс открывал для себя доселе неслыханные знания через книги, музыкальный вкус через винил, втягивался в модные тренды того времени: спиритизм и мистификацию. Современному невротику проживающему жизни в постоянных тревогах вряд ли будет понятен такой скучный образ modus vivendi, впрочем, за редким исключением, которым например являюсь я))

Увы, но из 800 стран многобуквенного текста, большая часть занимает бессмысленные для читателя диалоги приятелей-интеллектуалов Ганса, а так же супер подробные детали занятий рафинированного молодого человека. Причина, по которой не нужно читать того же "Уилисса". Томас Манн, видимо забывался в процессе написания романа, и переходил на громоздкие философские рассуждения сдобренные метафизикой и политэкономическими поползновениями. Что-то мне с трудом верится, что читатели того времени были в восторге от подобной галиматьи.

что касается меня, то интерес поддерживался обрывочной любовной линией, которая время от времени появлялась в романе. Будете смеяться, но Ганс влюбился в русскую даму с киргизским лицом (Клавдия Шоша). Русских на курорте вообще было полно, спросите хотя бы Достоевского об этом. Автор чрезмерно романтизировал героя, который считал дикостью переход на "ты", и судя по всему Ганс остался девственником до самой своей смерти, Клава оказалась женщиной с непростым характером, и своими дерзкими закидонами, при этом флиртом владела в совершенстве.

Так или иначе, я рад, что ознакомился с этим романом г-на Манна, на свой манер автор осветил приближающийся конец праздной и мещанской Европы, которая маялась без великих военных подвигов и безумных идеологий. Манн предлагает читателю выбрать свой собственный путь, среди оных, самый смешной, это конечно гибель пушечного мяса в патриотическом угаре. Пожалуй предпочту вечный Давос с плотным завтраком, глубокой братской могиле с посмертной наградой за отвагу! Скажи да, мещанству!

Читала этот роман очень долго, около двух месяцев, но не потому, что он был не интересный, а наоборот, я растягивала удовольствие и читала только перед сном по несколько страниц в день. Это замечательный роман, так хорошо написан или всё дело в переводе, не знаю, но казалось, что писал русский писатель. Есть у меня ещё один роман Томаса Манна "Будденброки", вот посмотрю, всё дело в хорошем авторе или в хоршем переводе.
Я не думаю, что эта книга покажется интересной малочитающим, или любителям супер сюжета. Здесь всё идёт не спеша, плавно, рассказывается о людях, которые приехали лечить туберкулёз в санаторий, о их жизни, увлечениях. Они там ведут интересные разговоры, философствуют, умирают...
Книга очень понравилась.
Люблю ♥

Это произведение настоящее воплощение немецкой скрупулёзности и перфекционизма. Я думала, что после прочтения романа "Бремя страстей человеческих" Моэма не будет больше такой наискучнейшей книги, но я жестоко ошиблась. "Волшебная гора" как раз из этой категории. Не спорю, Манн замечательно описывает природу, мысли героев, но это прекрасное изложение занимает слишком много страниц.
К сожалению, этот "кирпич" стал для меня очень уж тяжёлым бременем. Ещё, наверное, по глупости своей, часть книги я не читала, а слушала в аудиоверсии. Так вот, это стало моей самой большой ошибкой. Никогда не повторяйте моего опыта!

Скажу коротко: обязательно советую к прочтению! Эта книга таит в себе множество эмоций, состояний и событий. Чтобы преодолеть их все, потребуется железная выдержка и терпение. Иногда будет казаться, будто ничего не понятно и хочется побыстрее пролистать (да, эта книга еще и учит терпению! :) , но не стоит торопиться, следует пытаться вникнуть в то, что хотел сказать автор (часто я лазила в интернет, чтобы разобраться, кто такие иезуиты и вкратце узнать основные теории философии, а также полистать информацию о кровеносной системе человека и о том, как проявляется туберкулез, об исторических событиях в Италии позапрошлого века и о звездах, и космосе). Эта книга учит. А учиться - это труд. Но если подойти к этому с удовольствием и принятием, эта книга многое для вас откроет и многому вас научит. Прежде всего - быть человеком.
Больше ничего не скажу - ее надо пройти самим от начала до конца :)
Удачи в прочтении! У меня это заняло около полугода (правда в это время я была занята и другими делами, но эту книгу быстро прочитать не получится, ее надо прожить!)

Открыв первую страницу романа, я была так очарована и увлечена повествованием, что строчка шла за строчкой, а страница за страницей. Было впечатление, что Томас Манн нанизывает слова так, будто бы играя в бисер. Прекрасный язык и стиль заставят вас влюбиться в писателя.

Во время прочтения я постоянно меняла свое видение романа. Сейчас я могу сказать лишь то, что "Волшебная гора" роман о жизни.
Роман, повествование которого идет в герметичные условиях: горный пансион, где время останавливается и вы теряете связь с реальностью.

Томас Манн гуманист, что связывает его с моим любимым писателем Германом Гессе. Все-таки есть какая-то определенная атмосфера у немецких писателей, которая меня так сильно привлекает: описание природы, неба, звезд, человека. Это все так прекрасно показано, что ты ощущаешь это своими глазами, слышишь звуки, запахи, чувствуешь прикосновения снежного ветра к своему лицу.

"Волшебная гора" - это роман, наполненный философией, историей, музыкой, любовью и смертью. Жизнь и смерть. Они так взаимосвязаны: нет жизни без смерти, как смерти без жизни. Где бы ты ни был - смерть тебя найдет. Даже если ты спрячешься в горном пансионе, где время потеряло свою силу.

Пансион "Берггоф" обладает волшебной силой: он привязывает вас к себе, не дает уйти. Волшебная гора на самом деле "волшебная" - люди привыкают к ее спокойствию, магнитом она тянет их к себе, если они вдруг каким-то образом вернутся на равнину.

"Волшебная гора" - это попытка остановить время. Попытка сохранить мир в том состоянии, в котором он был. Европа до начала первой мировой войны, спокойная жизнь, все это было разрушено. Томас Манн попытался сохранить, запечатлеть картинку мира с помощью пансиона "Берггоф".

Большая, я бы даже сказала толстая книга о человеке, которому проще сбежать от реальности, спрятаться за болезнью, чем стремительно идти вперед, преодолевая препятствия и бороться с трудностями обыденной жизни: работать, находить решения, отстаивать свои интересы, противостоять давлению тех людей, кто не разделяет твоих убеждений. Ганса Касторпа даже нельзя назвать приспособленцем, человеком, меняющим свои взгляды, привычки, в зависимости от обстоятельств. Ему больше подходит характеристика лентяя, так как и на это он не годится, ибо нет у него правил, нет идеалов, он безынициативен и лишен всякого вкуса к чему-либо (искусство, литература, музыка и д.т.). Заполучив приличную ренту после смерти родителей и заимев «уважительную причину» виде болезни, он с легкостью отдается уникальной возможности быть тем, кем он есть – то есть никем: безмятежно жить в дали от «земли», хорошо кушать, развлекаться, порой влюбляться для разнообразия, полностью отдавая себя тому режиму, который установлен высоко в Альпах, где-то рядом с Давосом – «Волшебной горе».

Приехав к двоюродному брату на три недели – Иоахиму Цимсену, с целью проведать больного туберкулезом, Ганс, не заметно для себя, превратил его в семилетний период лечения незаметных очажков, которые были выявлены доктором по «счастливому» случаю.

7 лет!? Рехнутся можно от ничего неделанья – лежать, есть, измерять температуру, гулять по 3 часа в день, иногда философствовать (но и с этим у него туговато), вести беседы с подобными себе людьми, которые, так, же как и Ганс, живут в страхе перед реальностью и боязнью спустится на землю (ведь тот мир полон ПРОБЛЕМ). Это же застой, стагнация, регресс!!! Но там, «на верху», уже давно утеряно чувство времени, оно застыло в своих постоянно повторяющихся событиях – прием пищи, осмотр врачей, лежание на воздухе, слушанье мистических лекций доктора Кроковского о гипнозе, телепатии и вещих снах. Времени не наблюдается: «Что такое время? Бесплотное и всемогущее – оно тайна, непременное условие мира явлений, движение, неразрывно связанное и слитое с пребыванием тел в пространстве и их движением… Время деятельно, для определения его свойств, скорее всего, подходит глагол «вынашивать». Но что, же оно вынашивает? Перемены» - порою так мучился Касторп, когда его мозг заставляли шевелиться Иоахим и мадам Шоша (возлюбленная Ганса). Пожалуй, они единственные из всех, кто пытался жить нормальной жизнью, самовольно покидая санаторий, не смотря на все устрашения врачей. Жить в реальном мире, заниматься любимым делом, испытывать себя, идти на риск, пусть даже в ущерб себе, своему здоровью, но при этом, ощущать себя живым, чувствовать радость, усталость, волнение, возбуждение, чувствовать свое тело и дышать полной грудью. За что собственно и поплатился Иоахим. Болезнь не пощадила его, зато жизнь сделала его «человеком чувствующим».

Вот она, жизнь на «Волшебной горе» - вне пространства, вне времени: «Если оно человеку кажется долгим, значит оно долгое, а если коротким, то оно короткое, а насколько оно долгое или короткое в действительности – этого никто не знает». Думается мне, такое выражение Эйнштейн бы не одобрил…

вместо эпиграфа:

Откровенно говоря, это самая тяжелая для меня в плане прочтения книга. Она не оставила тягостного ощущения, но почему-то мучила я ее, кажется, целую вечность и еще немного. Может быть, виной тому обманутые ожидания--бесконечные упоминания сего труда в любимчиках у селебрити и литературных героев плюс крайне удачное знакомство с творчеством автора по "Будденброкам". Не знаю. А может, я просто не люблю книги о времени. Да, это книга без героя. Даже Ганс Касторп, мелькающий на страницах "Горы", всего лишь часть обстановки. Страница за страницей я словно ходила по санаторию, заглядывая во все углы, рассматривая комнаты, виды из окон и наблюдая за обитателями. Словно в каком-то симуляторе жизни, рассматривала их серьезно-несерьезные занятия, слушала их философствования. Порой казалось, что Бергхоф--это убежище от мира. Или что-то вроде ока урагана, когда все вокруг меняется с сумасшедшей скоростью, меняются люди и страны, но маленький кусочек в самом центре совершенно не ощущает даже легкого дуновения перемен.
Увы, я так и не поняла мсье Касторпа. Не поняла, почему он отказался от жизни, фактически придумал себе болезнь, буквально врос в это место, как дерево.

Книга для размеренного, медленного чтения. Все события в ней происходят на фоне как будто законсервированного времени:

Главный герой, Ганс Касторп, приезжает в санаторий, находящийся в горах, чтобы навестить своего брата. Как он полагает недели на три, но остается там на более длительный срок, перестает ощущать сколько времени проходит между теми или иными событиями. Да и событий то никаких особенных не происходит, но очень много всевозможных размышлений и рассуждений на тему философии, смерти, политике, искусстве и т.д.
Манн очень подробно, порой даже нудно, описывает детали, словно прорисовывает картину, но тем самым создается определенная атмосфера книги, главные герои не запоминаются, но запоминаются их мысли, поступки и рассуждения:

В общем, книга напоминает серьезный философский труд о жизни и смерти на фоне времени, но чтобы читать ее, нужен, безусловно, определенный настрой.

Долго не могла одолеть "Волшебную гору", хотя и одолевала таких гигантов как "Улисс", потому что Томас Манн пишет настолько хорошо, что становится плохо. На протяжении всего произведения он выдерживает такую планку написания, что ты себе кажешься козявкой на его ногте, прыщем на его попе, абсолютным ничтожеством... Но в конце тебе становится так тяжело, будто ты вместе с главным героем падаешь в депрессию. Честно признаться, концовка показалась мне тяжеловесным наслоением одного на другое, примерно с момента спиритических сеансов и далее.

Вот есть Фолкнер, которого я не перевариваю, и есть Джеймс Джойс, который стебался над читателем и тоже очень тяжело у меня шел. "Волшебная гора" где-то посередине.

С "Улиссом" и "Шумом и яростью" немного другая история. Там я бросала себе вызов и читала каждый день, весь день, лишь бы быстрее дочитать, поэтому "Улисс" был прочитан дня за два, книжка Фолкнера "Шум и ярость" за день, на "Волшебную гору" я убила наверное месяц...

Из того, что меня зацепило, было два момента. Первый, это то, как свободно Манн пишет о том, что его главный герой Ганс Кастроп был влюблен в своего одноклассника по фамилии Пшибыслав. На это было несколько моментов:

1) Ганс ощущал очень интимным момент, когда в классе попросил у Пшибыслава карандаш. Они оба несколько секунд смотрели на этот карандаш, прежде чем Ганс забрал его, а потом он прибывал в некотором воодушевлении от эпизода.

– Извини, пожалуйста, ты не можешь одолжить мне карандаш?

И Пшибыслав посмотрел на него своими киргизскими глазами над выступающими скулами и ответил приятно-хрипловатым голосом, ничуть не удивившись или не выказав никакого удивления:

– С удовольствием. Только после урока непременно верни.

И он достал из кармана свой карандаш – тоненькую посеребренную гильзу с колечком, которое достаточно было передвинуть кверху, и тогда из металлического футляра показывался заостренный цветной грифелек. Он стал объяснять несложный механизм карандаша, и их головы сблизились.

– Только смотри не сломай! – добавил Хиппе.

К чему эти предупреждения? Разве Ганс Касторп мог не вернуть карандаш или допустить в обращении с ним малейшую небрежность?

Потом они, улыбаясь, посмотрели друг на друга и, так как говорить больше было не о чем, повернулись друг к другу сначала боком, потом спиной и разошлись в разные стороны.

И все. Но ни разу еще в своей жизни Ганс Касторп не испытывал такого удовольствия, как на этом уроке рисования, – ведь он рисовал карандашом Пшибыслава Хиппе, да еще предстояло потом снова возвратить карандаш владельцу, этот возврат, как нечто само собой разумеющееся, совершенно естественно вытекал из того факта, что карандаш был дан. Ганс Касторп даже позволил себе небольшую вольность слегка очинить карандаш, а потом, подобрав три-четыре красных лакированных стружки, хранил их чуть не целый год во внутреннем ящике своей парты, и если бы кто их увидел, никому и в голову бы не пришло, что они ему дороги. Впрочем, возврат карандаша совершился очень просто, вполне во вкусе Ганса Касторпа, да он ни к чему иному и не стремился: привычка к тайному и безмолвному общению с Хиппе притупила в нем желание разговаривать с ним вслух.

– Вот, – сказал он. – Большое спасибо.

2) Вспомнил он про этот эпизод на лекции по любви уже в станатории на волшебной горе, которую проводил местный психолог-врач, и даже как-то побоялся соединить две эти мысли в своей голове, о чем упоминает автор.

в) В санатории Гансу понравилась девушка, Клавдия Шоша, русская дама, которая постоянно хлопала дверью. Поначалу он даже не понял, чем она его привлекла, и вовсе не осознавал, что именно привлекало, ведь хлопанье дверьми его раздражало. Но потом он осознал это чувство и отметил про себя, что глаза Клавдии Шоша похожи на глаза Пшибыслава. Именно поэтому он испытывает к ней особый трепет, будто Пшибыслав вернулся к нему в ее образе.

Этот Пшибыслав то ли исключился из школы, то ли куда-то пропал. Ганс упоминает, что ему тяжело было потерять его, а до того, каждый день в школе был наполнен смыслом - увидеть его. Теперь же, в санатории его дни снова наполнились смыслом, с появлением в них мадам Шоша, которая глядела на него глазами Пшибыслава.

Второй момент, который меня зацепил был, когда Ганс покинул санаторий, чтобы покататься на лыжах, но в процессе попал в метель. По какой-то причине он продолжал двигаться дальше в лес, в снег, сопративляясь природе, хотя и не отличался духом "борца".

На обратном пути не смог сразу найти путь домой, но нашёл хижину, где ударился головой, упал и увидел сон. Сон про солнечных людей. Этот отрывок настолько шикарный, что я оставлю его тут: https://teletype.in/@ronnieslib/d-Fh4hlXQIl Вот небольшой кусочек, который запал мне в душу:

Подводя итог, могу сказать, что Ганс Кастроп сбежал от реальной жизни в болезнь. Он оправдывал и лелеял её, находя продуктивной. Он бродил, болтал, влюблялся, читал умные книги, а потом... Потом всё пошло под откос. Его брат умер, один из наставников покончил жизнь самоубийством, сам Ганс впал в депрессию и через семь лет прибывания в санатории был отправлен на войну. Конец.