снарк снарк: Чагинск. Снег Энцелада (комплект из 2 книг)

Напишу про обе книги сразу, потому что не вижу смысла писать рецензию по очереди на каждый том дилогии.

С места в карьер: сильнейшее впечатление декабря, для меня в тройке сильнейших книг года.

Я сразу смирюсь с тем, что мне не вместить мои впечатления в слова: думаю, с этим в той или иной степени столкнётся каждый, кто прожил оба тома Чагинска и пытается записать впечатления.  Здесь так или иначе есть что-то за гранью слов, что-то в уголке глаза, что ускользает, когда ты пытаешься повернуться, что-то расплывающееся, что исчезает, когда ты пытаешься навести фокус. Морок, марево. Чагинск — книга-морок, в которой всё или почти всё — не то, чем кажется с первого взгляда.

Некоторые рецензии обещают "хоррор в духе Стивена Кинга про маленький провинциальный городок" или "смесь романов Кинга и фильмов Линча", и я, как многие, купилась на эти (заманчивые) обещания.

Скажу от себя: ни Кингом, ни Линчем веркинский морок в итоге не пахнет, и один из самых непростых вопросов, на которые я недавно пыталась ответить, это "на что вообще похож Чагинск?"

Я бы сказала, что поймала за хвост следующие ассоциации: повесть "Ветлуга" в психоделическом сборнике Дениса Осокина "Огородные пугала с ноября по март" (ох, теперь надо срочно перечитать) — это магреализм тончайшей работы, это подлинный трип за грани реальности, в том числе языковой. Это, конечно, Мастер и Маргарита — я поймала эту ассоциацию самостоятельно, до того, как начала читать чужие рецензии и эссе. Думаю, что я бы словила и ассоциацию с Достоевским до того, как прочитала эссе, в котором критик приводит параллели с "Идиотом" (в частности на эти ассоциации навело бы имя Аглаи и некоторые диалоги/настроенческие мотивы да и прямое упоминание "Идиота" в тексте. Гремучая смесь, скажу я вам, но в то же время "Чагинск" — нереальный для меня опыт, ни на что толком не похожий, самобытный, сделавший меня много богаче.

Но это не Линч и не Кинг. К первому я отношусь с настороженным уважением, второго знаю и чувствую вдоль и поперёк, и это для меня другие миры, другие способы интерпретации сверх- и ир-рационального, другие вербальные и смысловые средства, в конце концов.

Что по сюжету: в провинциальный городок приезжает писатель Виктор, чтобы создать так называемый "локфикшн" — книгу об истории и культуре города; книги такие, по его собственным словам, он может штамповать пачками без особых усилий. С ним приезжает товарищ-фотограф Хазин. И дальше начинает происходить ... начинает происходить

... дальше начинает происходить Чагинск.

Потому что ждать обещанного в аннотации преступления (пропали двое мальчишек, и их ищут. Или нет?) и его раскрытия здесь бессмысленно; это не экшн, не детектив. Хорошо, что я довольно быстро это поняла и попала под очарование веркинского языка, я очень быстро сдалась и отдалась Чагинску целиком. Я быстро согласилась задержаться в нём. Сначала — на первый том. Я говорила себе, что прочитаю только первый том, а потом решу, нужно ли мне погружаться в этот морок дальше; Боже, как я была наивна, потому что поддавшись Чагинску, я не вынырнула уже до самого конца (положа руку на сердце, я могу сказать, что не вынырнула до сих пор).

На самом деле, в романе — тягучем, психоделическом, медитативном – очень мало действия (несмотря на то, что постоянно что-то происходит) и очень мало результата (несмотря на то, что персонажи постоянно чего-то достигают), и тут я не могу не сказать об ещё одной своей ассоциации, даже если она притянута за уши исключительно потому что Джойс произошёл со мной в этом году – это Улисс, это путешествие одного дня по Дублину. Здесь путешествие занимает куда больше времени — сначала это дни и недели, потом — спустя семнадцать лет - снова дни... но герои ходят по городку, улицы названы по именам, волей-неволей читатель отстраивает Чагинск у себя в сознании, я бы даже сказала, Чагинск прорастает внутри читателя, невзирая на какие-то его "волю" и "неволю". Мучительно хочется, чтобы герой достиг цели, чтобы Улисс завершил странствие, в то же время часть сознания вопит, что она не хочет завершения путешествия, что оно должно длиться бесконечно, по кругу, и, желательно, чтобы нашёлся путь к первой странице книги с последней страницы второго тома.

Веркин пишет так, что я местами хохотала в голос.

Если отбросить весь предшествующий пафос моей попытки рецензии, то это, прежде всего, книга, написанная великолепным русским языком. Я давно настолько не погружалась в качественную прозу, я даже не читала книгу, которая хороша вся — которая выверена до запятой.

Я хохотала в голос, а местами я теряла голос — буквально, у меня сдавливало горло так, что я не могла дышать. Простой, внятный способ сказать о смерти и любви, о детстве и взрослении, об утрате, о лжи, о мороке и дьяволе, о пограничье, о месте-между-мирами, о том самом, неназываемом, о коррупции, о пошлости, о чистоте и пороке, что ни возьми, что ни закажи — Веркин знает простой способ найти единственно подходящие слова для всего вообще. И это по-настоящему пугает.

У этой книги столько пластов, что если бы я поставила своей целью литературоведческое исследование, я бы писала рецензию неделю. Я же пытаюсь быстро записать свои впечатления и хоть в какой-то форме донести до тех, кто верит моему литературному вкусу, что это уникальная книга, что это шанс для читателя совершить подлинный трип — при условии, что Чагинск читателя впустит и захочет присвоить, и при условии, что читатель не испугается (ах, слишком много условий! Давайте договоримся на простом: если вы доверяете моему литературному вкусу :)).

Например, условно-детективный пласт. Почему условно? Потому что Веркин не даст однозначного ответа на вопрос, что случилось на самом деле; он рассыпает по тексту обеих книг подсказки – щедро, обильно, в то же время отвлекая внимание читателя и заставляя его смотреть в другую сторону; читателю придётся складывать пазл самому, это местами будет злить, местами восхищать, а местами ввергать в совершенную изменёнку.

Я, каюсь, пазл не собрала. И я чертовски жалею о том, что в конце первого тома я прочитала обстоятельную критическую статью с разбором книги (не делайте так!), которая предложила мне на блюдечке всё — и аллюзии, и ответы на вопросы, и сравнения с другими произведениями, и домыслы и выводы критика, часть из которых я и приняла за собственные (а с частью радостно согласилась).

В путешествие в Чагинск лучше отправляться в одиночку и только потом привлечь попутчиков и советчиков.

Пласт вкусов и запахов, о, пласт вкусов и запахов.

Чагинск — вечно июневый, с дымкой, с туманом, с пылью, с изнуряющей жарой, с темнющими ночами, с пляжем, который то ли есть, то ли нет, с лесом, который светел и прозрачен — но непроходим, с мышью, с копчёным сомом/жареным карасём/муксуном/лещом, со скользкими налимами, с потрясающими, горячими растебяками, холодным пивом, мороженым, виски и коньяком, с овощами на гриле, с запахами сена, с низкими-низкими облаками, с дождями. Список бесконечен.

Чагинск — город фактур и запахов. Чагинск — город вкусов и впечатлений. Я давно не встречала такого объёмного, такого плотно-вкусного (хотя ведь я терпеть не могу это слово в адрес литературы!) текста, текста, в который я вцеплялась, как мышь, который я хотела прогрызать, которым я хотела насыщаться — круглосуточно.

Чагинск — страшная книга. Если впустить в сознание всё, что случилось в Чагинске (или не случилось?), то может повести, натурально, может закружиться голова от ужаса, в то же время Чагинск — не-сбывшийся морок, сон, который то ли был, то ли нет. Чагинск — игра дьявола, Чагинск оставляет слишком много воли и простора читателю.

Читатель, который привык к прямолинейному изложению сюжета, к тому, что ему всё объяснят, всех расставят по местам, возможно, в конце захлопнет книгу с вопросом ЧТО ЭТО БЫЛО?! Читатель, который готов вступить в со-творческий союз с автором, должен быть готов к одному из самых захватывающих приключений в своей жизни.

Удивительный Чагинск. Не смогла понять насколько я погрузилась в атмосферу города пока не закончила книгу. Поздней ночью дочитала последнюю страницу, а утром по дороге на работу захотелось продолжить чтение. Удушающая атмосфера  провинциального городка оказалось на редкость уютной. Время там тянется иначе. И читать эту книгу было воистину прекрасно.

Даже несмотря на то, что ответов на мои вопросы я так и не получила. Это как будто история во имя самой истории. А не что-то у чего есть начало и конец. Главный герой приезжает в Чагинск. Так начинается книга. Но не история. История началась задолго до приезда героев и провинцию. Персонажи покинули Чагинск. Но это не конец истории. История продолжается и без них. Чагинск и есть история.  Чагинск вчера. Чагинск сегодня.Чагинск завтра. Чагинск всегда.

Хочется столько всего сказать о книге, но все это кажется таким лишним. Невозможно передать полностью то, что книга из себя представляет. Не рецензии других читателей, не аннотация, не отзывы в интернет-магазинах. Картинка все равно не будет полной, пока вы сами не окажетесь внутри истории. А вы непременно там окажетесь, стоит только открыть книгу. Потому что Чагинск это про каждого из нас. Мозг обязательно зацепится за какую-то деталь, которая развернет в вашей голове целое полотно необыкновенных совпадений. И даже самые безумные предположения окажутся правдой. Или не окажутся. С Чагинском никогда до конца не поймешь где истина, а где ложь. Да и что такое истина? Да и что такое ложь?

Это одновременно самая кинематографичная книга и самая не кинематографичная. Картинка города легко всплывает в твоей голове, но я уверена, что моя картинка будет сильно отличаться от картинки других читателей. Потому что для каждого это будет что-то свое.

Мне хочется рекомендовать эту книгу каждому. И одновременно не хочется никому. Хочется чтобы это было только мое, но одновременно и не только мое. Книга -парадокс. Книга-загадка. Книга -разгадка. Книга-Чагинск. Книга-Чичагин. Книга о любви и предательстве. О жизни и смерти. О кладбищах и грязелечебницах. О битуме и радоне. О силе слова и слабости его произносящего. О вечности и скоротечности. О потерянных и найденных. О друзьях и врагах. О старых обидах и новых разочарованиях. Обо мне. О тебе.

Начитавшись хвалебных рецензий, ожидала чего-то особенного, а получила типичную постперестроечную мрачнуху с живодёрством. Провинциальный роман оказался депрессивной историей с вялым сюжетом и мутными героями. Даже воспоминания глав.героя его о детстве в этом городке столь же депрессивны.

Видимо, чтобы хоть как-то приукрасить это унылое повествование, автор добавил комичного (например историю о том, как юный глав.герой со своим тороватым другом идут топить старенького беспомощного кота; возможно, кому-то это покажется забавным, мне не показалась). Вообще, животным в городе Чагинске фатально не везёт - то бедный старина-кот, то мёртвый бобёр (как символ чего-то-там в гостиничном холодильнике), то раздавленная в кулаке мышь, а уж о сумасшедшем чучельнике с его творениями лучше и вовсе не вспоминать.

Одна из линий сюжета - поиск детей, не то погибших, не то убитых в лесу. Мать одного из детей сходит с ума от ужаса, заезжий танцор бестолково пытается помочь, а всем остальным всё равно - ну пропали, и пропали, делов-то. Ну создали видимость поиска, обычное дело, мало их пропадает, что ли. Финалом этой линии становится самоубийство матери (тоже описанное в несколько комичном, с точки зрения автора, ключе).

Сам по себе город мог бы шутя выиграть в конкурсе на название "Безнадёга", обитатели его даже и не заметили бы смены таблички на въезде. Воспоминания глав.героя о каникулах в этом городе утверждают в мысли, что всегда так было, всегда безнадёга. И уехать из этого города вот так запросто не получится, город, как липкая паутина - если попал, то всё, чем больше барахтаешься., тем сильнее завязнешь. И превратишься в мутноглазое умертвие, зато станешь своим.

Но, тем не менее, кое-что мне в этой книге понравилось: глав.герой писатель, и все истории, придуманные им, вплетены в повествование. Зачастую именно эти истории более живые и яркие, чем так называемая "реальность", в которой разворачивается сюжет. Отличный приём! Проблема в том, что и эти фантазии глав.героя иной раз столь же невнятно-депрессивны.

После прочтения книги остаётся ощущение безысходности (у меня возникло, я не претендую на объективность, это же моё личное мнение, а не критическая статья или что-то в этом роде).

Знаете, бывают такие книги, которые, кажется. написаны для того, чтобы высасывать из читателя не только радость жизни, но и само желание жить. Эта - из таких. Может, в качестве добавления перчику в избыточно-счастливую, слишком благополучную жизнь это неплохо, но мне хватает и реальных проблем. Я долгое время старательно избегала современных русскоязычных авторов (и чуть не пропустила замечательных Сальникова, Замировскую и Лукиных), что ж... после "Снарк, Снарк", пожалуй, буду воздерживаться дальше. Вторую часть читать точно не буду: столько мрачнухи мне уже не выдержать, да и барахтаться в пьяном бреду глав.героя надоело.

Монументальное чтение - два тома по 700+ страниц беспросветной провинциальной хтони, окунаясь в которую, можно только либо повеситься, либо напиться. А, ну еще свалить. Различные персонажи будут выбирать разнообразные варианты из перечисленных, но "напиться" будет однозначно лидировать.
Если кратко о сюжете - в уездный город Ч приезжает не слишком сложившийся писатель стряпать заказную книжку о городе сувенирного вида - читать, разумеется, такое никто не планирует, а как артефакт может быть полезно. Так уж вышло, что город сей писателю немного знаком - он проводил здесь школьные каникулы, у бабушки. Город, несмотря на свою уездность, даже немного кипит - планируется стройка века, то ли завод, то ли космодром, в общем, манят деньги и рабочие места, и прочее ожидание праздника. В промежутках между генерацией заказного бреда и пьянками выясняется, что пропали два подростка - и начиная примерно с этого момента та самая хтонь, которая сначала только мелькала в тени да заглядывала в щели, расправляет плечи и набирает силу. Одновременно смутная невнятица происходит и с изначальным запалом - стройка тормозится, планы на книгу меняются, фотограф отваливается, писателю и его новоприобретенному другу настойчиво рекомендуют свалить подальше.
Во втором томе, спустя много лет, основные действующие лица возвращаются к истории с пропавшими подростками - в попытках все же добраться до сути. Хтонь, между тем. своих попыток не оставила, набрала массу и силу, и поди разбери, кто там крутит - то ли леший-шушун, то ли сочащийся радон, то ли задурившие власть имущие местного разлива.
По объему понятно, что события развиваются весьма неспешно - скажем, до исчезновения пацанов придется прочитать пару сотен страниц, не меньше. А тошно становится сильно раньше. Но при этом - Веркин все же хорош, примерно как созданный им призрак (или чучело?) города - тошнит, устал, а не оставляешь. Периодически в процессе чтения матрица дает сбой и ты сам перестаешь понимать, где там кто живой или мертвый, реальный или призрачный, где там продуцированный главным героем трэш, а где его попытки рассказать реальную историю. Впрочем, подозреваю, так и было задумано.
Но мне теперь хочется чего-нибудь легкого для передышки)

Книга занятная, противоречивая. В рецензиях пишут про Твин Пикс и Кафку - да, согласен, эти призраки на протяжении чтения преследуют. Мне книга показалась похожим на квест, тот самый старый-добрый Point-and-Click вроде Syberia или Deponia. Кто играл в квесты, тот знает, что в них дьявол прячется в мелочах, из крупиц наблюдений надо построить догадку о том, как продвинутся дальше. Но в квесте кроме полезных подсказок еще всегда и великое множество дистракторов - лишней информации, задача которой запутать или развлечь. Так и здесь - сквозь многословие и сбивчивость романа нужно отделить, где подсказки на сюжет, где аллюзии, а где просто тупиковые ходы. А что делаешь, когда в квесте застрял и не знаешь, что делать дальше? Правильно - лезешь в интернет за "прохождением". Я так и сделал - есть хороший разбор, после которого всё (почти) встает на свои места (NB! спойлеры внутри). Но тот, кто сам все сообразил - тот большой умница и молодец.

Ставлю 4, скорее даже не книге, а самому себе за способность увидеть лес сложного дискурса романа за деревьями растебяк и гандрочеров.

Однажды, адмирал Чичагин бился с Пересветом, ну или против него, получил травму и остановился в селе, которое вскоре получило имя Чагинск.

Впервые столкнулся с прозой Эдуарда Веркина и сразу в точку. Неспроста многие сравнивают эту книгу с Твин Пиксом, у нас есть маленький городок, криминальный инцидент и поиск ответов на вроде бы простой игровой доске.

Но в этой простой формуле все всегда идёт не так. Книга не пишется, дело не расследуется, пьяные фигуры катаются по игровому полю. Витя пишет локфик про город своего детства и пьёт, Хазин - мудак, а Шмуля все танцует и танцует. И все очень много говорят, приготовьтесь к этому, большая часть этой дилогии занимают диалоги. Живые, сочные, увлекательные диалоги.

Если вы любите искать истину, разгадывать детективы, собирать головоломки, то вы либо полюбите всем сердцем эту книгу, либо возненавидете до треска костей. Автор тащит нас по волнам сельского угара и треша, паралельно задавая вопросы, на которые вы захотите услышать ответ в конце. Так вот приготовьтесь, что ответ будет не таким, каким вы себе его представляете или его не будет вовсе.
Это во всех смыслах большая литература, которая однозначно станет классикой, может даже частью школьной программы. Ибо тут есть жизнь, ибо тут есть вечность.
Главный герой говорит превосходную фразу, которой я и хочу закончить эту рецензию.

Сначала по каждой отдельно книге, потом общее мнение по дилогии.

Книга 1. Чагинск Двое столичных работников от музы - писатель и фотограф - приезжают в глухую провинцию (население Чагинска 12 тыс.чел.) изначально с коммерческим интересом, где по прибытию только и делают, что бухают и высокоинтеллектуально стебутся над местной культурой (вернее, ее отсутствием) и местным населением. Делают они это на протяжении примерно 1/3 книги, потом внезапно в городочке пропадают два мальчика. Далее писатель уже с другим напарником - танцором- все так же бухают, стебутся значительно меньше, и слабосильно принимают участие в поисках детей. До пропажи мальцов автор в романе ненавязчиво пытается нагнести атмосферу сюра (коридорная Маргарита, мутный разговаривающий кот - отсылки к Булгакову; бобер ,правда, мертвый якобы обыкновенный - собственно к Кэрроллу) и периодическими измышлениями приезжих на тему, что вокруг "неправильные пчелы и мед у них неправильный" (в этом месте так и хочется сказать - что необычного, это и есть прибабахнутая российская глухомань). После пропажи - элементы хоррора о якобы водящемся в округе лесовике-шушуне-йети, возможного виновника пропажи детей. У меня картины ни сюра (иногда правда смешно), ни хоррора не складывались, просто обычная тупость, равнодушие и безнадега. Потом замелькала так еще идейка (кому и для чего было выгодно, чтобы дети пропали) и тут - бац - и немаленькая первая книга внезапно закончилась. Самое главное - интерес держится, пока идет только постановка вопросов, ответов пока нет, и они интересны... Оценка: 4.

Книга 2. Снег Энцелада. Прошло 17 лет, в течение которых протагонист ни мыслью, ни делом не возвращался к этому тухлому Чагинску и пропавшим мальчикам, и тут в первой же главе второй книги автор вбрасывает катализатор, из-за которого протагонист и его напарник снова оказываются в этой же трясине и вновь пытаются понять, что произошло так много лет назад. Я воспряла духом и ментально присоединилась к расследованию. Долгое время было интересно: предлагались самые разнообразные версии, каждая по своему жизнеспособная, протагонисты якобы пытались эти версии отрабатывать, потом просто склонились к методу прямого перебора подозреваемых. Я упорно, по 200 страниц в день, следовала за героями по топям и закоулкам пути к нахождению правды, как я думала (просто было очень много свободного времени). И, правда, это довольно захватывающе, но финал, с точки зрения большинства читателей, я предсказываю, можно назвать "слитым". Перелистывание первой книги не помогло. Испытав чувство фрустрации средней тяжести (чего уж там), я пришла ко мнению, что, возможно, дилогия получит свое продолжение, или я совсем интеллектуально не дотягиваю до этой книги, что печально. Оценка: 3.5

В целом, дилогия (поймите меня правильно, если это позиционируется и продается дилогией, то читатель по умолчанию воспринимает и предоценивает произведение как оконченное) оставила неоднозначное впечатление, что-то вроде - "нам было весело и интересно идти вместе, но в конце я ощутила, что меня бросили наедине со смыслами, как ежика в тумане, но если автор еще благосклонно выйдет и озарит светом прояснения, я буду очень рада" )))

Чагинск - это книга про Россию. Не про провинцию или отдельный заштатный городок. Про стяжательство и коррупцию, нечестность и жестокость. В Чагинске местные царьки тайком воруют, хоть и умеют хорошо красиво говорить. Всех хитросплетений мы не понимаем, мы видим только отношение Виктора к происходящему, отношение постороннего. В итоге городишко приходит к полному разорению. Как и многие городки в России. В Европе такое вряд ли возможно, страны маленькие, все на виду, а в России глушей много, контролировать некому, а местной элите все равно, что после них останется. Не зря автор все время вспоминает Достоевского «Свету ли провалиться иль мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай пить». Красной нитью проходит через повествование стихотворение Ломоносова о том, как ничтожно мал и жалок человек перед Богом, супротив других его творений.
Хотя сначала повествование спокойно и безмятежно, с пустого трепа и выдумок, которые могут сгодиться для книги про Чагинск, которую пишет на заказ главный герой. Много смешных моментов и, кажется, все будет хорошо. Да, у молодого писателя Виктора перестали получаться книги, есть ли этому какая-то причина в самом Викторе. Сам он определяет это как оловянную чуму. Но жить надо, и он становится успешным пиарщиком и пишет краеведческие книги на заказ. И так они прикатили со своим коллегой Хазиным в его город детства. И сначала тоже все беззаботно и весело, только вот герой не хочет идти к бабушкиному дому и на ее могилу. Что-то мешает. А потом Хазин читает стихи про станцию Мир. Хоть и похабные, но сильные. И постепенно все становится страшно. Крыков, их начальник, потихоньку сбежал, почуяв, что в Чагинске неладно и опасно. Надо заметить, как часто появляется треугольное в восприятии действительности: треугольная кошка, спина Снаткиной и тд. Впоследствии между Виктором и Хазиным происходит разговор, где Виктор как всегда фантазирует. Он заявляет, что к 2030 году человечество будет на Энцеладе. Хазин отвечает, что к 2030 году человечество будет в жпе. И что он, Виктор, даже не представляет, что здесь происходит.
Федор удивленно спрашивает Виктора: "Да что про эту жпу писать?" А оказывается много чего можно писать. И про стяжателей, про корыстолюбцев, про жестокость и равнодушие людей. Про Сарычева - хищника, хитреца и продавца лесов, и про Зинаиду Захаровну - милую тетеньку с носочным питоном, но жадную до денег и власти, садистку и самовлюбленную железную леди. "Зинка - ушлый бабец. Думали, она дура, а она не дура. У нее недвижимость в Польше". И про Федора - "опричника", обслуживающего интересы властьпридержащих, про испуганную вероломную предательницу бабку-библиотекаршу, отвернувшуюся от Кристины, когда она попала в беду. Ну и конечно про самого главного героя Виктора, потерявшего главное качество - человечность. Почему он стал эгоистом, человеком, думающем только о себе. Возможно поэтому книги перестали получаться, и ничего кроме единственной книги он так и не написал. Стал наемным писателем краеведческой литературы. Да и то ненастоящим, потому что больше сочиняет, чем пишет факты. Имеет три клише и выбирает для каждого города наиболее подходящее, чтоб побыстрее и без особых умственных затрат. Конечно и архивы он готов изучать, посидеть в местной библиотеке, но часто фантазия уводит его далеко от фактического материала. Ну и что, все равно никто читать не будет, книги подарят, раздадут, потом их забудут на вокзалах и в поездах. Светлов однако хвалит Виктора за его пиар идеи. Говорит о том, что хороший пиарщик приукрашивает архетипы, а выдающийся их создает. Но ведь в сущности, это не что иное как ложь, нагромождение новых сущностей. Так появляется адмирал Чичагин. Роман говорит запальчиво: "Да не было адмирала Чичагина!" На что Хазин отвечает: "Витя напишет и он будет! И пребудет! "
Похоже, что ложь и стала причиной трагических событий в Чагинске. Зизи во второй книге говорит, что "Правда, как кислота". Никому она не нужна, от нее один вред. Но на самом деле, самые горькие беды происходят от лжи. Для нечестных людей, людей со своими скрытыми корыстными интересами, для слуг шушуна правда конечно никуда не годится, они боятся ее.
Вспоминается сцена в больнице, Хазин во время лечения на фоне лекарств начинает заговариваться. Или проговариваться. Он говорит Вите, что наша жизнь - мышиный дом во все пределы! Шерсть, дерьмо, вонь, мышиные ходы. "Ты был писателем, я был художником, теперь мы композиторы… Мы композируем тьму."
А действительно, Виктор сидя на бережку, на песчаном отвале у котлована лениво посматривает на окружающую действительность, встречает Костю, он зачем-то придумывает, что здесь строится подстанция, а там, в лесу будет космодром. Костя - мечтатель, мальчик "с излишне серьезным лицом", увлекается фантастикой и изобретательством, он живо заинтересовывается этой темой. Они некоторое время обсуждают, куда будут летать. Костя считает, что хорошо бы лететь на Энцелад, там самый чистый снег... Как выясняется впоследствии со слов Аглаи, Костя и Макс отправляются в лес, смотреть космодром. После этого их больше никто не видит. Пропали. Что случилось там, в лесу, так и остается невыясненным.
Вот так пустячный случай, вранье, ничего не значащий пустой треп становится причиной трагедии. Взмах крыла бабочки - и жизнь Кристины, маленького человека, разбита. А большим важным людям нет дела до этого, у них свои планы, большие деньги, хотя в сущности эти важные люди ничтожны и заботы их смехотворны. Они - лилипуты. А чтобы лилипуты чувствовали себя силой, им нужны микропуты... Кристина у автора классический маленький человек, Акакий Акакиевич и негде ей найти поддержки и правды. Автор пишет о ее внешнем облике - Кристина не выросла, осталась невысокой и худой, с узкими плечами, а он и Федор выше ее на голову и широки в плечах. Это соотносится и с их жизнью, они оба вращаются в среде местной элиты, среди местных "бугров". И даже окружение Виктора в разных контекстах говорит ему: ты же общаешься со Светловым, он тебе друг? Светлов в начале всей этой истории видится им Гулливером, человеком с большими возможностями, который принесет в город новые денежные потоки, возможности и новую жизнь. Среди местных царьков - Мехоношина, его окружения, он действительно как Гулливер среди лилипутов. Даже его высокий рост неоднократно подчеркивается автором. Он выше этих людей и по своим нравственным качествам. Так он представляется в своих словах, у него светлый взгляд на жизнь. Он миллионер. Но не грабежом, взятками и махинациями он стал таким и не за деньгами гнался. Он добился своим умом, деньги ему нужны не для власти, для возможностей хороших преобразований. Чтобы позвать завтрашний день. Так пишет о нем автор. Светлов- это человек, который хочет позвать завтрашний день, будущее. "Осчастливленными хотят быть все, осчастливливать не каждый готов",- говорит Светлов. Он человек, который хочет осчастливливать. Дать людям осмысленную светлую жизнь, где будет интересная работа, медицинское обслуживание, чистая вода в Ингире, чтобы опять хариусы появились, чтобы природа благодарно вернула людям все утраченные богатства. Часто в устах Светлова звучат слова: "Ах, как славно", " Как хорошо! “. Он смотрит на все благодушно. Даже восторженно. Интересно заметить, как он говорит о Чагинске и окрестностях. Он рассказывает Виктору, как он выбрал это место для постройки комбината и вообще преобразований. Говорит, что они летели с севера, леса и леса вокруг и вдруг три реки сливаются! Как звезда! Места тут красивые, напомнили ему Прибалтику. Он смотрел на них сверху. И сразу возникает ассоциация с неким небожителем, который посмотрел сверху и увидел, что хорошо это... Но это хорошо только если смотреть сверху, из своих эмпиреев. Светлову предстоит спуститься на грешную землю и наблюдать жизнь с земли. Он высок ростом и не сразу с высоты этого роста он сможет заметить истинную жизнь лилипутов. А это мышиная возня, ходы... В конце первой книги он получает сильный удар по своему благодушию. Эпизод, где он везет Виктора в столовую доручастка, очень показателен. Он уже не угощает Виктора муксуном и лучшим виски и сигарами, он спустился на землю и едет поглощать минтай и сырный салат. Едет осторожно, замечая каждую выбоину на дороге, объезжая их и тут же попадая в другие, потому что дороги Чагинска такие. Но Светлов доволен столовой доручастка, он с удовольствием ест минтай и не ропщет, что это не форель. Такой он несгибаемый, простой человек. Он не ищет для себя, но то, что людям не хочется быть им осчастливленными, не хочется выбраться из жалкого убогого существования, его удручает. И он не пытается бороться с этим, он просто покидает Чагинск. Ему не нужна эта мышиная возня, он не будет тратить силы, чтобы переделать жизнь. И все таки он не небожитель, он простой человек и руки у него крупные, значит, он из простонародья, так определяет Виктор. Светлову даже не с кем переделывать жизнь, он никого за собой не увлек. "Лилипуты дрючат микропутов". И за пределы этих удовольствий лиллипутам не хочется выбираться. Показательна сцена в кабинете Мехоношина. Светлов хочет починить напольные часы, подходит к ним и будто обнимая рукой, определяет поломку, затем предлагает прислать мастера, приобнимая Мехоношина, как будто и в нем хочет прощупать неполадки и починить, но Мехоношин отказывается. Мы сами, говорит. Как хотите, отвечает Светлов. В конце концов администрация города действительно остаëтся при своем, со своими сломанными часами, а прогресс катится мимо них. Потому что им без Светлова хорошо. Потому что деньги любят тишину.
Светлов при каждой встрече с Виктором спрашивает, пишет ли он книгу. Не ту, что про Чагинск, а настоящую. Так он ее и называет - настоящая. Потому что жизнь существует, чтобы были написаны книги, так он считает. Ну а Виктор чувствует бессилие и так ничего и не пишет. Даже о родном крае так и не написал, потому что произошли странные вещи, в Чагинске случился какой-то переворот. Или наметился. Книгу передали Хазину. Все диалоги в книге загадочны и неясны, опутаны множеством отступлений, загадок и местных суеверий, так что читателю не понять. Как оказывается далее в Чагинске действует "фронда", противники местной администрации, что усиливает накал борьбы за власть. И если Светлов хотел перемен к лучшему, то местная элита просто грызут друг друга.
Светлов как ни странно с интересом и уважением относится к Виктору, хотя нам он представляется равнодушным и холодным. "Вы алкоголик", - так определяет его Аглая. И действительно, кажется, что читаешь о похождениях пьяных дурачков, которые мнят, что все вращается вокруг них. Но Светлов и правда выделяет Виктора, даже его книга про Чагинск, которая для Виктора, всего лишь очередное изделие ремесленника, штампованный текст, для Светлова наполнена смыслом. Краеведческая литература важна для людей и он приводит цитату о родине "Удобрить ее солдатом, одобрить ее поэтом". Но Виктор давно смотрит на жизнь цинично, поэтому и книги у него не получаются. В отличие от Светлова, который может и есть минтай, и участвовать в похтронах, он и Хазин страдает комплексом холуя, носятся со своим самолюбием, прнувеличивая свое унижение, что заставляет их относиться к себе и другим без уважения, видеть во всем окружающем уродливое. Это характеризует их как людей плохих, несчастных и озлобленных. Но тем не менее продолжают деятельность, которую считают низкой. Просто нашли Романа для того, чтобы на его фоне чувствовать себя получше.
Светлов пытается привлечь Виктора к работе на компанию, писать книгу про Некстран. Как он выражается Некстрану нужен канон. Опять параллель с религией. Теперь уже с Библией. Канон новой деятельной жизни, построенной на здоровых отношениях. Но Виктор колеблется. Взыграло мелкое самолюбие. Масла в огонь подливает Роман, который говорит о статье, все же написанной Виктором о Некстране: "Слишком тонко, здесь этого не поймут. Взялся лизать, лижи глубоко". Хотя Виктор не идет за Светловым не из-за того, что сочтут лизоблюдом, у него свои соображени. Он всю книгу себе на уме, его не поймешь. Что он являет собой между Хазиным и Романом. Нечто среднее, неуловимое, размытое, как маскировочный костюм на волонтерах , пришедших на поиски. Почему он не хочет видеть Кристину? Что это? Отвращение к ее жалкому виду? К исхудавшему лицу, обломанному зубу, грязным волосам и посеревшим вдруг глазам... Обида на нее за неразделенную любовь? За то, что рядом постоянно мешался Федор? Но это было давно. Может быть вина. Вина за то, что он навлек на нее беду? И даже не назовешь это косвенной виной, вина вполне определенная. Обманул наивного пацана, в итоге отнял у Кристины сына, нарушил ее простое счастье. Совсем незатейливое счастье. Ведь у Кристины больше ничего нет. Нет мужа, в любви она видимо была больно обманута, образования не получила, не уехала, работает в разных местах, нет заработка. И все же она радовалась жизни, улыбалась, сочиняла сказки, подарила ему вязанную пчелу... Он приехал, знаменитый писатель, с деньгами, со связями, с гонором - и так, между делом, от скуки, разбил ее жизнь. Она повесилась. Видимо психика не выдержала бедствия. Она сказала "Я искала его на реке. Там ничего нет. Никогда ничего нет". Виктор обнадежил ее запиской, что пацаны уехали на Байкал, что Макс написал так. И она сначала вроде бы поверила, воодушевилась, но что-то случилось потом. Может, не стоило оставлять ее одну. Но не нашлось людей, которые бы поддержали в беде, просто побыли бы с ней. Почему-то люди, которые так казалось хоиошо относились к ней и отзывались, как о творческой очень интересной девочке и со всей доброжелательностью, вдруг как будто возненавидели ее. Зизи и библиотекарша стали ее гнать взашей. Как зачумленную. Что произошло с людьми, что их напугало до полной потери человеческого облика. Даже друзья детства так называемые, Витя и Федя, не захотели тратить время и душу. В один из дней она не вынесла одна. А все дело в том, что она по мнению мещан могла помешать строительству. Все ждали стройку, рабочие места, блага всякие. А тут она со своей микропутской бедой. Да кому она нужна. Тут атомная станция намечается, повышенные заработки, новостройки и на пенсию раньше. И нечего тут раскачивать лодку. Наверное поэтому все окружающие начинают унижать Кристину, мол она шлюха, она за ребенком не сдедила, сама виновата, Федор, друг детства, сочинил, что у нее "одни кобели на уме". Просто она отвергла его, вот он и тешит самолюбие, тем что принижает ее. Мол, она гроша ломаного не стоит. Вообще он подлец, скверный человек. Случай на шашлыках его хорошо характеризует. Мясо, запеченное в фольге, неосторожно проткнул ножом и сок брызнул ему на шею, после чего мясо он в сердцах стоптал в ногах. Так и с человеком сатрапейро может поступить. Зизи, которая недавно только отзывалась о Кристине хорошо, кричит в гневе: " Вас эта дрянь что ли подсылает! " Она уже для нее дрянь. И библиотекарша не пускает на порог. Даже Снаткина рассказывает о Кристине злую и мерзкую историю. Зачем? Лилипуты дрючат микропутов. Хотя все это неправда. Оболгали бедную одинокую женщину, нет у нее заступников. Потому что так легче, такая не стоит участия. "Пришли запачкали все, нахаркали и ушли" - так кажется герою, когда он размышляет, отчего он ничего не способен чувствовать к Кристине, даже жалеть не может. И сына ее называет придурком. Кто в наше время делает кораблик в бутылке, размышляет герой в комнате Кости, у Кристины получился "полный придурок". Так он оправдывает себя. Да, если бы Костя был современным подростком, а не мечтателем, то никакой космодром смотреть не пошел бы. И так Виктору не хочется участвовать в этих событиях, находиться в кругу чужих проблем, что мы это видим даже на процессе поглощения пищи. Сначала, когда они с Ромой после поисков пришли в Растебяку, Виктору кажется, что еда вкусна и изысканна, как в хорошем ресторане и водка хороша, потом приходит Федор и остывшие карпы уже не так вкусны и хачапури приобретают столовскую пирожковость, потом является Кристина и новый графин водки кажется хуже предыдущего, еда же совсем невкусная, потом они ведут Кристину домой и из ее холодильника достают рябиновку и зеленые помидоры, пища отвратительна, но зачем-то Виктор ее ест, преодолевая тошноту.
Не такой была Кристина и мать ее не такая. У таких не бывает красивых льняных кос, такие не сочиняют сказки и не вяжут зверюшек, не пекут печенье на яблочном соке. Кристина светлый человек и оттого и на Чагинск смотрела светло. "Зачем ему на Байкал? Ему здесь нравилось. Здесь много интересного". Так она считала, и Чагинск не представлялся ей плохим, как Федору, или капканом и ловушкой, как Виктору, или демом, как Хазину. Значит не в Чагинске дело, а в людях. Светлову ведь тоже нравился Чагинск. И за сыном она смотрела. Это было видно из эпизодов. Как она искала его в клубе и было понятно по ответам Зизи, что не первый раз. И в библиотеке его искала. И на праздничный банкет прибегала, уже в слезах... Всегда где праздник у больших дядь, трагедия у маленького человека. Но парень уже подросток. Как за ним следить. Ее вины тут нет. Он проводил лето с друзьями, на реке, в лесу. Так же точно как в свое время Федор, Витя и Кристина. Целыми днями на улице.
Но надругательства над маленьким человеком не заканчиваются с ее смертью. Самая страшная глава под названием Комната Кристины ждет впереди. Здесь четкая ассоциация с Комнатой Изабель, рассказом, который Хазин называет самым страшным из того, что он когда-либо читал. Здесь человеческая низость переходит все пределы. Комната Изабель - это не только Комната Кристины. Это и комната Кости. Когда Виктор с Романом оказываются в комнате Кости, Рома говорит, что ему тут страшно. "Ты что не чувствуешь? Это же комната мертвеца! Я был в таких. " Виктор вдруг тоже ощущает это, комната "остывшая". Тем не менее они в ней засыпают, устав от возлияний.
Что же происходит в главе Комната Кристины. Кристину решают похоронить спешно, не на третий день, а на второй. Во время праздничного концерта... Все трагические события проходят в Чагинске во время празднования и торжеств. Виктор замечает, что смерть отвратительна, и все подробности этих похорон вопиют об этом. Трупный запах в автобусе, он усиливается на ухабах, когда тело в гробу сдвигается, Виктору приходится поправлять тело, а Роман все время отворачивается. Одну Снаткину, завсегдатая похорон, нисколько не смущает происходящее, она только зорко следит, чтоб четко соблюдался обряд и все формальности. Она любит похороны, увлечена ими, что добавляет отвратительности во все происходящее. Цинично хочет отрезать косу Кристины на продажу. Виктор дает ей денег, чтобы она не делала этого. По пути Снаткина смакует подробности других смертей и похорон с массой суеверных и фольклорных составляющих. Также не обходится и без обращений Снаткиной к бездыханному телу Кристины. Таких как: "Ну-ну, успокойся уже, отбегалась." Это когда Снаткину бьет искрой после причесывания волос Кристины. Или "Беспокойная будет покойница", " Что ты ее лапаешь", "хочешь, чтоб эта кислуха к тебе приходила". Хотя конечно успокоиться никак не могут живые, все продолжают глумиться над мертвой. И даже перед лицом смерти не могут отбросить свой цинизм. Для Снаткиной нет лучше действа, чем похороны. Во время празднования дня города, она выбирает кладбище. Вот где стихия этой чертовки. На кладбище вместо могилы обнаруживается яма для кладбищенского мусора, и водитель уверяет, что этакой и такое сойдет. Наконец бедное поруганное тело приносят к могиле. Тут опять на сцене появляется Светлов. На своей мощной машине цвета синего неба. "Лучший лед" - так определяет ее цвет Виктор. Как на Энцеладе? Он без колебаний пришел на помощь. Стал четвертым, чтобы спустить гроб в могилу. Но даже присутствие Светлова среди упырей не смогло помочь. И похороны завершаются безобразной сценой. Хотя Рома конечно не упырь, а человек. Но из-за него происходит неловкий казус и он падает в могилу, сам страшно пугаясь этого. Виктор избивает водителя за издевательские слова, у Светлова тоже льется кровь. Он разрезал руку веревкой. Снаткина проклинает всех. Хотя огорчило ее не то, что должно огорчить нормального человека, а то что похороны не удалось провести по всем обрядовым правилам и душа ее не удовлетворена таким неудачным театральным действом. Царит содомское безобразие, там где должна быть тишина и успокоение.
Что же такое в книге Снаткина. Сумасшедшая одинокая старуха с велосипедом. Всех ненавидит, про всех все знает или придумывает, всех поливает грязью. Это квинтэссенция человеческой ненависти и жестокости, дьяволица, и на крыше у нее телеантенна, сделанная из вил, как "оленьи рога", говорит автор, но скорее они дьявольские. Тем не менее и милосердие присутствует. В беде она одна навещает Кристину, заставляет ее жить, кормит и гладит по голове. Но однако не гнушается рассказывать про нее срамные небылицы и чуть не отрезает косу. Пускает Романа и Виктора жить. Мажет их по ночам таинственной мазью-оберегом, чтобы глаз Ча не увидел их, а может им это только мерещится в бредовых видениях. Они находят приют в доме сумасшедшей, сами начинают пить и терять разум потихоньку. Но что делать, если в этом городе нет другого пристанища, город изгоняет их. Там творятся свои дела. Как мышка-норушка снует везде коридорная Маргарита, хотя Снаткина уверяет, что такой в городе нет. А кто она и на кого работает? Светлов "не единственный шиш в корзинке", "не один бугор на нашей помойке", так говорит Федор. Имея в виду, что Светлов их не спасет, он сам скоро станет изгнанником... Им больше не нужен Гулливер, он им неудобен. У них какие-то дела с более влиятельными людьми или преступления. И мэр Мехоношин ничего не решает, он сам напуган, он всего лишь "голубой воришка", "застенчивый ворюга". А над ним имеет власть... Кто? Мы не знаем. Наверное автор не погружает нас в эти дебри, потому что не так уж и важно, кто кого пожирает в этой игре. Угар муниципий. Дележка. Недаром полчища паразитов атакуют сады и огороды в Чагинске. Хазин знает, что происходит, он сам участник дележки. Его укусила мышь и он подхватил инфекцию. Лептоспироз по-чагински, то есть стал перебежчиком, "присосался к державной сиське". Может, это произошло раньше, когда Зизи обмотала его питоном с липучками. Виктор так ему и не простил, слишком подло это показалось. А героев все время выпроваживают. Они чужеродны здесь. Виктора как человека Светлова, Рому как искателя правды, а правда гибельна для городской элиты. Они у власти, но они боятся, они в страхе. Особенно это видно во второй части. Как крысы, припертые в угол, могут напасть. И убить. Как боится, что его убьют, Хазин. А Снаткина вечная старушка, как и ее велосипеды, во второй части она опять является на сцену и герои опять живут у нее. Также она рассказывает, или Виктору чудится, что она рассказывает, а может, он сам вспоминает, настоящую жизнь Кристины. Обычную нормальную жизнь. Как старая нянечка из детского сада предостерегала ее от шушуна, велела уезжать, потому что местные служат ему, прядут его бороду. Здесь конечно можно подумать, что шушун и правда живет в чагинских лесах и местные приносят ему жертвы. Детей. Об алтарях говорит и Светлов. Что трудно отучить дикий народ, как его не веди к разуму, приносить жертвы на свои алтари. А эпизод, где Кристина говорит, что лес как море. Но дело совсем не в цвете... А в чем же? Может быть, в том, что в лесу также водятся Левиафаны, упомянутые в стихах Ломоносовым. Водятся в чагинских лесах жестокие и страшные морские гады и караулят жертву. Кристина тоже оглядывается в лесу, и она обречена. Жизнь ее пришла к трагическому завершению.
" Ты можешь ли Левиафана
На уде вытянуть на брег?
В самой средине Океана
Он быстрой простирает бег;
Светящимися чешуями
Покрыт, как медными щитами,
Копьё, и меч, и молот твой
Считает за тростник гнилой.
Как жернов сердце он имеет,
И зубы страшный ряд серпов;
Кто руку в них вложить посмеет?

Когда ко брани устремится,
То море, как котёл, кипит,
Как печь, гортань его дымится,
В пучине след его горит;
Сверкают очи раздраженны,
Как угль, в горниле раскаленный,
Всех сильных он страшит, гоня,
Кто может стать против Меня?".
Здесь речь идет о слабости человека перед чудовищем. И лес как и море может быть населен Левиафанами. И человек бессилен перед этим злом. Опять мотив маленького человека, Кристинин мотив.
А красные прочерки, которые возникают тут и там в книге. На фото, в дневнике, глазах. Как метки смерти, заклания на чужие алтари. Снаткина считала, что Виктор спас Аглаю. Но как, он сам не знает. Может, тем, что принес ей в свое время ведро мороженого, она заболела ангиной и не смогла пойти с ребятами в лес, осталась жива. Может и так.
Но не Снаткина основное зло в городе Чагинске, зло в людях. Кажется, что Зизи, Сарычев, Федор все они обогатились, получили власть и деньги, в то время, как город вымер и пропал, в них зло. Они принесли жертву шушуну и вот! Но не верится все таки в мистику. Нет в этой книге мистики, только суровый реализм. Нет шушуна, хоть автор все повествование опутывает сознание героев мистическими отвлечениями. Все без конца оглядываются, будто среди деревьев что-то подкарауливает, но это только страх. Нету мистики. Есть только злые, коварные люди. Их эгоизм, корыстолюбие, самовлюбленность, жестокость и равнодушие к ближнему, к своему краю, к природным богатствам, друг другу, к совести, к стране. Мне ли чаю не пить. Как Воркутэн поет "людское щемится, банкуют фраера". Вообще интересно, что похабные тексты Воркутена в одной книге со стихами Ломоносова, с высоким штилем. А строгий язык книги про Чагинск с похабными частушками про Мехоношина. Иногда кажется, что автор очень много орнамента навел на канву событий, все герои очень много говорят, говорят чепухи, вранья, так что за деревьями не видно леса. Трудно выделить главное среди множества слов. И обилие сквернословия, похабных высказываний очень мешает, коробит и оскорбляет. Но все таки кое-что ясно.
Интересно, что когда Роман заговаривает со Светловым о пропавших, всем неловко, и Хазин, будто смутившись, говорит: Ты что, сейчас праздник. Люди расставляют приоритеты не по-человечески. Даже Светлов, который живо откликнулся на слова Романа, в итоге не занимается этим серьезно, не доводит до конца. Слишком много у него важных дел. Его роль - показать, как нужно поступать, чтобы быть человеком, но люди сами хозяева своих поступков, они должны выбирать. А люди, как оказалось, выбирают свою выгоду, выбирают, кто тут "главный бугор" и идут за ним, даже если он "темный". И не Светлов оказался главным с его светлым будущим. Разве не так произошло в 91... Итак, Светлов призвал людей к поискам, но всерьез увлекся только Рома. Он тоже маленький человек. Все, кто разбухает от собственной значимости, его пинает за то, что он танцор. Автор считает танцоров за холуев и презирает их. Федор откровенно ему говорит "ты в сущности чмо, в твоем возрасте стыдно сучить ножками по сцене". С этим конечно нельзя согласиться. Но дело наверное в другом. Рома имеет человеческие высокие качества: сострадание, желание помочь, доброту и отзывчивость. В городе вурдалаков такие вещи попираются, их стараются обесценить, доказать, что что они ничтожны. Да, Рома где-то смешон, он пылок и молод. Один выходит против зла.
"Как верьви сплетены в нём жилы.
Отведай ты своей с ним силы.
В нём рёбра как литая медь;
Кто может рог его сотреть?"
И Виктор подумал про него, что если он будет с такими как он и Хазин, то и сам скоро будет как он и Хазин. Это не сбылось. И через 17 лет Рома добр. Даже к Хазину, который оскорблял егт, Рома относится отзывчиво. В лесу, когда ехали в Заингирь и Рома с Виктором вышли разведать песчаную дорогу, именно Рома заслышав тревожный сигнал машины говорит, давай вернемся, с Хазиком что-то случилось.
На самом деле Федор и есть "чмо". Хотел уехать, хотел в жизни разного, но отец сказал идти в ментовку и он послушал. Готов жрать березовый хлеб по заветам своей бабки и мазать его торфяным маслом, если скажут. А вот Рома выдержал гнев отца и не поехал дальше колесить в ансамбле. Выбрал свою стезю, то что считал действительно нужным.
Виктор удивляется, почему Роман остался в городе, Воркутэн вот не остался, уехал, поет уже в других городах. А Рома все бросил и остался искать пацанов. Виктор предполагает, что он "за Кристину зацепился". Почему-то ни Виктор, ни Федор не верят, что можно остаться не из личных интересов. Рома просто не смог пройти мимо чужой беды, он полон сочувствия к Кристине, не смог жить дальше спокойно, оставив человека в беде. А другие могут.
Но добрые люди в Чагинске маленькие люди, микропуты, и им не победить. А лилипутам победить? Вряд ли, они живут в страхе, все пожрали и уничтожили вокруг себя, и скоро будут жрать друг друга. На них столько неправды и преступлений, что приезд любого нового человека в их город вызывает панический страх. Дело не в Роме и Викторе, не в Аглае, им страшен был бы любой человек. Как в Ревизоре, любой проезжий фитюлька кажется им страшным ревизором. Такова их незавидная участь. А Рома уедет, забрав Аглаю. Виктор останется в городе мышей. Пожить еще в доме Снаткиной, вечной непобедимой сумасшедшей старухи, "завзятой жилички". Бабушка Виктора не терпела скотов и дураков, а Снаткину принимала. Виктор понял почему, Снаткина постоянна. Человек тянется с постоянному и устойчивому. Может, Виктор остался из-за вины. Он видит в городе Кристину, Хазина, тени прошлого. Он непонятный человек. Он всю книгу старается не думать. То пить, то придумывать Чичагина, то истории про Снаткину и других. Лишь бы не думать. А если бы он думал, мы бы узнали, что произошло, что он сам сделал или не сделал. Мы читаем только неясный поток сознания героя, обрывки фраз, мыслей... Во второй части он глушит себя тупыми роликами, хочет уехать в Черногорию, жить хорошо, тепло и без проблем. Да он и жил так все эти годы: деньги, женщины, еда. А Кристина в кафе с горечью упрекала людей именно за это. Вы все хотите в Египет со своими бабами, телефоны, атомную станцию. Думаете, судьбу взяли за горло, а это она вас взяла. Так происходит и с Виктором. Хотел сторониться людей, хотел в теплые края, но приехал в Чагинск. Как преступник возвращается на место преступления, тянет его туда. "Волокло за скользкие жабры." И кепки он сильно испугался , а потом и карты памяти, не хотел смотреть, что на ней. Тут возникают подозрения, не он ли виновник. Да, он конечно виновник. Иначе не приехал бы. Но в чем именно вина, мы не знаем.
И почему в книге постоянно упоминается таинственный врио. Какова его роль? Это он и есть главный шиш в корзинке? Шиш и шушун. Это его слову беспрекословно подчиняются все остальные? Мы видим, что при упоминании, что на день города возможно приедет врио Мехоношин сильно пугается. Они все боятся его. Боятся разоблачения их воровства? И что действительно пацанов подстрелили на ночной охоте и прикопали в лесу? И этот стрелок был врио? Хотя в этой книге все врут, придумывают и валят друг на друга. Или книга вообще не о том, что случилось с пацанами. Это боковая линия, служит только дополнительной характеристикой основных персонажей. Через нее каждый открывается со своей стороны.
И что же было в письме Аглаи? О чем она могла написать? А не сказать. О чем говорила Зизи? Кто этот загадочный "он"? Кто "вывернулась?" Или она это об одном лице, о хозяине? Нет ответов. Или очень сложная головоломка, не для каждого.
Неужели Федор сказал правду и убил детей Хазин, он же сжег грязелечебницу? Но Светлов в конце называет Рому поджигателем. Хазин работал на врио? Или на таинственного Темного Му? Кто он был на самом деле? Зачем ему делать все это? Для кого, для чего? Придя к Вите после прочтения крамольной статьи,он демонстрирует ужас. И в то же время говорит отчего-то, что его дед был пилотом истребителя, а он, Хазин, ни че го. Он хотел тоже чего-то достичь. И в Чагинске он видел эту возможность. Но что он сделал или должен был сделать, чтобы ее получить? Почему он испугался вдруг, через столько лет, да так сильно, что примчался в Чагинск. Тем утром, после вечеринки в грязелечебнице Роман обнаружил свою шашку в машине Хазина и подумал,что его шашка в крови, но Хазин сказал, что в кетчупе. Да и действительно,шашка была тупая, для танцев. Может шашка намекает нам, что обвинения против Хазина ложные. Но где Хазин был в то утро? Точно ли ездил за пиццей. Но вел он себя как обычно, хамовато и беспечно. Только в лесу его что-то напугало. В Растебяке он говорил Виктору "а кому хочется? Ты думаешь, мне хочется?" Он был пьян и говорил что-то лишнее о себе, проговаривался? Но что же это было, жертвоприношение? Кому? Мистика никак не вписывается в реализм книги. И неужели Аглая должна была быть третьей жертвой? Отчего же кому-то ждать ее 17 лет? Разве в городе нет других девочек? А может Федор соврал, свалив все на покойника, чтобы больше не копали, чтобы уехали? Может и не исчезновение подростков беспокоит местную верхушку, а какие-то другие их преступления. Но отчего странные красные прочерки? Или все таки есть какая-то потусторонняя сила? Или все в этом городе сходят с ума, и возникает некое живое олицетворение их грехов. Они скомпозировали этого идола и он стал жить. Черный мужик, Дуремар, Снарк, Шушун, йети, много имен называли герои на протяжении всей истории. Отчего Светлов был рад, что сгорела грязелечебница, почему сказал, что давно пора было спалить эту дрянь? Что же такое произошло в грязелечебнице, в реликтовой роще, которая так ему понравилась? Вторая книга все только запутывает. Нагоняет мистики на угар муниципий. А может каждый говорит о чем-то своем, а Виктор и Роман понимают это по-другому. Все-таки очень хочется продолжения. Узнать наконец, что значат все эти события. Получить все ответы. Потому что все таки хочется понимать, о чем читаешь, иначе чувствуешь только досаду, как будто тебя обманули.
Федор говорит Вите: Ты не дурак, ты сам все понимаешь? И у читателя появляется мысль, что это он дурак. Потому что в книге абсолютно все непонятно. Персонажи давно в курсе, а мы дураки. Витя местный, он должен знать, но его душа потемки. Хотя может быть Федору только мерещится, что Виктор все понимает, потому что у страха глаза велики.
Рома вот тоже не может понять. Его все за дурачка держат, за шмулю, за жидоказака. Он спрашивает Виктора, что происходит, чего боятся люди. Но Виктор не отвечает или отшучивается. Слишком умный. Он местный и он тоже молчит. Рома основная движущая сила добра. Он все время тормошил Виктора, благодаря ему Светлов организовал поиски. Кристина же, наивная, благодарила за помощь Виктора, этого холодного и закрытого человека. "Ты же знаком со Светловым, попроси его“, "Если бы не ты, они бы вообще ничего не делали". И Виктор ее не разубеждает, неловко ему это делать.
Виктор тоже среди упырей Чагинска важное звено. Хотя и тяготеет к Роме во внешних проявлениях. Он придумал, что строится атомная станция. Посмеялся над дурачками. Прикольнулся. Скомпозировал тьму. И последствия колоссальны. Все с ума сошли с этой станцией, все замечтали о выгодах. На открытии котлована Мехоношин ни слова не сказал о том, что же будет построено. И все остались в заблуждении.
Виктор брякнул про радон. А через 17 лет, вернувшись, обнаруживает, что вранье выросло, никто не сомневается, что радон вышел из котлована, что дорылись до него и потому бросили. И полгорода уехало, нет ничего, ни дискотек, ни клуба, ни учреждений, ни автосервисов, даже шпаны и собак. И вода уходит с разоренной земли. А это просто ложь разрослась. Виктор скомпозировал. "Человек и есть грыжа" - говорила Снаткина. - Шкура тончает и становится видно, что человек сплошная грыжа". Началось конечно не с Виктора. С 91 года, когда все закрылось, ничего никому не нужно, ни льнозавод, ни покосы, ни коровники, ничего. Нет даже модной одно время Растебяки, приметы начала века, когда все надеялись, что и к ним придет прогресс и жизнь большого города. Остались царьки. Присоски, которые только себе, только для себя. "Человек как чага, нарастает." Виктор заблудился тут, а бабушка не стала жить в этом новом веке. Нет ничего для меня там, так она сказала. В новом веке Чагинск не город труда и славы, а Левиафан, который пожрал человека. Полы с морскими гадами в доме Зизи, нового мэра города. Мехоношин, бывший мэр, вытащен сетями на берег. В книге герои постоянно едят рыбные блюда. Ерш тоже присутствует, и на гербе, и в разговорах. Часто звучит тема охоты. Сарычев заведует охотой, организатор, специалист по убийству зверья, таксидермист и живодер, странный человек. Может быть, таинственный некто любил охоту на людей...
Город в кон

Хоссппади, да это ж "День выборов" какой-то! Русская провинция, бессмысленная и беспощадная. И в ролях основных персонажей я сразу увидела ребят из "Квартета И", даже говорили они у меня в голове упрямо исключительно их голосами. И пелевинский "Generation П" тут вспомнился, конечно же. Смешать, но не взбалтывать.

Не случайно персонажи "Чагинска" периодически вспоминают Гоголя и "Мертвые души". В них действительно много общего. Та же иллюзорность объекта купли-продажи, тот же роуд-трип по глухому захолустью... Вот только все здесь наоборот: встречные горожане рисуют "чичиковым" живую и яркую душу города, а те в ответ навязывают им искусственный и мертвый образ адмирала Чичагина. И второй том автор здесь таки довел до печати, дав Виктору шанс на осознание.

Лесков с Салтыковым-Щедриным читателю во время чтения тоже вовсе не случайно вспоминаются: тут вам и серебряный клоп, и пескари отменнейшие. Что уж и говорить, Веркин очень хорошо ориентируется не только в русской, но и в мировой классике. Его литературные аллюзии, отсылки и просто шутки впечатлили меня еще в "Кусателе ворон".

Местечковая бытовая хтонь. Причем собственно хтони-то здесь на самом деле и нет. Она нагнетается общей атмосферой, подразумевается, но реально только беспросветное болото провинциального мещанства.

Веркин - воркутинец, как и я, так что у нас с ним есть кое-какие пересечения культурных кодов. Коми-пермяцкие мифы хотя бы, про Перу-богатыря и лесного человека Яг-морта. Узнаваемы и персонажи русских сказок: Кощей бессмертный, Баба Яга, Водяной... Такое погружение в фольклор у Веркина опять получилось. И над всем этим кто? Перун? Громовержец, разрывающий небесную твердь и поражающий лазером спутники?

Да, за фасадом местечкового мещанства и беспредела властей идет самая настоящая мифологическая война добра со злом. Очередная битва проиграна, Иванушка-дурачок с Прекрасной Царевной отправились из тридевятого царства восвояси, но ведь это же не конец, правда? Должны же мы во что-то верить в этом нашем "чагинске" беспросветном и беспробудном. Прогресс и разум-то перед всем этим мракобесием только руками разводят да тихо рыбачат в сторонке...