Вечер у Клэр

С творчеством Гайто Газданова я познакомилась два года назад, в 2022 году, прочитав небольшой роман "Вечер у Клэр" и два рассказа — "Ошибка" и "Товарищ Брак". Все три произведения очень понравились мне, и уже тогда я чувствовала, что этот писатель станет для меня одним из любимых. Сейчас, после прочтения "Железного Лорда", с уверенностью могу сказать, что так и случилось. Думаю, этот рассказ понравился мне даже больше предыдущих прочитанных произведений автора.

Тема брака в классической литературе — одна из самых интересных для меня. Всегда любопытно узнать взгляд того или иного писателя на проблемы взаимоотношений супругов, на психологическую составляющую семейной жизни. Думаю, в "Железном Лорде" эта тема раскрыта очень глубоко. Невозможно не прочувствовать историю любви и трагедию, обрушившуюся на семейную жизнь Василия Николаевича и Елены Власьевны. Конечно, больше всех мне жаль именно женщину. Пусть она и не подозревала о том, что произошло с Василием Николаевичем во время его поездки в Петербург, я уверена, что в глубине души она понимала, почему отношение мужа к ней переменилось. Женщины всегда чувствуют такие вещи. Не представляю, как она жила с этой душевной болью на протяжении многих лет...

Очень поучительное, глубокое произведение. Вот так одна роковая ошибка способна разрушить жизни и эмоциональное здоровье сразу нескольких человек. Думал ли Василий Николаевич о последствиях своего поступка? Наверное, ему просто было не до этого. Он был под властью собственных эмоций, даже не задумываясь о том, что может случиться дальше. Так легко предать доверие любящего тебя человека, вот только потом сложно восстановить прежние отношения, а порой и вовсе невозможно.

Не знаю, что думать о поступке героя, совершённом в финале рассказа. Было ли это трусостью или просто страхом перед болезнью? Я не могу ни одобрить, ни осудить его поступок, просто всё это слишком печально. Подумать только, если бы не та злосчастная поездка в Петербург, жили бы они долго и счастливо... А с другой стороны, кто знает, как бы сложилась жизнь. Возможно, герою бы представился другой случай совершить подобное.

Наткнувшись как-то случайно в ленте на автора, я отметила себе, что с его творчеством нужно познакомиться. И от состоявшегося знакомства у меня остались только самые приятные впечатления и желание продолжить его, что бывает достаточно редко.

Роман буквально с первых строк обволакивает тебя нежной грустью и легкой печалью, окрашенной чуточку ностальгией, чуточку сожалением об ушедшем, которое не исправишь уже и об ушедших, которых не вернешь. Они остались в прошлом и как не жаль, что не успел сделать или сказать, время не повернуть вспять. Подкупает красотой и поэтичностью языка, помогая вместе с героем Коленькой лучше погрузиться в атмосферу взросления и первой невосполнимой потери, поисков себя, своего места в жизни , не всегда ровно складывающихся отношений с близкими и явственно ощутить и прочувствовать все перипетии его судьбы, в которой был и кадетского корпус, и вступление в Белую армию, и отъезд из России навсегда. И, конечно, встреча с Клэр. Первая любовь и первые надежды и мечты. И путеводная звезда в момент расставания с Родиной.

Хотя имя ее вынесено в название, она не является главным героем романа, а обретение ее и того, от чего когда-то отказался , становится тем стержнем , на который нанизывается вся эта удивительная история, в которой есть место и таким интересным персонажам, как дядя Виталий, способных наставить на путь истинный и попытаться оградить от непоправимых ошибок, и отец мальчика, ставший настоящим другом своему сыну и воспринимающий его ровней себе, что так важно для растущего ребенка, и попытка честного взгляда на разыгравшуюся гражданскую войну , лишенная громких имен и сражений.

Роман способен своими мыслями и рассуждениями героев напомнить о бренности бытия и вместе с тем о прекрасной мечте, которая позовет с собой и не отпустит , пока сон не станет явью.
Рекомендую всем любителям прекрасной прозы, а меня ждут его Ночные дороги. .

Вот еще раз убедилась, что есть книги, доступные только гуманитариям.

Столько восторженных отзывов. не только от читателей ЛЛ, но и на других ресурсах, а в итоге пшик.

Название "Вечер у Клэр", но этой Клары было на всю книгу страниц 10, может 15. Две встречи с периодичностью в 10 лет... Все остальное... ни о чем. О белой миграции, о детстве, кадетстве...

Подозреваю, что психиатры этот рассказ/повесть на атомы бы разобрали - есть, где порезвиться.

Но не все так плохо))) Я шляпу, да и голову, снимаю перед отцом. Вот в самом начале меня как повергли в шок, так до сих пор я в восторге и шоке от этого отца, его характера. Я себе такой же хочу, но увы... Для меня это не доступно))

Целый год, вечерами, он лепил из гипса рельефную карту Кавказа, с мельчайшими географическими подробностями. Она была уже кончена. Я как-то вошел в кабинет отца; его не было. Карта стояла наверху, на этажерке. Я потянулся за ней, дернул ее к себе, — она упала на пол и разбилась вдребезги. На шум пришел отец, посмотрел на меня укоризненно и сказал:

— Коля, никогда не ходи в кабинет без моего разрешения.

Потом он посадил меня к себе на плечи и пошел к матери. Он рассказал ей, что я разбил карту, и прибавил: представь себе, придется карту опять делать с самого начала. Он принялся за работу, и к концу второго года карта была готова.

Об этой книге (как и её авторе) узнала на 5 курсе университета, когда у нас был небольшой курс по 1 волне русской эмиграции. Вот и запал он мне в душу. С красивым именем, с интересной книжкой. Даже на бумаге купила лет 10 назад. Но не с руки было читать.
Что имеем. Париж, эмиграция, Клэр больна. Герой просиживает у нее все вечера, попутно вспоминая и свою жизнь, и первую встречу в Клэр. Средненькая была бы его судьба, если бы не одно но - Революция, которая всколыхнула всю Россию и перевернула с ног на голову многие жизни. Николай (а так зовут нашего героя) родился в счастливой семье, но умирает отец, потом и сестры, а дальше пошло-поехало. Революция, Гражданская война, служба на бронепоезде в армии Врангеля, эмиграция. И вот он в Париже. Ещё молод, но много перенес.
От этой книги не стоит ждать нереально ярких эмоций, язык образный и чувственный, всё так и трепещет от приближающейся встречи с Клэр.

Так случилось, что сначала я прочитала «Машеньку» Набокова, а потом «Вечер у Клэр» Газданова. И могу сказать, что это мой любимый тип прозы. Красивые и витиеватые метафоры, описание событий и людей посредством воскрешения чувств и ощущений, которые они вызывали.

«Вечер у Клэр» - это своеобразный ностальгически брошенный взор на прожитую жизнь, что осталась позади, словно город в окне проносящегося мимо поезда. Это подведение итогов. Словно автор обращается к тому юноше, которым он когда-то был и говорит: «ты не представляешь куда эта жизнь тебя заведёт».

Герой Газданова начинает своё повествование с лёгкого описания времяпрепровождения с девушкой, которая стала центральной точкой окружности его судьбы. И отталкиваясь от этого свидания, к которому он словно стремился всю жизнь (что подтверждает эпиграф в начале книги «Вся жизнь моя была залогом /Свиданья верного с тобой;») он оказывается у истоков, и медленно пробираясь все дальше по путям своего взросления и становления, он отслеживает те поворотные моменты судьбы которые привели его к Клэр, которые сделали его тем, кто он есть сейчас.

Счастливое детство и тень смерти зависшая над ним и над всем, что ему дорого; эмоциональная заторможенность; бесконечные ряды книг, сопровождающие его всю жизнь, от детства до революции; война; мать и отец, сёстры и эта бесконечная попытка почувствовать момент, не в воспоминаниях, не в анализе пережитого, а здесь и сейчас.

У Газданова много образов, героев, все они имеют какую-то свою особенность, неповторимость, черты характера их доведены до предельных своих проявлений и оттого они такие яркие и цепляющие. Каждый герой этого романа заслуживает полного изложения своей истории. Про каждого героя хочется прочитать отдельно, узнать как он стал таким, что повлияло на него, где начался и где закончится его путь.

И несмотря на то, что центральным персонажем должна быть Клэр, описание матери героя тронуло меня в разы сильнее. Она описана сильной женщиной, выдержавшей много страшных потерь.

Мне понравился этот роман уже только за одни такие цитаты, которые могут так емко выразить всю боль героя, раскрыть его, заставить читателя ему сострадать, понимать его. Это, действительно, качественная проза, которая заслуживает внимания, и постоянного к ней возвращения.

Продолжил знакомство с Газдановым с помощью рассказа «счастье».
Но и тут не посчастливилось.

Рассказ длинный, кое-где философичный, кое в чем психологичный.

На этот раз не эмигранты, а настоящие французы. И не абы какие, а из высшего общества!

Допустим. Правда непонятно почему они здороваются и извиняются французскими словами. Ведь они же и так разговаривают по-французски?

Отступлю на секунду и скажу, что такой неряшливости в этом (и трех других прочитанных рассказах) много. В основном это выражается в стилистике - некоторые слова мне показались неточно подобранными, некоторые предложения - как-то неаккуратно составленными. То есть я могу себе такое позволить (а я иначе и не умею) здесь на любительском сайте читателей, но это же профессиональный писатель! Повторюсь, возможно это какая-то моя проблема.

Сюжет.
Герой живет с юношей сыном и новой женой.
Мужчины очень близки и много разговаривают. Иногда размышляют о счастье. Сын, весь такой изысканный и утонченный, видит счастье в духовном – литература, музыка, насекомые (привет Набокову). Новая молодая жена же напротив, счастлива телесностью, душевным спокойствием (а возможно и некоторым сытым довольством и половой распущенностью). Короче, счастлива по-животному. Я понимаю, что от меня это сейчас прозвучало как критика, но автор, на мой взгляд, так не считает. Для него оба вида вполне легитимны.

Кстати, и в других рассказах (шрам, ночной спутник) женщины не отличаются высокой моралью. Может быть что-то личное?

Вернемся к счастью. Главный герой стоит над позициями обеих сторон и не заморачивается глубокими размышлениями на эту тему. Впрочем, человек он хороший, свою семью любит и согласно мнению своего сына «был рожден, чтобы быть счастливым».

Но человек предполагает, а бог располагает. И главному герою приходится пройти через тяжелое испытание, в результате которого он находит синтез между двумя крайностями и может наконец стать счастливым (на этот раз осознанно). Времени порассуждать на эту тему у него теперь предостаточно, т.к. испытание не проходит для него бесследно.

Рассказа (во всяком случае его окончания) я возможно не понял. Конфликт двух видов счастья показался мне надуманным. Цена, которую главный герой должен был заплатить за прозрение – напрасной.

Из четырех рассказов Газданова, которые я прочел, этот показался мне наименее реалистичным. Возможно потому, что его герои – не эмигранты (среди которых автор крутился ) и не пассажиры такси (которых он по по ночному Парижу крутил ).

Как-то так. Вроде не наспойлерил, но, правда, ничего и не рассказал.
Смотрите сами! И будьте счастливы любым доступным вам способом!

Небольшой, но проникновенный роман, с которым очень давно хотелось познакомиться, и вот звезды нас свели. Я с осторожностью отношусь к белоэмигрантской прозе, но чего не отнять у авторов, бежавших из России после революции и поражения в Гражданской войне - это прекрасного, эталонного русского языка. Читаешь и наслаждаешься слогом, а вот к содержанию написанного, увы, возникает много вопросов.

Николай Соседов - гимназист, образованный юноша из хорошей интеллигентной семьи, в Гражданскую вставший на сторону белого движения. Зачем? Почему? Это автор не объясняет. Из благородной цели поддержать слабых и проигрывающих? Но нет, на момент ухода Николая на фронт армия Колчака подходила к Волге и исход войны еще не был предрешен (хотя в романе есть люди знающие, понимавшие, к чему все идет -

)
Однако он сам принял это решение, как сам сказал, "из чувства долга", хотя о каком долге могла идти речь, если парень он был вне политики, особо не интересовался никакими идеологическими течениями (об этом в романе ясно сказано), и даже мать, долг единственного сына перед которой неоспорим, не смогла удержать его от безрассудства? Я так вижу, что несмотря на внушения дяди Виталия о том, что поиск смысла жизни - занятие бесперспективное, он словам мудрого человека не внял.

Николай рассказывает о своем детстве, о семье, потере в раннем возрасте нежно любимого и уважаемого отца, а вскоре и обеих сестер, учебе в кадетском корпусе и гимназии, влюбленности во француженку Клэр - ее светлый образ он хранил в душе долгих десять лет разрухи, войны и мытарств, пока наконец не встретился с ней в Париже и не стал проводить вечера у ее постели, где она лежала больная и из последних сил пыталась шутить. А потом выздоровела, пригласила его в кино и потом к себе - и снова повторилась история десятилетней давности, когда она открыто предлагала ему себя, а он не решился. Для него Клэр - это мечта, а не женщина из плоти и крови, и реализм пополам с телесностью - верный шанс эту мечту, идеал, сказку похоронить, как похоронил он до этого все остальное, за что имело смысл в жизни цепляться.

Тонко, потому и рвется...

Думается мне, в свое время это была очень трендовая книга. Потому что в ней что-то есть от Набокова, что-то от Булгакова (читатели в рецензиях упоминали еще Пруста и Толстого, но я не так уж точно их опознаю). При этом никаких заимствований здесь нет - только общая атмосфера грусти, тоски, безысходности и томительной ностальгии по прошлому, которое то ли было, то ли не было. Кстати, местами этим ощущением очень напоминает Ремарка.

Кажется что герой смотрит на свою собственную историю несколько отстраненно, будто бы она не совсем с ним происходила или была мысленно рассказана столько раз, что перестала принадлежать лично рассказчику, превратившись в некий аналог мухи в янтаре, которую так интересно рассматривать при свете лампы.

С одной стороны всем героям очень сопереживаешь, а с другой - как будто смотришь кино и твердо знаешь что нам не только не рассказали всего, но и в общем довольно много придумали.

Мое первое знакомство с Гайто Газдановым прошло более, чем успешно. Признаюсь, сравнения с Марселем Прустом, мягко говоря, пугали. Я опасалась завязнуть  в чем-то тяжелом и вязком, как расплавленный гудрон. Повествование Газданова, хотя и неспешное, оказалось удивительно легким. Не в плане содержания, но в самой структуре, похожей на глубокое сновидение или гипноз, возвращающий человека к воспоминаниям, которые он, как ни старался,  не в силах загнать так глубоко, чтобы не помнить.

Шаг за шагом герой, и мы понимаем, что это альтер-эго самого автора, хотя и с другим именем, погружается в свои воспоминания. Так идет за окном снег... Сначала легкие, почти невесомые снежинки - это детство, где пахнет новогодней елкой , мандаринами и мамиными духами, где веселый, сильный отец. Действительно каменная стена, защищающая от всего плохого, мудрый учитель и наставник.

Но снег густеет, начинает сыпать большими хлопьями. Первое горе. Смерть отца. Защитная стена рухнула, и теперь нужно самому пробираться сквозь весь этот буран и находить дорогу. Это уже юность. Но ее, как таковой не было. Потому что юность  поглотила Гражданская война. Кровь, грязь  и смерть.

Я иногда удивляюсь, насколько бывают связаны вчера и сегодня.   Кровавая толковища  столетней давности проходила по тем же самым местам, что и сейчас.  Оружие, конечно, другое, но сути это не меняет. Потому что отношение людей к насильственной смерти, к  военному смертоубийству  не зависит от века и времени. Плюс человеческие эмоции.  Не будем забывать, что все события Гражданской войны, описываемые Газдановым - восприятие подростка.Хотя ребенок на войне, втянутый в гущу социальной неразберихи - это нонсенс. Для Коли Соседова, главного героя романа, как и для самого автора, нет ответа на вопрос  кто прав, а кто не прав. Есть побеждаемые, сиречь более слабые, и победители. Слабые нуждаются в поддержке. Хотя, если вдуматься, какая там помощь и поддержка от 15 -летнего подростка?!

И вновь - метель.. И  в круге ее беснующихся вихрей, в туманном свет газового фонаря выступает неясная женская фигура. Мы так  толком и не узнаем кто она такая, эта девочка из воспоминаний, внезапно возникшая взрослой женщиной в реальности серых и унылых будней оторванного от родины человека. Да была ли она вообще? Или случайная женщина, с именем первой любви, вдруг стала именно поэтому близкой? А стала ли? А близка ли, если отринуть чистую физиологию? Ведь недаром же роман называется "Вечер у Клэр".  Не вечера, а всего один вечер. Где был он, и когда? "Все прошло, все умчалося в невозвратную даль..." Речь о чем угодно. Только не о любви. хотя она была, конечно. Та самая, первая. И все остальные - лишь ее отголоски.

Интересен финал романа, который кажется  оборванным, как недописанное письмо. А потому что жизнь, как и Россия, остается в прошлом. Впереди только существование. Там, за морским горизонтом только туман...

 Читать/ не читать.  Лично я обязательно буду читать другие произведения Гайто Газданова. Чего и всем желаю.

Смуглый ангел лежал в постели на спине и улыбался.
Есть улыбка, похожая на мечтательную прищуринку сердца.
Я нежно целовал грудь смуглого ангела и шею..
В какой-то миг, любимая заметила, как в стекле приоткрытой дверцы шкафчика, отражаются мои приподнятые за спиной ноги.
Её улыбка спросила: Саш.. почему, когда ты меня целуешь в постели, у тебя всегда приподняты ноги?
Не слишком отвлекаясь от поцелуев и груди (словно у меня был важный звонок), я прошептал прямо в сердце: потому что.. я чуточку завидую тебе.
Когда мы встречаемся после долгой разлуки и ты, прямо на улице, обнимаешь меня, то твои ножки по-женски приподнимаются и ты.. словно летаешь.
Мужчины тоже так хотели бы..
Понимаешь, я могу с тобой летать в постели, как не снилось и Шагалу.

• Только со мной ты так летаешь, любимый?
• Только с тобой..

Прошла неделя. Смуглый ангел вернулся домой пораньше, и.. застал меня в постели.. с томиком Газданова.
У меня были окрылённые, приподнятые за спиной, ноги.
На лице, сияла та самая улыбка: мечтательная прищуринка сердца.
Вечером, в постели, нас было уже трое: смуглый ангел, Газданов и я.
У всех нас были улыбки на лицах (когда глянцевая обложка книги блестит под лампой, кажется, она ласково улыбается).

Роман Газданова, это что-то удивительное.
Яркий пример того, как классический роман может быть захватывающим, как остросюжетный детектив, и глубоким, причудливым, как сны Достоевского на заре.
Фактически, мы видим поразительный случай «художественной экранизации» — стиха.
В данном случае — таинственного стиха Лермонтова — Сон (В полдневный зной, в долине Дагестана..).
Подобные романы, как у Газданова — романы-лунатики, чуточку не от мира сего.
Вот ты оставил роман вечером на столике.. а находишь его утром — на шкафчике, или дома у подруги.

Такие романы удивительны ещё тем, что они наполнены полифонией.
Нет, в мире искусства достаточно прелестно-банальных романов, напичканных, как ребёнок у бабушки — пирожками (пребывающий в перманентом ужасе), отсылками к тем или иным произведениям.
И лишь подлинные гении делают из этого букета произведений, единую мелодию, с почти квантовой чуткостью восприятия, когда тронув строчку в 21 веке, на неё нежно отзывается веточка сирени, звезда или улыбка смуглого ангела, читающего эти строки, или даже что-то отзывается в 16, 19 веке, и сладостно-непонятно: кто их них первый — улыбнулся, сверкнул?

У Газданова, изумительно обыграны произведения Эдгара По,»Двойника» Достоевского, Лермонтова — Герой нашего времени (новые реинкарнации Максим Максимыча и Печорина, что наводит на интересную мысль: порой жизнь в произведениях так ярко и подлинно сияет, в них так страдают герои, иной раз больше, чем обычные люди в жизни, что кажется, что эманация их витальности, создала некий рай.. чтобы не произошёл некий чудовищный взрыв, и потому души таких героев после смерти попадают в рай или в ад.. произведений гениев и бездарностей).
Также стоит отметить аллюзии на первый англоязычный роман Набокова — Подлинная жизнь Себастьяна Найта.
Я бы вообще назвал эти романы, таинственными близнецами, трагически разлучёнными в детстве.
Создавались они почти в одно время: в конце 30-х у Набокова, и в начале 40-х у Газданова.

У Набокова, это один из самых мистических романов: два брата, один из которых — гениальный писатель.
Он умер, или пропал — неизвестно, и младший брат, отправляется на его поиски, попутно узнавая нечто таинственное о мире, брате и.. себе.
У Газданова и Набокова, давние отношения, и даже — дуэли.
Правда — литературные, нежные: дуэль солнечных зайчиков (такие дуэли популярны в домах для сумасшедших и у влюблённых).
То Набоков ласково упомянет Газданова на полочке с любимыми книгами в рассказе «Тяжёлый дым», то Газданов мило выведет в чудесном маленьком романе «Историй одного путешествия» — Володю, то Набоков обыграет в своём романе «Ночные дороги» Газданова, с пристрастием гг к молоку в баре, вместо виски.
Мне кажется, в «Призраке Александра Вольфа», Газданов и Набоков, впервые встретились в полный рост своих крылатых душ, встретились так, как могли бы встретиться Достоевский и Толстой (разразилась бы таинственная гроза в небе, повалило бы деревья… и с Достоевским случился бы мрачный припадок).

Завязка у романа проста и гениальна, как сон на заре, когда видишь во сне самую прекрасную женщину в мире, смуглого ангела, обнимаешь её со слезами на глазах, не веря счастью, и.. просыпаешься, как бы чуточку умирая, словно разум и земные осязания не выдержали такого блаженства, и.. о чудо: ты лежишь в постели со смуглым ангелом, нежно обнимая его: сон ли это? Жизнь? Или ты и правда, умер?
Ах, не важно.. ты счастлив.
Так вот, наш юный герой, в каком-то сонном мареве осязаний и прикемарившей природы, едет по степи на вороном коне.
Времена революции. На него налетает на белом коне, Печорин.. то есть, Александр Вольф.
Завязывается перестрелка. Оба падают с коней. Один из них — убит.
Кто именно? Иной раз, и убивший толком не знает этого (Будда, Достоевский и Толстой, подтвердят: простите за тавтологию).

Допустим, выжил наш юный герой 16-ти лет.
Прошли года (внимательный читатель заметит, что прошло 16 лет).
И вот, уже в Париже (эмиграция, это ведь тоже, маленькая смерть, не так ли, господин Набоков?), он случайно покупает в магазинчике книгу с любопытным названием: Я приду завтра. (книга на английском).
Тут, конечно, уместно вспомнить «Шагреневую кожу» Бальзака.
В этой маленькой, как «Шагреневая кожа» Бальзака, книге, всего три рассказа.
Что-то про измену женщины, про золотых рыбок в аквариуме, музыку и любовь, и.. «Приключение в степи».
Наш герой ещё не знает, что первых двух рассказах, — тайна его дальнейшей жизни и судьбы, любви. Он на них толком не обращает внимания.
Его привлекает третий рассказ: в нём подробно описывается тот самый жаркий день в степи, выстрел, смерть..

Кто же этот таинственный Саша Вольф, как его называет Максим Максимыч.. то есть, друг его молодости — Вознесенский (кстати, Владимир: инициалы Набокова).
Как видим, даже фамилию у него говорящая.
Такая говорящая.. что такие фамилии могут быть в героев Достоевского (но мы ведь не герои Достоевского? Хочется верить, что нет), или.. у ангелов. Если мы умерли.
Или вы думаете, что ангелы после смерти, слетают к нам на сияющих парашютах крыльев?
Нет, они приходят к нам в рубище грустно сверкнувшего эпизода из нашего прошлого.
Иногда даже такой ангел приходит к нам в образе женщины. Роковой, как Кармен.

Очаровывает, как Газданов виртуозно и нежно играет на отсылках к другим произведениям.
В этой игре нет того сугубо «научного», холодного и чудесно выверенного подхода, как у Томаса Манна, например (это Сальери. Прелестный трудяга). У Газданова — совсем иначе.
Я бы сравнил это со спиритуализмом искусства.
Так Шопен любил играть на рояле, в темноте.
Играл он так небесно.. что людям казалось, ему помогают — ангелы, скрытые тьмой, потому что один человек не может взять так нежно столько нот, разом.

Я не буду вас утомлять подробным разбором романа и остроумными сравнениями с другими произведениями, оставим это скучающим литературоведам: чуткий читатель, всё это увидит и сам.
В этом романе, я открыл кое-что поинтереснее, такую редкую «бабочку», за которую, литературоведы, могли бы меня.. грохнуть. Шутка. Могли бы многое отдать, чтобы первыми это открыть.
Как вы думаете, душа человека пребывает в его теле, до конца жизни, словно в смирительной рубашке?
Это же скучно, душно, не находите?
Верю, что со временем, этой мысли будут так же стыдиться, как и утверждения, что земля — плоская и держится на ките с черепахой.

Наша душа — настоящий лунатик бессмертия.
Она может покидать тело — в любви, дружбе, вдохновении, отчаянии, не меньше чем в смерти.
Она может бродить лунатиком по карнизам искусства, веточке сирени, по смуглому плечу ангела.. и даже, проникать в сон этого ангела, и в то же время сознавать себя, в своём теле, словно сон во сне.
Т.е. мы видим как бы 3, 4, души..

Не засыпай, читатель (особенно, смуглый..), подожди чуть-чуть, скоро начнётся самое интересное.
Я веду к тому, что душ у человека может быть — множество, как и крыльев, и чем неординарней человек, тем дальше во времени и пространстве проникают эти души.
На днях, мне снился странный сон.
Я стоял в вечернем парке с пистолетом в вытянутой руке, приставленном к зацветшей сирени.
Люди проходили мимо и улыбались, думая, что это милая шутка, пранк.
Одна девушка достала даже достала телефон и стала снимать.
А это не был пранк. Это была жизнь во сне, со своими квантовыми законами сна, как это часто бывает во сне и любви, и горе тем душам, отношениям, телам, которые не поспевают за любовью и разбиваются, увечатся.

В моём сне, это была обыкновенная попытка самоубийства.
И что с того, что я приставил дуло к виску сирени?
Вы бы видели, как она была напугана, милая, как грустно и медленно шелестели её листочки..
Я приставил дуло.. к своей душе, к своей бесприютной нежности и любви.
Раздался выстрел. Птицы взлетели с деревьев рядом. Я упал на землю, замертво.
Женщина закричала. Какой-то ребёнок чуть в стороне, заплакал..
Прости, читатель, что свернул с тропинки рецензии и завёл тебя в тёмный парк.
Я сделал это.. не случайно. Вот так вот изящно, я прояснил любопытный и сложный образ в романе: Пьеро и Арлекина. Как известно, они были соперниками (влюблёнными в одну женщину) и над грустью Пьеро подшучивали. Пьеро — это как бы наше тело в любви и жизни.
Но кто сказал, что Пьеро не может стать Арлекином? А Арлекин — всем чем угодно?

Дорогой читатель, ты ещё не уснул?
Не спи. Хочешь.. я тебя поцелую? Ну вот, тебе уже и не хочется спать и ты робко улыбаешься.. и чуточку боишься, что я тебя поцелую, или.. чего доброго, наведу на тебя револьвер, пока ты будешь спать.
Хочешь ещё раз сходим в «парк»? Я дам револьвер тебе, сразу. Не бойся меня.. Я сам себя боюсь.
К чему я всё это? Я искренне верю, что Газданов и Набоков, связаны единой душой.
Но.. их связывает ещё одна удивительная душа: Андрей Платонов.
Мог ли Платонов, в годы революции, встретиться на поле сражения, с Газдановым?
Мог ли Платонов.. в него стрелять, видя его, пусть и издалека? Мог. По тем же «тропкам» ходили.

А вот теперь начинается самое интересное.
Когда Газданов умер (1971), в этот же год вышла первая публикация Чевенгура Платонова.
А фокус заключается в том.. что в этом романе, есть два почти самостоятельных маленьких рассказа (они сейчас публикуются даже отдельно), почти дословно повторяющих завязку сюжета романа Газданова, а именно — момент смерти в степи.
Первый рассказ называется — Кончина Копёнкина.
Такая детализация совпадений, может быть только во сне: в степи, жаркой, до одури, едут два всадника: совсем юный Саша и трагический Копёнкин.
Напомню, что у Газданова, юный герой, убивающий в степи — Сашу Вольфа, был столь же белокур, как и Саша у Платонова.
Но во сне и в аду, своя зеркальная логика.
Как и в романе Газданова, юный герой Платонова, после смерти другого, продолжает путь на его лошади.
Эта буддическая рокировка, не случайна, рикошетом отсылая нас к прелестной повести Набокова — Соглядатай: после самоубийства, душа героя переселяется.. в тело другого, взрослого человека, наперекор всем законам реинкарнации.

Название другого рассказа Платонова — поразительно в том плане, что оно почти дословно повторяет название главного рассказа в книге Александра Вольфа: Приключение в степи.
У Платонова — Приключение.
В рассказе, всё та же степь, всё та же лермонтовская рябь аллюзий, но умирает уже.. юный Саша, и милосердная природа, словно бы сжалившись над несчастным юношей, так и не познавшего в жизни чуда и тайны женской ласки, нежностью травки, цветов, прильнула к его груди, лицу и бёдрам, приняв в себя тёплое семя мальчишки.
В контексте романа Газданова, это удивительно в том плане, что тогда, в жаркой степи, словно бы произошло редчайшее явление, некий духовный парад планет: встретились двое с одной душой (чаще всего это бывает в любви).
Кто-то умер. Кто-то родился — воскрес, воскресла словно бы из небытия, и любовь в грядущем к удивительной женщине, которой словно бы не было, если бы не этот выстрел (в России, Амуры стреляют из пистолета, - в сердце, наповал).
Т.е. мы видим, как души и судьбы двоих, синестетически заплутали, сместились, став чуточку неполноценными друг без друга: новые Доктор Джекилл и Мистер Хайд.

Кутила, бретёр и развратник — Саша Вольф (Голосом Высоцкого: он же — Печорин, он же, Арлекин..), после воскрешения, стал другим: стал чуточку тем, кто его «убил» (если бы Амур знал, что в России это действует именно так, он бы был более осторожен со стрелами!) — стал человеком с ранимой душой, восприимчивой ко всему прекрасному.
Но тёмное в нём никуда не ушло. Почти.
Это так же жутко.. как проснуться в гробу. Живым. Под землёй, а рядом с тобой — мёртвый человек. Или, что ещё страшнее — тоже, живой, и кричащий.
Хорошая идея для рассказа, кстати.

Аналогично и с нашим безымянным рассказчиком (назовём его — Пьеро) — в нём поселились тёмные, развратные, подпольные желания. Но и чуткость осталась, тяга к прекрасному.. почти бескрылая.
Вы замечали, что многие наши лучшие устремления, надежды.. похожи на печальных призраков?
Словно они умерли много раньше нас.
Мы чувствуем, что могли бы писать чудесные стихи, играть на рояле, быть райски счастливым вон с тем человеком..
Но эти чаяния, как призраки, проходят мимо нас, лишь робко касаясь нашего плеча..

В романе есть малозаметный эпизод, но как по мне, потенциально — гениальный (не проходи мимо него, читатель, как призрак, задержись, закрой глаза и улыбнись: быть может от того, что я тебя в этот миг поцелую..).
Беседуя в вечернем кафе с Вознесенским (Максим Максимыч, друг Саши Вольфа, с инициалами Набокова — Владимир Вознесенский), наш рассказчик, ищущий Александра Вольфа, спрашивает у него: а вы сами, пробовали писать?
Вознесенский, с робкой улыбкой ответил, что как-то вечером начал писать мемуары. Гениальные.. Сам себе не верил и дивился.
Лёг спать, со счастливой улыбкой.
А когда проснулся и перечёл рукопись.. махнул рукой: чепуха..

И вот я подумал, а что — если не чепуха?
Если эти мемуары, и есть — роман Газданова, т.е. история нашего безымянного рассказчика и его поиски убитого им Саши Вольфа? Это как сон во сне: роман в романе.
Может.. тогда, в степи, печальный Володя Вознесенский, обнаружил в траве два простёртых и равно мёртвых тела?
Словно они были на дуэли.. за поступки, которые они не прожили ещё, за женщину, которую они ещё не встретили даже.
Что есть сожжение этих мемуаров, как не творческий акт суицида?
Или.. странной дуэли, на которую способна только безмерная боль ностальгии?
Забыть, забыть.. и её, и его.
И забыться самому, в тумане пустой, как чужой и скучный сон, жизни.
Что жизнь без любимой? Пустой сон.. а человек — призрак.

Ну как? Хороша мысль? Хороша дуэль?
Платонову принадлежит, быть может самая прелестная и странная дуэль в мировой литературе.
В пьесе о юном Пушкине, которую он писал для театра юношества (и потом искренне удивлялся, почему не приняли, а женщина, директор театра, ужаснулась пьесе), он описал чудесную дуэль: двое парней друг напротив друга в тесной и сумрачной комнатке. Пистолеты направлены друг на друга.
И вдруг.. один парень, словно бы извиняясь за что-то, улыбкой глаз, медленно подносит пистолет к своему виску.
Другой, делает тоже самое.
Всё как в любви, правда?
Да, роман Газданова, прежде всего о любви, об Орфеевом поиске любимой своей — души, покинувшей тело, как вольная цыганочка, изменив телу.. с кем?
А вот тут читатель должен уже догадаться сам.
Ведь у каждого из нас своя дуэль, свои счёты с душой, любовью.

В этом смысле любопытна фамилия Саши — Вольф.
Т.е. мы видим нотку сказочного элемента.
С одной стороны, васнецовский мотив Царевича Ивана и Елены Прекрасной, скачущих верхом на волке сквозь тёмный лес; с другой стороны — элемент оборотничества.
Тема оборотничества в романе — безупречна, она даже касается темы гомосексуальности, поднимая её до какой-то сирени стратосферы, поднимая над полом: так Бетховен касается первой ноты в Лунной сонате.
Такая гомосексуальность уже похожа на отражение в зеркале есенинского Чёрного человека: инфернальная, запретная тяга нашего Пьеро к Арлекину, нашего безымянного героя, к Саше Вольфу.

Но это такая тонкая, почти спиритуалистическая нотка гомосексуальности, что её заметят только лунатики-читатели, потому что наши герои, любят одну и ту же женщину — Елену.
На некой спиральности символа, Елена, разумеется, олицетворяет душу нашего безымянного героя: израненная душа, в плену у инфернального Печорина: опустошённая им, выпитая им почти до донышка, словно он — вампир.
Елена тоже, своего рода — призрак (как и всякий, у кого до предела изранена жизнь и душа).
В романе вообще, все — призраки.
Если вы читатель-лунатик, то вы заметите дивную перекличку романа Газданова с романом Лермонтова и «Собором парижской Богоматери» Гюго: Елена — это похищенная Бэлла (душа), и она же (почему-то я написал это голосом Высоцкого) — Бэль-Эсмеральда.

Таким образом, наш безымянный герой-рассказчик (думаю, его тоже зовут — Саша), играет роль Квазимодо: журналист, пишущий в газетах, чем не светский звонарь?
Квазимодо, с горбом тайного уродства души, судьбы: горб — как комок неразвившихся крыльев.
На минутку ощутил себя.. грустным призраком-литературоведом.
Если бы человек, читавший этот роман, увидел этот мой образ о Квазимодо, он бы нежно улыбнулся тонкому, почти балетному изяществу этого образа, т.к. он, мягко говоря, трудно считывается в романе: могу даже поспорить, что ни в одной рецензии вы его не встретите, кто-то из литературоведов, на грани суицида, может и считал это, не знаю.
Однажды я развлекал заскучавшую и загрустившую подругу; сделал сложнейший кульбит.
Она, оторвавшись от телефона, сказала: прикольно..
А я… был на волосок от смерти.

Это только для вечно удивлённых физиков, существуют чудеса квантового мира: коснись в одном месте, цветка, события, и они отзовутся на далёкой звезде, в сердце другого человека.
А это просто называется — любовь. И каждый влюблённый знает об этом.
Когда Толстой умирал, его последние слова в бреду были: я.. я.. я.. всё — я, все проявления! Довольно проявлений!
Думается, роман Газданова именно об этом: христианские, буддические миражи, нежно рассеиваются, просачиваясь в нас, как туман, и ты встречаешь женщину.. ту самую, которую искал всю свою жизнь, кого ты любишь, больше чем себя, чем жизнь и бога: лишь рядом с ней возможны и ты и жизнь и бог: если она о тебе думает.. значит, ты существуешь (ах, Декарт, как же ты ошибался! Ты просто.. ни разу не любил).
Всё, всё иллюзия, в сравнении с высшей любовью: и жизнь и смерть и ты..

Знакомо ли вам, когда ради любимого человека, вы напрягаете всё своё бессмертное существо, а не просто, как многие, любите алым комочком плоти в груди, ощущая блаженное напряжение как бы намокших крыльев, простёртых — в века?
Так наверно только цветы ощущают бога, как такая любовь — любимого человека: каждым своим атомом просиявшим.
Но если.. такая любовь обрывается. что происходит с человеком? Рушится не жизнь — века рушатся: твой размах крыльев — в веках.

Вам никогда не казалось.. что вы живёте чужую жизнь, а ваша душа где-то.. тайно расправила крылья? Но где?
Смотрю на окошко. Оно походе на аквариум: в доверчивой синеве, плещется золотая листва, похожая на золотых рыбок.
Они мучаются.. словно им не хватает воздуха.
Во время чтения романа, поймал себя на странной мысли: а что.. если я буду читать Газданова, приставив пистолет к виску?
У меня чудесный газовый пистолет. Но с такого расстояния.. он смертелен.
Это и художественно и забавно. Это.. по Арлекински.
Грустно, когда ты — Пьеро, а жизнь твоя — Арлекин.
Одно движение пальца.. почти ничем не отличающееся от того движения пальца, что делает Бетховен в начале Лунной сонаты.. и печальная мелодия моей души зацветёт, я просто засну.. и проснусь — Сашей (имя нашего безымянного рассказчика).
Я в машине. Кругом — вечерний лес. У меня на коленях, спит мой смуглый ангел. Накрапывает дождь на листву.
Это же.. рай.
Не меньшим раем было бы, если бы любимая сидела у себя на диванчике, а моя душа — была в томике Газданова, лежащего на её милых, смуглых коленях..

Господи.. после чтения Газданова, я просыпался несколько ночей подряд на заре оттого, что мне снилось, как я вижу себя в постели, спящего, вижу чуточку сверху, и мои позы во сне, были забавно-жутко похожи на газетные фото преступлений: убит возле кабака на улице Виктора Гюго. Застрелился в ночной лесу на снегу. Изнасилован таинственной женской бандой (Чёрная кошка) в парке Ла-Виллет.
Также, было отрадно встретить в классическом романе, нежное описание секса.
Читая русскую классику, не ожидаешь этого, внутренне миришься, что секс — это почти как снежный человек: его нельзя увидеть в русской классике,  можно только услышать, как робко осыпался снег с ветки в лесу, как в синеве вздохнула крыльями напуганная кем-то птица..

Когда встретил секс у Газданова, я от неожиданности даже сказал вслух с улыбкой: здравствуй, милый!
Мне захотелось обнять его, как старого друга, как снежного.. нежного человека, которого я встретил вдали от дома, в лесу.
У меня давно не было секса. Может поэтому я даже ласково погладил эту страничку Газданова, закрыл глаза и вспомнил моего смуглого ангела.
Когда открыл глаза.. Газданов мне почему-то улыбался.
Да, всё в мире движется к любви и к смерти, и только в этом состоит фатализм жизни.
Беда в том, что мы забываем, что пройдя мимо настоящей любви.. мы умираем, и далеко не сразу замечаем это.
Хотите, на ушко открою вам тайну романа, о которой вам больше никто не расскажет? (по той простой причине.. что это роман — обо мне).
Саша Вольф.. это наш безымянный герой, проживший непутёвую жизнь и встретивший самую прекрасную женщину, причинив ей - ад.
Если бы он начал жить снова, с некой мучительно-важной точки в прошлом, когда ещё даже не встретил своего ангела, чтобы он сделал? Угадайте..