Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 мая 2020 г.

  и война и мир, и отцы и дети

  Расчитано на две недели неспешного чтения. То, что надо когда даже самая уютная домашняя обстановка начинает казаться однообразной после двухмесячной самоизоляции. Отличная возможность пожить в Японии, в Токио в период первой половины 20-го века. Предоставляется проживание на выбор. Можно поселиться в родовом доме самураев. Он окружен садом, растения в котором прекрасны в любое время года — хоть в цвету, хоть в снегу. Сам дом деревянный, с раздвижными дверями, на полу циновки, покои разграничены перегородками, кухня с котлами на открытом огне. Есть и источник тщеславия — кладовка с реликвиями — посудой, пожалованной государем, мечами, самурайскими доспехами, документами в свитках. Дом стоит рядом с усадьбой феодала, вокруг которого расположены такие же дома васалов. Улицы узкие, дома деревянные, повсюду торговые лавки. Надлежит соблюдать ритуалы, ходить к феодалу на поклон во всем парадном обмундировании, к соседям и родственникам. Погружение полное, питание так же предоставляется, в меню настоящая японская кухня со всеми ее странностями. Вначале наесться можно будет досыта, но по мере роста национального самосознания хозяев, будет уменьшаться объем и питательность рациона. 

  
  

  Есть еще и другие варианты обоснования на месте. Можно даже с трудоустройством. Для всех трудолюбивых найдется место в клинике, основанной образцом трудолюбия и патриотизма, военным врачом Токита Рихеем. Клиника постоянно растет, ее хозяин фонтанирует идеями и их воплощением. Он сам сделал себе операцию по удалению аппендицита! Не каждый самурай способен на такое! 

  
  

  Пребывание не ограничится камерным нахождением в одном месте. Автор покажет храмы, площади, университеты, школы, больницы, трамваи, корабли рыболовецкие и военные. Дворцы и трущобы. Тюрьмы, места военных действий и курорты. Многолюдье, запахи, холод или жара. Сытость и голод. Это эпическое полотно, в котором не трудно раствориться и самому. 

  
  

  Конечно, фон это второстепенное, самое главное — люди. Очень разные, с характерами, тщеславием, смирением, убеждениями, страстями и тайнами. У каждого свой путь, свое несовершенство. Чтение-погружение сделает читателя поверенным в их осознанные и неосознанные поступки.

  
  

  Так, шаг за шагом, из дома, от места учебы до места службы, от детства в юность, из юности в зрелость, через сады и мимо храмов, на трамвае или рикше, в слезах радости или отчаяния, следуя воплощению идеи патриотизма героев, с учетом разной степени их искренности и убежденности, автор разворачивает нам изнанку полотна, чья и лицевая сторона не очень то была понятна. Но как мне кажется, если изучать с изнанки, от изучения маленьких узелков и неровностей, то начало понимания "лица" становится возможным. Понять полностью, постичь полотно под названием Япония - идея амбициозная, но неосуществимая, даже для самих ее обитателей. Хотя бы потому, что нарушив изолированность своей камерной культуры, довольно поздно, они впустили в нее инородную, не постигнув ее и создав непостижимый микс своего камерного с чужеродным самого разного происхождения. Чужеродное само даже не догадывалось каким оно может быть и что означать в применении с японской тщательностью, самоотречением и перфекционизмом. 

  Нет такой темы, которой не коснулся бы автор своим психологичексим телескопом  японского производства. Тут вам и отцы и дети, и война и мир, и преступление и наказание, и отверженные, страдания влюбленного Вертера, и соблазн броситься на рельсы как Анна Каренина, и библейские псалмы. Благо "места" в трех увесистых томах много, все это гармонично соседствует и умещается, не хуже чем в вашей голове по прочтении всех первоисточников. 

  
  

  Особый диалог будет о христианстве. О нем самом и прививкой его в душу, тысячелетиями выпестованной миксом синтоизма и будизма. В душу, воспитанную быть перфекционистской и без того жертвенной в своем служении до мазохизма. На наглядном примере японских христиан можно сделать выводы об уместности этой веры по месту. Сделать эти выводы самому, имея перед глазами честные примеры жизни людей. Мне кажется, я поняла почему христианство запрещали в Японии и это не вызывает у меня протеста. В отличии от автора, который будучи японцем, христианство принял и при этом создает литературный, с историческим значением,  труд, позволяющий изучающим его, придерживаться разных точек зрения. Это настоящее мастерство, проявление такта и уважения к читателю, вера в его ум, который способен и должен сам со всем разобраться. 

  
  

  Важное событие и тема для размышлений, поднятая автором — атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Что нам известно вообще об этом? Все очень просто: вторая мировая закончилась, но Япония, хоть и была обескровлена, следуя самурайским принципам жизни, не сдавалась. Поэтому на нее, в августе 1945 года были сброшены вначале одна, через несколько дней вторая атомная бомба. Только после этого, и то не сразу, Япония объявила капитуляцию. Погибли сотни тысяч мирного населения во время бомбежки и сотни тысяч после от облучения. США, сбросившие бомбы,  не раскаиваются в этом до сих пор и заявляют о том, что не раскаятся никогда. Как и в подаче материала с христианством, автор так же деликатен и тактичен, не позволяя себе делать выводы и навязывать их нам, но все три тома этой саги о том, насколько сильна Япония духом и что победить ее можно было только равным по силе оружием. Иначе, по самурайски, она убила бы себя сама, до последнего младенца. Из двух смертей, была выбрана менее масштабная - все таки, умерли не все, Япония выжила. Враг оказался милосердней самой жертвы. Звучит пафосно, но кажется так и есть. 

  
  

  Чтение завершено, из Японии я вернулась. Разные чувства. Грусть, жалость, радость, надежда, злость. И понимание, знание чего-то сокровенного, что казалось непостижимым и это особенно приятно. 

  53

  5,1K