Столица в огне (комплект из 3 книг)

«Я жил в мире гениальных слов», - сказал Кага Отохико, вспоминая, как в юности много раз перечитывал романы Достоевского и Толстого. При создании эпохальной «Столицы в огне» он вспоминал уроки изобретательности и мастерства великих классиков и на страницах своего романа не раз передал им низкий поклон почтения и восхищения. На русский язык роман переводили в течение двух лет 7 переводчиков, и выход русского издания Отохико (в 2019 году ему исполнилось 90 лет) назвал бесценным подарком к своему юбилею.

«Столица в огне» - это больше 40 лет жизни страны и нескольких семей, которые связаны друг с другом родством так крепко и хитро, что правду можно узнать только из едких сплетен одиноких кумушек. Это роман-река с изменчивым нравом: то тихо журчащим о свадьбах, разводах и уроках в школе, то бурным и буйным, с грохотом страшных авиаударов и гибнущего в огне города. У каждой реки есть свой исток. Для меня им будет Токита Рихэй - человек многих талантов и недостатков. Эгоистичный и блистательный Рихэй. Отличный врач и плохой муж. Идиот и гений.

Рихэй родился в приморской деревушке. В семье нищего рыбака он был восьмым сыном, и с каждым годом на горизонте его будущего всё отчетливее проявлялись перспективы - бедность, голод и тяжкий однообразный труд до самой смерти. Но Рихей вырвался из сетей, уготованных ему от рождения судьбой, и отправился в большое плавание по океану жизни. Без денег, без знакомств, на одном только своем упрямстве, выносливости и страстном желании добиться чего-то большего. Он сам зарабатывал себе на учебу, таская как рикша, телегу с молоком. Стал военным врачом на флоте, а после основателем знаменитой клиники в Токио и главой своей семьи, глазами которой мы увидим эпоху японского взлета, падения и капитуляции после взрыва атомных бомб. Пока Токио - город, построенный из дерева и бумаги - восставал из пепла, семья выживала как могла.

2039 страниц убористым шрифтом. 18 недель вместе. Чтение казалось бесконечным, но вот закрыта последняя страница, и я чувствую себя брошенной. Как будто дорогие друзья уехали в другую страну без права переписки. Навсегда. Это больно. Милые мои девочки Хацуэ и Нацуэ, как вы там?..

Прочитано в Книжном бункере.

Роман "Столица в огне" японского писателя Отохико Каги - очень масштабное произведение. Начинают публиковать произведение в Японии в 1986 году (7 томов), в России опубликовано в 2020 году (в 3 томах). Не зря данную книгу сравнивают с "Войной и миром" Льва Николаевича Толстого. Но, конечно, на современный и японский лад.

Автор повествует читателям о судьбе Японии, ее столице - Токио, который дважды сгорал в XX веке, и о людях, живущих в этом городе.

О. Каги на своем литературном полотне рисует нам историю многопоколенчатой семьи: становление, восхождение, любовь, ревность, печаль и радость, упадок и надежду на лучшее.

Писателю удается зацепить читателя с первых страниц, погрузить Вас в семейные перепитии. Вы точно не останетесь равнодушными ни к одному из событий, ни к одному из героев. Можно соглашаться или нет с выбором персонажей, можно говорить "Почему? Зачем он делает тот или иной выбор?"

Но... Это жизнь....

„Прежде чем осуждать кого-то, возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слезы, почувствуй его боли. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся. И только после этого говори ему, что ты знаешь, как правильно жить.“

Далай-лама XIV

P.s. рекомендую к прочтению!

Расчитано на две недели неспешного чтения. То, что надо когда даже самая уютная домашняя обстановка начинает казаться однообразной после двухмесячной самоизоляции. Отличная возможность пожить в Японии, в Токио в период первой половины 20-го века. Предоставляется проживание на выбор. Можно поселиться в родовом доме самураев. Он окружен садом, растения в котором прекрасны в любое время года — хоть в цвету, хоть в снегу. Сам дом деревянный, с раздвижными дверями, на полу циновки, покои разграничены перегородками, кухня с котлами на открытом огне. Есть и источник тщеславия — кладовка с реликвиями — посудой, пожалованной государем, мечами, самурайскими доспехами, документами в свитках. Дом стоит рядом с усадьбой феодала, вокруг которого расположены такие же дома васалов. Улицы узкие, дома деревянные, повсюду торговые лавки. Надлежит соблюдать ритуалы, ходить к феодалу на поклон во всем парадном обмундировании, к соседям и родственникам. Погружение полное, питание так же предоставляется, в меню настоящая японская кухня со всеми ее странностями. Вначале наесться можно будет досыта, но по мере роста национального самосознания хозяев, будет уменьшаться объем и питательность рациона. 

Есть еще и другие варианты обоснования на месте. Можно даже с трудоустройством. Для всех трудолюбивых найдется место в клинике, основанной образцом трудолюбия и патриотизма, военным врачом Токита Рихеем. Клиника постоянно растет, ее хозяин фонтанирует идеями и их воплощением. Он сам сделал себе операцию по удалению аппендицита! Не каждый самурай способен на такое! 

Пребывание не ограничится камерным нахождением в одном месте. Автор покажет храмы, площади, университеты, школы, больницы, трамваи, корабли рыболовецкие и военные. Дворцы и трущобы. Тюрьмы, места военных действий и курорты. Многолюдье, запахи, холод или жара. Сытость и голод. Это эпическое полотно, в котором не трудно раствориться и самому. 

Конечно, фон это второстепенное, самое главное — люди. Очень разные, с характерами, тщеславием, смирением, убеждениями, страстями и тайнами. У каждого свой путь, свое несовершенство. Чтение-погружение сделает читателя поверенным в их осознанные и неосознанные поступки.

Так, шаг за шагом, из дома, от места учебы до места службы, от детства в юность, из юности в зрелость, через сады и мимо храмов, на трамвае или рикше, в слезах радости или отчаяния, следуя воплощению идеи патриотизма героев, с учетом разной степени их искренности и убежденности, автор разворачивает нам изнанку полотна, чья и лицевая сторона не очень то была понятна. Но как мне кажется, если изучать с изнанки, от изучения маленьких узелков и неровностей, то начало понимания "лица" становится возможным. Понять полностью, постичь полотно под названием Япония - идея амбициозная, но неосуществимая, даже для самих ее обитателей. Хотя бы потому, что нарушив изолированность своей камерной культуры, довольно поздно, они впустили в нее инородную, не постигнув ее и создав непостижимый микс своего камерного с чужеродным самого разного происхождения. Чужеродное само даже не догадывалось каким оно может быть и что означать в применении с японской тщательностью, самоотречением и перфекционизмом. 

Нет такой темы, которой не коснулся бы автор своим психологичексим телескопом  японского производства. Тут вам и отцы и дети, и война и мир, и преступление и наказание, и отверженные, страдания влюбленного Вертера, и соблазн броситься на рельсы как Анна Каренина, и библейские псалмы. Благо "места" в трех увесистых томах много, все это гармонично соседствует и умещается, не хуже чем в вашей голове по прочтении всех первоисточников. 

Особый диалог будет о христианстве. О нем самом и прививкой его в душу, тысячелетиями выпестованной миксом синтоизма и будизма. В душу, воспитанную быть перфекционистской и без того жертвенной в своем служении до мазохизма. На наглядном примере японских христиан можно сделать выводы об уместности этой веры по месту. Сделать эти выводы самому, имея перед глазами честные примеры жизни людей. Мне кажется, я поняла почему христианство запрещали в Японии и это не вызывает у меня протеста. В отличии от автора, который будучи японцем, христианство принял и при этом создает литературный, с историческим значением,  труд, позволяющий изучающим его, придерживаться разных точек зрения. Это настоящее мастерство, проявление такта и уважения к читателю, вера в его ум, который способен и должен сам со всем разобраться. 

Важное событие и тема для размышлений, поднятая автором — атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Что нам известно вообще об этом? Все очень просто: вторая мировая закончилась, но Япония, хоть и была обескровлена, следуя самурайским принципам жизни, не сдавалась. Поэтому на нее, в августе 1945 года были сброшены вначале одна, через несколько дней вторая атомная бомба. Только после этого, и то не сразу, Япония объявила капитуляцию. Погибли сотни тысяч мирного населения во время бомбежки и сотни тысяч после от облучения. США, сбросившие бомбы,  не раскаиваются в этом до сих пор и заявляют о том, что не раскаятся никогда. Как и в подаче материала с христианством, автор так же деликатен и тактичен, не позволяя себе делать выводы и навязывать их нам, но все три тома этой саги о том, насколько сильна Япония духом и что победить ее можно было только равным по силе оружием. Иначе, по самурайски, она убила бы себя сама, до последнего младенца. Из двух смертей, была выбрана менее масштабная - все таки, умерли не все, Япония выжила. Враг оказался милосердней самой жертвы. Звучит пафосно, но кажется так и есть. 

Чтение завершено, из Японии я вернулась. Разные чувства. Грусть, жалость, радость, надежда, злость. И понимание, знание чего-то сокровенного, что казалось непостижимым и это особенно приятно. 

76 лет назад ВВС США отправили более трёх сотен бомбардировщиков B-29 в небо над Токио. В результате авианалёта погибло около 100 000 человек, сгорела приблизительно половина жилых домов. Таких бомбардировок города только в 1945 было три, их главной целью американское правительство называло «установление мира»…

Бомбардировка Дрездена, такая же сокрушительная и бессмысленная, увековечена в одном из лучших романов Курта Воннегута «Бойня №5, или Крестовый поход детей». Бомбардировка Токио стала основным событием трилогии современного японского автора Каги Отохико «Столица в огне»: она поделила жизни всех персонажей на до и после, заставила пересмотреть ценности и приоритеты.

Хотя большая часть повествования «Столицы в огне» разворачивается во время Второй мировой войны, а среди героев есть военные, Кага Отохико не заставляет своего читателя следовать за ними на фронт и не превращает роман из семейно-исторического в военно-исторический. Вместо этого он продолжает показывать жизнь мирных жителей и отвечать на многочисленные вопросы о том, как же так вышло, что Япония, только-только открывшись для мира, вдруг стала буквально одна за другой влезать в различные воины и, в конце концов, стала союзницей гитлеровской Германии.

Впечатления от этой японской эпопеи более чем на 2000 страниц никак не вместить в инстаграмовские 2000 знаков, так что приглашаю вас заглянуть на канал и посмотреть полноценный одиночный обзор романа, ссылка в описании профиля. При работе над выпуском я очень старалась не свести свой рассказ к набору спойлеров и пересказу статей из Википедии и при этом донести до вас всю необходимую информацию о тексте и реальных событиях. Мне кажется, всё удалось!

Кага Отохико, как мне внезапно стало ясно с какой-то яркой очевидностью, - самый великий писатель из ныне живущих. Это было понятно еще в те времена, когда читался его роман "Приговор" - книга о смертной казни, книга, которая почему-то показалась длинным, на 800 страниц, разговором с князем Мышкиным. Ни в чем тебя не убеждая, не пытаясь переспорить, вообще не вступая в спор, автор внезапно вывел тебя из романа уверенным противником смертной казни. Хотя на вопрос - достойны ли его персонажи смерти? - ты продолжаешь уверенно говорит "да, достойны". Достойны - но... НЕТ. Эта "магия" книг великого писателя - в глубине его писательской честности, в силе его человеческой правды. "Столица в огне" - история семьи, живущей в Токио. Семья большая, историй много, они все сплетаются с историей страны, с мировой историей первой половины 20 века. Были ли правы ультра-патриоты, милитаристы? Были ли правы католики-пацифисты? А левые? А просто обыватели, без каких бы то ни было личных убеждений? Ни на один вопрос не будет однозначного ответа. Судьбы десятков людей пройдут перед читателем. Не простой пройдут - они заденут душу, станут частью личного читательского опыта. В процессе чтения привыкаешь любить их всех, страдать за всех, понимать - всех. Они - такие, как есть. Они не стараются тебе понравиться, не пытаются представить себя как-то "лучше" или так, чтобы понравиться "большому белому брату" (такое я наблюдала, но не у этого писателя - он честен до конца, до "последнего донца"). Мне кажется, понять историю 20 века без личных историй персонажей "Столицы в огне" - это как изъять из этой истории "Тихий Дон". Книга эпохальная в самом прямом значении слова.

Любопытное дело - браться за трёхтомник японского автора, имея лишь отдаленное и очень обобщенное представление о Японии, японском национальном характере, культуре и истории. Наслушавшись эмоциональных отзывов книжных блогеров, я решила окунуться в любимый жанр семейной саги, пардон, романа-реки. И да, как и река, "Столица в огне" - неторопливое, степенное повествование о японской семье. С конца XIX века Япония купалась в войнах, милитаристских, патриотических настроениях, раздувая в сердцах людей пламя безоговорочного патриотизма, великого предназначения Японии в мире. На фоне эпохальных событий - жизни и судьбы японских семей, богатых и бедных, свадьбы, разводы.

Как любительница приключений и активного повествования, не могу сказать, что "Столица в огне" стало моим любимым произведением, как и не могу сказать, что читалось оно легко. Стоит упомянуть, что столица таки в огне только в третьем томе. Все же, дочитав и его, есть ощущение того, что я познакомилась с реальным миром, о котором никогда не имела четкого представления. В книге очень много исторической составляющей. Можно даже сказать хроники. Но наиболее ценным лично для меня является взгляд "с другой стороны". Я много читала, смотрела, слышала о Второй мировой войне, с точки зрения СССР, иногда с точки зрения Германии, Италии, Франции, Греции, но с точки зрения Японии - никогда. И то как японское правительство, а вслед за ним и японский народ, смотрели на роль Японии в этой войне впечатляет...
Подводя итог, скажу, что минусами для меня в романе были ее неспешность (хотя в этом-то и его особенность), пересказы одних и тех же событий разными, а иногда и одним и теми же, героями, довольно большое количество опечаток (но это, скорее, претензия к редактору). Хотелось побольше семейных скандалов и интриг, но это вкусовщина и мои личные предпочтения, которым ни одна книга не обязана соответствовать. Тем не менее, абсолютно не жалею о том, что прочитала эту книгу. С чувством гордости могу сказать, что теперь я имею более глубокое представление о Японии, национальном характере японцев и японской истории. Ах, да, ещё с лёгкостью могу читать японские имена и названия районов Токио.

Книга местами невероятно скучная, но, уж если рассказывать подробно обо всём, то как обойтись без детального разжёвывания причин мятежа 1936 года в японской армии? Да это и необходимо, поскольку именно эти события формируют (закаляют?) характер одного из ГГ романа Ваки Рэйскэ, который становится в последних главах одним из тех политиков, кто будет определять жизнь страны в течение нескольких послевоенных десятилетий. Не менее скучно читать и о разногласиях между христианами и коммунистами, которых ничто не объединяет, кроме пацифизма. И именно пацифизм приводит к тому, что те и другие рассажены по тюрьмам в самый сложный для страны период. Но и эти страницы в романе необходимы, т. к. образ христианина и ещё одного из ГГ по имени Кикути Тоору без политики не стал бы таким привлекательным для читателя. Кикути лучший представитель мужской половины героев романа, а его жена Токита Нацуэ (в замужестве Кикути Нацуэ) - соответственно лучшая, прекраснейшая во всех отношениях, представительница его (романа) женской половины. Именно с ней в романе разыгрывается очередной вариант бродячего сюжета, называемого "красавица и чудовище", и у неё появляется ребёнок от другого человека, талантливого и несчастного Горо.
Вот это и всё остальное в книге не скучно, а иногда просто исключительно интересно. Даже удивительно, насколько может оказаться интересным описание повседневной жизни простых и не совсем простых (принадлежащих к среднему классу) японцев, взаимоотношений членов семьи, учёбы детей в школе и кадетском училище (а тех, кто постарше, - в университетах и специальных учебных заведениях). Ну, и немного войны - Цусима, Халхин-Гол, бомбардировка Токио; тут уж совсем "весело". Особый интерес вызывает положение женщин в этом непривычном для русского читателя обществе, где женщины и мужчины кажутся принадлежащими к разным цивилизациям. Женщины за малым исключением добрые, красивые, способные на всё из-за любви, всепрощающие... Мужчины же ... ну тут картина в целом довольно таки удручающая (аналогично - за небольшим исключением, к которому я отнёс бы Ваки Синскэ и Кикути Тоору, т. е. буквально раз, два и обчёлся), а если это полицейские или сотрудники спецслужб, то и вовсе мрачная.
В последней части есть символическая сцена, когда старая довоенная Япония в лице главного самурая Токиты Рихэя (а, скорее, это не совсем самурай, а его выродившийся потомок, мужественный, решительный, целеустремлённый и страшно похотливый козёл, при этом от горшка два вершка) умирает под вторую партиту Баха, которую исполняет у постели деда его внучка Око - олицетворение новой Японии, приобщающейся к европейской культуре. Рогатый самурай с мечом, превращённый атомным огнём в симпатичную девочку, играющую на скрипке - есть такой триптих, называющийся "Краткая история Японии", где, правда, у девочки нет скрипки, но это сути не меняет.
Открытием в романе для меня оказался взгляд автора на историю капитуляции Японии. Вот какой происходит разговор между Нацуэ и её племянником Ютой в августе 1945 года:

• В этом мире всё когда-нибудь заканчивается.
• Заканчивается? Означает ли это, что в генеральном сражении все мы погибнем?
• Всё может закончиться и по-другому. Япония капитулирует.
• Если так случится, всех японцев убьют!
• Вовсе нет! - Нацуэ бросила в его сторону острый взгляд. - Если сражаться, то многие умрут. Если же Япония капитулирует, этого не будет. Когда капитулировала Германия, разве всех немцев убили? Сам подумай!
• Может ты и права ... - задумался Юта. Слово "капитуляция" было в училище строжайшим табу. Их воспитывали на обращённом к военным императорском указе и на уставе, в которых утверждалось: если нельзя выиграть войну, должно умереть.
• Юта, ты ведь будущий военный. И ты думаешь, что мы победим?
• Как тебе сказать ... По правде говоря, непохоже, - сказал Юта правду.
• Именно так и есть. А что лучше для Японии - всем умереть в бою или капитулировать и выжить?
• ...
• Ну, довольно этих разговоров! Спать пора!

  И ещё одна цитата, совсем короткая:

То есть от ура-патриотической болтовни газеты перешли к трезвому анализу положения на фронтах и обсуждению Потсдамской декларации. Почему перешли? Да потому, что правительство во главе с императором осознало, что произойдёт со страной, если сопротивление будет продолжено. А почему осознало? А стали известны подробности двух атомных ударов, 6-го и 9-го августа. До этих ударов правительство готовило народ к практически полной гибели в боях с американской армией, когда эта армия начнёт войну на основной территории Японии. Создавались и обучались отряды самообороны, кадетов отпустили по домам в последний отпуск для окончательного прощания с родными. Американцы об этих настроениях знали и не придумали ничего иного, как устроить японцам Содом и Гоморру, выступив таким образом немножко в роли Господа Бога, или, если угодно, взвалив на себя его полномочия. Сделано это было, как бы жестоко и цинично это ни звучало, ради спасения нации. И она была спасена. Такого вывода нет в книге прямым текстом, но не прийти к нему невозможно.

Америка в 1945 году открыла экономичный и быстрый способ "перевоспитания" народов, отказываться от него не желает (моральная и умственная деградация правящей верхушки в этой стране очевидна) и в наше время не останавливается перед аналогичными мерами (на применение ядерного оружия они не решаются по понятным причинам, к тому же появилось высокоточное) ради спасения любой нации. Это она уже доказала в Югославии, Ливии и Ираке. Во Вьетнаме и в Сирии (чужими руками) не получилось, в Афганистане просто не знают, что делать (бомбить бессмысленно, а больше ничего не умеют), поэтому собираются оттуда уходить. С Россией (а надо спасать, и срочно!) тоже пока неясная перспектива (сразу после войны не получилось, пока выбирали цели на территории СССР, наши испытали свою бомбу). Хорошо бы и на эту самую влезть, и эту самую не ободрать ... Но, не по зубам. Значит, будут "спасать" медленно и долго.

Три толстых тома, 2048 страниц, пять месяцев чтения. Много это или мало? Больше, чем в "Войне и мире", и это сравнение не случайно - автор, влюбленный в русскую литературу, стремился написать "японскую "Войну и мир". Формально он свой план выполнил - есть в романе мир, взаимоотношения между членами большой разветвленной семьи, есть и война, вторая мировая глазами японцев. Но по сути Отохико Кага до Толстого далеко - впрочем, возможно, это вина переводчиков. Роман написан довольно сухим языком, это больше перечисление событий, чем история о чувствах людей, - вот и гадай, то или это оттого, что эти самураи такие сдержанные, то ли потому, что переводили с подстрочников. В первом томе встречались словечки типа "умоталась" в значении "ушла", потом язык стал лучше и даже некоторая образность появилась. Еще к вопросу о языке - автор часто переходит на повествование от первого лица, причем читатель не сразу понимает, с точки зрения какого именно персонажа описывается действие. А многие события показаны глазами разных людей, иногда это досаждает.
Сюжетно книга может заинтересовать тех, кто любит семейные саги. Семья Токита состоит из известного врача Рихея, его жены Кикуэ, двух взрослых дочерей и сына. Сначала внимание читателя приковано к старшей замужней дочери Хацуэ, матери троих сыновей, которая неожиданно влюбляется в молодого племянника мужа и рожает от него дочь. Во всем этом явно ощущается привкус "Анны Карениной", да и сами герои вспоминают этот роман. С удивлением узнала, что в 40-х годах в Японии женщину, виновную в прелюбодеянии, могли посадить в тюрьму.
Но вот что поражает - роман автобиографичен и автор скоро угадывается в семилетнем Юте, старшем сыне Хацуэ. Выходит, сын пишет такие вот вещи про собственную мать? То есть он как-то узнал о ее измене отцу и решил раскрыть семейные тайны? Никогда я не пойму этих японцев.
Их трудно понять еще в одном отношении - сдержанные в проявлении чувств, они какие-то чересчур открытые в темах, которые европейцы предпочитают не обсуждать. Брат откровенно рассказывает сестре, что у него не так с половым членом, потом то же самое объясняет будущей невесте, много страниц посвящено тому, как Рихей по утрам делает себе клизму и промывание желудка.
Рихей вообще очень интересный и противоречивый персонаж. С одной стороны - настоящий патриарх, талантливый изобретатель, энтузиаст своего дела, мечтающий создать идеальную клинику, истинный самурай, убежденный в величии Японии, участник русско-японской войны, человек, который сам себя сделал, переживший взлеты, падения и полный крах. С другой - старый похотливый козел, не пропускающий ни одной юбки, да еще и наркоман. В конце романа он передает Юте свои дневники и, разумеется, будущий писатель использовал их в своем романе.
Также довольна интересна история младшей дочери Нацуэ, ищущей свою любовь, и взросление самого Юты. Вообще, действие начинается в 1936 году и заканчивается где-то в 1948-1949.
Но самым любопытным и ценным показалось мне изображение второй мировой войны глазами японцев. Великая империя с 2600-летней историей потерпела поражение в войне. Сначала мы видим мощную державу, милитаризм, сферу сопроцветания, читаем пропагандистские лозунги о том, что на фронте все отлично, потом страна готовится к войне до победы, что означает почти полное истребление армии. Показательно, что совсем юный Юта, поступивший в кадетское училище, практически готовится к смерти, его отпускают на каникулы для прощания с семьей... Мы видим бомбежку Токио - название романа очень точное - мы узнаем о потерях и лишениях японцев, а также узнаем последствия атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Война закончена, страна в разрухе, но она обязательно возродится.
Жаль, что нам хотя бы кратко не рассказали о дальнейшей судьбе героев - найдет ли Нацуэ точки соприкосновения с мужем, станет ли Юта врачом, как сложится судьба его талантливой сестры. Роман кончается буквально на полуслове, и от этого возникает ощущение недосказанности.

Сегодня утром перевернул последнюю страницу (виртуально, правда, на Киндле) и дочитал это монументальное произведение. Не знаю, как долго держала меня эта книга, но полностью интерес не пропадал, чтение не останавливалось. Не рискну пересказывать содержание, более добросовестные рецензенты это уже сделали за меня, так что я просто для себя попробую разобраться, что в книге мне понравилось, что нет, а что оставило равнодушным:

Понравилось.
Описываемое время, общество, его внутренние брожения и противоречия. Очень интересный период современной японской истории, ну просто до невозможности все познавательно и любопытно: как Япония воспринимала войну с Российской Империей, как втягивалась в войну с Советским Союзом и Штатами, как это все переживала и как, в конце концов, пережила атомную бомбардировку и последующую капитуляцию. Раньше знал, так сказать, обложечную, официальную версию истории войны на Тихом океане, теперь немного заглянул как-бы за кулисы.

Не понравилось.
Завершение книги. То ли четвертый том наклевывался, но не наклюнулся, то ли еще что, но завершение для меня стало разочарованием. Все плохо, столица сгорела, герои умерли, уехали, забылись, конец.

Оставили равнодушным.
Герои. Вроде бы и не дурилки картонные, но как-то и не вызывали у меня ни сопереживания, ни испанского стыда, ни особого интереса к своему будущему. Как декорации они мелькали - мелькали, их имена менялись, их или на них точка зрения менялась, только фон цеплял. Как у некоторых японских мультиков - завораживающий фон и какая-то фигня на первом плане. Да и к тому же, все они (герои) с какой-то гнилинкой, что ли, оказались, с какой-то иногда даже мерзковатой изнанкой. Исключениями стали только те, кто в "объектив" особо не попал, совсем уж второстепенные персонажи (ну и, пожалуй, более-менее Юта, персонаж, полностью или частично срисованный автором с себя).

П.С. Читал книгу в редакции, официально купленной в Издательстве Гиперион. Перевод понравился, нигде глаз ничего не резало и не было раздражающих фрагментов некорректно распознанного текста (Литрес этим частенько грешит).