Вечер у Клэр. Ночные дороги

Славная книга. Иногда Газданов злоупотребляет общими рассуждениями, иногда повторяется, но в целом это добротный французский экзистенциализм 20 века. Причем без склонности к антисоветчине. Чем-то напомнило Селина, но в отличие от последнего автор гораздо более добрый и человечный, несмотря на заявления в духе:

Авторская позиция противоречива. Он декларирует свое равнодушие к окружающим, но при этом постоянно заводит какие-то знакомства и участвует - без малейшего гешефта - в их жизни: как бы нехотя, но при этом систематически. Социальная критика на одной странице легко переходит в шпильки в адрес мещанства на другой. Эмигрантская ностальгия прерывается мыслью, что объекта этой ностальгии, не только больше не существует, но, вероятно, никогда не существовало и прежде. Газданов совершенно не склонен ни к систематизации, ни к рационализации своей жизненной позиции, в чем, собственно, нет ничего плохого, даже наоборот. Зато образы довоенного Парижа, где автор проработал больше двадцати лет таксистом, интересны и колоритны.

В общем, отличная вещь под подходящее настроение.

"Ночные дороги" - моя первая, но теперь уж точно не последняя встреча с этим автором. Современник Набокова и Булгакова и эмигрант, в отличие от них несправедливо недооцененный - он был практически неизвестен в России до 90х годов прошлого века, да и после получил куда меньше славы и внимания, чем стоило бы.
"Ночные дороги" - плотная, густая, но в то же время текучая проза, которая буквально обволакивает и утягивает за собой. Несколько сюжетных линий идут параллельно, не пересекаясь, но переплетаясь, образы персонажей - обитателей ночного, придонного Парижа тридцатых, за судьбами которых наблюдает главный герой, ночной таксист, так же, как и они, потерянный и потрепанный жизнью - проступают постепенно и становятся все более выпуклыми, слой за слоем, оживают и вызывают если не симпатию, то как минимум сочувствие. Идеально подходит для осенних и зимних вечеров (в дороге читать не рекомендую - можно случайно пропустить остановку).

Сравнительно небольшое произведение проносит нас через молодость человека, жившего в такое непростое начало двадцатого века. Детство. Отрочество. Юность. И все это на фоне революции. Описанные события как бы окомляют встречи с Клэр. И если честно, я так и не поняла чем она была так особенна и идеальна. Но этого оказалось достаточно, чтобы главный герой, однажды встретив, не перестает искать ее снова.

Главная особенность произведения - язык. Он напомнил мне солнечное но холодное утро, когда воздух такой свежий и кристальный.

Величайшее счастье любого читателя - это открытие автора, с которым связь образуется легко как с лучшим другом. Ведь каждый знает то ощущение, когда общаясь с человеком раз в несколько лет, как будто и не расставался никогда. Так и с романом Г. Газданова я погрузилась в историю с головой и всем сердцем. В рассказчике я увидела свои мысли, свои эмоции, даже описание военных действий не отталкивали, а проникали в сознание. Именно таким образом надо рассказывать всем поколениям о тех событиях, которые нельзя забывать.

Роман начинается с легкой истории о двух людях, встретившихся спустя 10 лет: он - покорный джентльмен, ищущий уюта женской компании, пусть даже и от женщины капризной и играющей. Позже рассказчик поведает нам, почему его привлекает именно такое поведение - непознанное, необычное, иностранное. Ведь с самого раннего возраста тянулся к тому, чтобы понять людей, а такие женщины как Клэр - это сладкая ловушка для чувствительных людей. Но в этом даже нет ничего плохого, так как каждый в таком союзе обретает то, к чему стремится.

Главным цветом начала романа является синий - ведь именно синяя комната Клэр сработает тем триггером, который начнет повествование жизни рассказчика. Наше сознание соткано из таких странных крючков, за которые как волшебники мы достаем наш опыт и нашу жизнь наружу.

Перенесясь в прошлое, мы узнаем рассказчика постепенно, сквозь истории о его отце, матери, близких. Он - очень смелый человек, который делится с нами всеми нюансами своей личности, именно такая открытость и помогает читателю выстроить контакт на основе доверия. Что же мы узнаем о рассказчике: у него отличная зрительная память; он чувствителен к человеческим эмоциям и замечает мельчайшие изменения в их поведении; он пытается понять себя через рефлексию и наблюдение за окружающими; он борется со своей интровертностью через дерзость и смелость в своих действиях (именно такое поведение помогает ему разобраться в себе и быть психологически сильным); он занимается собственным психоанализом; он эмпат <3, любящий и полностью погружающийся в мир фантазии и книги; он сближается со всеми людьми и чувствует “особенных” людей (которых многие не замечают и проходят мимо); его отец подавал ему хороший пример, окружал любовью.

Интересной темой книги является рассуждение о смерти - встреча рассказчика со смертью в разных ипостасях, первый опыт похорон (тут я вспомнила себя, и сцена откликнулась в душе). Автор подготавливает нас к обилию смерти в конце книги, когда убийство и человеческая гибель просто обесценивается из-за реалий войны. Также автор смело рассуждает на тему страха смерти, начиная с позиции отца рассказчика, заканчивая отважным и трусливым поведением военных. И что прекрасно в романе: принимается любая точка зрения и позиция без личного оссуждения.

Связанная с предыдущей темой смерти, тема реакции человека на изменения в жизни также удивительно хорошо описывается автором. Рассказчик объясняет нам проблему потери людей и того, что именно он привык ожидать смену обстановки заранее до того, как само расставание произошло. Это защитная реакция, которая кому-то покажется холодной и даже бессердечной, но она помогает выжить ужасы войны, и помогает принять необходимость эмиграции. Не так легко отпускать целые этапы жизни и стремиться к новому, к Клэр.

И последняя особенная тема - это доброе и понимающее отношение ко всем людям, вне зависимости от их характера и поведения, особенно в военное время. Автор не осуждает никого, он лишь повествует и это помогает принять разные точки зрения людей. Даже “злодеи” предстают людьми.

Отдельно хочется поблагодарить отсылку к Льву Толстому - это прекрасно.

А что же с главным цветом к концу романа? Он переходит от синего к оранжевому, и наливается багровым оттенком огня перед отбытием во Францию. Так и противостоят два цвета в этой истории: синяя кристальность Парижа и красная огненность Севастополя.

Почему-то, куда ни глянь, рядом с именем Газданова постоянно всплывает какой-то Пруст. Может это и позор в высшей инстанции, но я не знаю, кто такой Пруст, никогда о нём до Газданова не слышала, его не читала и вряд ли захочу. Потому что если перевести суждение о нём высокоинтеллектуальных критиков на более близкий мне простой язык, получается не очень красивое слово с окончанием на «....звон». И в этом Пруст и Газданов, судя по оценкам знатоков, похожи.

У меня с книгой не срослось вот почему. Меня совсем не обескуражил бесконечный анализ ощущений автора, а какая-то... гадливость, что-ли? - от выбранных автором героев и событий. Пишет красиво, тонко, пронзительно - а полюбить кого-то или хотя бы посочувствовать кому-нибудь там - хоть убей - не могу.

Наверное, это ужасно, но когда я читала про Клэр и главного героя, в мою развесёлую приземлённую голову без конца лезли Нюша и Бараш из серии «Роман в Письмах». И общая характеристика этих отношений: «Если я Вас люблю, то причём тут Вы».

В-общем, грустно это всё, и знакомо, и безысходно.Особенно если вас тоже когда-нибудь любил какой-нибудь мечтатель-созерцатель, на которого дыхнёшь - спалишь дотла, и сгублена чья-то жизнь... ээх.

Неприятный осадочек остался у меня после этого произведения. Автор прекрасно владеет словом, но всё сводится к одному, как говорил Задорнов, «какие же они все тупые». Причём все, абсолютно все. Про кого бы не говорил писатель, все, с кем он бы не сталкивался, были для него ограниченными людьми. А сводила судьба его со множеством людей в различных городах и странах. Да, из всей массы людей, с которыми он так или иначе сталкивался, особенно будучи ночным таксистом в Париже, он выделил для себя двух людей: Ральди и Платона. К ним у него не было хамски пренебрежительного отношения, которое раздражало меня в нём, не было чрезмерного высокомерия. К ним у него было покровительственно- снисходительное отношение человека, ставящего себя выше всех, человека, которому волею судьбы мало что удалось добиться, на тот период времени, в своей жизни. Но вместо того, чтобы самосовершенствоваться самому, он уничижает других. Конечно, так ведь проще. Очень раздражала его навязчивость в суждениях о других людях, его эгоцентризм.
Хотя…может быть я читала эту книгу не в то время и не с тем настроем.

Эта книга - тлеющий уголек. Затухающая свеча. Догорающая лучина... Угасла Ральди, от искрящей молодости которой не осталось и пепла... Потушил сам себя некогда полыхавший Федорченко. Медленно, но верно тускнеет Платон. Дотлевает блеклая Алиса...
Вот и герой живет, горит непрерывным синим пламенем, с неизменной мыслью о том, как суждено померкнуть и ему самому...

А что же остается нам, читателям? Думаю, рановато еще нам разделять участь холодной золы, хотя бы потому, что человеческие истории, запечатленные в книге (какими бы они ни были жизненными, горькими и поучительными) - не про нас и совершенно не имеют ни малейшего к нам отношения. Так что... дружно рдеем-пламенеем, ребята, ровно столько, сколько нам отведено, напевая "гори, гори ясно, чтобы не погасло"!

Необыкновенная книга... Потрясающе образный писатель, из тех, кто написал гениальное произведение, но кого вряд ли когда-либо экранизируют, хотя это и хорошо. Никакая экранизация не смогла бы передать потрясающе образную, не особо связанную сюжетно историю, которую и историей-то назвать трудно. Так, связанные с одним человеком воспоминания, мысли и образы, причем это относится и к "Вечерам у Клэр", и к "Ночным дорогам". Книга ориентирована на созерцателя, каким, возможно, когда-то и был советский читатель, но в наше время трудно будет книге стать известной, только узкому кругу людей. Однако, несомненно, те, кто книгу прочитал, полюбят и оченят её. Это не приключенческая история и не сказка, связанные и "ограниченные" законами драмы, это нечто выше, такое произведение, которое возможно только в литературе и является её несомненной жемчужиной.