Идиот. В 4 частях (часть 1)

Изнемогаю от усталости,
Душа изранена, в крови...
Ужели нет над нами жалости,
Ужель над нами нет любви?

Мы исполняем волю строгую,
Как тени, тихо, без следа,
Неумолимою дорогою
Идем - неведомо куда.

И ноша жизни, ноша крестная.
Чем далее, тем тяжелей...
И ждет кончина неизвестная
У вечно запертых дверей.

Без ропота, без удивления
Мы делаем, что хочет Бог.
Он создал нас без вдохновения
И полюбить, создав, не мог.

Мы падаем, толпа бессильная,
Бессильно веря в чудеса,
А сверху, как плита могильная,
Слепые давят небеса.

Зинаида Гиппиус

Письмо князю Льву Николаевичу Мышкину от Beatrice Belial (в Швейцарию).

Сиятельнейший князь, с тяжёлым сердцем пишу Вам это письмо, ибо тоска моя не знает предела. Как часто мне хочется встретиться с Вами и поговорить о столь важных для нас вещах. Думается, если мы увидимся когда-нибудь в Швейцарии, то уж наверно найдем ответы на все вопросы, хотя Вы их итак сами знаете и всегда знали. Как часто я припоминаю, сколь легка Ваша поступь, как мягки и осторожны слова, как взгляд Ваш полон ласки и нежности, а улыбка тоски и усталости. Вас, конечно, измучили в Петербурге и в Павловске, но разве можно их в том обвинять? Напротив, стоило бы похвалить, они, все же, превзошли Ваши ожидания ( да и мои тоже).

Благороднейший князь, сердце моё тоскует по Настасье Филипповне. Разве не ужасна была её участь с самого начала, разве не прибывала душа её в аду ещё до встречи с Вами? Была она словно прекрасная птица, запертая в клетке. Я часто думаю, могла ли она спастись и прихожу к выводу, что нет, ибо есть такие пределы в этой жизни, после которых уже ничто не имеет значения. Вы как-то сказали: «Разве моя в том вина?» и очень верно подметили. Не Ваша. Этот мир был создан таким и не Вами. А Аглаю Ивановну Настасья Филипповна, все же, победила, хотя всегда была ее во всех отношениях выше и благороднее. Из Ваших слов я поняла, как много значит страдание, каким венцом оно украшает головы иных людей, как многозначительны его печати на их лицах. И так получается, что именно страдание и придает людям ценность, об этом и Федор Михайлович писал.

Искреннейший Лев Николаевич, тоскую я и по Рогожину, ибо если и был кто подлинно невинный в той Петербургско - Павловской истории, то это он. Ни единого дня за всю свою жизнь не был счастлив этот человек. Никогда и не от кого не видел он любви и понимания (кроме Вас, конечно). И даже если бы он тогда в поезде не попался Вам случайно на глаза, то, думается, все равно бы не спасся. И даже если бы Настасью Филипповну свою не повстречал, все одно, счастлив бы не был, потому что есть такие вещи в жизни после которых счастье не то что невозможно, оно не всласть. И сама Настасья Филипповна тоже об этом говорила. Говорила, что он бы стал таким же, как был отец его Семен Парфенович. Ужасный был, конечно, человек. Вы думали одно время, что Рогожин все-таки может спастись, помните, как эта мысль важна была для Вас тогда, в тот день, накануне припадка? Тяжелый был момент. Но ведь Парфен невинностью своею, и правда, многое преодолел. И что тогда он по Вашим пятам весь день ходил, то уж просто по помутнению измученного рассудка. Мне никогда не забыть его взгляда и улыбки в тот момент, когда Настасья Филипповна бросила в огонь 100 000 рублей. Парфен Семенович силою и невинностью своей души испытание деньгами прошел, но вот с ревностью ему не суждено было справиться, али суждено?
Быть может, он и это преодолел, быть может, он и убийство то свое совершил лишь потому что просьбу своей возлюбленной исполнял? Вы тот вечер, конечно, тоже хорошо помните. Ваши слова Настасье Филипповне еще тогда сильно в душу запали. Вы ей всё правду сказали, лучезарнейший князь, о том, что она через ад прошла и чистая вышла, о том, что она честная. Удивительной была наша Настасья Филипповна, ее вовек не забыть. А про Рогожина я так иногда думаю, что это уж слишком жестоко конечно. Не стоило ему на каторгу отправляться, но он в какой-то мере и сам был этому рад, потому что Вы же сами говорили, что страдания телесные отвлекают от страданий душевных, которые в тысячу раз страшнее.

Про Аглаю Ивановну Вы и сами знаете, князь, что я не люблю говорить и скажу лишь то, что она все вполне заслужила, и именно потому, что в отличие от Настасьи Филипповны была не горда и даже не тщеславна, а себялюбива. Я, думая о ней, часто вспоминаю пословицу «Не к роже рогожа, не к лицу епанча». Оторвалась она от своего семейства, хотя и с самого начала, конечно, не была его частью. Вы это прекрасно увидели, дорогой Лев Николаевич, и тогда еще все поняли, когда им про осла рассказывали. Я Вам точно хочу подтвердить, что и я стою за осла, осел полезный и добрый человек. Часто припоминаю эту Вашу фразу. Ну так вот, Аглая Ивановна теперь уж конечно далеко отсюда и назад не вернется наверное и история эта с ее графом ужасна трагикомична (как я бы сказала).

Наиблагороднейший князь, хотела попросить Вас передать привет Лукьяну Тимофеевичу, да говорят, он здесь где-то, а не рядом с Вами в Швейцарии. Хороший он, исполнительный и трудолюбивый. Помните, как он весело и хорошо на Вашем вечере рассказывал? Как послушаешь его речи, так сразу как будто легче на душе становилось и всё он с таким чувством всегда говорил и как славно и точно Апокалипсис толковал. Помните, князь, что он про всадника на вороном коне с мерою в руках говорил? Настасья Филипповна еще тогда с ним согласилась. После третьего всадника прибудет всадник бледный на бледном же коне, а за ним уж и весь ад. Все бесы из ада прибудут.

Сиятельнейший князь, Вы не тоскуйте в Швейцарии и не печальтесь. Вы же сами говорили, что хотели бы именно там (дома, как вы сказали) сидеть в полном одиночестве, на вершине горы (где замок) и смотреть на красоты природы. А ведь там много прекрасных мест, я помню, как Вы рассказывали про озеро и про великий город, что за горизонтом, как Вам мечталось о нем. А еще я часто вспоминаю, как хорошо Вы о Мари рассказывали и о детях. Помните, как Вам легко и приятно было с детьми? А о Мари потом еще Федор Михайлович не единожды напишет, Вы же сами знаете. Поэтому о ней не стоит вам тосковать, Вы все тогда так правильно и хорошо сделали, что стоило бы подивиться. В Швейцарии, и правда, все проще было. Но в России легко разве могло быть? С самого начала ведь знали. Я помню Вашу усталость, Вы тогда часто о ней говорили, особенно накануне Вашей с Настасьей Филипповной свадьбы и мы все за Вас ужасно переживали. Знаете, о Вас много говорят и всё всегда не о том, я часто вспоминаю, как вы сказали: «Тут что-то не то, и вечно будет не то; тут что-то такое, обо что вечно будут скользить атеизмы и вечно будут не про то говорить». Все правда, и Федор Михайлович это с самого начала лучше нас всех знал. Еще я припомню ваши истории о вере: об атеисте, о крестьянах, о солдате, который Вам продал свой крест (тот, что Вы потом на рогожинский обменяли. Этот крест и сейчас у Вас, это уж наверно), о бабе с ребенком и об истинном значении христианской веры. Я хорошо запомнила, как Вы тогда сказали, что она всю мысль христианскую одним разом выразила, простая баба, жена тому солдату, быть может. И Вы уж точно превосходно знаете, в чем суть истинной христианской мысли и с такою добротой Вы ее людям несли. Кроме прочего, я пишу Вам еще и затем, чтоб сообщить, что наконец-таки мне стал понятен смысл этой истории с генералом и бумажником Лебедева. Вы тогда так долго все это с Лукьяном Тимофеевичем обсуждали, так знайте же, что не напрасно.

Мне бы еще о многом хотелось Вам написать, но, что уж, всего не высказать, да и время Ваше ценно, хотя, Вы сами говорили о том, что времени больше не будет. А за печальный тон моего письма, Вы меня уж точно не упрекнете, потому как сами понимаете, что по Настасье Филипповне и Рогожину нельзя не тосковать, они были людьми особенными, яркими и значительными людьми, даже (можно сказать) многозначительными (ну это я уже у Лебедева научилась). Вы о них так много думали (о них и еще об Аглае, конечно) во время вашего у нас пребывания. Многое думалось тогда и многое делалось, удивительное было время.

Сиятельнейший князь, тихими стопами я заканчиваю свое письмо, в который раз выражаю Вам бесконечное свое уважение, любовь и признательность и надеюсь, что там, в Швейцарии Вам сейчас хорошо и спокойно, как Вы всегда и хотели. До свидания, Лев Николаевич, искренне Вами восхищаюсь.

Beatrice Belial.

P.S. Федору Михайловичу я кланяюсь и со всей душой благодарю его за роман «Идиот», гениальность которого, поистине безмерна и необозрима.

Врубель, "Голова Христа"

Хорошо, что мы не проходили это произведение в школе - оно бы мне не особо понравилось. Все что-то делают, суетятся, и все несчастны. Сейчас же было довольно интересно наблюдать за людьми, за их поступками и столкновениями друг с другом.

Князь Мышкин - центральная фигура романа - он не такой, как все. Ему двадцать шесть, и не смотря на какую-то спокойность и наивность поведения, он выдает в себе человека умного, внимательного и умеющего заинтересовать. Но все же не протяжении всего романа его хотелось разве что утешить и погладить по голове. Он казался каким-то слишком светлым и добродушным для того общества, в которое попал. Казалось, что он готов был любить всех и каждого. Спасти Настасью Филипповну и жениться на ней? Почему бы и нет? Аглая сказала, что никогда не хотела бы за него замуж? Да-да, Лев Николаевич обещает, что никогда и ни за что. А теперь говорят, что Аглая влюблена в него? Да, можно сделать девушке предложение. Ой, простите, тут ему на руки в обмороке упала другая дама и он женится на ней.

И если про Аглаю мне и говорить-то не особо хочется - красивая избалованная девушка вела себя как ребенок почти все время, то про Настасью Филипповну пару слов напишу. Она, дама, конечно, видная - красавица и завоевательница мужских сердец, но ее было жаль больше всех. Казалось, что она устала от всей драмы, что разыгрывается вокруг нее, устала от внимания, но выйти с этого спектакля не могла. Ей пришлось играть свою роль, следовать каким-то правилам, условностям, а не тому, что хотелось. Нередко она ведет себя вызывающе, надменно, с насмешкой в отношении других словно намеренно пыталась казаться в их глазах хуже. Может, ее мученический образ мне лишь привиделся и она во многих ситуациях могла бы вести себя достойнее и правильнее, но так уж слоилась ее судьба.

Весь этот роман иллюстрация, как одни страдают от чувств и невозможность получить то, что хочется, а другие то над этими чувствами потешаются, то играются. Ни к чему хорошему такое не привод, а лишь сводит с ума. Достоевский сотворил интересный клубок переплетения человеческих характеров и судеб. Тут что ни персонаж, то повод для обсуждения.

Чую, закидают меня камнями, но, видимо, я слишком глупа, чтобы понять всю гениальность данного опуса. Это нечитаемо - лишь благодаря совместным чтениям я осилила роман, потратив на это две недели своей жизни. "Преступление и наказание", "Униженные и оскорбленные" были унылыми, но там хотя бы присутствовала логика и намек на сюжет. В "Идиоте" нет ни того, ни другого. Это просто кирпич текста, две трети которого занимает пустопорожняя болтовня, красиво названная "философией" (видят боги, где??). Кажется, герои обсуждают абсолютно всё, что вспоминают к месту и не к месту, перескакивая с темы на тему одному автору понятным образом. Экзальтированность же персонажей, возведенная в куб, заставляет всерьез усомниться в их психическом состоянии. Каждый, без исключения, - сумасшедший с непоследовательными, неадекватными реакциями и, я бы даже сказала, опасным для общества поведением. Почитав попутно исследования о романе, я поняла идею (как мне кажется): показать такого человека, при взаимодействии с которым окружающие демонстрируют свои худшие черты характера. При этом, Лев Николаевич Мышкин и с натяжкой не соответствует "Новому Христу", с которым его сравнивают отдельные критики. Он эпилептик, и у него серьезно повреждено мышление - как оказалось Достоевский плохо различал эпилепсию и олигофрению (стыдно!), потому что одно не является следствием другого. Из-за этого противоречия - главного, на мой взгляд, - роман скатился в тартарары: Мышкин проявляет недюжинный ум, владеет каллиграфией, знает историю и языки, при этом не может связать слова в предложении и сконцентрировать внимание на предмете разговора больше, чем на несколько минут. Его поведение меняется, как будто кто-то переключает тумблер - "не верю", говоря словами Станиславского. Сначала я думала, что князь не так прост, как изображается, но нет, его характер всего лишь не проработан должным образом.

Что касается Настасьи... странная женщина. Выделиться, вестимо, ей больше нечем, вот она и упивается своим "позором", бегая от одного ухажера к другому и попутно портя жизнь и им, и их знакомым. Я не понимаю, не уважаю и не сочувствую таким героям - да, собственно, ни один участник этой театральщины не вызывает положительных эмоций. Ипполит - еще один ущемленный персонаж, умирает от чахотки, и все никак не умрет, зато сколько пафоса вокруг его мнимой смерти! Рогожин - ревнивый невротик, Аглая - взбалмошная скучающая пустышка, генеральша - глупая базарная баба... Уф, слава небу, перевернута последняя страница - никогда больше я и близко к "Идиоту" не подойду. К Достоевскому - тоже, хватит с меня.

Есть у меня одна традиция: читать/перечитывать Достоевского на стыке декабря и января. Один раз нарушила её в прошлом году. И вот я исправляюсь.
У меня с "Идиотом" особенные отношения. Познакомилась я с ним, если не изменяет память, ещё в 2012 году. С первым прочтением, первыми впечатлениями не сравнится уже ничего. Это как первое чувство. Сорвать цветок и наслаждаться его свежестью, а годы спустя смотреть на увядшие листья. Ничего хуже в этой книге не стало для меня. Но впечатления уже не такие яркие. В этот раз меня все занимала больше Настасья Филипповна, нежели князь. Столько раз меняла я своё мнение об этом неоднозначном персонаже. Сейчас для меня это женщина безусловно несчастная, но абсолютно сумасшедшая в самом что ни на есть медицинском понимании. Вообще, столько всего сказано было в этой книге, но самое главное, что труднее всего сделать человеку - это пройти и простить счастье другому. Жалко мне Ипполита было. Ну вот как можно принять для себя тот факт, что другие будут жить, а ты нет? Вообще всех жалко. Все несчастны. И, черт возьми, ну почему это все так по-русски?

Это один из единственных романов, мною прочитанных, который вызвал во мне неимоверный гнев, злость и отвращение. И, если автор ставил бы себе такую цель, при написании этого шедевра, то он был бы настоящим гением, но к сожалению идея была другая и эмоции у большинства рецензентов сугубо положительные, что вводит меня в ещё большее недоумение.
Теперь по порядку.
Когда этот роман увидел свет, времена были немного иные, отношение в людям и обществу, манеры и нормы поведения, все было совершенно иное и, вообщем то очень схоже с тем, что описывается в романе, во всяком случае мне так кажется. Проблема в том, что сейчас практически невозможно представить людей, которые обсуждали бы пустяковый вопрос по 2-3 часа к ряду и в итоге ни о чем не договорились, так как 80% разговора было сплошной водой и мутными намеками. Итак, первое что бросается в глаза - это неимоверно долгие, не информативные, иногда попросту глупые диалоги.
Теперь о поведении героев. Для себя я заключил к концу книги, что практически все герои этой книги- это полоумные кретины. Мало того, в реальной жизни таких людей просто не могло существовать, до того их поведение абсурдно. И я понимаю, что книга называется "Идиот", и мысль тут заложена одна "Будешь вести себя прилично и с достоинством, и тогда все будут считать тебя идиотом", но зачем приправлять это столь раздражающим поведением всех главных героев, на протяжении всего повествования?
Объем произведения- это отдельный пункт. Как отличить хорошее произведение от плохого? Из хорошего нельзя ничего вырезать, без потери целостности произведения (Как пример, роман "Спартак" Рофаэлло Джованьоли). Из "Идиота" можно запросто вырезать половину книги и суть не изменится и я догадываюсь почему: Достоевскому платили за слово, поэтому, чем больше слов, тем больше денег. Признаюсь, первую треть книги я читал с большим интересом, но потом все очень быстро начинает скатывать в абсурд и к концу хочется разорвать книгу в клочья. И ,если в начале книги, поведение героев вызывает улыбку, то к концу одно только раздражение.

Классика! Русская Классика с большой буквы. Еще и от Достоевского.
Оставила книга после себя гнетущее и тяжелое состояние. Вот не может у Достоевского быть что-то хорошее. Все серое, унылое.
Вроде бы и понравилось, но закончила чтение с мыслью: "Фух! Наконец-то, закончилось это мучение!"
Русская классика совсем другая, в сравнении, хотя бы, с английской. Любит русский народ страдать.
Мне понравилось два момента:
Первый. Описание князем смертной казни. По мне аж мурашки бегали, даже сейчас вспоминаю и опять побежали.
Второй. Самый интересный, животрепещущий и безумный момент - концовка.
Князь - слишком наивное, доверчивое, доброе и честное создание. Слишком не похож на остальных людей, а как известно, таких не понимают, над ними смеются.
Настасья Филипповна - писанная торба, эгоистичная, безумная.
Бедный Рогожин - чемодан без ручки. Довели мужика. Вот именно ему я больше всего сочувствовала.
Аглая - тепличная девушка, красавица, любимая дочь, сестра, избалованный ребенок.
Очень затянуто, много разговоров и очень мало событий. Я даже не могу сказать, чего я ждала от книги, какой конец, какое развитие сюжета. Возможно того, что к концу я князя тоже назову идиотом, или, возможно, что все поймут, что он не идиот. Не знаю.
Это Достоевский!

Впечатлений множество и все положительные. Анализировать каждого героя не хочу, так как очень много уже было сказано и написано на эту тему. Поделюсь лишь общим впечатлением от книги. Сюжет продуман до мелочей, характеры выписаны очень точно и подробно, подмечены малейшие нюансы: мимика, движения, невысказанные мысли. Прописано все, до наименьшей мелочи, но нет ничего лишнего. Каждая вещь лежит на своем месте и имеет свое значение. Несмотря на немалый объем, книга вообще не утомляет. Чтение этой книги было сродни посещения театра, настолько живым был для меня текст. Остается лишь преклоняться перед мастерством автора! Прочитать книгу нужно всем обязательно!

Федор Михайлович мастер описывать тот мир в котором мы не хотим жить, но приходится. Персонажи уникально невоспитанные, хотя вроде бы живут в таком красивом месте как центр Питера. Пять углов, Разъезжая, дом с башенкой, Владимирская - это особые улицы, серые доходные дома, Фонтанка, запах воды... В Павловске весной сильный запах огурцов. Представляю, какой огуречный аромат был во времена Достоевского... на радость бродячим кошкам

От книги с названием "Идиот" ничего хорошего ждать не приходится. Главный герой - книязь Мышкин, тихий молодой человек недавно из Швейцарии, где был на лечении. Он сразу встречает людей которые из "грязи в князи". И даже люди, которые имеют положение в обществе ведут себя невоспитанно. Удивительно было читать особое словообразование. Интересно было бы прочитать этот роман на более конкретном английском.

Деньги-деньги-дребеденьги. Любовь к красивой Настасье Филипповне у некоторых персонажей подкреплена приданым. Это в основном сюжете, но кажется, что автор пытается сказать, что люди напрочь лишились уважения и сочувствия друг к другу, в жажде найти денег и не заработать их честно, а именно "найти". Другая песня, что заработать приличную сумму и не нарушить закон в нашей стране по-прежнему невозможно.

Аудиокнига

Уже пыталась читать этот роман лет эдак 15 назад, но дочитала до середины и отложила, чтобы "отдохнуть", и с тех так и порывалась прочитать полностью.
Но вообще не удивительно, чтение и сейчас потребовало от меня немалых душевных и моральных усилий, и отложить хотелось неоднократно. Хотя слушать было интересно, отчасти еще и благодаря отличной озвучке. В этот раз и взялась то за книгу как раз благодаря озвучке, в игре Остров сокровищ выпал исполнитель Александр Андриенко. Он много книг Достоевского озвучил, и не только его, у него аудиокниг приличное количество и самых разных жанров. Конечно сначала накачала на выбор фантастики, фэнтези и детективов, но незавершенный гештальт так и приковывал именно к Достоевскому. Взялась послушать на пробу парочку треков, как пойдет, в результате опомнилась только после десятого (из 104х). Начало меня заворожило, особенно первый монолог князя в доме Епанчиных.

И отзыв свой не зря озаглавила именно так. С самого начала удивляло большое количество явно неадекватных персонажей в романе. У главных героев вообще настоящий треугольник, но вовсе не любовный, а психически болезненный, в котором каждый из участников был зависим от других, что накрепко связало этих людей и привело именно к такой концовке. Да и все эти паразиты-прилипалы, которые собрались вокруг Мышкина, из них только Келлер был более менее нормальный, хоть и не самый приятный человек. Что Иволгин, что Лебедев, что Ипполит. Про последнего под конец неоднократно думалось, ну когда же ты наконец-то помрешь, так долго и так театрально он собирался в мир иной. Да и Аглая тоже отличилась, показывая все прелести затянувшегося пубертатного периода. А этот ее поход к Настасье Филипповне, разрушивший их с князем ожидаемый брак. Но сейчас вот пишу и думаю, а не хотела ли она именно такого поворота событий, опасаясь союза с идиотом?
В общем, бедолага Мышкин действительно на свою беду приехал в Россию.

Очень много раз при прослушивании выпадала в размышления в сослагательном наклонении, после чего приходилось переслушивать пропущенные куски текста. Но сослагательное наклонение в книгах вообще бессмысленно, ведь если бы да кабы, то это была бы уже совершенно другая история. Так что и тут приходилось с собой бороться.
Некоторые моменты просто выводили из себя. Особенно происшествие с якобы сыном Павлищева Бурдовским, когда эта компания мошенников явилась к князю трясти с него деньги, и как они позорились сами и позорили всех окружающих, а князь еще и извинялся перед ними. Еле продралась через эту сцену, а она довольно долго длилась, как и все сцены в книге. И вся эта шайка в результате практически оказалась чуть ли в друзьях у князя. Подозреваю, что и прошлый раз отложила чтение именно на этом моменте, так как стих, прочитанный Аглаей, про Рыцаря бедного помнила, а вот дальше уже нет.
И еще в книге чудовищное количество монологов. И если монологи самого князя читать было интересно, чувствовалось, что все это размышления самого автора (что стоит автобиографичная сцена про чувства и мысли перед казнью), то пьяная философия Лебедева, или не менее пьяное вранье генерала Иволгина вызывали недоумение. Зачем они тут? И еще исповедь Ипполита, сначала было довольно-таки интересно, но она была такая длинная, тянулась и тянулась, устала слушать. И далеко не все восприняла, уже сейчас почти не помню, что там было.
Из всех персонажей книги, мне больше всего понравилась Елизавета Прокофьевна Епанчина. Как то очень близко по духу ее восприняла. И ее отношение к мужу и с мужем, и отношение к дочерям и с дочерьми, и отношение к князю и с князем. Замечательный женский образ получился и очень цельный.
В итоге, несмотря на все усилия, получила большое удовольствие от чтения. Даже хотя бы от победы над собой))

Озвучка отличная. Лучшего исполнителя для этой книги теперь не представляю. У исполнителя голос довольно резкий и временами порывистый (прослушивание с ускорением 1.3-1.4 еще и усилило это впечатление), но как раз такой он и должен быть, потому что все монологи были именно порывами души, особенно у князя Мышкина. Книгу читал Александр Андриенко.

Человек приезжает из Швейцарии в Петербург с одним узелком в руке. В никуда. Ни о чем будто не переживая. Идиот? Человек один к однофамильцам. Не денег и протекции просить, а просто поздороваться как последний носитель фамилии с последней носительницей. Идиот? Человек открывает дверь вместо лакея и оторопело смотрит на гостью. Идиот же?

Человек не придаёт значения светским условностям. Не верит наговорам и злословию. Сострадает. Он милостив и правдив. Он готов подставить вторую щеку. Он не судит. Он умеет прощать.

Человек, рядом с которым каждый, даже абсолютно разуверившийся в себе, может тоже почувствовать себя человеком.

Идиот?

С моей последней встречи с Достоевским прошло полжизни. Это совсем новое впечатление, очищенное от слепого слежения за сюжетом, выискивания исторической подоплёки, сличения с критикой и мыслей о правильном сочинении. Это было переживание - со-проживание истории. Это была попытка вместе с Мышкиным смотреть вглубь, за маски, за образы. И тоже попытаться научиться понять, а не судить.

Достоевский как будто создал коридор зеркал: одна история зеркалит другую, один персонаж отражает другого, а все вместе воспроизводит задумку автора. И вот тут, на мой взгляд, и кроется ключ к неизбежности финала: можно ли спасти себя, растворившись в спасении ближних?

В духовном смысле - вероятно, но только вот "вполне прекрасный человек" рассыпается...

Впрочем и на это Достоевский дал ответ словами Пушкина:

"Между тем как он кончался,

Дух лукавый подоспел,

Душу рыцаря сбирался

Бес тащить уж в свой предел:

Он-де богу не молился,

Он не ведал-де поста,

Не путем-де волочился

Он за матушкой Христа.

Но пречистая сердечно

Заступилась за него

И впустила в царство вечно

Паладина своего."

В конце коридора зеркал читателя ждёт самое большое и самое точное зеркало. Кого вы увидите в нем - идиота или хотя бы отчасти прекрасного человека?