Пока мы лиц не обрели

Я всегда была равнодушна к античной мифологии, но кто бы мог подумать, что переработка мифологических сюжетов современными авторами окажется столь прекрасна? Я уже столкнулась с аналогичным восприятием книги Олдей, а сейчас дошел черед и до Льюиса. И весь этот античный пафос, человеческие страдания, война с богами и эмоции на грани помешательства неизменно приводят меня в неописуемый экстаз.
Что делать, если твоя сестра - Психея и должна стать невестой бога? Что делать, если она - единственное, что есть хорошего в твоей жизни, главный смысл и величайшая любовь, а ее отнимают, прикрываясь волей богов? Оруаль решила доказать богам, что воля людей ничуть им не уступает. Но как в этом сумрачном и зыбком мире отличить явь от иллюзии, понять, спасаешь ты сестру или повергаешь ее в адскую бездну? Каждый шаг ведет к трагедии, всё, что люди делают ради своей страшной любви, в конечном итоге оборачивается против них. Боги не замечают брошенного вызова, они - лишь холодные камни в святилище, равнодушные к трагичным судьбам людей, к их неистовым крикам отчаяния, боли и ненависти. Человек оказывается одинок перед лицом невыразимого и может лишь бессмысленно биться об эту стену, ломая себе кости. Дверь откроется в тот миг, когда осознаешь, что между людьми и богами разницы - один миг безумия.
Прекрасная вещь.

Это какой-то другой Льюис. Не тот, что в Хрониках Нарнии. Лицо «нарнийского» Льюиса мелькает разве что на последних страницах, совсем чуть-чуть, не считается.

И эта книга не о религии. Не знаю, что там вычитал тот, кто писал аннотацию, но для меня роман совершенно о другом – о себе. Об эгоизме недолюбленных детей, которые считают, что полюбившие-таки их должны принадлежать им целиком и полностью; не потому, что это плохие и злые дети, они просто искренне уверены, что мир так устроен. Об изначальном неравенстве и несправедливости, когда тебе дано чуть-чуть, а ближнему твоему – все и сразу; не потому, что он лучше, не потому, что тебя боги не любят, а его – да; просто получилось так, как получилось. Так бывает. О мечтах – ты всегда мечтаешь о том, чего тебе не дано, и не замечаешь того, что есть на самом деле. О том, как мы судим других людей в полной уверенности, что правы, забыв представить себя на месте этого другого.

В общем, о том, что увидеть чужие горести, печали, помыслы и счастье за собственными очень тяжело. Не потому что мы плохие дети. Потому что так мы устроены. Далеко не сразу понимаешь, какую мышцу надо напрячь, чтобы отдернуть эту штору и наконец-то увидеть. Далеко не сразу осознаешь, что это в принципе требуется сделать.

А еще это роман о том, что бывает со второстепенным персонажем мифа. Тем, кто немножко помелькает и исчезнет из истории, выполнив свою роль. В жизни-то он остается.

А еще это роман-мемуары от первого лица, отлично написанный, поэтому очень настоящий, искренний, ему веришь.

А еще совершенно очаровательные герои – пленный раб Лис, который стал Оруали родным отцом, верный воин Бардия, сама царица Оруаль. Живые, настоящие, хорошие.

Чего еще нужно для блестящего романа? Ничего. Все уже есть.

Давным-давно, в те далекие времена, когда люди еще приносили богам свои кровавые жертвы, жил-был царь. Деспотичный и жестокий. И было у царя три дочери. Старшая Оруаль была умной, средняя Редиваль кокетливой, а младшая Истра божественно красивой. И была красота её столь прекрасна, что люди стали приносить ей дары, как богине. Может быть, боги, увидев это, были возмущены наглостью людей, возомнивших себя равными им. А может быть, они рассудили, что такой красоте не место среди смертных. И пришел тогда в страну жестокого царя мор, голод и засуха. Звери ушли из этих мест, скот пал, народ страдал от тяжких болезней. Однажды явился во дворец жрец из храма Унгид, и сказал жрец, что боги требуют жертву, и другого способа остановить беды у царя нет. Если он не хочет, чтобы солнце и болезни выжгли его страну дотла, он должен отдать свою младшую дочь чудищу в горах.

Человек любит размышлять о божественном и строить свои предположения. Льюис дал мифу новую глубину и перспективу. Из плоской картинки он сделал объемную панораму. И Психея с Амуром здесь совсем не главные персонажи. Данный роман богат и прекрасен своими приземленными темами. И главная из них - это наше любимое, драгоценное, обожаемое эго. То самое “яйцо”, с которым человечество носится, едва научившись стоять на ножках и до смертного одра.

Перед нами дневник эгоцентричной и эгоистичной Оруаль. Она решила бросить богам в глаза свою обвинительную речь и написала книгу о своей жизни, чтобы мудрецы смогли рассудить, кто виновен во всех её бедах. Оруаль, хоть и царица, но она всего лишь человек, а значит будет к себе снисходительна. А во всём дурном можно обвинить богов. Ведь это они вынудили её так себя вести. Это так по-человечески - свалить свою вину на другого.

Оруаль была Истре, которая осиротела сразу после рождения, вместо матери и любила её всей душой. В этом и состоит главная трагедия - в любви собственника. Людям трудно при большой любви держать себя в рамках разумного, как трудно самим не стать чудовищем, которое любя, пожирает жизнь, навязывая себя и свою волю: ты любишь меня меньше, чем я тебя, за что ты со мной так, ты любишь меня неправильно, и живешь ты неправильно, и счастье у тебя неправильное, я-то вот тебя люблю по-настоящему, поэтому я лучше знаю, что для тебя лучше, почему ты не ценишь мою любовь, неблагодарная, да я же ради тебя на всё.... Со стороны это легко увидеть и осудить, но тут почти каждому есть о чем задуматься. Каждый хоть раз, если и не переступал эту грань, то был уже на самом её краю.

П.С. Разве это не чудо, что при такой слащавой и никудышной аннотации, книга находит своих читателей и попадает в цель в 7-ми случаях из 8. Без богов тут не обошлось, точно вам говорю.

Большинство наверняка знакомы лично или наслышаны о мифе об Амуре и Психее, впервые изложенном Апулеем в романе «Метаморфозы» . Кто понятия не имеет о чем я говорю, ловите тезис.

В далекие времена у одного царя было три дочери, каждая из которых по красоте своей могла бросить вызов лику бледной Луны. Но только не самая младшая - Психея. Ее образ был настолько великолепен, что ни один смертный не смог бы подобрать слов, чтобы описать, как она прекрасна и неповторима. От одного мимолетного взгляда можно было потерять способность видеть, вот так она была хороша. Солнце меркло от ее яркости... ну и тому подобное, в стиле любой античной истории. Тот факт, что среди людей появилась божественно красивая дева, которую без заслуг зачислили в ранг небожителей, совсем не обрадовал богиню любви и красоты - Афродиту (Венеру), настолько она была раздосадована и возмущена сравнениями, что вокруг нее вяли розы и гнили яблоки (примечание автора: про яблочки и розы мое предположение, но складывается впечатление, что богиня была та еще вредина). Не придумав ничего лучше, Афродита призвала своего сына Амура (Эрота), приказала ему с помощью чар, влюбить Психею в самого ужасного, недостойного и низкого человека на всем свете, тем самым наказав.
Спустя время, одинокой и несчастной Психее (на фоне ее сестер, благополучно вышедших замуж), оракул предсказывает брачный союз с чудищем, которому, увы, не суждено сбыться. Оставленную на скале для ритуала девушку, похищает западный ветер Зефир или иные незримые духи и уносят в прекрасный дворец, где она становится женой загадочного существа, навещающего ее лишь под покровом ночи. Сестры Психеи, недолго соблюдающие траур, находят девушку, удивленные и с завистью от божественной красоты обители сестры, они подговаривают ее хитростью узнать кем же является ее супруг, скрывающий своё лицо. Ночью, подавшаяся уговорам, с зажженным светильником в руке, - Психея, приходит в покои суженого. А когда свет озаряет его, ослепленная дивной красотой Амура, она забывается и невзначай будит его горячей каплей масла, упавшей со светильника ему на плечо. Оскорблённый бог (как в лучших традициях эпоса), покидает разочаровавшую своим недоверие супругу. И теперь, почти уничтоженной горем Психее, потерявшей любовь своей жизни, придется выполнить смертельно-опасные поручения Афродиты (передаю приветики Эврисфею и Гераклу), чтобы заслужить любовь и искупление.

Этот роман последняя работа автора и он вне всяких похвал. Отлично созданная и великолепная интерпретация древнегреческого мифа. Но стоит так же отметить, что это уже не тот Льюис, что написал добрые и светлые "Хроники Нарнии" (хотя возможно я погорячилась, подобрав подобные слова для цикла, обвиненного в расизме и дискриминации женщин). Интересный факт: Клайв Стейплз Льюис был довольно близким другом Дж. Р. Р. Толкина, поэтому все предупреждения о христианских мотивах в его книгах имеют плодотворную почву (вспомним мнения о проповеди христианства во "Властелине колец" и поймем откуда ноги растут).

Тем не менее, "Пока мы лиц не обрели", не просто отличный роман, как я заметила ранее. Он очень глубок. Он так же многолик, как его герои. Он учит любви, состраданию, доверию. Он так же предостерегает, что даже за чистой любовью близких, может скрываться злой умысел, зависть и личная выгода. Мы видим как люди слабы, как легко они идут на поводу у своих желаний и прихотей. Как легко они путаются и блуждают в потемках собственной жизни, но с таким рвением рвутся решать чужую судьбу. Как все слепы и глухи друг другу, но и одновременно требовательны. Как страшны и кровожадны боги, созданные нами и находящиеся внутри нас. И что печаль, и горе, и разрушение, может завладеть тобой, будь ты богиней или царицей.

Этот роман я открывала с большим опасением, потому что у Льюиса он стоит под грифом «религиозные произведения», и при всём моём уважении к нему, как к талантливому писателю, христианские мотивы в той же «Нарнии» были очень неприятные. Что путного может состряпать убеждённый христианин из древнегреческого мифа об Амуре и Психее? Да и обложка с сытыми и довольными томными человечками в цветах (кстати, роман я купила в отделе «Женская проза», видимо, из-за обложки) не предвещала ничего хорошего, а аннотация свято уверяла, что ничего презренного и мирского в этом тексте нет.

Однако всё это оказалось ложью и провокацией. Конечно, можно начать по-скучному разбирать роман: вот тут автор проводит аналогию с христианством, вот тут он намекает на сакральность, вот тут он... Тоска. Большой совет: представьте, что вы не знаете, что Льюис христианин — и всё это про христианство. И книжка тогда пройдёт на ура: громогласное, многократное и восхищённое. Потому что вместо довольно узкого понятия религии можно будет всунуть любую метафизическую фиговину, даже очень и очень широкую, а всё равно будет красиво.

В романе очень много всяких моментов, которые я люблю до чёртиков. Таинственное и непонятное, одержимые, с которыми не поймёшь, сумасшедшие они или нет, красота и уродство, умная и волевая дама, которая поинтереснее большинства мужиков в повествовании. Надеюсь, все помнят миф об Амуре и Психее? (Слышится лихорадочный шелест страничек Куна) Рассказчиком Льюис делает не кого-то отвлечённого или главного героя мифа, а человека второстепенного, но всё же находящегося в гуще событий — некрасивую сестру Психеи Оруаль, которая проживает в какой-то языческой стране, но в силу природного ума, хороших воспитателей (в том числе потрясающего стёба на интеллигенцию и «илиту») и жизненных обстоятельств возвышается над грубоватыми дикарями из своей страны. Основная линия — собственно, общение с Психеей, которая не поймёшь — то ли дурочка, то ли действительно живёт в волшебной сказке. Если рассматривать с рациональной точки зрения, то, конечно, она сошла с ума, и это всё очень жутко. Но если допустить магию, богов и иррациональное начало, то жалеть стоит Оруаль, которой этот подлунный мир недоступен в силу собственной «приземленности». Было бы очень круто, если до конца так и не было бы ясно, действительно ли миф об Амуре и Психее повествует о настоящих богах или это просто зарисовка из жизни диковинных помешанных. Однако, Льюис ответ на этот вопрос даёт. Конечно, не так интересно, но в этом и была его задумка, оставь он загадку — и Льюис стал бы шикарной постмодернистской фигурой, что с ним никак не вяжется.

Вторая линия тоже потрясающая. Воцарение дамы на престоле, классическое едва ли не фэнтезийное «Может ли барышня махать мечом, носить бронелифчик и быть круче мужчин?» Феминистки ликуют, Оруаль самодовольно усмехается. Шикарный момент про то, как она стала закрывать своё лицо платком и прятаться так от мира. Под этот платок можно от нечего делать подвести десятки смыслов (в том числе и заглавие, которое, кстати, первоначально было “Bareface”), а потом просто любоваться и выбирать те, которые больше по душе.

Третья линия, коротенькая такая и не самая весёлая, но очень жизненная — любовь, конечно же. Любовь и дружба, боевой товарищ, которого жутко хочется затащить в постель, жена и работа, смешались в кучу кони, люди. Финал этой любовной истории, где появляется персонаж, который всё время в этом треугольнике был за кадром — вообще крышеснос. Хочется немедленно прибежать в книгу Льюиса и заказать себе таких женщин десяток, впрок.

Было приятное ощущение, что я читаю очень качественное и интересное фэнтези, а вовсе не религиозную притчу или, тем более, переложение мифа. Поэтому — браво! — высший балл оценки и огромная благодарность petitechatte за совет в рамках флэшмоба 2011.

Опасалась я читать эту книгу.
Пересказанный миф об Амуре и Психее? Уже напрягает. К.Льюис? Это который про Нарнию? Боюсь представить. "Религиозное произведение"? Какой кошмар.
Но, меня убедили в том, что это стоит прочитать, что это интересно, и я таки взялась за книгу.

Мы попадаем в тот самый, всем известный, миф об Амуре и Психее. Но попадаем в самую его сердцевину, разглядываем его как-бы изнутри. Повествование ведется от лица Оруэли - старшей сестры Психеи. Если взглянуть на официальную версию мифа, то две сестры Психеи - это в общем-то два проходных персонажа, которые завидуют своей прекрасной сестре, так как у нее прекрасный дом и божественный (в прямом смысле слова) муж. Все верно? Но история Оруэли совсем другая - хоть она и некрасива, она любит сестру, любит за отца, который мечтал о наследнике, а родилась Психея, любит за мать, которая умерла при родах. Любит за себя - ведь у нее прекраснейшая на свете сестра. И того прекрасного дома Оруэль не видит, ей кажется, что сестра сошла с ума и бредит после потрясения. Мудрые наставники Оруэли выдвигают две версии, и одна хуже другой. И от огромной любви Оруэль решается спасти Психею от ужасного мужа. И тут то все и началось.
Условно-вторая часть книги для меня - это время царствования Оруэли. Ооо, это прекраснейшая часть! Мудрая царица, сам факт женщины на престоле, бравый воин. Ей это очень шло. Но за платком Царицы скрывалась Оруэль, которая не смогла спасти сестру. С пустотой в сердце. Она потеряла обоих наставников. И она пишет обвинение Богам. За все.
Третья часть (которая в книге официально вторая) - совершеннейшее нечто. Льюис такого накрутил, что у меня даже нет слов, чтобы это описать. Скажу одно - ее обвинение Богам становится ее же приговором.

Все герои этой книги - это "закулисье" официального мифа. Это роли второго плана, которые играют далеко не второстепенную роль.
Не хочу расписывать все обо всех. Скажу одно - все они получились какими-то особо живыми, настоящими, такими близкими и давно знакомыми. Образы героев сами возникают в мозгу. Очень четкие и яркие.

Я понимаю, почему книга попала в раздел "Религиозное". Ее можно перечитывать раз за разом, находить все новые аналогии, параллели и проч. Однако, ее можно воспринимать несколько более поверхностно, находя то, что хочется найти именно сейчас. Эту книгу можно воспринимать как своеобразное фэнтези, как книгу о любви, как книгу, где главным героем может быть Психея, может Оруэль, могут Боги, а может быть мудрый Лис. В общем, можно крутить, как хочешь.
Но на мой взгляд, это история о том, что любовь и ненависть, пожелания добра и зла - это те вещи, которые ходят совсем-совсем близко. И мастерски маскируются. Можно всю жизнь делать что-то во имя большой и светлой, а по факту причинять только зло. Совершенно не отдавая себе в этом отчета. Искренне веря, что делаешь это во благо другого, хотя делаешь это лишь во благо себе.

Вообще, несмотря на мои восторги, это грустная книга. Большинство героев - это люди не такие уж и счастливые. Лис, не добравшийся до родины, Бардия, отдавшийся службе до победного, Психея, поддавшаяся на уговоры сестры и собственноручно разрушившая свое счастье, сама Оруэль, средняя сестра, которую Оруэль бросила с рождением Психеи... Целый ворох неудавшихся жизней.
Но Льюис умудряется писать об этом очень легко. Несмотря на такое обилие трагедий, книга не угнетает. Автор очень просто, очень обычным языком рассказывает об очень понятных людях.
Вся эта книга - это обвинение Богам от человека. Однако тут не нужны никакие Боги. Люди сами себе приговор и обвинение.

Древние мифы таинственной силой притягивали к себе человеческие умы во все времена.
Льюис не просто использовал известный сюжет, чтобы поведать историю Психеи на свой лад. Он написал историю любви - той любви, которая похожа на ненависть.
Боги жестоки. Жестоки и цари. А какова их любовь?
О ней свидетельствует царица Оруаль. Она пишет книгу, обвиняя всех и вся, бросая вызов богам и не замечая насколько эгоистична и слепа её страсть.
Оруаль уверена в своих чувствах к младшей сестре, учителю Лису, командующему Бардии... Она их любит, а значит, имеет право распоряжаться судьбами, утверждая, что любовь должна быть суровой и дальновидной, а не всепрощающей и близорукой, что иногда она должна быть даже жестокой.
Рады ли подобному чувству сами объекты царского благоволения?
"В сердце твоем на одну часть любви приходится пять частей гнева и семь частей гордыни" - восклицает мудрый философ Лис.
"Вы ведете свой род от богов и любите, как боги. Как любит Чудище. Говорят, для него любить и пожирать — одно и то же, не так ли?" - упрекает Ансит, жена Бардии.
"Любовь иногда состоит из ненависти на девять десятых, но при этом остается любовью" - уверено заявляет в своих "мемуарах" царица.

Рассказывая историю Психеи, невозможно обойти тему религии. Кто-то поклоняется богам, приносит им жертвы, чтит обычаи, кто-то не верит в них, Оруаль же - обвиняет. Основная личная претензия - боги отобрали у неё любовь сестры. Её слова жестоки не только в отношении богов, но и в отношении Психеи: "Пусть лучше любимые будут нашими мертвецами, чем бессмертными у вас". От слов царицы разит безумием, но лишь высказывая и повторяя "свидетельские показания", Оруаль начинает осознавать их смысл. Каждое свидетельство в полной мере может быть высказано и ей от лица подданных.

Казалось бы, читаешь древнюю исповедь, возмущаешься поведением богов и царей, обличённых властью и силой, а в памяти всплывают случаи совсем не царских "любовных" отношений. Обычная мать, разрушающая отношения дочери, уверяющая, что любой избранник ей не пара, убеждена, что открывает любимому ребёнку глаза (держит светильник у лица) - подобную историю встречала не раз. Чем, как не эгоизмом, объяснить подобные материнские чувства? За счастье ли близкого человека переживает подобная Оруаль или руководствуется принципом героини, восклицая: "Почему мне должно быть дело до какого-то нового, ужасного счастья, которое не я ей дала и которое разлучило нас?"

Книгу слушала в прекрасном исполнении Битюковой Ольги. Царственная окраска голоса, гнев или дрожащие слёзы - всё передавалось точно и эмоционально. Единственный минус - слишком медленная запись, но с этим легко справился режим ускорения, хотя обычно я им не пользуюсь, люблю слушать не спеша, с чувством и расстановкой.

Миф о Психее и Амуре не самый популярный и известный - все таки он только косвенно затрагивает высший пантеон богов, мифы о которых наиболее известны еще со школьной скамьи. Но легенда действительно красивая, в лучших традициях "Золушки": младшая сестрица, покинув семью, для того чтобы обрести любовь и счастье должна была пройти через трудные испытания, полные опасностей. Но преодолев все трудности, влюбленные обрели друг друга, а пантеон греческих богов получил пополнение в виде прекрасноликой Психеи и ее дочери - Наслаждения.
Это вкратце о самом мифе. Если же говорить о книге Льюиса, то здесь представлена альтернативная история, рассказанная от лица старшей сестры Психеи - царицы Оруэль. И именно она является в книге главной героиней, на ее долю выпадают испытания, ей приходится принимать сложные, судьбоносные решения за себя, за членов семьи и свое царство. Никто не соврешенен. Каждый человек ошибается и каждый имеет шанс на прощение и исправление содеянного.
Если говорить о главных идеях книги, то здесь можно найти и любовь (сестринскую, материнскую и страстную), и религию, и взросление героев. Каждая идея раскрывается постепенно и многообразно, к каждой хочется присмотреться и поразмышлять.
Книга не для широкого круга читателей, т.к. все же философии и скрытых смыслов здесь боьше, чем сюжета и событий. Но прочитать данное произведение действительно интересно.

Меня всегда интриговали второстепенные, даже третьестепенные герои. Они могли словно вспышка мелькнуть на фоне жизни героев основных, они могли на протяжении всей истории брести на периферии событий, но они всегда оставались за кадром - незнакомцы, размытые, нечёткие, смазанные силуэты. Насколько по-иному могли бы заиграть истории, рассказанные от их лиц. Как долго можно было бы пересказывать одну и ту же историю - всегда разную, всегда новую.

Античное наследие кого только не привлекало - были и пересказы, и переложения, и романы по мотивам. Льюис тоже обратился к античной легенде, вот только показал её глазами того самого проходного персонажа, наполнив до краёв глубиной, которой эта история была в общем-то лишена, так, симпатичная сказочка, в меру ужасная, в меру поучительная. Но легенда послужила лишь отправной точкой - Льюис не был бы самим собой, если бы не вложил в античную историю христианские смыслы (убавив тем самым обаяния, как по мне). Впрочем, на моё счастье, проповедь автор отложил на самый конец и позволил получить удовольствие от прекрасного исследования того, что есть любовь. Куда там Фромму!

Так уж получилось, что безусловная любовь - это выдумка, ещё больший миф, чем все эти античные истории. Проще придумать десяток аргументов, сто объяснений и тысячу и одно оправдание, почему "так лучше", чем позволить кому-то поступать, как ему вздумается и остаться в одиночестве. Проще самому взойти на жертвенный алтарь, чем отпустить туда кого-то и остаться в одиночестве. Проще взваливать на себя новые и новые обязательства и не оставлять ни минуты для размышлений, чем остановиться, подумать, признать и... да, опять остаться в одиночестве. Такая вот несовершенная человеческая любовь. Красивая обложка, скрывающая эгоизм. Эгоизм, конечно, объясним и извинителен - инстинкт самосохранения и всё такое. Но самое, наверное, удивительное открытие в человеческой природе заключается в том, что за теми чувствами и поступками, которые мы традиционно оцениваем положительно, стоит тот же самый эгоизм, иногда даже больший, чем "он сожрал последнюю печеньку, не поделившись, и даже не подавился!".

Оруаль любит окружающих - красавицу-сестричку Психею, смелого воина Бардию, мудрого учителя Лиса, но любит "странною любовью". Она как пламя сжигает каждого из них. Всепоглощающие чувства не оставляют места для разумных решений. О, да, она принимает их тысячами, став Царицей, за что и восхваляется народом. Но, на счастье народа, его-то она и не любит, иначе не известно, какую бы ещё жертву задумала. Чем сильнее любовь, тем страшнее последствия. Да и как могут раб и слуга, хоть и дорогие её сердцу, сравняться с сестрицей, в венах которой божественная кровь. Все прочие и вовсе не в счёт. Средняя сестра Редиваль - безмозглая и безнравственная красотка - особенно. Кстати, о всех качествах Редивали мы знаем исключительно со слов рассказчицы, более чем предвзятой. А ведь вскользь брошенные слова об обделённой любовью в угоду Психее средней царевне могут очень многое поведать о самой Оруаль. И, возвращаясь к мысли о второстепенных персонажах, я бы хотела увидеть эту историю глазами Редиваль. Та ещё получилась бы трагедия... И вот что ещё интересно: если в истории с Психеей Оруаль сомневается, колеблется, страдает, ищет знаки богов и боится ошибиться, то в дальнейшем просто прёт напролом, даже не задумываясь об оправданиях. Конечно, она ведь жертва богов, ей можно. А боги знай себе смеются.

Оруаль, всегда поступающую по своему хотению, можно, конечно, упрекать, осуждать, обвинять, но чем мы лучше её?.. Разве что масштабы трагедий помельче.