Отчаяние

Прочитав аннотацию, я ожидала от книги чего-то детективного - и было очень интересно, как этот жанр проявит себя под пером такого удивительного писателя, как В.Набоков. Собственно, ничего детективного, кроме небольшой интриги о маленькой ошибке, разрушившей замысел идеального преступления, не было. Напротив, основная интрига как будто все время остается на втором плане, повествование превращается в литературную игру автора и рассказчика с читателем. Из этих постоянных отступлений, размышлений о литературе и искусстве, из откровенно-игровых поэтических компонентов (например, трех вариантов развития сюжета), из постоянных аллюзий и отсылок к другим литературным текстам и т.п., которые вроде бы замедляют общий ход рассказа, мешают развитию главной линии, перебивают мысли читателя на что-то другое постоянно, – из всего этого постепенно сплетается причудливый текст со множеством смыслов и подсмыслов, и каждый может выбирать себе тот или иной поэтический уровень, который ему больше по душе. Текст как будто сначала рассыпается на множество мелких осколков, весьма условно связанных между собой, но в итоге после прочтения складывается великолепная картина-мозаика, творцом которой выступает Герман – или сам Набоков.
Отдельно отмечу красоту и уникальность набоковского текста уже не в первый раз. Если в начале книги поразило:

А это потрясающее (в контексте всего произведения) предложение «Указал палкой»! (не могу сказать подробнее, потому что это будет уже даже не спойлер, а издевательство над набоковским текстом). Какая великолепная игра с читателем! И такой живой текст, что сложно прогнать мысль, будто это автобиографический эпизод. Удивительное мастерство!

«Высшая мечта автора – превратить читателя в зрителя».
В. Набоков

Во всяком случае, реализовать эту мечту в романе «Отчаяние» у Набокова вполне получилось…. Причем превратить не просто в созерцателя некой художественной картины, а полнометражного цветного фильма, со звуком.
Начинала читать «Отчаяние» как пример истории «ненадёжного рассказчика» (для сравнения с «Презрением» Моравиа), но оказалось, что небольшой роман Набокова в первую очередь посвящён вечной теме двойников. Допельгангеры - явление довольно популярное в мировой литературе, но у Набокова оно реализовано в необычной интерпретации, потому что… но тут надо сохранить интригу.

Требовательного читателя не должна смутить простая форма романа – детектив (тут надо отметить, что с точки зрения детективной истории Набоков достиг больших успехов, а история с уликой - и вовсе в лучших традициях величайших мастеров жанра), «криминальная история» лишь маскирует философско-эстетические воззрения автора. Преступление как искусство. За сюжетной детективной историей явно видится размышление автора о «новом искусстве». В этом плане довольно любопытно описание героем-рассказчиком картин его шурина Ардалиона (чьё имя удивительно созвучно с Леонардо): «какие-нибудь квадратные яблоки, рассыпанные по косой скатерти, или малиновая сирень в набокой вазе с бликом», «натюрморт: трубка на зеленом сукне и две розы» (с этой картиной связана определённая сюжетная «загадка»).
Если рассматривать «новое искусство» через призму романа, то можно сказать о взглядах автора следующее: «новое искусство» дегуманизированное, коммерчески ориентированное, не оригинальное, искусство сумасшедших (или не вполне нормальных людей), да и не искусство вовсе…

«Лёгкая» детективная история, когда «интрига» сохраняется почти до конца повествования, и одновременно философское эссе об искусстве в набоковском стиле «многоцветья точек и пятен языковых находок, метафор, сравнений» - haute cuisine литературы, не меньше...

Ни в коем случае не читайте аннотацию, в ней ужасающий спойлер, который до тупого пересказывает сюжет от начала до конца... а вы таким образом уничтожите все потенциальное удовольствие от знакомства с книгой. Я буду говорить о работе так, будто учел, что вы прислушались и не прочли ее.

Эта повесть появилась задолго до Лолиты, пока автор писал на русском языке, в середине 30-ых, покуда В. Набоков еще жил в Германии, речь тоже пойдет о Германии и неком Германе - гениальном до мозга костей мужчине 30 с чем-то лет.

Повествование ведется от 1-го лица, но мы не сразу понимаем, что рассуждения (где-то с долей скепсиса и снобизма, иронии, насмехательства, порой откровенной неприязни ко всему происходящему) - это не мысли автора, а это все наш герой, считающий себя самым хитрым, умным, обольстительным, предприимчивым, талантливым. И далеко не сразу нам становится ясно - о чем речь и кто таков наш герой.

Манера рассказа - некий путаный дневник, эдакая первичность Питера Хандке, где до фабулы (+ героев и сюжета) как до Катманду, вот мы смотрим на поле и на все, что там есть, а затем обращаем взор на свою милую и недалекую супругу Лидию, потом переносимся в маленький городок, затем назад в Берлин, потом обратно, работа почтамта или кафетерия, колесо велосипеда, девочка на улице, играющая в камушки, ремарки, замечания - касательно того и сего - возвышенного и до наготы простого, обо всем и ни о чем одновременно, настоящее, прошлое, будущее, природа и погода, курительная трубка и персики на картине, точно такие же, как на натюрморте, который написал посредственный брат вашей жены, ее неумение аккуратно носить чулки и поток мыслей о собственном гении, сквозящем тут и там.

Это все надо переварить, оценивать слог, откладывать все эти крупицы на потом, чтобы в конце собрать мозаику, оценить насмешку над классическим детективным жанром в лице Конан Дойла и его Шерлока Холлмса, а "Преступление и Наказание" героем и вовсе названо "Кровь и Сопли"!

*Примечание: Нет никакой аналогии с Достоевским - откуда вы вообще это взяли? Как говорится, отношение к так называемой достоевщине (а это чрезмерная мрачность и религиозные мотивы, включая искупление) Ф.М. Достоевского, царствие ему небесное, у многих авторов даже его современников - очень отрицательное; это порой тут и там проскальзывает - у Донны Тартт, например, где есть преступление, но нет наказания. Тут тоже все получается шутя-играя, потому что герой никак не раскаивается в содеянном и ничуть не сомневается, ведь он же непревзойденный гений!!!

И сам Набоков играет с нами, подкидывая весь этот водоворот, обращается к читателю то ли от своего лица, то ли от лица Германа Карловича - все так же российского эмигранта, ведь вся эта истории якобы рукопись нашего непризнанного таланта, а автор нам намекает на то, что в ней мы можем увидеть разное - понять все это по своему. И если не прочесть аннотацию - вы действительно будете почти до конца думать - а что же, что же хочет наш герой? И что он задумал? Зачем? Куда? Как?

Идея о гениальном преступлении у Германа рождается, когда он случайно встречает своего двойника Феликса - этот совершенно чужой незнакомец похож на него как две капли воды - эдакий Принц и Нищий. Чем его так привлекает этот двойник, самой концепцией существования твоего отражения, желанием получения выгоды, какой-то любовью к самому себе? Что же этот Герман задумал? А почему повесть называется Отчаяние, а не, скажем, Двойник? Он потерпит фиаско? Но... Ведь все так гениально!

Обязательно прочтите и все узнаете! Кроме аннотации. Вы запомнили? Запишите непременно, а то забудете.

Если наслаждаться иронией, языком и слогом, отринув почти отсутствие развития сюжета добрую половину повести (а с этим мы сталкиваемся во многих книгах), как это бывает в привычных детективах - то все окупится, в отличие от книг Хандке тут есть герои, диалоги и сюжет, а не только перетекающее созерцание спектакля жизни без конкретной цели. И, как я говорю, мне в первую очередь важны слог и худ. средства, а не сюжет, сюжеты уже 6000 лет одинаковы, а вот игры слов... Вы поняли. История вас займет, в этом я уверен, порой я дико смеялся над абсурдностью происходящего и неутолимой жаждой Германа считать себя конгениальным - особенно под конец.

Необычно видеть Набокова как автора детектива. Наверное, я больше привыкла к некой лирике в его произведениях, а здесь же меня окунули в водоворот флегматичных рассуждений и совершения убийства.

Как гласит название романа, отчаяние порой случается у многих, особенно если отчаяние вызвано нехваткой денег и финансовой ямой. Но именно этого мне в произведении и не доставало. Да, у нас есть главный герой, Герман, который встречает своего двойника и решает стать на его место, тем самым привести в исполнение идеальное убийство. Ведь, посудите сами, этого двойника никто не знает, он словно невидимка в этом огромном мире, скитается по улицам, его очень просто стереть с лица земли, никто этого человека не хватится.
А если убьют Германа, то его жена получит страховку и они заживут припеваючи.

Но, они итак жили неплохо..
Неужели такая неуемная жажда денег порой толкает людей на преступления?

Пока я читала, я задавалась вопросом: что для Германа было важнее, сам факт совершения такого рода убийства или же действительно была западня и не было никакого выхода выйти из безденежной ситуации?

Я пришла к выводу, что вариант первый более приемлемый.

Вообще спорное произведение вышло у Набокова, каждый может увидеть в нём свою правду, но именно этим оно и сильное.

Ну, и конечно же, непревзойденный стиль автора, его многогранный язык всё же сделал своё дело и я больше наслаждалась именно им, чем сюжетом.

Второе чтение.

“Дым, туман, струна дрожит в тумане” (Ф.М.Достоевский . "Преступление и наказание").
Эту фразу В.В.Набоков первоначально (из рукописи) предполагал поставить эпиграфом к своей повести, но передумав, вызвал множественные недоумения по поводу её жанровой направленности. Оставив русскому читателю текст образца 1936го года, в котором уже явно прочитываются пародийные ссылки на Ф.М.Достоевского :
-"Кровь и слюни" (на "Преступление и наказание"),

• "застеночные беседы в бутафорских кабаках имени Достоевского",

• шаржируются "Записки из подполья", мировоззрение его героя-парадоксалиста антогонистом Германом,
• а главное - перевёрнуто пародируется сюжет знаменитого романа Достоевского о праве на уничтожение чужой жизни. " Позднее В.В.Набоков идёт ещё дальше: перерабатывая свой английский перевод “Отчаяния” в 1960-е годы,