Горький апельсин

Недоготический недороман 

Самое главное - не надо ожидать от этой истории какого-то сверх накала, знаете, такого "типичного" современного триллера. Я бы вообще эту книгу сместила с позиций детектива-триллера, потому как это скорее социально-психологическая драма с элементами расследования.

Представьте себе женщину 39 лет (и вроде можно было бы написать "девушка", но это как раз совсем другой случай), которая последние 20 лет ухаживала за своей капризной и явно психически нестабильной матерью. Однако, мама Фрэнсис умирает, и она остается одна, что то ли дает вырасти крыльям, то ли вводит в своеобразный ступор.. И тут ей однозначно выпадает счастливый билет - бросить все и уехать в одно поместье, где она - приглашенный специалист по оценке архитектуры.

1969 год останется в памяти до самого конца, а все потому что, наверное, впервые в жизни у Фрэнсис появятся друзья - молодая пара - Кара и Питер, такие же как она, приглашенные по определенным причинам. Будет много вкусной еды, опьяняющего вина, долгих разговоров, бесстыдных купаний - будет слишком много чувств, чтобы каждый из них смог их правильно переварить и не поперхнуться. Дружба дружбой, а страсть страстью...ревность и нестабильность - почти что коктейль молотова, с такими нужно быть крайне осторожными, потому что, когда их разорвет - тебя однозначно зацепит.

Слишком неспешное повествование, однозначно красивый язык и стиль написания...я наслаждалась, слушая эту историю, я жаждала раскрытия тайн и с удовольствием наблюдала за поведением каждого из героев. Концовка действительно взбодрила,как будто подбросила пару пригоршней снега мне за шиворот. Но в целом..триллер из этой книги совсем-совсем никакой, особенно, если силится запомнить множество каких-то деталей, разбросанных на страницах, которые ведут вникуда..

Мне понравилось, как кто-то написал в отзыве, что здесь вас ждут совсем ненадежные рассказчики. Ну, а что вы хотели, если учесть, что одна из них утягивает себя бельем своей матери, чтобы...что?!..а вторая вспоминает о своем непорочном зачатии..без комментариев.

Старинное поместье Линтонс, где-то в английской глуши, встретило Фрэнсис Джеллико скандалом, липкой жарой и запущенным садом. Спустя 20 лет она вспоминает обо всем, что случилось в лето тысяча девятьсот шестьдесят девятого.

Я ожидала пасторальный роман, где пастушка и трубочист нашли свой милый дом под кущей апельсиновых дерев, а Фрэн, будучи сторонним зрителем и расскакзчиком, составляя опись садовых архитектур, нашла своей редкий палладианский мост.

Я получила готический роман, с человеческой драмой всех действующих героев, где внешность - иллюзорно обманчива, где ложь - это образ жизни. Финал книги поразил, он показал тайную причину всех поступков Фрэнсис Джеллико, цена которым - оставшаяся жизнь.

Какая ирония заключена в названии книги! Полноватая кряжистая скрытная Фрэн - высохший плод померанца, флёрдоранж никогда не зацветёт для неё, она - мотылёк, умышленно прилетевший в горящее пламя свечи.

Нехотя начавшееся чтение оказалось увлекательным психологическим триллером.

Со страниц книги открывается трогательное повествование, мастерски написанное как по своему языку, так и по набору метафор и по охвату мыслей, без чрезмерного философствования и излишней утонченности.
Собственно говоря, именно идеально выверенный стиль привлек меня с самых первых строчек. Я вспомнила так называемые романы «современной зарубежной литературы» — что-то из того, что переводилось и издавалось в СССР в 70-80 годах прошлого века и в изобилии закупалось советскими библиотеками аккурат до наступления перестройки (на всякий случай напомню, что "Горький апельсин" вышел в 2018).

Рассказ ведется от имени неискушенной в радостях жизни аскетичной особы, очень строгой к себе и анализирующей малейшие оттенки своих чувств и ассоциаций. Благодаря этому текст приобретает своеобразный каркас из воспоминаний главной героини, и подробно описанный в романе отрезок времени (несколько месяцев "лета шестьдесят девятого") помещается на координатную ось ее жизни.

Важную роль играет в романе описание старинной усадьбы — пожалуй, дом является одним из главных героев... И тем обиднее в конце книги обнаружить, что он прекратил свое существование... Пусть даже в вымышленном мире этой книги.
Именно кропотливое описаний расположения помещений и утвари в доме и устройства построек на прилегающей территории с открывающимися оттуда видами придает книге изюминку... Конечно, разговор также идет и о человеческих судьбах, и о житейских историях, но все же главный герой романа— это усадьба.

Бродить по обветшавшему поместью, наблюдая остатки былой роскоши и представляя себе, как могли проводить время в этих помещениях обитатели дома в прежние времена — этот лейтмотив, пожалуй, перекрывает все остальное.

Это поместье восемнадцатого века, столь чуждое окружающей действительности и хранящее приметы былых времен и былого привычного упоения роскошью, на время становится для героев чем-то вроде портала в другое измерение. Добровольно заключенная в ее стенах троица героев, совершенно не нуждающаяся в остальном мире за границами усадьбы и озабоченная лишь ежедневным поиском пропитания, в какой-то момент напомнила мне другую троицу из другого английского романа - «Мечтателей» Гилберта Адера .
Держать в руках вино в жестяной чашке или в старинном хрустальном бокале, сидя на ступеньках в тени портика, любоваться окрестностями и наблюдать, как садящееся солнце окрашивает пространство розовым светом — что может быть прекраснее этого мгновения!

Пожалуй, я со временем стану читателем женских романов, если они будут такими :) Оторваться было невозможно.

Написано отлично. Даже любовь меня убедила. Всегда хотел знать, что чувствуют женщины, всегда плохо их понимал. Думаю, теперь понимаю чуть-чуть лучше. Поздновато, конечно. Так или иначе, чувства женщины описаны, как мне кажется, достоверно и убедительно.
На этом фоне очень удивительно выглядит фраза в самом конце: "Виктор любил Фрэнсис." Думаю, если уж кто-то разобрался в этих психологических загогулинах, он должен бы и сам понять, что Виктор любил Фрэнсис. Если же не разобрался, то и про Виктора такому читателю знать не обязательно.

Мисс Фрэнсис Джеллико -- это такой Раскольников в юбке. Даже ближе к Дмитрию Карамазову, только более сумасшедшему.
Всё происходит в готическом окружении. Руины, плющ, разросшиеся деревья, сорняки. Обломки штукатурки под ногами, промозглость старого замка. Мёртвая мышь на подоконнике. Живой заяц в библиотеке. Для всего этого в английском языке есть отличное слово: decay. Получился натуральный готический роман начала XIX века, хотя написан недавно.
Таинственная чужая жизнь сулит какую-то явно неординарную историю.
И да, история будет. Даже несколько.

Перевод хорош, читается легко, при этом не теряется ощущение Англии. Иногда ощущение чрезмерное. Например, я съем свою шапку, если кто-нибудь по-русски скажет пойду позабочусь насчет стула.

Больше всего в этом смысле повезло Финну.

Книга действительно хороша. Думаю, её и её героев помнить будут. Ну я по крайней мере.

Обычно выпускников школ Кретин Райдинг (она же Школа творческого письма) упрекают за подход к написанию книг, выдержанный в духе Агнии Барто:

— Они ползут,
А он им — раз!
А тут как раз
Она ползла,
А он как даст ему
Со зла!
Они ей — раз!
Она им — раз!
Но тут как раз
Её он спас,
Он был с ней
Заодно…

«Не тяни с интригой», «хватай читателя с самой первой страницы, пока он не убежал», и прочие советы в таком духе, привели к тому, что от былого основательно выстроенного текста (стиль, описания и размышления, психологизм и идейность, индивидуальность) остался один голый каркас («брить, стелить, смотреть, обидеть, слышать, видеть, ненавидеть…»). К тому, что типовой текст для поездки в электричках и посиделок с пледом и должен представлять собой этот самый каркас публику уже приучили. Неохваченным остался сегмент более-менее серьезной прозы.

Чем отличается так называемая серьезная литература от маленькой, низкой, массовой с точки зрения литературной технологии?

Все многообразие различий можно свести к простой и очевидной формуле – «Скука и трагедия». Если в литературе для нормальных людей следует быть легковесным, попсовым и позитивным, то здесь все наоборот.

Есть, однако, еще одна загвоздка. Считается, что серьезная литература требует хорошего материала, долгого напряжения сил, кропотливого труда и прочей такой затратной и потому не окупающей себя ерунды.

Но кто сказал, что в век новых материалов и технологий мы должны подходить к ней дедовским способом? К чему все эти мощные идейные фундаменты, эмоциональная лепнина, фигуры персонажей, резные потолки, витражи и все такое. Достаточно будет имитации всего вышеперечисленного, литературного сайдинга.

Скука, трагедия и имитация – на этих трех китах и держится роман К. Фуллер «Горький апельсин».

Проще всего начать говорить о нем с имитации. Потому что перед нами псевдобританский роман, псевдоготика (перестуки и перезвуки в старом заброшенном особняке, хранящем память о былых драмах) и, конечно же, псевдотриллер.

Желание быть на пять копеек дороже, чем любой другой опус, при том, что внутри минимум отличий от любого другого пустоголового бестселлера, а талант здесь так и не заночевал, оборачивается для «Горького апельсина» засильем литературщины.

В обычном произведении, написанном по старинке, в логике «вдохновения», как правило, всего в меру, ровно столько, сколько необходимо. Поставленная на поток литературщина всегда нарочита и избыточна. Если описания то, так чтоб из ушей полезло. Если разговоры, то до того претенциозные, напыщенные или туманно-многозначительные, что прям хоть не читай. Чувствуешь себя глупым Написано вроде по-русски, и должен в них быть какой-то смысл, но не улавливаешь. На то и рассчитано. Чем более пуста книга, тем больше в ней этого флеру «вы, батенька, туповаты, и не все понимаете».

В таком произведении всего слишком. «Горький апельсин» этим «слишком» переполнен тоже слишком. Роман напичкан толсто-намекающими деталями и затасканной символикой.

Если героев трое, значит и горьких апельсинов будет столько же. Если они горькие, то понятно, что это синоним жизненной непригодности и низкой потребительской стоимости, соотнесенных с ними персонажей. Любой же знаток детективов поймет, что горечь здесь неспроста, и, при желании, может быть использована в далеко не благих целях.

Фрэнсис, ведущая рассказ, выставлена в романе донельзя неуклюжей, никчемной не способной к общению и трезвой оценки действительности дурой. Я понимаю, 39 лет под пятой мамы. Это долго, но уж не настолько травматично, чтоб выглядеть до такой степени неспособной ни к чему. Говорят, она даже с людьми не умеет общаться. Экая сложность. Спрашивается, а чем общение с бакалейщиком или врачом отличается от разговора с любым другим незнакомцем?

Вы когда-нибудь носили папины трусы? Или мамин бюстгальтер?

Психиатр, наверное, мог бы сказать что-нибудь по этому поводу. Но не в отношении Фрэнсис, а в отношении Фуллер, насильно заставляющей надевать такое свою героиню.

В романе вообще избыток психоаналитического. Старик Фрейд до сих пор популярен. Универсальная затычка. Самое элементарное объяснение тому, что Фрэнсис ходит в старых маминых платьях – бедность. Но куда удобнее и выгоднее апеллировать к «протухшему сексу». Секс – универсален, он хорошо продается. В каждом романе должен быть секс, даже если персонажи им не занимаются. Отсутствие половых актов даже лучше. Напряжение нарастает, а разрядка отсутствует. Пар из ушей.

Отчего вдруг Фрэнсис так приперло в 39 лет? Почему она не могла реализовать себя как порнозвезда с посыльным, доктором, приходящим плотником или слесарем, пока мама бревном лежит в кровати? Отчего она не могла пуститься по волнам любви за год обучения в Оксфорде (она и вправду там обучалась хотя бы год?)?

У меня на это есть только один ответ – так захотелось автору.

Настоящий роман всегда пленяет естественностью правдоподобия. Поделка легко определяется по назойливому авторскому давлению. В принципе, Фуллер мало чем отличается от деспотичной мамаши Фрэнсис. Насильно свезла в старые английские руины трех (четвертый болтается неподалеку) психов, борцовским захватом принудила их разыграть взбредший ей в голову сюжет. За кулисами происходящего маячит еще один выдуманный придурок, мистер Либерман, нанявший невесть кого описывать и подновлять свою британскую собственность.

Такой метод действия расходится с романным содержанием. При видимом осуждении деспотизма, вся книга – торжество авторской тирании и своеволия. Видимо, по этой причине его так тяжело читать. Тебя заставляют проглатывать весь этот авторский бред, заставляют поверить, что в пустопорожней маете четырех персонажей, с которыми, в принципе все ясно с самого первого момента, как только они открыли рот, есть нечто тебе необходимое. Надо заглянуть в каждую складочку, поменять каждую простыночку.

Искусственность, надуманность, спертость ситуации – основная проблема книги.

Возникает вопрос: для чего ж все эти старания, столько страниц потраченных на вымышленную историю Кары, на никуда не ведущую болтовню и описание облезлых стен и обветшавших лестниц? Что за ним, какие такие откровения и глубины мысли?

Да в общем-то ничего нового. Упомянутый выше каркас. Обычный современный стадный набор: травма, подавленное тоталитарностью прошлого сознание, набор комплексов, оборачивающийся фатальной раскомплексованностью.

То есть читаешь не ради того, что лежит за словами. В «Горьком апельсине» нет ничего кроме лексикона прописных истин, вдалбливаемого в каждой нынешней книжке. Из раза в раз нам постоянно твердят одно и то же. А все искусство литературы сведено к искусству обертки, сайдинга. Неважно, будет ли перед нами Барбадос XVIII века, английский особняк года высадки на Луну (в каждом новом романе про 1969 год упоминается высадка на Луну), или Марс XXIII столетия – везде будет страдающая женщина, гнет традиций и тоталитарных родителей, травма и растерянность героя перед ужасом самостоятельной жизни, необходимостью строить будущее. В этом однообразии героев и ситуаций читается привычное уже отсутствие реального интереса со стороны авторов к эпохе, к природе, обществу, личности. И это «плавали, знаем» вдалбливается читателю раз за разом каждой новой книгой.

Типичный для новой литературы откат от психологизма, подкрепляется в «Горьком апельсине» сюжетом с иудиным глазком. Мы не можем заглянуть внутрь героев – вот такая концепция. Разве что подглядеть за ними, когда они не видят. Зафиксировать их в естественной среде (мочится, мастурбирует, ищет взаимного утешения). Такой вот литературный бихевиоризм.

Но ужас прошлого в этой книге – вещь такая же надуманная, как и беззаботная жизнь персонажей в старых английских развалинах. Нас все время долбят необходимостью борьбы с прошлым, оно ведь давящее и противное. Но не эта ли борьба и делает нас зависимыми от него? Может, стоит перестать бороться и начать жить?

Но вернемся ко второму коньку книги – готике. Она здесь такая же бюджетная, как и все остальное. Развалины, сэр, останки эдвардианской эпохи. Плюс паразитирование на старой байке о том, что в каждом английском особняке должно быть какое-нибудь завалящее привидение или призрак. Конечно, на самом деле ничего такого в романе не водится, все рукотворное, а не сверхъестественное. Но Фрэнсис ждет, и, как по заказу, ей, и нам читателям, чтоб не скучали, выделяют несколько шумовых эффектов и странностей.

Даже не знаю, сколько надо выпить, чтоб разглядеть в «Горьких апельсинах» триллер. Где саспенс? Где напряжение? Если вы читали издательскую аннотацию, то знакомы примерно с половиной содержания. Если прочитали отзыв, то имеете представление о всей книге. Лучшее рецензент из книги уже для вас отобрал, больше ничего не будет. Здесь соотношение примерно такое же, как между трейлером и каким-нибудь российским фильмом, выходящим в прокат. После просмотра трейлера вам останется ознакомиться только с заполняющей пространство между «интересным» словесной клетчаткой.

Большую часть романа герои слоняются без дела, болтают и пьют, а потом умирают. Фуллер и здесь не оригинальна, легкий флер того, что что-то «страшное грядет», или точнее «нагрянуло», ведь у нас здесь предсмертные воспоминания (еще один штамп) – единственный кусок сахара, заставляющий обманутого читателя, взявшего в руки книгу продвигаться от первой страницы к последней. Прием вполне обычный в духе «не обманешь – не продашь». Обман состоит также и в том, что мы так ладом и не узнаем, что же в действительности случилось.

С этим можно было бы смириться, если бы читателю дали взамен что-то пожевать – переживания, «и жизнь, и слезы, и любовь». Но ничего такого Фуллер не предлагает. Томление, маета, монотонные пьяные дни. Героиня, чем голос не отличается от тысяч других.

Книгу можно было бы использовать как снотворное, если бы не одна загвоздка – она не затягивает даже в этом качестве. Вялый текст не столько убаюкивает, сколько раздражает.

Эта книга - воплощение томного душного лета. Помните такую погоду, когда жарко, солнце печет, и только от зелени веет легкой прохладой? Пот выступает на лбу, а одежда неприятно липнет к коже. Хочется лечь под сенью дерева у пруда, как в детстве, и смотреть на голубое небо и пробегающие мимо облака, поддавшись полусонному ленивом состоянию после бабушкиного обеда.

Вот и эта книга такая же - она про безудержное лето шестедесятых. Сеттинг - старый нежилой английский особняк Линтонс, опустошенный квартировавшимися там солдатами во Вторую Мировую. Павлинам на стенах вырезали глаза, ни мебели, ни фамильного фарфора, ничего не осталось. Фрэнсис, сорокалентнюю девственницу, нанимает купивший особняк американец чтобы она изучила садово-парковую составляющую поместья. Она недавно похоронила мать, за которой ухаживала последние 10 лет и, кажется, абсолютна не приспособлена к социальной жизни.

Но оказалось, что комнаты, предназначенные ей, заняли другие люди - Кара и Питер, которого пригласили оценить внутреннее состояние особняка. Фржнсис - покорная жизни толстушка, невеселая дама, стеснительная и до одури одинокая. Питер и Кара - воплощение любви и итальянских отношений с громкими скандалами и мрачными секретами.

Дальше начинается их времяпровождения вместе в то безудержно веселое лето, когда Фрэнсис, казалось, начала жить. Но очевидно, что все эти недомолвки, тайны и взгляды не приведут ни к чему хорошему...

Автор делает вставки, где умирающая в больнице Фрэнсис вспомниает события того года. И постепенно мы понимаем, что произойдет нечто страшное. Эти вставки и знаки, которые дает автор, в виде умершего дрозда, подушки в ванной комнате словно там кто-то спал и лиц в окнах дают нам понять, что радужно эта история не закончится. Как нагревается крыша, так нарастает саспекс и кипение внутренних отношений персонажей.

Это совершенно неспешный рассказ о лете одинокой полной дамы, нашедшей друзей, который в конце превращается в триллер. Кто говорит правду? Кому можно доверять? Или все лгут? Каждый решит для себя.

Данная книга попала в мой список ближайшего чтения совершенно случайно, по одной из игр. Предполагала, что книгу прочту и забуду, ибо аннотация об этом так и шепчет "мы тебе немного нервишки пощекочем, мы же триллер, да ещё и непонятная пара рядом, может маньяки будут, а тут ещё дом одинокий". Однако оказалось, что есть пара приятных моментов, за которые конечно не полюбишь всей душой книгу (по крайней мере я), но запомнишь однозначно.

Повествование идёт с двух временных линий одной главной героини - в старости, на исходе жизни, и то самое лето, где она чувствовала себя счастливой. Автор совершенно неспеша раскрывает нам историю, слой за слоем раскрывая события тех солнечных беззаботных дней. А о том времени действительно было что вспомнить - жаркие дни, английское поместье в окружении старинных вещей, приятная компания, ни к чему не обязывающие беседы, изумительные трапезы и вино, первая влюбленность. Звучит красиво, как беззаботное отрочество, однако стоит учитывать пару моментов:
1. Главной героине под 40 лет, которая до этого только и делала, что и ухаживала за престарелой матерью
2. Рассказ идёт от самой героини, то есть момент ненадежного рассказчика.

И что было на самом деле - можно только догадываться.

Я же увидела смещение трех личностей, у каждого из которых есть свои ментальные проблемы.
Фрэнсис - женщина, которая не смогла повидать жизни, пропустила моменты, которые были важны в свое время, из-за этого на многие вещи идёт искаженное восприятие.
Кара - тут ближе к клиническому случаю, которое лечится таблетками. Тяга ко лжи, смена настроения  прослеживается на протяжении всей истории.
Питер - что-то конкретно не могу сказать, но видимо было тайное отвращение к своей подруге/девушке, но не мог её оставить. Вроде и понимаю ситуацию, учитывая нестабильность Кары, но при этом и не пытался её вылечить, хотя сам понимал необходимость. Ну и решение своих денежных проблем за счет продажи найденных раритетов, постоянное питье найденного вина - флажочек о нечестности персонажа.

Каждый не мог справиться со своими мыслями и чувствами, со своими действиями, ну и вылилось в то что вылилось. Я не могу кого-либо винить или осуждать, потому что мы все со своими тараканами, и в данном случае у этих героев они нашли своё пристанище в друг друге, разрослись и погубили весь этот райский летний уголок, как гниение фруктов, сладко и смрадно.
Там был один голос совести в роли священника Виктора, но как обычно бывает в таких историях - он был очень тихий и не мог воздействовать на всех. Он тоже, как и главные герои, не мог найти себя, были сомнения на счет своего предназначения, однако моральный дух оказался выше, что не дало ему скатиться по жизни.

Главная героиня, мисс с мужским именем Френсис и сладкой фамилией Джеллико, проживает отнюдь не сладкую жизнь. Она прикована к постели, и ее разум с большим трудом цепляется за реальность, постоянно соскальзывая на тридцать лет назад, когда она познакомилась с Карой и Питером. Тогда она приняла предложение американского миллионера составить опись садового имущества дома, который тот недавно купил, и по приезду познакомилась с Питером, который составляет опись того, что в доме. Собственно так и получают свое развитие болезненные отношения людей, который живут в заброшенном доме, который им не принадлежит.

Прототип одинокой женщины средних лет, которая вынуждена была ходить за деспотичной больной матерью - это один из самый распространенных тропов в современной литературе. Сходу могу вспомнить три книги, где такая главная героиня. Из-за неоригинальности я сняла одну звезду. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что мисс Джеллико получилась не просто забитая, а еще какая-то недобрая. Прямо чувствуется в ее скользящих суждениях о людях и предметах какое-то порицание и надменность, которую приглушает только неуверенность в себе. Местами она звучит как злодей, и все кажется, что вот-вот она сорвется. Так что это не худшая вариация по данному тропу.

Мне очень импонирует стиль автора. Я ожидала чего-то попроще, в стиле современной литературы, в полпинка, а здесь и повторяющиеся символы, и перекрестные ссылки из настоящего в прошлое и обратно. Да, и атмосфера заброшенного дома просто пальчики оближешь. Чувствуется вкус пирожных и лимонада, пьянящий запах вина и цитрусовых, жара длинного летнего дня на потной коже. Это точно не придется по вкусу людям, избегающим излишних физиологических подробностей - полная главная героиня, которая научена матерью ненавидить свое тело, поминает каждую свою складочку ни раз и ни два. Перевод очень хорош. Обложка такая же вкусная, как и язык романа.

Но мне кажется, что окончание какое-то анти-катарктическое. Нужно быть готовым к тому, что не на все вопросы дадут ответы, что половина явлений не будет объяснена. Мы идем по повествованию вместе с главной героиней и знаем только то, что знает она. Кроме всего прочего, она еще и полу-ненадежный рассказчик, так что время от времени вы будете сомневаться даже в том, что написано прямым текстом.

В целом очень напомнило мне гибрид Марк Миллс - Дикий сад и Бернис Рубенс - Пять лет повиновения , которые я очень люблю. Я такой человек, который может наслаждаться формой с минимальным содержанием. Поэтому я провела прекрасные, прекрасные вечера в обществе этой книги.

Это история о старинном обветшалом поместье, новый владелец которого нанимает троих специалистов для описи: Фрэнсис, поселившейся в комнатах на чердаке, надлежит заняться садовой архитектурой, а супружеской паре Питеру и Каре, занявшим комнаты внизу - самим особняком. Фрэнсис почти сорок, долгие годы ее жизнь заключалась в уходе за больной матерью, так что замуж она так и не вышла, да и опыта самостоятельной жизни и коммуникации с окружающим миром не имеет. Она носит не вполне подходящую ей одежду покойной матери и не особо ловка в общении - полный контраст с яркой, эффектной темпераментной Карой. Дружба с Карой и Питером дарит Фрэнсис небывалые впечатления, но ни к чему хорошему не приводит.

Первые страницы сумбурные: пожилая женщина, выживающая из ума в каком-то заведении, путанная смесь прошлого и настоящего... Но вот героиня переходит к воспоминаниям, и история начинает развиваться.
Повествование затянуто, но это можно было бы простить за интересный сюжет или яркую развязку, но тут нет ни того, ни другого. Причем автор то и дело подкидывает перспективные направления вроде глазка, через который, Фрэнсис может подглядывать за соседями, или непонятных шумов и невесть откуда берущихся в доме птиц, но отказывается их развивать, продолжая размазывать мутную кашу по тарелке. Развязка сама по себе неплоха, но изложена в том же снотворно-тягомотном стиле, так что вызывает только облегчение "наконец-то эта книга кончилась! "

В положительном ключе могу отметить только атмосферу некогда великолепного, а ныне пришедшего в полный упадок поместья, а также главную героиню, Фрэнсис. Эта женщина, впервые в жизни предоставленная самой себе, неуверенно барахтается, пытаясь встроиться в окружающую реальность, но следовать своим путем для такого человека непросто, и она быстро попадает под влияние странной парочки Питера и Кары.

В целом ничего хорошего, планировался, видимо, психологический триллер, но что-то пошло не так.