Лорд Теней

Эмма согнулась над Кортаной, прижимая к себе клинок, ее душу разъедало отчаяние. Повсюду в зале слышались вопли и крики. Она видела, как Марк склонился над лежащим на полу Таем. Плечи Марка сотрясались от рыданий. Хелен отчаянно пробивалась к ним через толпу. Дрю сидела на полу и рыдала, уткнувшись в сложенные ладони. Алек сидел, откинувшись на двери Зала Совета и уставившись на погром.
А прямо перед ней был Джулиан, который не видел и не слышал ничего, кроме Ливви, чье тело он сжимал в объятиях. Казалось, он держит в руках пригоршню пепла или снега, которые в любую секунду могут случайно утечь сквозь пальцы, что-то недолговечное, как пыльца от цветка феи или белое перышко из крыла ангела. Как мечта маленькой девочки, как воспоминание о сестренке, тянущей к нему ручки: Джулиан, Джулиан, покатай меня.
Но ее души, того, что делало ее Ливви, больше не стало: она отправилась в далекое отсюда место, куда не мог дотянуться даже Джулиан, который все гладил и гладил ее по волосам, умолял очнуться и взглянуть на него еще хоть раз.

— Ливви! - Заорал Джулиан. - Ливви, выбирайся отсюда...
Аннабель снова замахнулась, и Эмма вскинула Кортану, нанося удар снизу-вверх, надавливая и
отталкивая своим мечом оружие Аннабель, вкладывая в это все свои силы. Клинки издали громкий, отдавшийся в ушах лязг.
И Меч Смерти разлетелся на осколки.
Он раскололся, оставив зазубренные края вдоль лезвия, верхняя половина упала на пол. Аннабель взвизгнула и отскочила назад, а из сломанного меча потекла черная жидкость, словно сок из срубленного дерева.
Эмма рухнула на колени. Ощущение было, словно руку, которой она держала Кортану, пронзило
молнией. Запястье гудело, и вибрация прошла по всему телу, заставив содрогнуться. Она ухватилась за рукоять Кортану правой рукой, паникуя и отчаянно стараясь не выронить клинок.
— Эмма! - Девушка увидела, что Джулиан скованно придерживает руку, словно его тоже ранило.
Гудение постепенно стихало. Эмма попробовала подняться на ноги, но запнулась, и прикусила губу от огорчения. Как посмело тело предать ее.
— Я в порядке... в порядке...
Ливви удивленно ахнула, увидев расколотый Меч Смерти. Она взобралась на помост, Джулиан
протянул руку, и она перебросила ему меч, который держала. Он ловко его поймал и обернулся к Аннабель, которая неверяще уставилась на сломанное оружие в руках.
— Все кончено, Аннабель, - сказал Джулиан. Он выглядел совсем не торжествующим, а просто
усталым. - Ты уже достаточно натворила.
Аннабель издала низкое рычание и ринулась в бой. Джулиан поднял клинок, но Аннабель
проскользнула мимо него, и ее черные волосы словно парили вокруг головы. Она оттолкнулась от пола, и на секунду казалась по-настоящему прекрасной - Сумеречный охотник в расцвете славы - а затем она легко приземлилась на деревянный пол с краю помоста и вогнала зазубренный, расколотый пополам клинок в сердце Ливви.
Ливви широко распахнула глаза, а ее рот округлился в форме «О», словно она неожиданно
обнаружила что-то маленькое и удивительное, наподобие мыши на кухонном столе. Или перевернувшуюся цветочную вазу, сломанные наручные часы. Ничего особенного. Ничего ужасного.
Аннабель отступила на шаг назад, тяжело дыша. В ее облике больше не было ничего прекрасного:
платье и рука были покрыты красным и черным.
Ливви подняла руку и с интересом дотронулась до торчащей из ее груди рукояти. Щеки ее окрасились румянцем.
— Тай? - Прошептала она. - Тай, я...
Ее колени подкосились, и она с глухим стуком упала на спину. Клинок торчал из груди, словно
огромное уродливое насекомое, вцепившееся в нее: металлический москит, высасывающий кровь, которая текла из раны, разлитая на полу красная жидкость смешалась с черной из меча.
Стоя в проходе Зала Совета, Тай поднял голову, и его лицо приобрело пепельный оттенок. Эмма понятия не имела, мог ли он видеть то, что произошло, свою сестру сквозь плотную толпу людей, но он вскинул руки к груди, прижимая их к сердцу. Он упал на колени, в точности как Ливви до этого, и рухнул на пол.
Джулиан издал звук, который Эмма не смогла бы описать при всем желании. Это был скорее не человеческий вопль или крик, а словно изнутри вырвалось наружу нечто безжалостное, разорвав грудную клетку. Он выронил длинный меч, который ему, стольким рискнув, принесла Ливви, осел на колени, подполз к ней и взял на руки.
— Ливви, Ливви, моя Ливви, - прошептал он, укачивая ее и словно в бреду убирая мокрые от крови волосы с ее лица. Так много крови было вокруг, что он оказался покрыт ей с ног до головы уже через несколько секунд: кровью была пропитана одежда Ливви, и даже ее обувь была мокрой от крови. - Ливия, - его руки тряслись, когда он неуклюже нашарил стило и прижал к ее руке.
Исцеляющая руна исчезла сразу, как только он вывел ее.
Эмма почувствовала боль, словно кто-то ударил ее под дых. Было всего два вида ран, неподвластных действию руны иратце: исцеляющая руна исчезала с кожи, если в ране был сверхъестественный яд - или если человек был уже мертв.
— Ливия, - голос Джулиана был неестественно высоким, надтреснутым и захлебывающимся, словно в океанских волнах. - Ливви, девочка моя, пожалуйста, открой глаза, милая. Это я, Джулиан, я здесь, рядом с тобой, я всегда буду рядом, пожалуйста, пожалуйста...
У Эммы потемнело в глазах. Боль в руке прошла, она не чувствовала ничего, кроме ярости. Ярости, которая заставила отойти на второй план все в мире, кроме вида Аннабель, сжавшейся в клубок за кафедрой и не отрывающей взгляда от баюкающего мертвое тело сестры Джулиана. От того, что натворила.
Эмма крутанулась волчком и стремительным шагом направилась к Аннабель. Той некуда было
бежать: охрана взяла помост в кольцо, а остальное пространство было бурлящей в растерянности массой.
Эмма надеялась, что Тай был без сознания, надеялась, что он не видел ничего из случившегося. Но когда-нибудь он очнется, и ужас того, что он узнает тогда, подгонял Эмму вперед.
Аннабель отшатнулась, но поскользнулась и упала на пол. Она подняла голову к нависшей над ней Эмме, на лице застыла маска страха.
Эмма будто слышала голос Артура: Милосердие лучше возмездия. Но этот голос заглушали шепот Джулиана и всхлипывания Дрю.

— Спросите ее, - попросил Джулиан. - Просто задайте вопрос, Джиа.
— Джулиан, достаточно, - сказала Джиа, но обернулась к Аннабель, переведя на нее полный надежды взгляд темных глаз. - Аннабель Каллисто Блэкторн. Это вы убили Малкольма Фейда?
— Да. - Ненависть с кристальной четкостью прорезалась в голосе Аннабель, делая его сильнее. – Я зарезала его и смотрела, как он истекает кровью до смерти. Зара Дирборн ничего не сделала. Она врала вам всем.
Всеобщий вздох изумления пронесся по залу. Джулиан на секунду расслабился, и удерживающие его охранники отпустили его. Покрасневшая Зара, раскрыв рот, стояла в толпе.
«Слава Ангелу, - подумала Эмма. - Теперь они должны будут прислушаться».
Аннабель повернулась лицом к залу, держа Меч в руках, и на мгновение Эмма смогла разглядеть, почему Малкольм полюбил ее. Она выглядела гордой, радостной. Красивой.
Что-то пролетело мимо ее головы и разбилось о кафедру. «Бутылка», - подумала Эмма, заметив
разлетевшиеся по сторонам осколки стекла. Кто-то ахнул, а затем раздалось хихиканье, и в воздух полетели другие предметы - толпа людей швырялась тем, что было под рукой.
Не все, поняла Эмма, а только Когорта и ее сторонники. Их было не так много, но все же их было
достаточно. Их ненависть переполняла помещение.

— Я так захотел, и это - мой выбор, - сказал он. - Как ты смеешь говорить мне, что это трагедия? Магнус никогда меня не обманывал и не пытался притвориться, что нам будет легко, но выбрать Магнуса было самым легким решением из всех, что я принимал. Всем нам отпущен жизненный срок, Зара, и никто из нас не может сказать, длинным он будет или коротким. Уверен, даже ты это понимаешь. Подозреваю, что ты грубая и жестокая девчонка, но вряд ли ты хочешь произвести впечатление еще и глупой.
Она покраснела.
— Но если ты умрешь от старости, а он будет жить вечно...
— Значит, он сможет быть рядом с Максом, и это радует нас обоих, - произнес Алек. - А я буду
потрясающим везунчиком, ведь на свете всегда будет человек, который меня помнит. И любит. Я не жду, что Магнус будет горевать по мне вечно, но любить и помнить меня он будет до конца времен.
— Почему ты так в этом уверен? - Спросила Зара, но в ее голос закралась тень сомнения.
— Потому что он в три тысячи раз лучший человек, чем ты когда-нибудь будешь, - ответил Алек. – А сейчас выметайся отсюда, прежде чем я рискну его жизнью и разбужу, чтобы он превратил тебя в кучку мусора. Просто, чтобы соответствовало твоей сущности.
— Ах, - сказала Зара, - как грубо!
Кит подумал про себя, что это было не простое оскорбление, а настоящая угроза Алека, и наполовину захотел, чтобы Зара задержалась и подтвердила его теорию. Вместо этого, она устремилась к двери, и чуть помедлив у выхода, бросила на них неприязненный взгляд.
— Да ладно, Алек, - заявила она. - Истина заключается в том, что Сумеречным охотникам и жителям Нижнего мира не суждено быть вместе. Вы с Бейном - просто позор. Но вы не хотите довольствоваться тем, что Конклав смотрит сквозь пальцы на извращение твоего ангельского наследия, нет, вы еще и нас вынуждаете это делать.
— В самом деле? - спросил Киран, о котором Кит почти позабыл. - Приходится вам всем делить ложе с Магнусом Бейном? Должно быть, мысль свежа для вас.
— Заткнись, фейрийская грязь, - выплюнула Зара. - Вы еще увидите! Ты выбрал не ту сторону, ты и эти Блэкторны, и Джейс Эрондейл, и та рыжая стерва Клэри... - Она тяжело дышала, лицо покраснело. - Я буду наслаждаться, когда вы все пойдете ко дну, - наконец выкрикнула она, бросаясь вон из комнаты.
— Она что, правда сказала «извращение ангельского наследия»? - ошеломленно спросил Алек.
— Фейрийская грязь, - задумчиво проговорил Киран. - Как выразился бы Марк: о, это что-то новое.
— Невероятно. - Алек снова сел рядом с кушеткой, обхватив колени.
— Ничто из сказанного ей меня не удивило, - сказал Киран. - Они - творения Хладного мира, которые боятся того, что ново и отлично, и ненависти лед они в себе несут. Могла вам показаться Зара Дирборн неразумной, но будет и ошибкой преуменьшить значение ее и их Когорты. - Он снова отвернулся к окну. - Миры разрушить может ненависть, подобная этой.

Киран повернулся спиной к окну.
— Мы знаем Джулиана Блэкторна, - заявил он Джии. Сейчас на слух Джулиана, его речь звучала более по-человечески, чем когда они впервые встретились, акцент фейри понемногу исчезал. - Тебя не знаем мы.
— Ты имеешь в виду себя и Аннабель? - Уточнила Джиа.
Киран обвел всю комнату широким выразительным жестом, характерным для фейри.
— Я прибыл передать посланье Королевы, - проронил он. - Аннабель Блэкторн - по личным мотивам. А Магнус здесь по просьбе Алека. Но ошибаешься ты, коль решила, что приказанья нам ты можешь раздавать.
— Аннабель - Сумеречный охотник, - начал было Роберт.
— А я - принц фейри, - ответил Киран. - другие имена мои - Сын Короля, и Подданный Зимнего двора, Хранитель Неблагого я Пути, Участник Дикой охоты и Мечник лучший в том отряде. И лучше бы тебе не знать, каков я в гневе.
Магнус откашлялся.
— Он в чем-то прав.

— Ты когда-нибудь думала над тем, чтобы стать Центурионом? - Неожиданно спросил он ее.
Эмма отрицательно помотала головой.
— Им не разрешают иметь парабатаев.
— Мне всегда было жалко смотреть на вас с Джулианом, - сказал Мануэль. - В смысле, ты такая сексуальная, тренированная и из семьи Карстаирс. А Джулиан проводит все свое время, подтирая детям носы и превратившись в старика в свои семнадцать.
Эмма задумалась, что произойдет, если она вышвырнет Мануэля в окно. Возможно, заседание
перенесут.
— Просто подумай об этом. Даже если не хочешь поступать в Некроситет, Когорта с радостью примет кого-то вроде тебя. За нами будущее, вот увидишь. - Его глаза вспыхнули, и на мгновение это был самый настоящий фанатичный блеск, сменивший флирт и насмешку. Эмма почувствовала себя опустошенной.
Они подошли к дверям Зала Совета. Поблизости никого не было видно, и девушка вытянула ногу и
поставила Мануэлю подножку. Он споткнулся и растянулся на полу, но немедленно поднялся, перенеся опору на локти. Он был в ярости, хотя Эмма сомневалась, что пострадало что-то, помимо его чувства собственного достоинства - чего она и добивалась.
— Спасибо за предложение, - сказала она, - но если вступление в ряды Когорты означает, что я застряну с кучкой фашистов где-то в горах, то я предпочту жить в прошлом.
Она услышала, как он прошипел что-то неприятное на испанском, переступая через него и заходя
внутрь Зала. Она напомнила себе выспросить у Кристины перевод фразы, когда представится возможность.

Он был ошарашен почти до потери дара речи - чего с ним обычно не происходило - и все же, он здесь, в Аликанте, самом сердце страны Сумеречных охотников, смотрит на легендарные башни Демона.
Он влюбился в Идрис с первого взгляда. Такого он точно не ожидал.
Это было похоже на сказку. Причем не такую, к каким он привык на Теневом рынке, где фейри были просто еще одной разновидностью чудовищ, а такую, которые он видел по телевизору или читал в детских книжках: мир великолепных замков и пышных лесов.
Ливви подмигнула Киту.
— На твоем лице опять это выражение.
— Какое еще выражение?
— Идрис поразил тебя. Признайся, мистер «Ничто не может произвести на меня впечатление».
Кит ни за что не собирался в этом сознаваться.
— Мне понравились те часы, - сказал он, показывая на них.
— Про эти часы ходит легенда. - Она многозначительно заломила бровь. - Когда они бьют, открываются Врата в рай. - Ливви вздохнула с нехарактерной для нее тоской. - С моей точки зрения, рай наступит, когда мы получим назад Институт и все вместе вернемся домой.