Или-или. Фрагмент из жизни

Нужно быть загадкой, и не только для других, но и для себя самого. Я изучаю себя; устав от этого, я для развлечения закуриваю сигару и думаю: один Господь знает, для чего Он меня предназначал или чего Он от меня хотел.

Выбор сам по себе является решающим для содержания личности; благодаря выбору она погружается в то, что было избрано, — если же личность не выбирает, она увядает в
самоизнурении.

Прошел еще один год, за время которого я стал ровно на год старше. В этом нет ничего примечательного; тут со мной обстоит дело, как и с большинством прочих людей. Однако один
год порой может иметь большее значение, чем другой, он может означать нечто большее, чем то, что человек становится годом старше.

Моя жизнь совершенно бессмысленна. Когда я перебираю в памяти различные ее этапы, она кажется мне похожей на слово «Schnur» в словаре, где оно обозначает, во-первых, шнурок, а во-вторых, сноху. Не хватало только, чтобы оно обозначало, в-третьих, верблюда, а в-четвертых, швабру.

Ах, двери счастья, к сожалению, открываются не внутрь, так что их нельзя растворить бурным напором; они отворяются изнутри наружу, и тут уж ничего не поделаешь.

Что любит любовь? Бесконечность.- - - Чего опасается любовь? — Границы. - - -

Говори, чтобы я мог тебя видеть! (лат.) Эразм пересказывает анекдот, связанный с Сократом: когда некий богатый горожанин прислал к нему в учение своего сына и сопровождавший того раб сказал, что отец хочет, чтобы Сократ на него посмотрел, Сократ ответил: «Говори, мальчик, чтобы я мог тебя увидеть!» Понятно, что смысл здесь в том, что именно разумное слово впервые делает человека видимым, различимым (см.: Erasmus. Apophthegmata. 3.70).

Насколько пагубна скука, признают все люди; в особенности это справедливо применительно к детям. Пока дети достаточно заняты чем-то, они всегда послушны, и это можно утверждать в самом точном смысле этого слова;

Быть совершенством — это высший человеческий идеал. Пока что у меня только мозоли — ну что ж, и это какое-то начало.

Древний философ сказал однажды, что, если бы человек точно записывал все, им пережитое, он оказался бы философом, даже не подозревая об этом.