Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Соня в царстве дива

Давно собиралась прочитать эту книгу и именно в оригинале. Казалось бы, чего уж проще. Детская такая книжка, сказочка. Но оказалось не так все просто. Книга полна аллюзий, каламбуров, игры слов. И я откровенно завидовала носителям английского языка, которые без особого труда могут оценить всю прелесть этой книги. Мне же приходилось периодически даже в словарик заглядывать. Но все же книга оставила неизгладимое впечатление по многим причинам. И потому, что удалось пополнить свой словарный запас. И потому что в ней такой набор шуток, каламбуров. И если кто ее еще не читал - рекомендую читать именно на английском языке. Как бы не был хорош перевод, всю прелесть, юмор, игру слов он не сможет передать.

Для меня первое знакомство с Алисой состоялось не в детстве, и даже не в подростковом возрасте, а именно сейчас. (За что, несомненно, нужно сказать спасибо"Книжному Путешествию")
Почему-то так получилось, что не читая сказку, а благодаря множественным пересказам и посмотрев лишь экранизацию Тима Бёртона, заочно влюбилась в эту историю. " Ну разве можно любить что-то, не читая этого?" - спросите вы и будите, несомненно, правы. "Конечно! Это же Алиса!" - отвечу я и, пожалуй, тоже буду права. Ведь эта история на столько странная, на столько разнообразная, переменчивая, сумасшедшая и гениальная, что по отношению к ней не может быть ничего невозможного!
Алиса, как мне только что довелось понять, эта такая книга, переводы которой можно читать бесконечно - все будут различаться. Сегодня я отхватила целых два и осталась очень довольна. Причём, первая Алиса была более острой на язык, а вторая - более чопорной. И как такое получилось? Вроде бы девочка одна, но глядь - уже две!
А всё дело как раз в любящих переводчиках, стараниями которых мы можем с удовольствием наблюдать раздвоение, растроение, расчетверение, и так до бесконечности, миров Страны Чудес и самих Алис. Колодец с киселём из рассказа Сони крайне волшебным образом превращается в мармеладный, сиропный. Болванщик становится Шляпником или даже Шляпой, а Гусеница - Червяком. А что творим мы с бедным Временем? То пытаемся провести беднягу, то даже убить! Одни и те же, казалось бы, фразы, принимают совсем другой оттенок. Тонкости перевода - это всегда занятно, но с Алисой - в особенности.

От перца видно и начинают всем перечить...
Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило:

• От уксуса - куксятся, - продолжила она задумчиво, - от горчицы - огорчаются, от лука - лукавят, от вина - винятся, а от сдобы - добреют. Как жалко, что никто об этом не знает... Всё было бы так просто. Ели бы сдобу - и добрели!

  Есть такие книги, которые либо любят, либо не любят, а что-то третье встречается на столько редко, что можно и не учитывать. Вот Кэрролловская Алиса относится именно к такой категории. Сколько же споров о ней было! Как де то переводить, как толковать, есть ли смысл иль нет - разговоры, кажется, не умолкали никогда. На "Алисе" выросло, а после и воспитало своих детей, уже не одно поколение, а она по-прежнему всё такая же молодая неуёмная леди, которой до всего есть дело.

Как можно правильно написать о том,что нравилось в 10 лет, 15, 25, и продолжает удивлять и после тридцати пяти?Ответ прост.

Существует тест для детей на определение правополушарного развития или левого. Попросту говоря, кто дитё-логик или мечтатель. На выбор даются две книги- "Маленький принц" и Алиса".Если больше нравится первая, ваше чадо -мечтатель,альтруист и вообще живет в воздушных замках. А если вторая- он логик и вечная почемучка. Я стала исключением. Мне очень нравится Алиса и в переводе и в подлиннике, но я мечтатель и вообще мой любимый персонаж Чеширский Кот и до сих пор сама бы не прочь попасть в нечто подобное и удивительное. Хотя бы для того,чтобы написать своим детям подобную чудесную сказку. С двойным-трой-пятидесятым дном.А точно ли там уже конец?!

Каждый раз открываю новое и новое. От очевидных занимательных экскурсов в историю, географию, литературу до... Боже, такое могло случиться лишь со мной!

Могла ли эта история состояться не в Англии?
Можно ли было написать эту историю не в состоянии "расширенного сознания"? Или она и была написана в "нормальном" его, сознании, состоянии?
А ещё были вопросы относительно самого автора и Алисы.
Книга-то - потрясающая. И что-то мне подсказывает - очень интимная.
Абсурд. Как кто-то говаривал: искрометная импровизация - тщательно подготовленная домашняя заготовка. Абсурд на первый лишь взгляд абсурден. В смысле хаотичен. В основе - математическая комбинаторность. Отражающая комбинаторность "природную". Художники, скорее всего, используют её интуитивно. Ну и кто "запрещает" комбинировать вроде как принципиально некомбинируемые штуки?
"Аня в стране чудес" Набокова не произвела вообще никакого впечатления. Потом узнал, что переводов-то куча на русский. И набоковский - ну так, игрушка ума.
Читать и перечитывать. Например, во время чаепития.

«Боюсь, мне нужен был не смысл, а бессмыслица! Однако, как вы знаете, слова означают больше, нежели мы полагаем, пользуясь ими, и поэтому книга должна означать нечто большее, чем рассчитывал сказать автор. Поэтому, какой бы смысл ни находился в книге, я его приветствую, в этом ее назначение».
Льюис Кэрролл

Единственная книга, которую читала с напрягом и очень долго. Каждое предложение в этой книге - просто нонсенс. Хотя нужно понять, что в произведении принцип смысла и бессмысленности становится предметом содержания и методом художественного изображения. В этом и проявляется художественная специфика данного произведения. Однако никогда больше не буду открывать книгу, если перед этим услышу, что это бессмыслица.
Можно еще интерпретировать Кэрроловскую бессмыслицу как попытку воссоздать нечто глазами, устами детей, с детской способностью смотреть на всё обычное по-новому. Вспомним, как дети любят придумывать нелепости как несуществующие животные, как они любят ходить задом на перед, придумывать слова, междометия. Вот такова и Кэрролавская книга. Полна бессмыслицы.
Кому как, но мне чуждо бессмысленное содержание, меня привлекает конкретика, максимальная реальность в письменных произведениях, ну хотя бы что-то логическое, рациональное.