Блокадная книга

О блокаде Ленинграда, кажется, известно все... Написаны книги, сняты фильмы, опубликовано множество документальных исследований...
Прошло много лет, стихает боль, забываются страдания... Но эта книга!... Написанная буквально со слов ленинградцев, переживших блокаду, она настолько пронзительна, так потрясает даже через столько лет после событий, что трудно подобрать слова. Не знаю, каким нужно быть человеком, чтобы прочитав эту вещь, остаться равнодушным. Нельзя в полной мере передать ощущения от этого произведения, надо ЧИТАТЬ САМОМУ!
Первая книга - это объединенные, скомпанованные по времени, тематике (на работе, братья меньшие, ленинградские дети) воспоминания блокадников, которым авторы часто просто уступают место, приводя дословно их рассказы, максимально передавая тем самым то состояние трагедии, которое им пришлось пережить. Это книга о борьбе, боли, страдании, которые кажутся немыслимыми, непереносимыми. Как близко иногда оказывается та черта, переступив через которую уже трудно назвать себя человеком.
И в тоже время через всю эту боль, смерти чувствуется, что, несмотря на все, люди ЖИЛИ. Здесь было место и радости, и любви...
Вторая часть "Блокадной книги" - это, по сути, дневники трех разных людей, ленинградцев-блокадников: мальчика-подростка, кабинетного ученого и матери двоих детей. Не всем им удалось выжить, кого-то блокада догнала, когда казалось, что все уже позади. И тем страшнее читать эти строки, разговаривать с фактически обреченными людьми, понимающими это, но все же не сдающимися...
Читать эту книгу больно, но оторваться невозможно.

Как, какими словами выразить боль от прочтения книги? Разве можно передать то щемящее чувство, что сжимает сердце, когда переворачиваешь страницу за страницей? Когда бежишь обнимать дочь и думаешь: боже, какое счастье, что сейчас мир. Какое счастье, что нам не нужно ежесекундно опасаться за жизни своих детей и мужей. Да даже своих котов и собак. И я не шучу - они ведь часть наших семей.
Мы можем спокойно выйти на улицу и купить хлеб, мясо, молоко. Мы можем включить свет, обогреватель, занавесить окно. Мы можем обнять родных, сходить в кино, прогуляться в парке. Да мы счастливые люди!!!

И мы, из своего сытого сегодня, к сожалению и к счастью, не сможем никогда понять голодного 40-ка киллограммового замерзшего защитника Ленинграда. Надеюсь, никогда не сможем. Но мы должны, должны сказать ему спасибо. Должны сказать, что все это было не зря. Что наше мирное сегодня это в том числе и его заслуга.

Недавно был скандал вокруг телеканала "Дождь", где на одном из ток-шоу обсуждали вопрос: "Нужно ли было отстаивать Ленинград? Не лучше бы было его сдать, чтоб сохранить миллионы жизней и перегруппировать войска?" И сотни возмущенных голосов отовсюду поднялись с криками "как можно задавать такие вопросы?", "кощунство" и прочее, и в том же духе. Налетели, заклевали, канал закрыли.
А на мой взгляд - очень правильный вопрос. И дети должны знать на него ответ. Если нам его задают, значит надо не шикать, не ставить в угол, а садиться и разговаривать. Объяснять, рассказывать, заставлять думать. Уважение, гордость за страну и благодарность дедам не появляются на ровном месте.

Сами авторы на всем протяжении книги задаются вопросом: зачем мы ее пишем, если столько уже написано? Неужели нам есть что добавить? Да и зачем вообще поднимать все это, не лучше ли забыть как страшный сон? Не лучше ли похоронить вместе с тысячами людей, что лежат на кладбищах Ленинграда в братских могилах?

Нет, не лучше. И если у авторов есть сомнение, то у меня, у читателя, сомнений нет. Потому что

Самые страшные части книги для меня - это живая речь блокадников, их дневники. Это настолько чистые эмоции, в них такое количество искренности, что тяжело дышать. Ведь они еще не знают, что будет победа. Они не знают выжувут ли. Но они не сомневаются в том, что бороться надо.

То, о чем они пишут, кошмарнее самых ужасных кошмаров. Это голод, лютый холод, это безысходность. Тоска. Смерть, стоящая под окнами. Смерть, гладящая по волосам твоих детей. Боль, ежедневная боль. Саночки, трупики, колбаса во снах. Опухшие лица, синие пальцы, глаза замерзшего человека из подо льда.

И неожиданно - надежда. В каждом из них. Вера. Любовь. Тяга к жизни. Думы о книгах, думы о совести. Мысли о будущем.

Откуда в них эти силы? На борьбу против всего. Не знаю. Но это достойно уважения и нашего поклона. Низкого, до земли.
Спасибо.

Эта книга большая, тяжелая. Но она тяжела не от объема, ее невозможно читать без перерыва, без возможности отвлечься, подумать и взвесить прочитанное. Невозможно словами выразить всю боль и душевные страдания, окутавшие меня словно темной беспроглядной пеленой. Да и что мои муки, по сравнению с тем, что выпало на долю несчастного поколения ленинградцев.

Я не могу. Мне сложно. Я не вижу смысла писать что-либо еще про эту книгу. Какая рецензия? О чем? Что можно добавить к этой книге? Ее надо читать, переживать и прочувствовать. Сначала я пыталась выделить что-то важное для себя в виде цитат, но потом бросила. Я просто поняла, что это невозможно. В этой книге главное все - все важно!

Авторы книги не раз задавали себе вопрос, а нужно ли собирать человеческую боль и страдания в одну книгу. Кому это будет интересно и для чего, все ведь в прошлом, в страшном, трагическом, но в прошлом. Воспоминания тяжелы для людей, переживших это горе, зачем их тревожить вновь и вновь, зачем бередить незаживающие раны. Но и сами авторы не раз отвечали себе же на свой вопрос. Да! Это нужно сделать, это важно не только для людей переживших блокаду, сколько их еще осталось на нашей земле. Это важно для нас и для будущего поколения, для будущего нашей страны, как бы пафосно это не звучало. Это не только наша история - это наша трагедия! Не в наших силах изменить историю, взять и отменить блокаду, не дать погибнуть тысячам людей от голода и холода, от бомбежек и от войны вообще. Мы здесь бессильны. Но мы должны знать что это было, как это было и должны помнить.

Первый раз я прочитала эту книгу лет в десять и запомнила навсегда: «осталась одна Таня», имя Юры Рябинкина, история с тряпочкой - будут в памяти навечно. Желание (и потребность) перечитать возникли после недавнего знакомства с книгой «Ленка-пенка» Арсеньева . Книгой замечательной, но очень художественной, литературной, и в этом одновременно ее достоинство и большой недостаток. С одной стороны в ней есть четкая, законченная композиция, «закрытый» финал, единообразный по ходу всего повествования стиль (в то время как «Блокадная книга» - скорее публицистика, в ней нет главного героя, строгого сюжета), с другой – эта художественность лишает «Ленку-пенку» правдоподобия, той достоверности, что присуща воспоминаниям и отрывкам из дневников «Блокадной книги».

Вот один пример. Цитата из «Ленки-пенки», это момент, когда у детей не осталось абсолютно ничего съестного, а булочную закрыли на два дня:

Затем опять же не без художественности то ли сны, то ли воспоминания в бреду девочки, и вот неожиданная посылка с фронта: «Ведь у нас есть еда. У нас! Есть! Еда!!».

Все очень трогательно. И знаки препинания замечательно выражают эмоциональность, но насколько глубже воспринимаются сухие на первый взгляд слова Лидии Охапкиной, мамы двоих деток, оставшейся без карточек на 5 дней и приготовившейся умирать:

И на следующий день пришел посланец от мужа, с фронта с запиской и посылкой:

Не еда, какое-то абстрактное понятие, а что именно: крупа, рис… И сколько грамм! Все дневники того времени очень подробно описывают «меню» каждого дня – и в этом передана такая сила голода…

Это же и в дневнике Лены Мухиной , скрупулёзное перечисление, что сегодня удалось съесть, и неожиданное: «Сейчас я перечла опять весь свой дневник. Боже, как я измельчала. Думаю и пишу только о еде, а ведь существует, кроме еды, еще масса разных вещей».

Возвращаясь к сравнению с художественной литературой, это как с книгами о концлагерях: есть «Искра жизни» Ремарка - прекрасная, сильная книга, но кажущаяся сентиментальной сказкой в сравнении с «Ночью» Визели или «Это было в Дахау» Ван Экхаута , тоже вроде бы отчасти художественными.

Блокаду, голод, холод невозможно себе представить, сколько бы книг не прочитать, но сердце царапает и память остается.

Поэтому-то «Блокадную книгу», сборник воспоминаний и рассказов, пусть неполный, пусть щадящий читателя, умышленно избегающий описаний жестокости и бесчеловечности, составленный знающими, жившими в то время и бережно относящимися к памяти людьми – читать нужно обязательно. Читать детям. Это остаётся навсегда.

Блокадная книга - это самая тяжела книга, которую я читал. Книга основана на дневниках и воспоминаниях блокадников. Очень часто прерывался, чтоб подумать, передохнуть, осознать.

Конечно, это книга не такая захватывающая, как огромное множество книг, но мне кажется она и не должна быть такой, у книги другая задача - рассказать как это было.

Думаю каждый решает сам, что читать, а что нет. Для меня очевидно, что это та книга, которую стоит прочитать, чтоб знать, и не забывать, что люди перенесли в блокаду. 

Всегда тяжело читать, а после - осмысливать что-либо, связанное с Великой Отечественной войной, а особенно трудно, когда вся книга - это не летопись военных действий, а эхо человеческой боли и испытаний.
Блокада. Не знаю, конечно, как к этому слову относятся другие люди, но в моём сознании "блокада" и Ленинград неразрывно связаны, не отделимы друг от друга. И в этом великая горечь и великое восхищение. Возможно, это из-за того, что сама я петербурженка. Я родилась и выросла в этом прекрасном городе, нежно любя его. Надпись "Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна" на Невском, сбитый снарядом гранит на Аничковом мосту, братские могилы на Пискарёвском кладбище, отмеченные скорбными цифрами и маленькими кусочками хлеба... Это всё знакомо не понаслышке. Но не помню, чтобы со мной в детстве проводили долгие и слёзные беседы, посвящённые той чёрной 900-дневой эпохе тогда ещё Ленинграда. Это (заинтересованность) пришло само с уроками истории в школе, предполагаю, на которых, к слову, этой теме уделялось безобразно мало времени.
Книга же представляет собой хороший материал для ознакомления с положением дел, хозяйством и жизнью ленинградцев в блокадные годы. Естественно, подкупает документальность изложения. Особенно это важно сейчас, когда людей, переживших блокаду, становится всё меньше. В этой книге мы "слышим" их голоса, и они звучат не только в интервью, дневники - такое же громкое свидетельство военного времени. Порой они сильные и уверенные, порой уставшие и измученные, испуганные и стеснительные, суровые и безжалостные... Но какими бы они ни были, они - подлинная история, которую нам, ныне живущим, никак нельзя забывать. И не могу не вспомнить одного из любимых моих блокадных поэтов (он в 40-е был подростком, таким же, как и Юра Рябинкин, которому авторы "дали слово" в рамках этой книги):

Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память — наша совесть.
Она
Как сила нам нужна...

Ю. Воронов

"Блокадная книга" действительно очень ярко и точно иллюстрирует многие проблемы и испытания того времени. Но более неистово, естественно, звучит эхо голода и холода... Того, что больше всего губило. Пожалуй, даже больше, чем сбрасываемые противником снаряды.
Д. Граниным и А. Адамовичем проведена колоссальная работа. Что касается прямого интервьюирования блокадников, то действительно, не каждый охотно вновь вернётся в убивающую зиму 41/42 годов и на пустынные улицы города, обрамлённые разбомбленными домами. Да и сколько человек нужно объездить, чтобы собрать материал! А дневники? Хоть в книге особо не говорится об этом, но многие источники утверждают, насколько охотливыми к изложению своих мыслей, чувств и наблюдений на бумаге стали ленинградцы в тот период. И чаще всего, сами они не понимали, почему имеют нестерпимое желание описывать всё. Особняком стоит процесс выбора материала - это ведь тоже огромная работа. Важно же уловить что-то надрывное, что-то важное, показать наиболее полную картину эпохи. Собственно, лично для меня авторы с этим последним пунктом немного намудрили. Единства не вышло, как-то несколько разрозненно получилось. И ни в коем случае я это не приписываю к минусам книги. Может, так и было задумано. Может, кому-то такое сумбурное изложение покажется увлекательным. Я же сейчас для себя это воспринимаю как знаковый элемент, ведь и жизнь блокадного Ленинграда была такой же...сумбурной при всей кажущейся застывшей и омертвелой среде.
Для искушённых же знатоков истории вряд ли эта книга может послужить источником больших знаний. Я не искушённый знаток, но про блокаду много читала, смотрела и слышала (даже писала на выпускном курсе диплом о ленинградском радио в годы блокады), так что ничего особо нового я не узнала. Однако думаю, стоит принять во внимание, что первые издания книги датированы 70-80 годами, а для читателя того времени даже эти крупицы могли открыть многие страницы истории (известно же, что блокадный период долго замалчивался, и даже, есть такая точка зрения, блокадники стали считать постыдным и ненужным упоминание о тех годах; а сама книга и вовсе изначально была запрещена к публикации). Сейчас же, когда многие исторические факты доступны, этот труд не вызовет большого удивления, шока или неприятия. Это данность, о которой нам известно, то, что удалось испытать и пережить людям в городе на Неве. Читать ли "Блокадную книгу"? Непременно! И совсем неважно, знаете ли Вы хорошо Ленинград 41-44 годов или нет. Это просто нужно читать и нужно помнить.
Отдельное спасибо авторам за многократное упоминание и цитирование горячо любимой мною Ольги Фёдоровны Берггольц. Хотя куда же без ленинградской музы при изложении этой суровой и надрывной страницы в истории Петербурга? Никуда. Её голос - голос блокадного поколения.

Не смогла не поделиться...Давно хотела прочитать эту книгу,но с духом собралась только недавно.И вот последняя страница прочитана...
Книга тяжелая...Авторы собрали воспоминания тысячи блокадников Ленинграда, которые без прикрас рассказывают,как они выживали в этих нелегких условиях..Отмечу и то,что книга очень интересно построена: в первой ее части приводятся живые воспоминания,рассказы блокадников,а во второй- приводятся дневники трех выборочных героев: 16-летнего паренька,матери двоих детей и историка,архивиста. Это помогает более глобально,с разных сторон понять,прочувствовать,как переживали это тяжелое время разные по возрасту и статусу люди.Иногда,действительно,возникало ощущение,что ты тоже вместе со всеми героями ТАМ..в блокадном,разрушенном пустынном городе...

Тот, кто видел однажды блокадный этот город, никогда не забудет вида его улиц, его воздуха, полного шелеста снарядов, странного сочетания войны, которая была не то чтобы рядом, на окраинах, а забиралась внутрь города, и быта — городского быта с очередями, «толкучкой», заводской работой…

Все знаменитые петербургские архитектурные ансамбли на месте, так же прекрасны и мосты, и набережные, и дворцы — с той только разницей, что, как точно определил один ленинградец, они теперь не возвышают душу, а отягощают ее своей призрачностью, «обнаружилась в них способность не только принять смертное запустение, но и стать его принадлежностью вместе с знаменитой землей и коробками сгоревших домов».

Я очень люблю Санкт-Петербург, безумно люблю в нем бывать, от этого вдвойне тяжелее читать про жизнь блокадного города.."Жизнь города"...вдумайтесь, город- как живое существо..которое хотят убить,но оно борется за жизнь,медленно умирает,но борется...

Читая о матери,которая кормит своего ребенка кровью,надрезая себе вены, о девочке, которая покончила с собой, увидев как мама распотрошила и приготовила их любимого домашнего кота, ВОЛОСЫ ВСТАЮТ ДЫБОМ...

По-разному люди видели, ощущали надвигающийся тупик. И по-разному вели себя: не в силах были удержаться и приближались к нему или же спасались от него — тоже по-разному.

Да, та девушка не выдержала. Но по-человечески не выдержала, а не по-животному.

Без слез читать эту книгу невозможно... Боюсь,что нам уже многое не понять...мы стали чересчур сытыми,мы многое забыли,растеряли..поэтому и необходимо читать такие книги и просто ПОМНИТЬ!!!

Эта книга - один из самых тяжелых, но важных читательских опытов в моей жизни. Она состоит из двух принципиально разных частей, и каждая по-своему раскрывает трагедию блокадного Ленинграда.

Первая половина - это воспоминания выживших, записанные спустя годы. Человеческая память избирательна: что-то стирается, что-то приукрашивается, что-то забывается. И всё же эти свидетельства сохранили главное - боль, ужас и невероятную силу духа.

Но настоящим откровением стали дневники из второй части - те, что писались внутри блокады, день за днём. Три абсолютно разных голоса: 16-летний подросток, взрослый мужчина-интеллигент и мать двоих детей. Их мысли, противоречия, отчаяние и надежда - это не приукрашенная память, а живая боль, застывшая на бумаге.

Сначала я снизила оценку из-за цензуры, так как она убрала самые острые, но важные для истории моменты. Но позже, прочитав дополнительные главы о политических репрессиях, каннибализме
и других запретных для СССР темах, я поняла, что даже в таком виде это оглушительный документ эпохи.

Выживание здесь показано без прикрас: голод, холод, смерть детей, мучительный выбор ("какого из двоих детей спасать?"), матери, отнимающие младенцев от груди ради спасения остальных детей, мужчины, возвращающиеся в пустые квартиры… Но рядом с ужасом - любовь, героизм, сочувствие. Всё, что есть в человеке, обнажено здесь до предела.

Эта книга заставила меня иначе смотреть на простые вещи: еду, тепло, безопасность. Она не о войне - она о людях, оказавшихся в нечеловеческих условиях. Это важная книга для каждого, кто хочет понимать, что такое война, блокада и цена жизни.

Прочесть её трудно, но не прочесть - невозможно.