Dante's Paradiso [Translated by Henry Wadsworth Longfellow with an Introduction by Ellen M. Mitchell]

Их память на земле невоскресима;
От них и суд, и милость отошли.
Они не стоят слов: взгляни – и мимо!

О люди, люди! Для чего вам знанья, коль в жизни начинаете любить лишь то вы, что достойно порицанья?

Не так ли, день от дня,
Мы подвигов из трусости и лени,
Стараемся, где можно, избежать?
Не так ли зверь своей страшится тени? ( песнь вторая)

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.

Та власть, что ярким светом
Способна душу одарить сполна,

Лишь вера и дает им вероятно,
Надежду; и основой духа став,
Путь истины указывает внятно.

И все иные знания поправ,
Мы придаем ей довода значенье.

Не столь страшит отсутствие покоя
В душе монахов, сколь прискорбный плод,
Что будит в них ничтожество мирское.

Все то, что церковь под себя гребет,
Принадлежать должно убогим, нищим.
А не родне удваивать доход.

Ты не можешь разом
Проникнуть в то, что волен наблюдать.
И не единый в вашем мире разум

Тебе урок не может преподать.
Предел назначен вам, и не дерзает
Земная мысль его переступать

На Инда берегах,
Где о Христе вовек не говорится,-

Не думает никто о Небесах...
Там человек в неведенье ужасном
До смерти; но в поступках и словах

Свободный от греха, живет согласно
Добру и правде, ибо каждый шаг его есть
Справедливость. Ежечасно

Он борется с пороками и так
Без веры, некрещенным, умирает.
Но разве правосудию он враг?

За что в Аду он муки принимает?
Виновен ли он в том, что не крещен,
Что веры христианской он не знает?

И мысль, одним стремлением полна,
Не замечает времени потока.
Одна из сил всегда следить должна

За ним. Другая понружает око
Вовнутрь души. И первая летать
Вольна; вторая ж - связана до срока.

Могу я вольной первую назвать.
Зато вторая, не смутясь нимало,
Себе умеет душу подчинить.

Поверь - когда в нас подлых мыслей нет,
Нам ничего не следует бояться.
Зло ближнему - вот где источник бед,

Оно и сбросит в пропасть, может статься.
Покуда Небо силы мне дает,
Дурного я могу не опасаться,

И адский жар ступней моих не жжет.