Чапаев и Пустота

Арнольд Швайцнегер, Василий Иванович Чапаев, Фурманов, нувориши, братки и многие другие путешествуют по галюцинагенному миру сюжетов и времён в попытке познать философию бытия и сознания. Для меня эта книга чем-то похожа на Дзен и искусство ухода за мотоциклом . Чувствую также вайб советских книг с высокопатетическими монологами пролетариев. Нравятся интеллектуальные провокации и юмор автора. Например, философские монологи главного героя и Василия Ивановича. Есть забавные резкие переключения с философских диспутов на базарную брань.

Сначала ты будто в клинике. Белые стены, ватные мысли, прописанные галлюцинации. Главный герой — Пётр Пустота, поэт, пациент психиатрической больницы, но одновременно с тем — командир эскадрона в гражданскую войну, сидит в телеге рядом с Чапаевым и учится у него дзэну. И каждое «одновременно» в этой книге — не метафора. Это буквально.

Пелевин с лёгкостью рвёт ткань времени, пространства и личности. Психиатрия 90-х, революция, разговоры о философии, проекции Будды, и всё это вперемешку с водкой, прорезиненным юмором и остриями смыслов. Кто мёртв, кто жив, кто воображаем — уже неважно. Потому что вся книга — это как будто способ добраться до той точки внутри, где не осталось ни имени, ни тела, ни войны, ни родины — только ты и пустота.

Ты проваливаешься не в текст — в щель между временем, шизофренией и философией. В ту точку, где глаза уже не фиксируют, а сознание всё ещё пытается думать логически. Напрасно. У Пелевина логика — как резиновый мат на дне пустого бассейна: прыгаешь, думаешь, разобьёшься, а он вдруг поглощает и выплёвывает тебя назад, но уже под другим углом.

И вся эта книга, будто в чёрном, непроглядном дыме. Кто ты, где ты, сколько тебя, и существует ли вообще хоть кто-то? Каждый разговор — как выстрел в лоб и поцелуй в затылок одновременно. Это роман, где всё лишнее сожжено. Осталась только голая нервная система и тихая, упокоенная пустота.

Виктор Пелевин, Чапаев и Пустота

Случайная цитата: "Страх всегда притягивает именно то, чего ты боишься. А если ты ничего не боишься, ты становишься невидим. Лучшая маскировка - это безразличие".

Краткое содержание: Поэт Пётр Пустота в революционной Москве знакомится с Чапаевым и уезжает с ним на фронт. В процессе выясняется, что Пётр существует одновременно в двух мирах - мире Чапаева и современном мире, в котором он лежит в психбольнице и видит сны про Чапаева.

Я была знакома с Пелевиным ранее, так что примерно представляю, в каком стиле он пишет. Этот роман не стал для меня каким-то откровением. Читать его было занимательно.

Мне понравилось переплетение двух миров - современной и революционной Москвы. Занимательно было то, что не совсем понятно было, какой из двух Петров - реальный, а какой видит сны. Пелевин - своеобразный автор, но не могу сказать, что он мне не нравится.

Мне немного сложно его читать, но этот текст был проще, чем то, что я читала у него ранее. Наверное, потому что это один из первых романов писателя. Более поздние его произведения написаны однозначно сложнее.

Роман позиционируется, как дзен-буддистский. В конце всё к этому и выруливается. Но именно линия буддизма мне показалась привязанной за уши и лишней. Хотя сам роман и понравился.

Жанр: магический реализм

1/50_книжный вызов

Пелевина я читал когда-то давно, Жизнь насекомых, Generation П и Числа. Поскольку книг было несколько чем-то они меня, конечно, привлекли. Какие-то фразы Татарского запомнились. Но в целом я рад, что до Чапаева и пустоты я добрался только сейчас. Повторю свой всегдашний тезис: книги к нам приходят вовремя именно тогда, когда нужно.

Роман сразу бросает в повествование. Главный герой ощущается живым. Вереница событий, которые с ним происходят быстро вводят читателя в пространство текста. Сразу же подмечается тяготение героев к философскому дискурсу. Они могут обсудить и Аристотеля, и Платона, сослаться на Будду. Мне такое очень заходит. Но если раньше уже самого факта присутствия в тексте упоминаний больших философов, было достаточно, то теперь хочется проникнуть в суть того, о чем же говорят герои. И герои ли это говорят.

Сами посудите Чапаев в тексте с одной стороны - воин, с другой - просветленный. Он говорит, что свобода бывает только одна, когда ты свободен от всего, что строит ум. Эта свобода называется «не знаю». Чапаев принимает пустоту мира, его иллюзорность, да и сам он иллюзорен.

Петр Пустота служит порталом, позволяющим совершать временные скачки, то во времена гражданской войны, то во времена написания романа – поздние 90-е.

Вставки с эпизода других «современных персонажей» романа, призваны только подчеркнуть абсурдность, иллюзорность и переоцененность многих привычно значимых для нас вещей. Тогда условный Шварценеггер, помещенный в контекст Садового кольца, выглядит смехотворно, и не жизненно. То, что на экране воспринимается как истина, на страницах книги приобретает абсурдность, вскрывая свою пустотность. С другой стороны, демонстрация самурайской этики в условиях бизнеса 90-х, позволяет взглянуть на восток по-другому. Разрушить привычные рамки. Увидеть высоту духа. И вместе с этим такую же абсурдность описанного. Всего лишь игру ума. Впечатляет и эпизод грибного трипа Володина. Он описан очень достоверно. Сразу вспоминается Епифанцев (который, к слову, играл Татарского в Generation П) с его подробными описаниями мухоморных триппов. Как издевка цитата о блаженности нищих духом, очень тонкая и ироничная.

Анна-пулеметчица – плод ума Петра Пустоты, идеальная дева, пригрезившаяся путнику, объект идеалистичной любви. И как ушат холодной воды, вечное разрушение этого пространства, причитанием о запахе лука изо рта. Пелевин легко и достоверно создает иллюзию и тут же деконструирует указывая на невозможность построения не иллюзии. Не знаю, это знание о том, что существует только иллюзия. Построение иллюзий свойство и сущность ума.

Герои анекдотов становятся мыслителями и поэтами, или сумасшедшими, или красными, или белыми, или-или. И в кавалькаде описательных эпизодов, одна лишь пустота является собой среди вереницы бесконечной смены масок, ролей и определений.

Есть только Пустота, которая позволяет любой иллюзии проявиться.