Ранее известная как Америка

Научись сидеть, смотреть и ничего не делать.

В жизни мужчины иногда наступает такой день, когда единственное разумное решение – напиться и забыться.

... давай начистоту: ты всего лишь муравей, да и я тоже. Все это не наши войны. Мы – те, кому приходится жить в этом навозе. – Берни вставила в трубку картридж со свежаком и зажгла ее.

– Он меня ненавидел. – Его глаза вдруг встретились с моими, и он издал короткое мычание. – Ты ведь тоже меня ненавидишь. Я это знаю. О, я тебя не виню. – Он совсем расклеился. Он издал тихое мычание, напоминающее смех. – Ты ведь тоже меня возненавидел? Я отвратителен. Я ошибка. Цирковой уродец. Мне не место среди животных. Мне не место среди людей. Для меня нигде нет места. Я уже должен был умереть. – Он снова заплакал. Все его тело напряглось и начало дрожать.

– В этом мире, пацан, есть три вещи, на которые всегда можно рассчитывать. Это смерть, налоги и что кто-то захочет срубить бабла на твоем чертовом трупе.

– Смерти не нужен предвестник, поц, – сказал Зеб с ненавистью, которая исказила его лицо, сделав его еще более уродливым, чем оно было изначально. – Смерть прекрасно справляется сама.

– А, это ты, – сказала она. – Чтоб меня, Малыш. Годы тебя не пощадили.

– Зато они пощадили тебя, – парировал Малыш.

– Ну разве он не прелесть? Жаль, что они не отчекрыжили твой поганый язык вместе с твоими мозгами.

– Ностальгия ужасна, сынок, скажу я тебе. Прошлое имеет то преимущество, что оно безвредно. Даже хищники выглядят красиво: при условии, что они мертвы.

– За последнее десятилетие я побывал в каждой стране континента три или четыре раза, – сообщил он нам. – И вот что я скажу: по сути, единственное, что меняется, так это вонь. В странах, которые расположены в низине, несет плесенью и дерьмом. В Дакотах разит грязными деньгами. Весь Денвер провонял ознобином и русскими, а запах Конфедерации напоминает гной в подмышечной впадине, ну и в Пыльном Котле стоит самое ужасное зловоние, а все потому, что, куда ни глянь, повсюду одна только смерть.

Такие большие пространства. Такой большой мир.

Так почему же мне казалось, что нигде на всей этой проклятой планете мне нет места?