Идиот. В 4 частях (часть 1)

-Терпеть не могу Достоевского! Он писал специально сложно, чтобы все думали, что он умный!

В аккомпанемент злобной тираде, капельки слюны полетели мне в лицо.

-Дорогая успокойся, ты абсолютно права. Он все это специально.

Вспоминаю стишок Игоря Губермана

И тихонько выпроваживаю свою новую подругу из дома. Нам, как говорится, трахаться больше не о чем.
Затем добавляю ее аккаунт в черный список и читаю Федора Михайловича дальше.

А все началось с того, что я имел оплошность, утром, после секса, чашки кофе и сигареты, адресовать ей вопрос, раннее заданный Евгением Павловичем Радомским князю Мышкину. Ну насчет извращения понятий и убеждений, частный ли это случай или общий?

И тут понеслось. Достоевский сам идиот. Я идиот. Мой кот идиот. И друзья у меня какие-то странные...идиоты.
Кот ее не полюбил сразу, это понять еще можно. Друзья у меня правда идиоты. Как и я, собственно. Но Достоевского не трожь. Это же Dostoevsky, дура!

Князь Лев Николаевич Мышкин, 26 лет от роду, пребывает в Петербург из Швейцарии. Он отправляется к дальним родственникам - семье генерала Епанчина - знакомство с ними вовлекает героя в водоворот страстей, интриг и нелепых ситуаций.

Ох, измучила меня эта книга. Из 4 частей романа по душе пришлись первая и последняя, где наконец появился свет в конце тоннеля, что скоро все закончится.
⠀
История про праздных, мерзких людей, не знающих, чем и кем себя занять. Бомонд, нигилисты, социалисты, вольнодумцы, смертельно больные герои, зарождающиеся феминистки и проч, проч.
⠀
В этот вертеп затесался князь, вроде бы светлый, чуткий человек, но как не во время и очень зря. Таких, как он топчут, рвут на части и выкидывают, изрядно пережевав. Неприятно читать про светское общество, по сути, тонко глумившееся над человеком.
⠀
Как обычно, здесь будет роковая женщина с ворохом психических диагнозов, покорившая кучу слабовольных и сильно страстных мужчин.
⠀
Вопрос - где таких мадам находят люди?! У меня, видимо, сбой в обаянии, но целую толпу мужиков мне не влюбить в себя ни в жизни!!
Уже какую книгу у автора читаю, но соглашусь, пожалуй, с генералом Епанчиным - «замуж надо!» Иначе полезет в голову всякая дурь, проедать плешь. У него по сюжету три дочери, несчастный человек! Он и его супруга, пожалуй, единственные, кого я уважала.
⠀
Диалоги длинные, чванные, ни к месту, то про смертную казнь, то про бахвальства полупьяных людей. Читала и закатывала глаза. В «Братьях Карамазовых» что ни беседа - ценная, интересная мысль, здесь же автор заставляет читать исповедь какого-то чахоточного истерика, присосавшегося к князю!
⠀
Светлые пятна - размышления про «обыкновенного» человека в начале 4 части, описания быта того времени - интерьеров, дачных участков, сдачи помещения в наём.
⠀
Готовилась к тому, что Лев Мышкин понравится мне наряду с Алексеем Карамазовым. И если в последнем чувствуется крепость убеждений, без убожества, то князь сильно раздражал тем, что давал над собой издеваться! Ощущение, что мне коверкали душу, а не только герою!
⠀
Половину событий уже не помню, хотя прочла намедни. Какая-то суета, только ещё больше обозначающая низость окружавших князя людей.
⠀
Не знаю, советовать или нет. Это классика, это по-нашему, - тяжело, долго, напролом и во хмельном состоянии.
⠀
«Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы» показались интереснее, динамичнее, с меньшим количеством истерик на странице и с ощущением, что герои все-же и на тебя похожи. А не на сбежавших пациентов психбольницы.

Миры Достоевского — это миры страстей. Страстей нешуточных. Страстей океанско-штормовых, ураганно-разрушительных, торнадо-тайфунских и мальстремо-ниагарских. Порой даже думается — а есть ли в описываемых им мирах и сообществах люди вполне нормальные, нормативные, сдержанные и интеллигентски-воспитанные? Способные изъясняться безо всяких там экзальтаций и аффектаций, без заламывания рук, без слёз и воплей, не скрежещущих зубами и голосами (забавно было читать в разных книгах ФМД именно это выражение в отношении женских голосов — некоторые дамы у него в определённых ситуациях говорят "скрежещущими голосами"!)?
Совершенно особенная и необыкновенная личность его главный герой. Князь Мышкин (даже и фамилию-то автор выбрал соответствующую характеру и духу своего протеже). С одной стороны фигура совершенно не приспособленная для жизни в условиях стремительно меняющейся, капитализирующейся и социализирующейся России, и порой нелепая в своих бесхитростных и прямодушно-благородных устремлениях и проявлениях. Фигура чистая и незамутнённая налётами жадности, вороватости, подловатости или хитроватости. Как ему удаётся жить и выживать в этом мире, полным обмана и лжи, подлости и жестокости, страстей и пороков? Казалось бы, вот сейчас, вот тут, вот ещё немного, и князь падёт, раздавленный безжалостными обстоятельствами реального мира. Однако нет, есть в нём что-то такое, что в самый последний миг останавливает злодейскую руку или злодейский и безжалостный ум. Само провидение хранит этого большого ребёнка. Видимо его проницательность и способность говорить то, что он видит и чувствует, отсутствие двуличия и лицемерия, порочности и страсти к стяжательству, его безмерное сострадание и доверие к людям вскрывают самые глубины и тайники людских душ и выпускают наружу всё самое чистое и светлое, что в них, в этих самых душах, имеется, только лишь сокрыто до поры до времени. Как и во всех нас, в людях современных, людях века XXI.
Впрочем, читатель-прагматик легко сошлётся на болезнь князя Льва Николаевича, и будет по-своему прав...
Очень интересно было читать места, посвящённые анализу общественной обстановки в России того времени. Читаешь все эти экзерциции относительно новой на тот момент судебной системы, неоднократные упоминания о так называемом "женском вопросе", или рассуждения автора и его героев о либерализме и либералах, и понимаешь, что как будто о наших современниках речь идёт — точно так же многие наши соотечественники, мнящие себя носителями либерализма и либеральной идеи, считают модным и уместным всячески нелюбить и поносить свою родную державу, точно так же они отказываются от чувства патриотизма и искательно заглядывают снизу вверх в "глаза" европейским порядкам и идеалам — ничего не менятся, ничего!
Книга прочитана в рамках виртуального книжного клуба "Борцы с долгостроем"

Очень тяжело жить, когда ты более человечный. И где грань человечности и идиотизма?
Мы знакомимся с князем Мышкиным в поезде, где он рассказывает откуда он и куда направляется. После лечения он направляется к своей далекой родственнице, просто ради знакомства. Однако на каждом этапе он сталкивается с человеческой сущностью. По моему мнению Достоевскому прекрасно удались все персонажи. Лично я сразу прониклась к Льву Мышкину. Очень жаль его на протяжении книги. Он как маленький ребенок, которого бросили во взрослый недружественный мир. Мне очень понравились истории, которые рассказывал главный герой. Автор вставил множество отсылок к различным картинам. Хотя некоторые поступки князя остались для меня сомнительными, но естественно без них не было бы продолжения сюжета.
Однако несмотря на тот факт, что книга мне понравилась, автор все таки не мой. Повествование идет очень медленно и неспешно. Много разговоров и нужно быть очень внимательным, ловить каждую фразу и так без малейших пауз. А такой стиль повествования меня утомляет.

 
 
 

Рис.1 Неиллюзорная крутость героев                                                      Рис.2 Фактическое присутствие героев в романе

Из приведённых выше диаграмм мы можем увидеть, что по-настоящему шикарным и живым героям отведено в действии несправедливо мало места. Жгучий истерик Ганечка, демонический Парфён и Настасьюшка Филипповна встречаются в теле романа столь же редко, как и изюмины в сдобной булке, скрашивая тесто невыносимых нравственных рассуждений пенсионных генеральских жён и алкоголических фельетонов недалёких княжьих прихлебателей. Где, где все эти сочнейшие эпизоды, о которых нам говорят только намёками? Целые полгода пропущены меж первой и второй частью, а ведь там столько всего произошло. И куда в конце концов дели Фердыщенку?! Уверен, не за горами полупрофессиональные фанфики об эротических приключениях Мышкина и Настасьи в Подмосковье (назовём их «Ночи в частном доме»), отвязное чтение о похождениях князя и Рогожина в Белокаменной («Смирение и дикость в Московии») или, допустим, нечто уэльбекообразное, описывающее все события с точки зрения Гаврилы Ардалионовича («Место для героя» или, скажем, «Возможность неповиновения»)

Наши персонажи ведут себя как элементы замысловатой химической таблицы: уж если заповедовала мать-гравитация в начале времён атомам Мышкина тянуться к атомам Барашкиной и исподволь вступать в реакцию с атомами Аглаи, то с пути их не сбить, тут уж ничего не попишешь, да будет так. Или вот, посмотрите на него, молекула-Рогожин лежит в грязи и поочерёдно бомбардируется электронами Келлера и Лебедева, из чего проистекает некий ядерный разлад, и все вокруг получают нехилую такую дозу рогожации: парфёноизлучение и активный иволгий сбивают с орбит ипполитий и иже с ним, и всё носится в круговерти алхимического брака.

Наиболее показательной в смысловом наполнении романа является, конечно, незабываемая История про ежа и топор. Позволим себе привести её ниже насколько возможно полнее:

"Аглая сбежала сверху на террасу, и с такою поспешностью, что даже глаз не вытерла, а глаза у ней были заплаканы; сбежала же потому, что пришел Коля и принес ежа. Все они стали смотреть ежа; на вопросы их Коля объяснил, что еж не его, а что он идет теперь вместе с товарищем, другим гимназистом, Костей Лебедевым, который остался на улице и стыдится войти, потому что несет топор; что и ежа и топор они купили сейчас у встречного мужика. Ежа мужик продавал и взял за него пятьдесят копеек, а топор они уже сами уговорили его продать, потому что кстати, да и очень уж хороший топор. Тут вдруг Аглая начала ужасно приставать к Коле, чтоб он ей сейчас же продал ежа, из себя выходила, даже "милым" назвала Колю. Коля долго не соглашался, но наконец не выдержал и позвал Костю Лебедева, который действительно вошел с топором и очень сконфузился. Но тут вдруг оказалось, что еж вовсе не их, а принадлежит какому-то третьему мальчику, Петрову, который дал им обоим денег, чтобы купили ему у какого-то четвертого мальчика "Историю" Шлоссера, которую тот, нуждаясь в деньгах, выгодно продавал; что они пошли покупать "Историю" Шлоссера, но не утерпели и купили ежа, так что, стало быть, и еж и топор принадлежат тому третьему мальчику, которому они их теперь и несут вместо "Истории" Шлоссера. Но Аглая так приставала, что наконец решились и продали ей ежа. Как только Аглая получила ежа, тотчас же уложила его с помощью Коли в плетеную корзинку, накрыла салфеткой и стала просить Колю, чтоб он сейчас же, и никуда не заходя, отнес ежа к князю, от ее имени, с просьбой принять в "знак глубочайшего ее уважения". Коля с радостию согласился и дал слово, что доставит, но стал немедленно приставать: "Что означает еж и подобный подарок?". Аглая отвечала ему, что не его дело. <...> после того расхохоталась ужасно, и побежала к себе чрезвычайно довольная, и весь день потом была очень веселая."

Что хотел сказать автор? Кто скрывается под ликами Ежа и Топора? Или Ёж и Топор это Мышкин и Парфён? Кто такой Шлоссер? Не Настасья ли Филипповна – Шлоссер? И «Историю» Настасьи дурные мальчишки подло обменяли на историю об идиотских мужских истериках князя и Рогожина? Задумайтесь, какая могла бы выйти История, будь Настасьюшка главной героиней вместо пары грызущихся самцов. И кто этот мужик, продававший безобидного ежа, но потом вынужденный продать и топор? Загадка на загадке. «Что означает ёж и подобный подарок?»

Если взять прямоугольную систему координат и по оси «у» отмерить процентное присутствие основных героев в романе, а по оси «х» - шкалу их крутости из верхних диаграмм, то мы получим примерные координаты каждого из героев на плоскости. Соединив кривой получившиеся точки, мы получим некую функцию, очень напоминающую маршрут князя Мышкина от дома Лебедева до дачи Епанчиных в Павловске. Вот и весь секрет.

Друзья, не сочтите за труд, если будете в Санкт-Петербурге, войдите в великолепное здание Витебского вокзала, купите билет, и через полчаса поездки на любой пригородной электричке вы очутитесь в Павловске. Дорога, которой ходил Лев Николаевич, пролегает тут же, напротив Павловского вокзала, вдоль парковой ограды. Пройдитесь по ней налево, до Тярлево, до дачи Епанчиных, а потом обратно – до павильона Трёх граций, и вы увидите, что в этих местах ничего не изменилось, время здесь застыло как в янтаре. Вы чуть заденете плечом задумавшегося Мышкина, разглядите на скамейке в парке весёлую Аглаю с грустными глазами, в кустах будут пьяно лопотать Иволгин с Келлером, мимо пронесётся карета Настасьи, на ходу из неё спрыгнет Парфён с ножом в кулаке и убежит в темноту. И тогда вы может быть почувствуете, что чувствовал Поэт:

Здесь чудеса, здесь Мышкин бродит,
Аглая средь ветвей молчит,
Здесь на припарковых дорожках
Рогожин с ножичком чудит,
Карета здесь на курьих ножках
И в ней Настасьюшка сидит

Карта с маршрутом

Я считаю, что любой отзыв на книгу Фёдора Михайловича, стоит начинать с обрисовки его фирменного стиля повествования, который чувствуется уже на первых страницах. В холодной и туманной погоде; в грязи абсолютно на всех ботинках и подковах; во всеобщей угнетающей и грустной атмосфере; и, конечно же, в персонажах, с мертвенными взглядами, бледными физиономиями и так далее.
В каждом своём произведении автор выламывает четвёртую стену и одновременно ведёт рассказ со стороны очевидца всех этих историй и как бы “всё знающий со слухов/могу ошибаться” и одновременно, от своего лица, делая долгие монологи-размышления-поучения на разнообразные темы. Серьёзно распинаться, будет не только Достоевский, но и его герои.
Кстати, несмотря на длинные мысли и реплики, коммуникация не ограничится одними только диалогами. Для экономии времени и страниц, “закадровым голосом”, вам будет изложена краткая суть каких-то незначительных диалогов или событий.
Героев сделано идеальное количество, так, чтобы всех быстро запомнить (ФИО, будут подобраны созвучно и хорошо), а в диалогах (особенно знакомствах), будут присутствовать сразу группы людей, чтобы не растягивать.
Вообще, лишних персонажей — нет. Даже эпизодические рассказы о третьестепенных персонажах, будут отдавать мощнейшими эмоциями. Каждая страница написанного, находится на своём месте не просто так и несёт огромную информативность для всей истории в целом. Портреты персонажей каждую секунду дополняются, а чувства бурлят в каждой реплике.
В довершение начальной части, упомяну только о любви Достоевского к психически неуравновешенным людям. В бреду/болезни/депрессии/горячке/приступе шизофрении или припадке, герои раскрываются по-новому и творят (как выражается в “Идиоте” ФМ) полнейший “анекдот”. И несмотря на обилие таких персонажей, автор делает не меньший фокус на людях “обыкновенных/нормальных/такие, как все”. Это придаёт истории больше правдоподобности, контраста и увлекательности.

Итак, эпоха дворянства.
Роман пропитан трепетом, восхищением и благоволением, перед людьми “высшего общества”. Атрибуты присутствуют: титулы, звания, щегольство деньгами/умом/влиянием, красивые дачи, пышные наряды и украшения, кофе в постель, завтрак в час дня и многое другое.
Особенно на контрасте, с речью главного героя (к которому я ещё вернусь), любой персонаж, будто то слуга или дворянин — тщательно подбирает слова и пропускает их, через призму “нормальности”. Всё это из-за того, что по Петербургу постоянно летают слухи, люди шпионят друг за другом, создают коалиции и начинают конфликты.

История, привычки, качества, манеры и прочее, прописаны для каждого, более-менее важного персонажа. Иногда повествование начинается как бы издалека, с совершенно иного эпизода с другими людьми, а заканчивается — знакомым нам персонажем, связывая ниточки и назревшие вопросы в один клубок.
Характеры, интеллектуальные способности и благосостояния, меняются у персонажей постоянно, причём то в одну, то в другую сторону. Ранее презираемый читателем, становится рассудительным и заслуживающим уважения. Кто-то решительно завистливый изменяется, а это была маска. Кому-то удаётся расширить круг знакомств и влияния. Кто-то влюбляется, кто-то становится шпионом/двойным агентом/сплетником. Ничего не стоит на месте.
Отношения (в большинстве дружеские) ключевых героев очень динамичны. Где то узы рвутся, кто-то привязывается к новому человеку, а некоторые в душе остаются всегда благосклонны, хоть и пути расходятся не самыми приятными образами.
Большинство персонажей и особенно главный герой — безумно красноречивы и обладают своими уникальными взглядами. Каждый чем-то удивляет, запоминается и вызывает огромный спектр эмоций.

Про эмоции от чтения:
Роман, как волны, бросает читателя из одного состояния, в кардинально другое. То чувствуешь что-то абсолютно положительное, а потом накрывает валом отрицательных чувств.
Да, в основном это тёмные краски сожаления (история с Мари), испанского стыда (насмешки над гг), ненависти (“сын Павлищева” и компания), тоски (после “таймскипов”) и грусти (прогулка в Питере). Но с тем же иногда и: благоговение (поступки князя), восхищение (Настасья Филипповна), смех (Фердыщенко), наслаждение (развитие сюжета), удовлетворение эстетического и художественного вкусов, приправленные, конечно же, любовью.
Вообще, многие мужчины и женщины (в романе присутствует обилие “идеальных” персонажей женского пола) заслуживают отдельного абзаца, но я не заспойлерю вам даже первое впечатление. Хотя про одного человека всё-таки стоит сказать пару слов.

Итак, князь Лев Николаевич Мышкин и тот самый “идиот”.
Как писал Достоевский: сложнее всего придумывать и описывать положительно-прекрасного человека (именно поэтому персонаж получился по-настоящему уникальным). Главный герой влюбляет в себя не только персонажей из книги, но и читателя.
Мышкин обладает всеми положительными качествами, которые только можно придумать, но в то же время он безумно доверчив, наивен, глуповат и несерьёзно относится к себе, своей репутации и жизни в целом.
Петербург живёт сплетнями и новостями, а герой постоянно кочует между “разными группировками” и невольно вовлекается в тайны. С развязанным языком, князю сложно где-нибудь да и не сболтнуть лишнего.
Князь всегда откровенен и не чурается рассказывать то, что для многих говорить непозволительно, особенно “чужим” людям. Лев располагает к себе, одновременно вызывая подозрения, многие принимают его поведение вообще, за хорошую игру. Но впоследствии, персонажи и сами начинают откровенничать, попадая в его чары. И несмотря на огромное количество людей, считающих главного героя идиотом, зачастую наблюдаешь картину, когда в идиотах остаётся вовсе не он. Невольно Мышкин срывает с людей маски, личность его, меняется ещё кардинальнее, чем у других, а за его судьбой — очень интересно следить.

И куда же без минусов?
Первое, это возвращения к одним и тем же темам и их “размусоливание” под разными углами. Мне кажется, что Достоевский, заранее выложил своё мнение по поводу некоторых явлений на бумагу, а потом равномерно вставлял в текст. Иногда персонажи начинают ни с того ни с сего, рассказывать какую-то долгую историю или излагать мнение, правда, в большинстве случаев, удачно и интересно. Но иногда, не понимаешь, зачем Иволгин рассказывает про этого Наполеона? Почему Ипполит, так долго рассказывает о семье, которой он помог? Я хочу больше ключевых персонажей, больше действ с ними, пусть они даже размышляют в одиночестве. Подходим ко второму и третьему минусу: слишком много времени уделяется второстепенным персонажам и многое в произведениях ФМ — пересекается. Опять этот умирающий ребёнок (как в Карамазовых), снова пьянчуга-отец семейства (как в Преступлении), эти разговоры о христианстве и некоторые “водянистые” главы… Делится роман на четыре части и что я могу по ним сказать: первая и последняя очень увлекают, максимальная оценка. В середине всё очень растянуто и где-то даже скучно читать.

В итоге “Идиот” — это роман-сериал, безусловный шедевр, которому ставлю 8 из 10 баллов.
Концовка очень крутая, а во время прочтения постоянно накидываешь и меняешь версии развития событий происходящего (я почти всегда ошибался). Ещё добавлю, что перед прочтением, я склонялся к тому, что автор заложил в название не только личность главного героя, но и последние события/развязку/итог. Что князя, кто-то в конце банально обманет и отберёт все деньги. Не стройте поспешных выводов и поверьте, что сюжет кучу раз вас удивит, а ваше время, зря потрачено не будет.

Ох, и непростые у меня все же отношения с Достоевским. Мучает он меня так, что ощущения от чтения его книг в какой-то момент начинают напоминать горячечный бред. Ну, знаете, тот момент, когда вы ночью плохо себя чувствуете и вроде бы спите, но при этом вас мучает жажда и болит голова, а потому заснуть крепко вы не можете, в голову лезут разные мысли на стыке сна и реальности, а когда наконец наступает утро, вы чувствуете себя не только не отдохнувшим, а вообще так, как будто вас всю ночь били. Но все-таки присутствует и облегчение от того, что ночь наконец закончилась и можно вздохнуть спокойно, а если есть возможность, то и вздремнуть наконец (почему-то, когда болеешь, всегда легче спать днем, чем ночью, странно, но факт).

Вот примерно это я и испытываю. Читаешь, мучаешься, но не можешь ни «проснуться», ни как-то облегчить свое состояние, а потом, когда «просыпаешься», то бишь дочитываешь книгу, не можешь толком воспроизвести прочитанное. Остается оно в памяти такими фрагментами, несвязными обрывками, неясными образами. Вот попроси меня сейчас кто-нибудь пересказать «Братьев Карамазовых» - не смогла бы. Впечатления – остались, воспоминаний – нет. Ну как есть страшный сон. Но сильный, от такого быстро не отделаешься.

Вот и с «Идиотом» то же самое произошло. Но не сразу, нет. Это такая коварная книга, которая поначалу заставила меня поверить, что я – наконец! – нашла у Достоевского тот самый, «свой» роман, который имеет шансы понравиться мне безоговорочно. И все-то мне нравилось: явление князя Мышкина народу, знакомство с Епанчиными, вечер у Настасьи Филипповны... Было интересно, и я искренне наслаждалась процессом. В таком вот приподнятом настроении я прослушала первую часть (кстати, спасибо Владимиру Еремину за прекрасную начитку, а создателям аудиокниги за отличное музыкальное оформление). Но… не тут-то было. Рано радовалась, как оказалось.

Дальше...

Уже ко второй части я начала испытывать те самые ощущения, которые попыталась передать в первом абзаце. А именно – мучение. Когда ты, с одной стороны, наслаждаешься прекрасным языком, а с другой – страдаешь от полной неспособности понять происходящее, причем как непосредственно в сюжете, так и в голове у персонажей. Кажется, никогда еще у меня не было такого, чтобы я постоянно ловила себя на мысли, что вообще не понимаю, что происходит. Даже при чтении «Братьев Карамазовых» все было не так плохо, хотя, казалось бы, их воспринимать должно было быть сложнее.

В некоторые моменты у меня возникало ощущение, что я что-то прослушала или упустила. Потому что вот только что происходило одно, а в следующую минуту уже говорят о другом, а делают вообще третье, причем все, кажется, знают и понимают, о чем речь, кроме меня. Как будто я время от времени выходила на полчасика прогуляться, а вернувшись, с трудом могла уловить суть произошедших перемен и новых взаимоотношений между героями. (И только позже до меня дошло, что мне не показалось, а действительно автор периодически перескакивает вперед, показывает несколько сцен, а потом рассказывает о том, что им предшествовало. Да, я тормоз необыкновенный, признаю это с прискорбием. Но и после этого ощущение, что мне чего-то не дорассказали, никуда не делось).

Кстати, о героях. Традиционно, как и в случае с другими романами Достоевского, я ни к кому из них под конец не испытывала никакой привязанности. Хотя поначалу, честно скажу, мне и нравились некоторые из них. Я даже было подумала, что в этот раз мне будет за кого искренне переживать. Но нет, показалось.

Например, тот же князь Мышкин. Зная его раньше только понаслышке (т.к. я не читала до этого книгу и экранизаций не видела), я заранее была настроена к нему не очень доброжелательно. Не знаю почему, просто подсознательно, по принципу: раз писатель видит в этом некий идеал, значит, вряд ли он мне понравится. Так вот, начало романа, вопреки моим ожиданиям, заставило меня проникнуться к князю некоторой безотчетной симпатией. Вот ровно так, как и некоторых других героев, вроде Елизаветы Прокофьевны. Поначалу эта его «мудрая простота» (блаженная глупость? бесхитростная прозорливость? не суть важно), невероятная правдивость, доброта и снисходительность даже умиляют. Но в какой-то момент от них устаешь. И все, с этой минуты вся симпатия улетучивается. Думаешь: ну как так можно? Ну хватит, ну пожалуйста. Ну будь же ты хоть чуть-чуть человеком, а не воплощением христианской добродетели и всепрощения. Ну нельзя же так. И как тут не понять тех людей, которые ему говорят, что любят его и тут же, на той же странице, что ненавидят? Так и есть ведь.

Не место ему в этом мире и, наверное, это к лучшему. Потому что… ну что от него хорошего, в самом-то деле? Разве что он способен выслушать, понять и простить и кому-то, быть может, именно это и нужно в какой-то момент жизни, но что-то большее… нет, это не про него. Все остальное время он будет говорить, что виноват, что болен, что не хотел и вообще его неправильно поняли, а объяснить как следует он не умеет, но ведь это вообще все не то и не о том.

Будет он что-то бормотать, мямлить, пытаться всем угодить, всех примирить… Да бесит он уже под конец, честное слово. Ни одного человека он на самом деле не любит и любить не может. У него все чувства существуют как бы в виде идеи, вообще. Вообще нужно всех любить, поэтому он любит и ту, и эту. Вообще нужно всех прощать, и поэтому он простит и того, и другого, и даже сам прощения попросит. И стоит он при этом как бы в белом пальто посреди грязи, а вокруг него что-то происходит и само собой в штабеля укладывается. Неудивительно, что окружающая грязь чувствует себя неуютно. Но она хотя бы настоящая, вот ведь в чем все дело. Она живет, что-то делает, как может и как умеет, а князь находится где-то вне времени и пространства, несмотря на то, что многие события развиваются как раз вокруг него и его непосредственно касаются.

С другими героями у меня тоже не сложилось. Сначала я отчего-то думала (наивная!), что в этот раз в книге будут адекватные люди. Не все, конечно, но хоть кто-то. А под конец стала уже думать, что из них всех самый адекватный – внезапно! – Рогожин. Потому что, находясь среди этих буйнопомешанных, нельзя время от времени не испытывать желание кого-нибудь зарезать.

Кто меня лично больше всех бесил? Лебедев и генерал Иволгин. И не своими личными качествами, нет. Своей болтовней. Бесконечной, выматывающей, бессмысленной и непонятно кому и зачем нужной. Особенно Лебедев на этом поприще отличился. Никогда-то он не может сказать ничего прямо, всегда-то у него все через пятое колено и с подвывертами, так что под конец вообще решительно понять невозможно, с чего он начал и куда, собственно, клонит. У генерала, конечно, проще все, но тут уже сказывается моя органическая нелюбовь к многочисленным ситуациям, когда кто-то сочиняет на ходу, а все вокруг делают вид, что верят.

Но и прочие герои особенной любви не вызывают.

Ох, как же утомляют эти страсти, самобичевание, исступление, непрестанное желание мучить других и мучиться самим… Когда все краснеют, бледнеют, вскрикивают, падают в обморок, истерят, обливаются слезами, закатывают монологи на пару страниц, забежав на пару минут, рассказывают о своих встречах с Наполеоном, пишут предсмертные записки на 180 листов да еще зачитывают их вслух подлейшим образом… Чего стоит одна история любви, разворачивающаяся перед нами на страницах романа. Сразу и не разберешь, где тут любовь, где ненависть, где ревность, где желание сделать все назло, особенно самому себе, где простая жалость, где страсть безумная, где просто поступки из чувства противоречия и протеста. Все смешалось в доме Облонских в истории князя, Настасьи Филипповны, Аглаи, Рогожина и бог (или черт?) его знает кого еще.

Впрочем, Настасью Филипповну, пожалуй, понять все-таки легче. Ну, не то чтобы действительно понять, но хотя бы как-то объяснить для себя ее поведение. Вот женщина незаурядная и чрезвычайно гордая, но с покалеченной с детства психикой. Которая не виновата в своем прошлом и понимает это разумом, а чувствует все равно иначе и ничего не может с этим поделать. Вот и кидается она из крайности в крайность. (Напомнила она мне одну героиню из недавно прочитанного, но там был случай еще более тяжелый и запущенный). Она и достойна, и недостойна. И голову высоко держит, и сама себя презирает и унижает. И перед чужим благородством готова преклониться, и за него же возненавидеть и уничтожить. Она выбирает сознательное (?) самоуничтожение. Из чувства ненависти к чему-то, что сложно определить, из чувства противоречия и какой-то злобной насмешки над жизнью и самой собой. Ее любовь – как приговор, кого люблю – того и погублю. Меня никто не щадит, так и не буду щадить и я, с какой стати? Пугают меня такие люди, хотя параллельно даже и восхищают иногда (Посмотрела пару серий сериала, так вот там Н.Ф. мне была глубоко отвратительна. Надо же, как восприятие одной и той же героини, причем сыгранной прямо по тексту, может отличаться).

А вот Аглая неизменно приводила меня в ступор. Я все никак не могла определиться со своим к ней отношением и меняла его чуть ли не кардинально от главы к главе. Она тоже любит из крайности в крайность бросаться, но если у Настасьи для этого есть некоторое моральное оправдание, то Аглая представляется просто взбалмошной истеричкой, которая бесится неизвестно с чего и просто любит сама себе противоречить и идти наперекор всем. Бунтовщица, блин. Хотя пару раз, признаюсь, она и меня заставила улыбнуться своими выходками (к примеру, когда допрашивала нашего героя с пристрастием, как он воспринял ежа, на что тот только и мог промямлить что-то невразумительное).

Все-таки временами было в ней что-то такое, что мне импонировало. Вот эта ее способность вдруг задать вопрос в лоб или высказать то, что думает. Или ее периодическая злоба на князя, вроде бы необъяснимая, а на самом деле такая понятная. Потому что надо же его как-нибудь расшевелить, хочется же увидеть в нем что-то живое! Вот она и подкалывает его, и смеется над ним, и измывается, как может. Вероятно, ей просто нужна его реакция. Ну хоть какая-нибудь, кроме «простите, я виноват»! Что-нибудь, что откроет в нем хоть капельку обычного человека, за что можно зацепиться. Но нет… не судьба. Тут еще и на себя злоба, что угораздило ее влюбиться в такого смешного и невразумительного человека. И презрение к тем, кто не ценит и не может разглядеть его прекрасных душевных качеств. А с другой стороны, все тот же бунт: если вы все против и считаете его неподходящим, так я тем более его выберу, назло всем. Но и смешной она быть не хочет, и боится этого. В общем, чаще всего мне просто хотелось держаться от Аглаи подальше.

А эпилепсия и чахотка? Не могу не сказать о них, ибо и они герои, почти неизменно присутствующие на страницах романов Достоевского. Если нет ни того, ни другого (да еще неизменно мрачного, депрессивного, грязного и убогого Петербурга), то кажется, что это и не Достоевский вовсе написал.

Еще, может, странную вещь скажу, но я совершенно запуталась, кто из героев у кого живет. То один у другого дачу снял, потом к ним подселился кто-то еще, потом один съехал, другого к себе позвал, а еще кто-то ушел из дома и теперь ему приткнуться негде, так что его еще кто-то там приютил. Не знаю, у кого как, а у меня мозг взорвался от этого броуновского движения тел в романе.

Концовка романа представляется мне логичной. Хотя здесь трудно судить наверняка, потому что я знала заранее, чем все закончится. Будь это для меня тайной… хотя нет, я все равно почти уверена, что именно такой концовки и ждала бы. Все «правильно», так и должно быть. Так не могло продолжаться вечно, должен был произойти некий взрыв. Вот оно и случилось и в полном соответствии с характерами всех участников, вплоть до самых второстепенных.

P.S. Наверное, никогда я не смогу сказать о книгах Достоевского, что они мне нравятся. Причина – см. начало этого длиннейшего текста. Я еще не настолько мазохист. Единственное на данный момент исключение – «Село Степанчиково..», как ни удивительно.

P.P.S. Заметила, что один из абзацев того самого "Села Степанчикова.." почти дословно повторяется здесь. Зачем? И интересно, единственный ли это случай?

Классическая литература, за редким исключением, заставляет меня чувствовать себя незрелой и недоразвитой дурочкой - ничего-то непонятно. Основная мысль? Поведение, мотивы, характер героев? Логика повествования? Всё ускользает, оставляя меня с ощущением, что я оказалась слишком слаба для очередного памятника культуры.

А особенно это касается русской классики - той, что заставляли читать в школе и которой я благополучно манкировала. Почти каждая моя встреча с такой книгой выливается в картину "Я сначала ничего не понял, а потом снова ничего не понял", но я не оставляю попыток победить этого своего личного дракона. Нет цели (да и глупо было бы) в одночасье полюбить русскую классическую литературу - и даром не надо, - но понимать, что, зачем и почему хотел донести автор своими хитросплетениями, хотелось бы.

Всё в этой рецензии - личное мнение, поэтому протесты в духе "Достоевский бессмертен!" не принимаются (даже от котов).

Что же я увидела в этой книге? Во-первых, Санта-Барбару в антураже "полусветской" России XIX века. Кто кого любит или притворяется, что любит; кто к кому сватается - по искреннему побуждению или из-за денег; кто кого подсиживает и какие у соперников взаимоотношения - чёрт ногу сломит. Некоторых персонажей я путала до последнего их появления - даже по признанию автора они неврзачны, просты и серы, так что это неудивительно. И тот вопрос, который меня мучает всегда: почему люди не могут сесть и поговорить? Нужна же гора намёков, шестиэтажных словесных конструкций, недопониманий и страданий по поводу этих недопониманий!

Во-вторых, это история человека, чистого душой и наивного, несущего добро - аллюзия на Христа, если что, - в обществе людей в разной степени лицемерных. Причём эта искренность объясняется душевной болезнью героя, "идиотизмом", будто такое поведение далеко за гранью нормы. Он - честный, добрый, отзывчивый человек - дурачок недалёкий, а все остальные - умные, потому что лгут, притворяются, юлят и так далее и тому подобное. Особенно ярко этот контраст проявляется на "званом вечере", где князь Мышкин - собственно, главный герой, - принимает за чистую монету всё душевное общение светских людей, а автор тут же изобличает их в глазах читателя. И все эти "умные" и "правильные" люди относятся к герою с пренебрежением, некоторые и обманывают его без стеснения и пользуются добротой и отзывчивостью... От этого хочется отмыться.

Религиозный аспект я оставлю в стороне - он возникает не раз и не два на страницах книги, но судить о религии я не берусь: герой находит в ней какой-то смысл, утешение. Это не то, что я могу понять.

Отдельную хвалу возношу озвучке этой книги в исполнении Владимира Ерёмина. Если бы не она, я могла бы мусолить её и месяц.

читаю эту книгу уже второй раз.
Не перестаю восхищаться талантом Достоевского. Как же он точно и четко может показать внутренний мир человека, как за ширмой повседневной жизни возникает нечто более важное и значимое, как срываются маски и появляются истинные лица.
Перед нами роман о неразделенной любви, о разбитых жизнях и надеждах, о том, что гордость может покалечить человека и нравственно, и сломать жизнь.
В книга (как и всегда!) очень много разговоров. Кажется, что герои только и делают, что говорят без конца о своих делах, о своих планах и надеждах. Но сквозь этот шум и проявляется трагичность жизни.