Искупление

Местами немного спойлерно!

"...я совершила последний акт милосердия, попыталась противостоять забвению и отчаянию."

В этом ее искупление, наверно. Она попыталась все изменить, хотя бы там в запределье, в мире вымышленной реальности, ведь что-то изменить в реальности было невозможно уже очень давно.
Юная писательница, выдумщица пьес для детских постановок. Вся ее жизнь была игрой и театром. Она так к ней относилась поначалу. К близким людям, как к куклам, к персонажам. А она вершительница судеб, писательница, почти Бог. Ей нравилось играть, нет, она совсем не печалилась о своих чувствах к Робби, они как дымка, детский лепет... ей просто хотелось писать книгу наяву...Поиграть, а потом все вернуть на свои места, как в книге, придумать им новую судьбу, счастливую, все переиначить. Но дано только первое, она могла только губить, не очень думая о последствиях. Могла ли о них думать тринадцатилетняя девочка? И да, и нет. Такая, как она, наверно, могла бы, но не видела так далеко, не заглядывала. Сначала упивалась своей властью, которую подарил ей случай, а она цепко ухватилась, а потом поняла, что отпустить не может, не сбросив себя с пьедестала, как точно заметил писатель, именно как та невеста, у которой все готово к свадьбе, но она в сомнениях, и так хочется все отменить, но уже никак и не получается - накрыт стол, гости приглашены, белое платье висит в шкафу... Вот и она, наша писательница, засомневавшись, уже ничего не смогла с собой поделать, не смогла свернуть с этого пути клеветы и наговора. Тут необходима особая воля. Она давно уж натешилась. Она сама себе не рада. Но жизнь людей, их судьбы уже разрушены.

Одно словечко... и все завертелось. Виновата не только она, но и Лола, конечно. Ей просто было легче сказать, что ничего не видела, ничего не знает, не слышала.... А вот юная писательница свидетельствовала в суде...
Все же какая огромная ответственность у человека за его слова и поступки, за действия и бездействия, как по отношению к себе, так и по отношению к другим. Нельзя заигрываться, нельзя путать реальную жизнь с фантазией. В вымышленном мире ведь все можно повернуть вспять, даже если это не логично, в вымышленном мире так много допущений. Просто... давайте представим, что так... они счастливы, все преодолели... А жизнь... жизнь крайне редко возвращает людей в исходную точку, даже если и дает новый шанс, он будет дан уже при других условиях, а может и не будет дан... В жизни совсем не обязательно, чтобы побеждала любовь, добро, счастье, созидание, это в книгах все это побеждает почти всегда, потому что очень нужно человеку надеяться и верить, и человек пишущий тоже об этом знает, и ему ведь нужно. А жизнь не сказка... Да, бывает зачастую, что и в жизни люди преодолевают и становятся счастливыми, но ведь для этого надо что-то менять, делать, шевелиться, меняться.

Честно, мне жаль Брайони... Я не люблю манипуляторов... Но в ее манипуляциях было больше ошибки, чем злого умысла. И я почувствовала, что вся ее дальнейшая жизнь и была своего рода искуплением, она не тешила себя мыслями, что ей все равно. Мне показалось, что она переживала... Конечно, для испорченных судеб переживать- это мало... Конечно... ведь не изменишь... И в этом тоже наказание, почти непереносимое, в том, что ничего уже не изменишь... ушли все возможности, а возможности были только тогда, когда ей было тринадцать лет...

О любви ли эта книга? Честно скажу, для меня не очень. Любовью Робби и Сессилии я не прониклась, однако же прониклась их покореженными судьбами. О войне? Да, местами... Война здесь была... Не во всем виновата наша писательница, была еще и война, которая сама кидала людей, куда ей вздумается и корежила и меняла их судьбы. Книга о писательстве? Да, безусловно. О роли писателя, о том, как "слово наше отзовется". Об ответственности человека. О выборе морали. С детства. Люди - не игрушки, даже если жизнь - игра. Пусть это будет Божья Игра, Игра Судьбы, но не конкретных людей, таких же, как мы с вами.
И писатель ведь, Макьюэн, ее, наверно, точно простил, он подарит ей потерю памяти... как ни странно выглядит такое прощение, но ведь она и себя замучила тем, что всегда жила с мыслью, что ошиблась, что поступила неправильно, что нарушила естественный ход событий.

Совсем не то, что я ожидала. Обложка, как у любовного романа, открываешь, а там стиль, текст, описания, персонажи - все настолько прекрасно, что дрожат руки от восторга. Мы погружаемся в мир больной женщины (и это самое доходчивое описание мигрени, которое я встречала, я его подтверждаю, так как сама этим маюсь), мы переживаем вместе с юной особой, погруженной в мир фантазий, тяжело жить, когда одна нога здесь, другая там, где он - реальный мир? А вот и два юных создания, у которых дружеское общение вдруг превращается в нечто большее, их страсть и восторг первооткрывателей. Вот дети, страдающие от разлуки с родителями, вот их сестра с характером, вот друг семьи, в нем есть что-то противное, довольно большое описательное по сути вступление, после которого все семейство воспринимается как родное. Разве это не чудесно? Прекрасно, но недолго.
Потому что дальше начинается кошмар. Лжецы! Лжецы! Лжецы!
Девочка заигрывается в своих фантазиях, родители-снобы, маски летят в разные стороны, затем свадьба двух виновников - кто может сказать правду, было изнасилование или деяние по доброй воле? Никто. Но была боль и неудавшийся роман, который закончился ничем. Я думала раньше, что, если есть понимание, откуда ноги у ситуации растут, как человек пришел к этому, то можно как-то простить. Но нет, я все понимаю и знаю, но по-прежнему категорична.
Искупление? Разве что писательское. Брайони - профессионал, она талант, который как жил в своем мире, так и живет, и там она тысячу раз прощает себя и карает снова, совершает свой сизифов труд. Но что в реальной жизни? В реальной ничего. Си и Робби счастливы лишь в ее книге, они стоят и смотрят, как она удаляется от них к метро. Они стоят, а она идет все дальше и дальше. Добавьте немое молчание, добавьте затемнение, добавьте взрыв в конце. Вот кошмар, который должен был бы ей сниться каждую ночь. Их удавшаяся жизнь, их неудавшаяся и она - которая всегда уходит, которая однажды проявила инициативу с тем, чтобы никогда ее больше не проявлять. А что цена молчания? Возможность и дальше жить в том самом романе, который опубликуют посмертно. Так давайте соединим воедино реальную жизнь и писательскую. Брайони этого сделать не могла, всю жизнь она бежала в писательство, убивая и воскрешая. А реальная жизнь куда страшнее. Потому что каждая секунда в ней - точка невозврата. И никакое писательство не поможет.
Что же ты, Брайони? Где твое искупление?

Для начала признание: сперва я посмотрела фильм, а после взялась за книгу. Впрочем, в этом случае, так, наверное, лучше - если бы я прочла книгу первой, то не получила бы удовольствия от экранизации, которая, хоть и очень хороша, но не смогла передать большей части эмоций оригинальной истории.

То, что я знала, чем закончится книга, никак не повлияло на ее восприятие, потому что здесь не столь важно что написано (хотя сам сюжет потрясающий), а большее значение имеет как это написано. Я на самом деле получала нескрываемое удовольствие от описаний, размышлений и авторского стиля. Во многих рецензиях читатели говорят, что книга затянута и скучна из-за обилия этих самых описаний, но меня зацепила именно эта "скучность".

Не относится к рецензии, но не могу не отметить, что книга вызвала двоякие чувства - с одной стороны я, как читатель, восхитилась стилем Иэна Макьюэна, а с другой, начала ненавидеть себя как писателя - потому что поняла, что писать так же хорошо, как этот автор, я не смогу никогда.

Пока это лучшая прочитанная книга за год. Определенно, она останется в числе моих любимых книг, и я с удовольствем перечитаю ее еще раз позже.

Сколько понадобится времени, чтобы искупить свою давнюю вину? Хватит ли на это жизни, если ценой твоего преступления стали чьи-то судьбы? На все эти вопросы предстоит ответить Брайони - 13-ей девочке, чьи опрометчивые слова навсегда сломали жизни близких ей людей! Брайони живёт в полной семье, у неё есть старшие брат и сестра, которые её очень любят! Начинающее писательство мамой поощряется, т.е. ей грех жаловаться на жизнь! У нашей ГГ буйная фантазия, живое воображение и вот слова из письма (ей не предназначенного!) падают на благодатную почву. Брайони бросается спасать старшую сестру от (как ей кажется) маньяка, но сестра как-то странно себя ведёт - никакой благодарности в ответ! И тут же подворачивается другой случай, уже с кузиной и здесь уж Брайони своего не упустит! Она как скала, как кремень, вся такая из себя благородная, спасающая юных дев из лап извращенца! И она не боится об этом говорить, о нет, она упивается святой ролью, не видя истинной картины.. И пусть ей было 13 лет, пусть, но не 5 же! Как могут быть жестоки люди ради удовольствия сыграть свою звёздную роль! Брайони, Брайони, как же ты потом жила с таким грузом на сердце?! Как у тебя не разорвалось сердце, когда его мать кидалась на полицейских со словами:"Лжецы! Лжецы!!" ? Как возможно радоваться жизни, зная, что отправила невиновного в тюрьму? Как возможно загладить, искупить? Тяжким трудом до обморока? У тебя не хватило смелости ни на что... Только подкорректировать правду жизни в последнем романе.
Это третья прочитанная книга у Макьюэна, из всех самая задевающая за больное! Безысходная несправедливость, отнятая так запросто жизнь, тогда как мерзкие людишки живут себе и почивают на лаврах.. За изюминку финала накинула полбалла, самое достоверное завершение истории! Книгам И.Макьюэна снижаю оценку обычно за излишне подробный поток сознания! Бывает вокруг одной мысли слишком уж долго круги наматываются:)

Я была очень наслышана об "Искуплении" Иэна Макьюэна, и всё то, что я слышала указывало на то что это невероятнейшая книга. На бумаге её было практически не найти, но я ждала и верила, что роман переиздадут. И чудо свершилось!
Книга переиздана, и даже уже прочитана... но увы и ах... Я не знаю чего именно ожидала от нее, хотя нет - знаю! чего-то феерично-мозговыносящего!!! но что-то пошло не так. И в этот раз меня постигло разочарование.
Книга наполнена драматизмом и трагизмом. В ней рассказывается и показывается, как цепочка случайностей, моментов и недопонимание картины в целом плюс "благие намерения" приводят к точке невозврата, а именно нескольким сломанным судьбам... И сколько не старайся разбитую вазу не склеить... как раньше уже не будет... НИКОГДА! Увы...
Очень интересная тема, можно много думать, разбирать, докапываться до истины, спорить. Это все хорошо, но то как написана книга, как всё преподносится... было скучно, нудно, скачкообразно... да и преступника я вычислила ещё до совершения преступления (хотя может суть в другом и так было задумано автором). Просто не надо строить завышенных ожиданий, нужно брать и читать.
Всё-таки хочу посмотреть ещё фильм, так сказать, для составления полной картины. Читать другие произведения автора в ближайшее время точно не планирую. Но в будущем посмотрим.

О чем бы не писал Иэн Макьюэн, но пишет о литературе.
О книгах, писателях и писательстве. О том сколько жизни в литературе и сколько литературы в жизни. Меняет пропорции, смотрит с разных точек зрения, пытаясь найти ответ, наверное на только ему известный вопрос.
В "Искуплении" вот задался вопросом, может ли писатель своей работой, своей книгой искупить свою вину, попытаться что-то изменить. Представить может немного по-другому как оно было и может быть сделать финал, отличающийся от того, что было в жизни.
Ведь что такое прошлое - это всего лишь история, которую мы рассказываем сами себе. И книга - это всего лишь история, которую мы рассказываем сами себе, только черпая образы не из памяти, а из книги. Можно ли поменять одно на другое или даже подменить? Почему нет. Мифы гораздо живучей и живей официальных отчетов и документов.
Итак первая половина 20 века. 1935-1940 годы. Англия- Франция.
В приличной богатой семье происходит ужасное. Изнасилование девочки, подростка. Обвинение падает на молодого человека, бедного, но подающего большие надежды, большей частью основанные на благорасположении этой семьи. Молодой человек влюблен, взаимно в одну из сестер. Она не верит в его вину, он этого и не делал. Юноша стал жертвой богатого воображения младшей сестры своей возлюбленной и рокового стечения обстоятельств. Со временем девочка понимает, что очень сильно ошиблась, но разве уже можно что-то исправить?
Вместе с личной катастрофой человека, несправедливо обвиненного в страшном преступлении, в мире наступает глобальная катастрофа - вторая мировая война. Линии переплетаются. Одно подчеркивает другое, показывает в другом свете.
Это история любви, преданности, стойкости - в самых ужасных условиях. Банальную завязку " весь мир был против их любви" Макьюэн раскручивает просто до запредельных высот. И делает это мастерски.
В первой части романа, где рассказывает каким образом так получилось, что юноша был несправедливо обвинен очень хорошо показано, как формируются ложные показания. Не просто из-за тупой злобной лжи. Всё гораздо сложнее, и лжи как раз там меньше всего. А есть сложности восприятия, установок, давления общественного мнения. Об этом хорошо написано в Джулия Шоу - Ложная память. Почему нельзя доверять воспоминаниям . В принципе Макьюэн пишет то же самое, только так сказать с художественной точки зрения.
Вторая часть романа посвящена войне и развязке непростых отношений. Ужас войны, безнадежность, человеческие страдания показаны на известном эпизоде- уничтожении английского экспедиционного корпуса у Дюнкерка. О котором недавно был фильм Кристофера Нолана.
Роман получился многогранным, многослойным, непростым. Макьюэн как всегда отказывается писать линейно, однозначно, плоско. Тем и хорош, тем и хорош.

День, который изменил жизни многих. Всего один летний день. Яркий, солнечный, не предвещающий ничего плохого.
Что пошло не так? Почему вдруг именно этот день стал роковым в судьбе стольких людей?

Сесилия и Робби просто любили друг друга.
Кто ж знал, что маленькая записка принесёт столько боли и зла?
Брайони просто хотела защитить сестру.
Она была ребёнком, и многое ей было неясным и непонятным.
Она была творческой личностью, и сунула нос, куда не положено, да ещё и нафантазировала там, где надо и не надо.
Разве могла Брайони предположить, чем обернётся эта, казалось бы невинная шалость?

Но если вскрыть и прочитать письмо, адресованное другому человеку, можно ещё назвать шалостью и дурным тоном, то последующие события этим не оправдать. Пусть даже тебе всего тринадцать лет. Всего? Ну это ведь не три. В тринадцать уже вполне можно понимать грань между тем, что кажется, и явью, и оценивать ситуацию, и обдумывать свои поступки, прежде чем решаться на какие либо заявления.
Да, можно списать на юношеский максимализм, на ревность в конце концов. Вот только куда списать Робби упущенные годы?

Три части книги, три периода времени, три взгляда на одну ситуацию. Автор словно пишет картину, наслаивая сюжеты один на другой. Только, в отличие от картины, в жизни не смыть въевшиеся краски никаким растворителем.
Никакие добрые поступки Брайони не искупят её вины. И дело не в том, нравится она мне, или нет, дело в Робби. Даже не в Сесилии, не в их любви, а именно в Робби. Нельзя вот просто так взять и растоптать человеческую жизнь, потом сказать: "Прости, я нечаянно, так уж вышло."
Слишком всё это сложно. Это ведь не поспим - и всё забудем. Нельзя искупить жизнь.
Нельзя перемотать плёнку. Нельзя спокойно дожить до глубокой старости, зная, что проступок, совершённый тобой, почти что преступление.
Может и жестоко. Но кто ж виноват?

Ф/М 2017
5/20

В этом романе как будто сплелись сразу три.
Первый – о том, что стоит за, казалось бы, случайным стечением обстоятельств. Насколько случайны эти случайности, если речь идет о людях? Кажется, в этом сплетении характеров, и других характеров, которые оказывают влияние на первых, и так далее – в этой паутине как будто проступает лицо судьба или рока. Но может, это просто иллюзия, и все не более чем череда не связанных меж собой событий. Или, напротив, замысел коварного творца?

Второй роман – военный фотоальбом, самый откровенный, какой только можно вообразить. В нем и бесстыдная обнаженность плоти, спрятанной обычно под кожей, и полный спектр человеческих страданий, и стойкость, и подвиг – настоящий, без позолоты, продиктованный скорее инстинктами, чем осмысленным благородством. На войне вообще остается немного места чему-то осмысленному.

Ну а третьей части сложнее всего подобрать какое-то определение. Она о писательстве – о той ноше, которую добровольно взваливает себе на плечи рассказчик. Она о иллюзорности литературы: сложно, невероятно сложно в ней отделить вымысел от правды, когда говоришь не о персонажах или событиях, а о чем-то коренном, более глубоком. И в конечном итоге она, а с ней и весь роман – об искуплении вины за ошибку. Бывает, что совершенную ошибку принимают за злой умысел, но так ли это важно, если ошибка не хуже злодеяния ломает жизни? Бывает что у ошибки есть естественные причины, и если присмотреться, виноват в ней далеко не один человек – но так ли это важно, если именно он один по своей неосторожности запустил цепочку событий?
И главное, может ли хоть что-то в принципе искупить эту вину? Прошлое-то не исправить даже писателю. Можно придумать развязку – более счастливую, более «литературную», а от завязки никуда не деться.

За всем этим – тот Макьюэн, которого я успела полюбить. Гений человеческих характеров и ощущений. Читателю придется проникнуться и неуверенностью Брайони, которая поддерживает сама себя искусственными рамками, аккуратно расславленными во всех областях, и некоторой надменностью Сесилии, которая не может решиться отвергнуть неподходящий ей образ жизни, присущий родной семье. Читатель почувствует себя матерью-паучихой, которая предпочитает не покидать темного логова и пестует собственного паука-мучителя – мигрени. Но по вибрациям невидимой паутины она и вслепую прекрасно видит все, что происходит с ее детьми в родном доме – но не вмешивается ни во что. Тут и слащавый шоколадный барон на первых шагах к успеху, и юный дерзкий Робби.
Потом вместе с Робби, а затем с Брайони читателю придется пережить войну в роли свидетеля, в роли непосредственного участника ее адских кругов и в роли милосердного помощника, который пытается облегчить страдания. И наконец придется столкнуться с этой дилеммой: ошибка совершена, и нужно ее исправить, но исправить судьбы невозможно. Или все-таки?...

Это книга об исковерканных жизнях Робби и Сесилии, и испортили их, эти жизни, одно единственное письмо, один единственный акт насилия, одна единственная девочка с богатым воображением и недостатком материнского внимания. Всю книгу у меня билась мысль, «а что было бы, если бы не...?» Быть может, у них был бы бурный короткий роман втайне от матери, потому как роман с сыном уборщицы – это позор семьи? Или, возможно, целая жизнь друг с другом в небольшом домишке подальше от семейного дома? Или война все равно взяла бы свое, и Робби ушел бы на войну и не вернулся с нее? Мы, и они, никогда этого не узнаем, потому что случилось-таки письмо, и случились Пол Маршалл с Лолой, и, самое противное, случилась Брайони. Брайони со своими представлениями о том, что хорошо и что плохо.

Это книга о том, что у детей абсолютно свое видение жизни. И оно, очевидно, пересекается с миром взрослых узенькой полосочкой реальности. Кто знает, что в их головах творится? Почему они решают, что если долго не спать,то прилетит страшная сова? Почему некоторые дети с самого начала лживы и эгоистичны? Как можно выйти замуж за мужчину, который изнасиловал тебя в детстве? У меня после прочтения одни только вопросы без ответов.

А еще это книга о таланте писателя. О том, как из всего-всего-всего происходящего тут же строишь в голове предложения, абзацы, логические переходы между ними, выбираешь уместные слова, дорисовываешь неизвестное доступными тебе методами, и не беда, если то, что ты дорисовал, абсолютно совершенно чудовищно неверно в этой реальности, главное – достоверно в твоей. Это свойство ума не искоренить, не забыть, не забить тяжелым ручным трудом в госпитале, как пыталась это сделать Брайони, или где еще, оно пробьется повсюду, как пырей, как полынь, как амброзия, и отравит или приправит существование едкими выхлопами твоим близким, а на ком же еще тренироваться?

И наконец это книга о том, как Йен Макьюен шикарно умеет писать сцены, любые, военные, госпитальные, вечерние в роскошном доме. А до чего же хороша эротическая, в библиотеке... Достаточно пары его слов, и все, с головой погружаешься в иное время, в иное место, в чужие беды.

P.S. Не нашла в книге никакого искупления, только лишь еще один очередной роман Брайони, посмертный. Наоборот, считаю, этот роман давал ей отдушину, облегчение.