Василий I. Воля и власть. С иллюстрациями

Прошла Куликовская битва, минуло нашествие Тохтамыша на Москву, умер князь Дмитрий (Донской) и Великим князем стал сын Дмитрия Василий. Этим закончился предыдущий роман и с этого началась последняя книга цикла «Государи московские» (последняя из законченных, ибо книгу «Юрий» автор дописать не успел, смерть оборвала и жизнь, и книгу, и все прочие замыслы Балашова). В этом томе мы вместе с автором и с русичами проживём первую четверть XV века, время княжения князя Василия I.

А действующие лица прежние: жив литовский князь Витовт и жив польский король Ягайло, по-прежнему существует Орда со всеми её смутами и переменами ханов, и как и прежде Русь зависит и от Орды, и от ситуации в Константинополе, куда рвутся турки и где на последних нитях держится православие. И с Господином Великим Новгородом не всегда мир и благодать, и с нижегородскими князьями замирья нету, и по-прежнему главной и основной задачей стоит объединение земель русских в одно большое и могучее, независимое и богатое общерусское государство. И сохранение, и насколько это возможно, укрепление православия, ибо католичество наступательно захватывает земли славянские и перекрещивает жителей этих земель. А тут ещё и смерть митрополита, и очередная распря с Витовтом, стремящимся утвердить своего, послушного своей воле, митрополита. А ещё и с Двиной колеблющаяся проблема — то ли под Великим Новгородом остаются земли русского Севера, то ли под руку Москвы качнутся.

А параллельной линией мы, по-прежнему, отслеживаем судьбу рода Фёдоровых, начавшегося вместе с началом всей этой эпопеи ещё в послебатыевы времена, и так и прошедшего сквозь всё десятитомье. Уходят старики, но нарождаются дети и появляются внуки, и род Фёдоровых живёт вместе с жизнью московского княжества и московского люда.

Балашов сумел так детально и мастерски изобразить мир людей XIII – XV веков, что при чтении этих исторических книг порой чувствуешь себя попаданцем, настолько плотным и буквально вещным оказывается мир этого цикла. И хотя литературный язык, которым написаны все эти книги, является творческой находкой автора и на самом деле вряд ли древние русичи говорили именно так, однако особость и особенность этого балашовского языка вне всяких сомнений создаёт, по-сути, новую языковую среду, в которую окунаешься с головой и из которой выходить не хочется.

Но увы, закончена и эта книга, и осталось прочитать незаконченного «Юрия», а потом ещё два оставшихся романа из всего прозаического наследия Балашова. А жаль, наверное мне будет не хватать этого умного собеседника.

Да, и это бесспорно. Я читала цикл о государях московских почти 4 года, с весны 2017 года. Работа Дмитрием Балашовым проделана грандиознейшая. Это готовый сериал о 165 годах развития Московского княжества.
Последний роман о правлении Василия I Дмитриевича, сына Дмитрия Донского. Князь был женат на дочери Витовта литовского, за что ему пеняли многие, и заодно за отданный литовцам Смоленск.
Балашов пишет не только о политике, но и о перестройке будущей Троице-Сергиевой лавры, о чумном море, о нашествии Едигея. О простых выдуманных героях тоже не забыл. Будто предчувствуя, что следующий роман не успеет дописать, Дмитрий Балашов подводит итог всему тому поколению. Род Фёдоровых иссяк в войнах и от чумы. Иван Никитич и вернувшийся из Орды Василий не пережили первую четверть 15 века, чума выкосила и всё среднее поколение семейства. Остались внуки и монах Сергий, младший сын Ивана Фёдорова. Витовт стар и без наследника, Едигей тоже стар, Василий II (будущий Тёмный) вступил на престол в 10 лет.
Автор не ограничился только Москвой. В некоторых называемых им местах я бывала. Москве покорилось Нижегородское княжество, Тверь поутихла, Новгородской республике осталось недолго. В общем, грустный итог цикла.
Бывала я в Кирове, в прошлом Вятке и Хлынове и даже не представляла, что в 15 веке сонный Хлынов был центром вольницы бывшего новгородского боярина Анфала Никитина. Отовсюду на Вятку бежали обиженные и разорённые, за годы разбоя отученные от мирного труда мужики, формировалось будущее казачество.
Вячеслав Герасимов начитал книгу по изданию "Роман-газеты", где некоторые рассуждения Балашова о той поре и 20 веке выпущены. Автор вскользь подводит итог и своей жизни, упрекает прошлое и настоящее в отсутствии в стране хорошего высшего образование. Предполагает, как бы повернулась история, сохранись через века начинания Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха.
Цикл написан неповторимым, в хорошем смысле пафосным, торжественным, очень выразительным языком со множеством архаизмов. Автор перелопатил все доступные ему материалы, сокрушался, что, к примеру, не было в его распоряжении книг по русскому костюму 15 века, и что многие бытовые темы историками ещё не рассмотрены.
Наверное, больше не найду похожий грандиозный исторический цикл. Не важно, прав ли во всём автор. Раньше междоусобицы 13-15 веков были для меня тёмным лесом. Последнюю княжескую распрю детей Юрия и Василия Балашов не дописал, а дальше в правлении Ивана III, Москва прочно утвердится третьим Римом и русским центром.
С сожалением прощаюсь с героями. При случае обязательно прочту внецикловые произведения Балашова о Марфе-посаднице и другие.

Наконец-то я дочитал этот цикл. В романе показан период с 1400 года до 1425 года – первая четверть XV века (последние годы правления Василия I Дмитриевича). Я думаю,этот роман является именно заключительным романом цикла, или писатель чувствовал, что не успеет завершить роман «Юрий».

Теперь,конкретно по сюжету романа. Автор заметил, что:

После ослабления Витовта, вследствие поражения в битве на реке Ворскле в 1401 году князь Юрий Святославич Смоленский сел на княжение в Смоленске и устроил террор боярской литовской партии. После ряда неудач Витовт смог в 1404 году захватить Смоленск, и Русь более чем на сто лет потеряла этот город и только при Василии III Смоленск вернулся в состав Московского княжества (но это уже совсем другая история). В потере Смоленска Балашов косвенно обвиняет князя Василия Дмитриевича, который под влиянием своей жены Софьи Витовтовны, не помог смоленскому князю. В 1404 году Юрий Смоленский получил от Василия Дмитриевича в кормление город Торжок. В этом месте романа Балашов очень талантливо и корректно вписал легенду о святой Иулиании Новоторжской. В 1405 году с нападения Витовта на Псков начинается литовско-московская война или как я её назвал бы «странная война» между тестем и зятем: литовцы разоряют московские земли, а московиты разоряют литовские земли, но до генерального сражения дело не дошло. В 1408 году Идигу (или Едигей в русских летописях) совершает последний большой поход Золотой Орды на Русь.Едигею не удалось, после трёхнедельной осады, взять белокаменную Москву, хотя земли Московского княжества он разорил основательно.

Отдельной канвой в романе (как, впрочем, и в предыдущих романах) идёт церковное противостояние православия и католицизма, в разговоре боярина Фёдора Кошки со своим сыном Иваном проскочили такие фразы:

В 1415 году литовскому князю Витовту удалось на время разорвать Киевскую митрополию на две части и посадить в Киеве на митрополичий престол своего ставленника болгарина Григория Цамвлака, со странным титулом «митрополит Литовский и всея Руси»,настоящий митрополит Киевский и всея Руси Фотий жил в то время «на Москве» (как говорили в то время). Со смертью Цамвлака в 1420 году, единство митрополии было восстановлено. Можно было бы и дальше идти по сюжету и пересказать всю книгу,но я этим заниматься не буду, я показал те моменты романа, которые мне понравились или удивили. Хочу остановиться на самых критикуемых моментах романа, т.е. на пресловутых экскурсах Балашова в современные реалии -

Дмитрий Михайлович о зодчестве на Руси:

Грабарь – это академик АН СССР

Или вот, Дмитрий Михайлович о путешествиях:

И не поспоришь.

В общем,роман – отличный, и оценку я немного уменьшил (до 4,5 звезд), потому что мне не понравилось, как автор поступил с семьёй ратника Ивана Никитича Фёдорова – Балашов уморил почти всю семью во время мора (чумы).

P.S.:почему я считаю этот роман – последним в цикле: из-за последней главы, в ней поставлено столько риторических вопросов перед читателем, такого не было в предыдущих романах. Я, конечно же,ознакомился с недописанным романом «Юрий», но я его назвал бы не «недописанным», а «едва начатым», там процентов 20-25 от средней толщины романа Балашова.