Левша. Повести и рассказы

Язык Лескова потрясающ. Я уже неделю говорю на стилизованном рабоче-крестьянском, и края этому безобразию не предвидится.

Контекст
1872 год. Реакция цветет буйным цветом. Чтобы представить себе, что такое реакция, стоит выйти на улицу, поглядеть по сторонам, вернуться домой, включить телевизор, выключить. Вы наблюдали реакцию. Как себя чувствует человек, живущий в реакционные времена? Наверное, это можно назвать глобальным чувством несоответствия. Что-то неуловимым образом идёт не так. Неуловимость этого ощущения не очевидна, так как всяк про себя как будто понимает, как надо. Однако, если начать излагать это "надо", то всё будет получаться как-то так, что этого вообще не надо, а так как сейчас, вроде уже и ничего, терпимо. Вот, ещё одно хорошее слово - "терпимо". Но вернёмся к несоответствию.
Лесков один из лучших представителей "непопадающих" авторов девятнадцатого века. Проза его носит на себе печать оставленности и одиночества. Получить представление о генезисе этой оставленности можно из "Кадетского монастыря". На этой почве вполне понятен его эскапизм, объединяющий большую часть его текстов. Тут важно обратить внимание на то, что "православие" Лескова весьма далеко от религиозности традиционалиста. Если внимательно присмотреться ко всем около-мистическим переживаниям героев, окажется, что сверхъестественного в них нет ничего, кроме искажений восприятия. Думаю, Лесков с какого-то времени сознаёт себя неверующим или сомневающимся. Православие же становится для него объектом исследования, как психологический, мировоззренческий феномен. "Очарованный странник", с этой точки зрения, представляется отчётом о таком исследовании.
Вся ирония в том, что Лесков таким путем совершенно выпадает из своего времени. Он слишком "религиозен" для либерального крыла и недостаточно дерзок, чтобы его позиция была очевидна консерваторам. Они хватаются за внешнего Лескова, этакого фольклориста-националиста, и совершенно не видят Лескова-социолога. Быть может, не очевидна причина такой конспирации. Однако она та же, что и у Козьмы Пруткова и Ко: прямая критика политико-общественного строя совершенно не возможна, и она протаскивается в печать лишь под маской шутовского ура-патриотизма, к которому очень сложно придраться цензуре. Но как же пафос правдорубцев, как же протесты и демонстрации? Здесь я напомню, что на детство семидесятников пришлись казни и ссылки декабристов, а на зрелость - расстрелы за репосты, каторга за посты (Достоевский и история с петрашевцами - самое показательное в этом роде происшествие). Не стоит удивляться, что диссидентствующая публицистика либо засела по глубоким ущельям, ниже уровня моря, либо истончилась настолько, что могла просочиться между блоками фараоновой цензуры. Печально, что мы сегодня ещё не настолько вымуштрованы, чтобы оценить по достоинству эту утонченность. Хотя, если ещё лет двадцать так посидеть, вероятно оценим и так же писать будем.

Препарат Головы с ПГМ
Для начала, отдадим должное самой подаче. Мы узнаем историю Головы (прозвище героя) не изнутри, а лишь с его слов, как сторонние наблюдатели. Эта дистанция необходимо ставит нас в позицию исследователей и судей, что задаёт тон всей книге, а главное, оставляет право скептически отнестись ко всему услышанному. При прочтении можно выделить три составляющие истории болезни: анамнез, симптоматика (с уточнением анализов) и диагноз. У меня нет желания вдаваться в пересказ книги, а у вас, думаю, желания такой пересказ читать, поэтому лишь вкратце коснусь выводов и замечаний автора.

Животный человек
Как чистый образ объекта исследования (человеческой природы), Лесков предлагает коня. И сразу усиливает этот образ тем заявлением, что кони с завода ему совершенно не интересны. Интерес представляют дикие животные. Во время дрессировки три четверти погибнут, но те, что смирятся и пройдут весь процесс одомашнивания, станут лучшими представителями своего рода, техники, а их возросшая рыночная стоимость окупит все издержки "воспитательного процесса". Эта короткая формула даётся ещё в начале книги, далее тема раскрывается применительно к людям. Каковы же качества "дикого" человека до дрессировки? -Смотри степных татар: они жадны, жестоки до изощрённости. Они тупы и суеверны, с легкостью поддаются манипуляции. Они не признают авторитета кроме силы, христианская "любовь" здесь не является эффективной. По сути, они полностью обесчеловечены. И Голова смотрит на них скорее как на животных, прекрасных в своей дикости, но совершенно лишенных человеческого. На них не распространяется его этика. Я насчитал от четырех жён-наташек и от восьми детей-наташек-колек. В принципе это Голове и не так важно, так как за людей они всё равно не идут, и супружеские/родительские чувства к ним испытывать глупо.
Итак, человеческий материал, с которым приходится работать, - самый примитивный, кроме потенциала ценности он не представляет.

Бичом да калачом
Методика воспитания вкратце изложена в эпизоде с конем-людоедом. Заключается в следующем. Изматывание подопечного иррациональным страхом, подкрепленным реальной болью; доказательство своего превосходства, как более сильного; доведение подопечного до полного изнеможения и смирения. Далее следует оставить о себе последнее - хорошее впечатление ласкового и доброго господина- и скотина в таком случае будет благодарно и преданно служить, пока не издохнет. Последнее уже не так принципиально. (Похоже на комментарий к Ветхому-новому завету)

Сформированное мировоззрение и прогноз
Прокомментировав таким образом историю формирования болезни (представив анамнез), Лесков обращается к современному положению дел и симптоматике. Первое. Выведенная автором аристократия инфантильна, ненадёжна, импульсивна, слаба, очень сильно уступает в лидерских и боевых качествах "диким князьям". Порожденные сорта черни достаточно выносливы, тупы, суеверны и жестоки, но столь себе на уме, что неумелое обращение с их ресурсом слишком развязывает им руки, что приводит к праздному шатанию, пьянству, и они могут быть использованы потенциальным противником. Православие, как идеологическая концепция, даёт свои плоды. Суеверный человек достаточно легко управляется, он нравствен сам по себе, и любит легальную власть интуитивно, что не мешает ему быть жестоким к противнику и тому, кто просто его "ниже". Один из эффективнейших инструментов здесь - прививание иррационального чувства вины, заставляющее пренебрежительно относиться к собственной жизни. Однако система эта весьма устарела и требует сильной модернизации, так как в крайних выражениях уже начинает порождать полусумасшедших идиотов.

Лесков достаточно мягко подаёт весьма жёсткую критику. Он работает как тонкий манипулятор, прямо не высказывающий своей мысли, но создающий условия, в которых его идеи как бы сами рождаются в голове. Я полагаю, он был в некоторой степени мизантропом и циником. Из него мог бы получится хороший политтехнолог. Однако его самая сильная черта одновременно становится и наибольшей его слабостью. За его эскапизмом, исследующим самого себя, теряется прозрачность мысли, и от этого многое в его работе остаётся неявным и непонятым. Лесков - чистый представитель ранней литературы модерна. Он рефлексирует над опытом прошлого, но критика его уже не традиционалистична. Позиция его относительно института религии не отличается радикализмом, она скорее реформаторская. То, что делает его настоящим человеком модерна, это та точка зрения, согласно которой религия не самоценна: она воплощает инструмент влияния, который требует отладки.

Конец девятнадцатого века представляется обычно достаточно смутным для современного читателя. Это печально, ведь многие явления того времени, многие настроения и мысли вполне современны и применимы к нашей действительности.

Книгу я рекомендую. Но ещё больше желаю вам покопаться в контексте, который может раскрыть её совершенно особенным образом.

Очень обидно,что мы не бережем то,что имеем.Обидно что у нас-то тоже есть мастера, которые могут выдать, но они находятся в тени всю свою жизнь, мы их не ценим.Мы гоняемся за чужими идеями, хотя можем воплощать в жизнь свои, сейчас мы гоняемся за какими-нибудь дорогущими синтетическими носками с крутым брендом, а ведь можем приобрести на рынке у Марии Ивановны носки куда более лучшие.Печально смотреть на то, как погоняют обычного человека, незная, что он сделал и на что способен.
В 6 классе мы читали эту историю в сокращенном варианте(там оканчивалось на том, где Левша показал англичанам свою работу) тогда я испытал только гордость. Я рад, что прочитал эту историю еще раз,в 16 лет, в таком возрасте её надо читать, думаю, за сейчас я вынес из этой книжки больше,чем в 6 классе.Сейчас я гордости не испытал, понял только, что надо что-то делать, надо работать на страну, надо тяпать свой участок.

«Левша» авторства того же Николая Лескова — одно из любимейших, неоднократно перечитываемых мной, произведений. От этого рассказа ожидал той же весёлой лихости в поворотах сюжета и в потрясающей виртуозности обхождения со словом. Да и название обещало подобную веселуху (видимо, от созвучности со школярским ругательством).
Как же я заблуждался!
По прочтении «Тупейного художника» в сердце поселились грусть и тоска. Порой встречаются нынче ревизионисты разных мастей, восхваляющие русские порядки семнадцатого, восемнадцатого веков. А вы почитайте этот рассказ Лескова. Почитайте-почитайте. Когда человека, человека одарённого, мастерового («тупейный художник» это, оказывается, парикмахер), словно скотину какую бессловестную, могут наказать битиём за проступок и забрить во солдаты. Тем самым, кстати, проявив немалую милость — ведь могли и вовсе убить сразу.

Эту книгу сравнивают с Одиссеей , Мертвыми душами или Дон Кихотом . По-моему, единственная правильная аналогия это Божественная комедия . Не сомневаюсь, что автор отдавал себе отчет в тотальной невозможности существования его героя в реальности. Автор не ставил себе задачу описать внутренний мир человека или эволюцию его характера. Все это не нужно для решения поставленной перед книгой задачи. От главного героя требовалось стать глазами читателя. А Лесков выступил в роли Вергилия и провел своего Данте по всем кругам ада (или, если угодно, рая) актуальной на конец ХIХ века русской действительности.

На мой взгляд, Очарованный странник является самой компактной энциклопедией жизни России. Автор гениально сконцентрировал все обстоятельства, окружающие среднего русского в конце ХIХ века. От крепостного быта, через азиатские солончаки и цыган, через войну на Кавказе и работу чиновником в столице до монастыря. Исчерпывающее лаконичное описание всей палитры русской жизни.

Очерк небольшой по количеству страниц, очень емкий, события развиваются стремительно, герои действуют быстро, не задумываясь. Особенно, конечно, Екатерина Львовна, вообще не думает, абсолютное животное, на мой взгляд (в плохом смысле этого слова). Когда дело дошло до убийства Феди, я книжку отложила, читать стало страшно. Единственное, что не печалит в этой повести - это возмездие, которое таки настигло «леди Макбет Мценского уезда».
И да, я спросила у Google, а также порылась в книжке - был ли реальный прототип у Екатерины Измайловой, оказалось, что нет. Лесков, представил образ, как «1-й номер серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частию волжской) местности». Если это «типический женский характер» для того времени, то времена были жутковатые ( особенно в окской и частию волжской местности).

Ненавижу рецензии, где читатель начинает рассказывать, каким образом нити судьбы сплелись так, что проведение привело его к этой самой книге. Но тут сама повесть именно такая: мы ехали-ехали, встретили мужика, а он нам рассказал такую басню. Так что держите рецензию полную воды.

Из Лескова помню по школе Левшу. Тогда автор показался ужасно скучным. К сожалению, ничего с годами не поменялось. Классику читаю взахлеб, наверстываю упущенное. Добрался до "самого русского из русских писателей". Стало стыдно, что в копилке еще нет ни одного произведения автора. Так, на пробу, что-нибудь покороче. Читаю отзывы, полные оргазма. Такой слог, такой сюжет - жиза, а не сюжет. Ну да ладно. Прочту.

Слог. Разговорный стиль нудного учителя по химии. У меня сразу ассоциация с нашим классным руководителем, который начал преподавать в десятом классе и отбил всю тягу к элементам. Я не филолог и не сомневаюсь в том, что написано безукоризненно. Но, на мой взгляд, скучно. Мораль в лоб. У Толстого, у Тургенева, у Достоевского, Чехова, Куприна, Бунина, Гоголя и остальных этого нет. Избитые истины, на избитых примерах. Почему-то напомнило "Кому на Руси жить хорошо". Даже перечитал после этого и ощущение не исчезло. Еще очень напрягала позиция автора: читатель должен быть верующим и непременно православным. Он должен поверить в привидения, в предсказания, в одержимость духами. Он должен принять за чистую монету то, что какой-то алкаш способен силой воли из пьяного вдрызь сделаться совершенно трезвым, потому что это "его крест" и проч. и проч. ИМХО, разумеется.

Сюжет. Жизнь мужика. Тут и сказать нечего. Родился, вырос, сел, освободился.

Мораль. Тут мне было тяжело. Автор показывает нам человека. Говорит, что вот он, мол, хороший, жизнь повидал. Как по мне, так ничего хорошего в этом человеке нет. Судите сами: забавы ради убил мужика; всюду кричал, что неподкупный, а сам лошадей у барина украл, убежал с цыганами; потом дочку у другого барина помог гулене-матери похитить; потом забил до смерти татарина забавы ради и еще возмущался, что русские, мол, плохие, не понимают тонкости мужицкого веселья: "мы ведь полюбовно"; детей своих не любил, потому что татарчата. Зачем жен брал? сбежал от жен, от детей, чтобы служить следующему барину; бухал; буянил; дрался; прокутил все деньги хозяина на цыганку; в итоге убил эту же цыганку, хотя бы и просившую его об этом. Это, по вашему, хороший человек? Какое ему место в церкви, если он считает себя во всем правым? Даже в убийстве. А именно там он в итоге и очутился.
Ода мракобесию. Учитесь жизни у этого человека, не смотрите на то, что он натворил, главное, что он остался верен православию.
Аминь

"То ли он украл, то ли у него украли, не разобраться, но очередного звания лишить!" - чисто наш анекдот, выдающий суть менталитета некоторых слоев общества.
Или как у Лескова: "Со двора вынес или в дом принес - это надо различать" - не везде вор получается))
Эта небольшая зарисовка о ситуации, когда произошло ограбление, но не из корысти или мести, а по недоразумению, и что из этого вышло. Что сказать, рассказ ведется от имени девятнадцатилетнего парня, настолько законтролированного недалекой заботливой и при этом вполне деспотичной мамашей, что волей неволей его жалко изначально. Он шагу без маменькиного слово не ступает, на улице бывает изредка, друзей по моему не имеет и своим умом жить не приучен. Им руководят как зверушкой, домашним питомцем, а он знай благодарит... Уже понятно что мамаша мне не понравилась)) И вот парня чуть ли не силой и родственным шантажом принудили сопровождать дядюшку. Повторюсь - ему 19, а кудахчут над ним будто ему 9... И случилась комедия положений из-за такого кудахтанья живо переросшая в трагедию, чуть не загубившую его жизнь на корню. Закончилось все более-менее благополучно, но почитать и подумать - поучительно и сейчас, особенно приверженцам тотального контроля в воспитании, да и просто желающим хорошо провести время в компании с прекрасным литературным языком и аутентичными героями.

Сторонники Фрейда ищут в его концепции себе оправдание, противники находят суждения "озабоченного" психиатра возмутительными и не готовы принять одно: описанное Фрейдом - правда, просто его описание подходит не под всякую человеческую мотивацию.

Где-то в этом бренном мире, на соседней улице, в соседней квартире, в Перми, этажом ниже, за городом живет Катерина Львовна - женщина с задатками леди Макбет, типаж, зафиксированный дедушкой Зигмундом. Поговаривают, что в женской природе - ждать - принца на белом коне, другого принца, дракона, пенсии, стакана воды. А если вдруг стихия начинает бунтовать, то подвел конь, привез не того принца. Катерину Львовну на убийства любовник-альфонс толкает? Обстоятельства? Импотенция мужа? Отнюдь.
Ее толкают на губительство низменные инстинкты предать себя в сильные, цепкие руки-спруты.
Вопрос здесь ни образа обманутой женщины, ни интертекста женщины-детоубийцы в мировой литературе, ни феминистического дискурса и вероломности мужчин, ни даже руководства гормонов в развитии психологии личности.
Сие произведение включено в школьную программу. Шекспировская "Леди Макбет" не удостоена такой чести. Остается довольствоваться сопоставлением образов Катерин Н. Островского и Н. Лескова. Вопрос же назревает ученический, образцовый: чему учит это произведение? Интерпретация на тему заповеди "Не убий!"? Психиатрический этюд на тему последствий линостной деструкции, достигнутой посредством насильственного лишения жизни? Сочинение-рассуждение: а была ли любовь? Секс-просвет относительно полигамности мужчин? Положение женщины в русской провинции девятнадцатого столетия? Половые сношения между заключенными в диахронном аспекте? Притчевость как традиция русской литературы? Влияние отсутствие телевидения, литературы и иных спообов развлечения на статистику убийств на бытовой основе?

Можно подыскать еще много тем для ВАКовских статей ( 5 тем в год для поддержания формы), однако цель родительско-учительского коллектива должна быть иной - воспитать добродеятельную или же хотя бы злобездеятельную личность в мире, где на передачах Андрея Малахова Катерины Львовны сменяют друг друга как на подиуме лучших модельных домов, а в провинциальной газете чья-то бабушка узнает, что сын ее соседки, которой она не успела отдать соль/цитрамон/перец, вчера изнасиловал и утопил в отхожем месте внучку соседки - ту девочку с белым бантом, которую в прошлом году записали ни гимнастику ( и нашлись же деньги у людей).

Можно ли отыскать катарсис в стиле плавания утопленников - двух обнявшихся трупов с ненасытной утробой?
У школьников будет три реакции:

• Не прочел;
• не понял;
• Вспомнил о ценах на веревки.

Для меня это произведение странное и неоднозначное. С одной стороны, вроде бы оно настоящее - про Россию матушку, про те времена, как жили, как говорили. Даже язык, и тот не чистый, а с оборотами, да с присказками, да со словами зачастую непонятными не только нам, современным людям, но и слушателям рассказчика. Всем этим хочется восхититься, ведь как в среду погружает, да атмосферу создает, а не получается. Самый зачин повествования читается с трудом, в слог надо вникнуть, но потом, особенно когда практически непрерывно рассказ ведет главный герой Иван Флягин, то читается уже легко, а термины непонятные им же самим и поясняются. Но вот само повествование почему-то утомляет. И даже не своей откровенной жестокостью, хотя в некоторых местах прям оторопь берёт - как же так можно, как же это ужасно. А какими-то нескончаемыми приключениями: думаешь, ну неужели так возможно, чтобы из огня да в полымя, и так каждый раз и до бесконечности. Всё-таки возможно, наверное, думаешь, но когда ж конец-то уже? Утомилась я, в общем, читаючи, хотя и понравилось мне.

Сборник рассказов Н. Лескова, куда сходит «Левша», «Тупейный художник», «Запечатленный ангел» и «Человек на часах». Трогательные, по-настоящему русские истории с радостно-грустным финалом. Хотя, я бы сказала, что каждая история - это тихая трагедия такой же простой и тихой жизни. Мало, где встретишь таких трогательных героев, как здесь.
Но лучшее у Лескова - это сложным, певучий народный язык. Читаешь как будто не совсем прозу, а уже немного поэзию.
Идеально для тех, кто хочет замедлиться и научиться осознанно и вдумчиво читать, прочитывая каждое слово, а не глотая потоком.