Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества

- а может это мои заблуждения

- ожидала получить размышления об одиночестве в положительном ключе, с ориентиром на то, что состояние это добровольное и безобидное. надеялась, на некоторую романтизацию

- тут же внимание отводится тем случаям, когда одиночество спровоцировано обществом, человек отвергнут и несчастен, а если не несчастен, то благодаря каким-то отклонениям

- хотя размышления верные и важные. например, мысли о том, как дети заключаются в одночество в интернатах, а болеющие вич/спид насильно отвергаются обществом

- просто ужасающие судьбы некоторых культурных личностей заставляют задуматься, что события "Маленькой жизни" не так уж и гиперболизированы

- есть над чем поразмыслить. тут во мне говорит эгоизм, наверное. хотелось с помощью этой книге лучше понять себя, узнать свои чувства, понять, что в этом не одинока (как не иронично). а пришлось опять окунуться в гнилую реальность

Нечестно, наверное, ставить Одинокому городу низкую оценку, пусть он меня и разочаровал. Оливия Лэнг едва ли виновата, что я очень хотела прочесть о другом одиночестве, и так его здесь и не встретила.

Потому что при всех рассуждениях о загадочной природе одиночества, о том, как оно бывает присуще всем, и среди друзей, и в толпе, и при внешнем благополучии, все примеры имеют кое-что общее. Будь то принадлежность к меньшинству, осуждаемая обществом сексуальная ориентация, маргинальный образ жизни, проблемная семья, психические расстройства - герои Лэнг так или иначе отвергнуты обществом/близкими. У каждого есть внешняя, объективная причина чувствовать себя одиноким, и они проносят это чувство через всю жизнь.

Но что насчёт того одиночества, которое не требуют ни творческого безумия, ни отверженности, ни боли недавнего расставания? Если подумать, то есть одинокие люди - те, кто с этим живёт, а есть те, кто просто чувствует себя одиноко время от времени. Эта книга о первых, но не о вторых.

Мне она попалась в аудиоверсии, когда я гуляла одна по другому городу. Я приехала к друзьям и счастливо проводила время, но в тот день все были заняты. Я ушла от знакомых улиц, и - вот оно, одиночество, не понятно откуда, не понятно зачем. Вокруг люди, близкие - в нескольких часах и одном звонке от меня, погода прекрасная, город тоже, музыка. Но что-то нарушилось, и я, как всегда, сбежала в книгу. "Одинокий город" казался идеальным, я так и бродила под него до вечера, а потом, несколько дней спустя дочитала "для галочки", хотя интереснее вступления в ней так ничего и не нашла. Словно книга обещала говорить про тебя, а говорила про совсем других людей.

С тех пор мне тут и там попадаются восторженные отзывы и рекомендации, и все говорят о Городе, как об "исследовании одиночества как явления". Странно, потому что я искала именно это, но не нашла. Я бы сказала, что "Одинокий город" это скорее исследование различных причин, почему общество оставляет людей самих себе.

Для начала, при выборе книг нужно всегда внимательно читать аннотацию. Банальный совет, но я обманулась и ожидала гораздо более художественную книгу, подчёркивающую и акцентирующую внимание на личных переживаниях Оливии Лэнг или её лирической героини. На выходе имеем гораздо более документальное и скрупулёзное произведение с примесями авторского «я».

Восемь глав, каждая глава – отдельный человек и его судьба. Картины Эдварда Хоппера, исследования немецкого психиатра Фриды Фромм-Райхманн и социолога Роберта Вайсса, биография Эндрю Уорхола, логико-философский трактат Вигтенштейна, судьба неудавшейся убийцы и писательницы Валери Соланас, выживание Дэвида Войнаровича, жажда свободы Греты Гарбо, фотографическая летопись жизни Нан Голдин, неоднозначная история Генри Дарджера, инопланетное искусство и земные страдания Клауса Номи, кончина Питера Худжара, предсказания интернет-предпринимателя Джоша Харриса…

Поначалу читать ужасно скучно. Не из-за сложности текста, язык как раз очень приятный, а из-за информационной перегруженности. Даты, основные жизненные события, выставки и предметы искусства, высказывания личностей и о личностях, цитаты из трудов и монографий, огромное количество одноразовых имён и упоминаний. Автор проделала огромную работу, чтобы собрать биографии нескольких известных деятелей искусства двадцатого века, но порой читать это просто неинтересно.

В книге нет целостности. Автор пыталась объединить научно-исследовательский подход с художественным повествованием, но получилось чудовище Франкенштейна. Глава начинается мыслями и чувствами лирической героини, от которых несколькими ассоциациями случается переход на конкретную личность (иногда шитый белыми нитками). Лирическая героиня полностью забывается, начинается биография от третьего лица с историческими фактами и датами, подключаются цитаты или упоминания важных исследований, чтобы посреди документального текста внезапно снова возникло «я» лирической героини. Ах да, точно, героиня же пришла в музей или читает дневники, а десять страниц биографии – это она слегка отвлеклась. Или мимоходом добавляет, что тоже была в каком-то месте или разделяет какие-то взгляды. Это цепляет взгляд каждый раз.

Самое обидное для меня, что автор пишет очень интересно и увлекательно. Одиночество больного человека. Одиночество человека искусства. Одиночество ненавидимого человека. Одиночество уязвимого человека. Одиночество обычного человека в толпе или в интернете. Когда заканчиваются биографические справки, начинаются мысли и рассуждения, которые хочется читать, хочется обдумывать и смаковать, хочется делиться и обсуждать.

На мой взгляд, это одна из лучших книг, в которой автор пытается исследовать природу одиночества на личном примере, вместе с тем  вдохновляясь и сопереживая историям жизни и трагедии известных людей, таких как
Эдвард Хоппер,
Энди Уорхолл,
Генри Дарджер,
Дэвид Войнарович.
Что такое одиночество? Всегда ли это потребность вращаться в обществе или же желание не быть забытым, параллельно не вступая в тесный контакт?
Как тяжёлое детство деформирует личность, и каким образом уже взрослый человек, пережевывает свои комплексы и страхи: создает ли картины дикой  жестокости, или удушающей тоски,
снимает на камеру непостановочные  сцены, оставаясь по ту сторону объектива, или выступает с манифестом против политики властей.
Как мы воспринимаем одиночество сейчас, в эпоху  социальных сетей, и не сделали ли нас гаджеты совсем невидимыми на расстоянии вытянутой руки.
"Одинокий город" - глубоко личное произведение - размышление  и вместе с тем, содержащее в себе различные научные  подходы к трактовке одиночества и его воплощения.
Оливия Лэнг проделала колоссальную работу, воссоздавая перед читателем атмосферу Серебряной Фабрики Энди Уорхолла, и рисуя яркую жизнь жителей Нью-Йорка, которая уже не станет прежней, когда по городу больших огней прокатится эпидемия ВИЧ.

Я очень люблю читать.

Во многом потому, что мне попадаются такие книжки, как эта. В цель, в точку, все совпадает и звучит – именно такие впечатления. Такое было, когда я прочитала "Над пропастью во ржи" лет в 15, "Москва-Петушки" в прошлом году и сейчас.

Я дочитывала эту книгу – последние 20 страниц оставила на вечер – лежа в ванне в однокомнатной квартире, где я наконец-то живу одна. Рядом стоял бокал белого вина, в колонке – Нина Симон из плейлиста с многообещающим названием "лучшие джаз-композиции всех времен". А мне всего-то хотелось послушать Билли Холидэй, о которой идет речь на последних страницах.

Одиночество – это не только и не столько проблема, сколько ресурс. Особенно, если вы никогда не звучали, будучи с кем-то – не важно, с партнером, или в большой компании. Как будто ваша собственная фм-волна настолько неуловима, что вам приходится постоянно подкручивать, чтобы все остальные не врывались в эфир.

По прочтении я вдруг осознала, что последние полгода я неосознанно коллекционирую опыты одиночества в разных формах. Осенью мне понравилась работа петербургской художницы: длинное белое платье, на котором вышиты маршруты ее фланёрства в дни особенной печали и изоляции – такое зашивание городского пространства, вплетание своего опыта и одновременно деконструкция переживания. А еще вот парень в Берлине целый год каждый день занимался сексом с новым партнером – в попытках изучить одиночество через телесную близость. Или я сама интуитивно искала, как переприсвоить себе свое тело и где пролегает граница между самопознанием и саморазрушением – но это уже мое, личное.

Здорово, что Лэнг рассматривает одиночество через призму собственных переживаний, оттого эти редкие описания хочется вычерпывать из текста. Но и истории нью-йорских художников сочны и многогранны, они будто восстают из распиаренных пластмассовых образов – прежде всего, образ Энди Уорхолла.

Для меня такой жанр стал открытием: это и не авто- и уж тем более не биография, не фикшн и не нон-фикшн, которого ожидаешь от книги с такой пометкой. Что-то от всего, но это "от" – лучшее.

А может, я наконец нашла единомышленника в том, что фильм "Она" (это там, где красавчик Хоакин Феникс влюбляется в ИИ в своем смартфоне) – это вовсе не о любви, а о постмодерной трансформации сверхпубличного и о глубинном, коллективном одиночестве?

Энивей, очень рекомендую. И закончу отличной цитатой из книги:

Прекрасное произведение об одиночестве и одиноких людях. Но людях не простых, людях, которые творили. Их искусство иногда непонятно, иногда отталкивающе, так же, как и их личности. Они жили и творили на грани. На грани понимания, одобрения, приличия и стандартов.
Эта книга погрузит нас в богемную жизнь Нью-йорка 30-90 годов, познакомит нас с такими деятелями как Энди Уорхол, Дэвид Войнарович, Валери Соланас, Генри Дарджер, Эдвард Хоппер и другие.
Но книга не похожа на сухие биографии или исследование творчества. Это как будто посидел на кухне за чашкой чая (или виски) и обсудил с другом, как дела у общего знакомого.

Я не сомневаюсь, что книга нашла своего читателя, судя по хорошим отзывам, но лично у меня она вызвала ощущение непроходимой тоски и грусти. Сквозит безнадежность какая-то, а хотелось бы почитать что-то на тему светлого, одухотворенного, трансформирующего к лучшему одиночества.

Плюс книги состоит в том, что непосвященный в мир искусства читатель знакомится с известными художниками современности. Вот только сил дочитать до конца эту информацию нет, так как не хочется продираться сквозь клубок непроходимых внутренних проблем мятущихся душ. В предыдущих отзывах я читала, что плюсом книги также является внимание к социальным проблемам, геям и т.п., но мне лично не хочется углубляться в это, в итоге остается впечатление какой-то чернухи.

Зато прочитанная часть данного произведения помогла мне понять, что я хочу вдохновляющего на жизнь чтения, а не погружения в пучины тоски и безнадеги. Грусть и тоску я и сама могу себе создать, зачем еще читать про это?)) Но опять же мы все разные и внутренние запросы у всех тоже разные: кому-то может и имеет смысл достучаться до себя с помощью погружения в тяжелые книги с депрессивным настроем.

«Если б я могла облечь в слова то, что чувствовала, получился бы младенческий крик: "Я не хочу быть одна. Я хочу быть кому-нибудь нужной. Мне одиноко. Мне страшно. Мне надо, чтобы меня любили, прикасались ко мне, обнимали"».

Чтобы понимать и создавать искусство, нужно стать по-настоящему одиноким, потерять всё, что связывало тебя с обществом и внешним миром. Истинное искусство не может быть здоровым. Оно должно просачиваться, пробиваться из недр глубокого, почти осязаемого чувства покинутости, словно цветок, растущий сквозь асфальт. Кто-то отрекается от людей по своему желанию, а кого-то изолирует общество, оставляя умирать на периферии мира, оплевывая все то, что когда-то являлось личностью.

Что объединяет Энди Уорхолла, Дэвида Войнаровича, Клауса Номи и Оливию Лэнг, автора книги? Всепоглощающее, обволакивающее, цепляющее за горло одиночество. Они стали отверженными, потеряли собственное "я" посреди одинокого безразличного пространства, именуемого городом.

Эта книга - нерасплетенный клубок тем, сердцевиной которого является общество, его предрассудки, его жестокость ко всем "неправильным", "нетаким", "непохожим на других".

Оливия Лэнг приехала в Нью-Йорк, чтобы зажить счастливой жизнью с любимым человеком, но в итоге оказывается отверженной и покинутой в неизвестном городе - не к кому обратиться, некого позвать на помощь. Не ощущая физической близости, теряясь в закоулках собственных мыслей, она постепенно начинает исследование о таких же, как она - отвергнутых, изолируемых, покинутых всеми. Среди них художники, фотографы, музыканты. Их одиночество усугубляется стигматизацией - намеренной изоляцией по причине расы, сексуальной ориентации или только зарождающейся в 1980-е эпидемии "болезни геев" - СПИДа - пугающего своей непредсказуемостью даже самих врачей.

Они становятся "новым классом изгоев" - изгоями внутри стигматизируемой, изолируемой группы. Парадоксально, что в самом демократичном уголке земли становится небезопасно появляться на улице, если ты гей или если ты странный, не такой как все. Всю это боль "изгои" выражают через искусство: Энди Уорхолл стремится к механизации, обыденности, одинаковости сквозь исккусство поп-арта, Дэвид Войнарович отражает несправедливость посредством фильмов и фотографий, Клаус Нуми наоборот подчеркивает свою инаковость, он ходит по сцене невесомым существом, инопланетянином, пока сам не растворяется в молекулах, первый из всех поверженный СПИДом.

Книга тяжелая, болезненная, но, безусловно, нужная, особенно сейчас. Плавно переходя к современности, Оливия Лэнг касается темы одиночества в сети, способности интернета усугублять разобщенность и без того отчаянно одинокого общества.

"Безопасные города, чистые города, богатые города, города, что делаются всё более одинаковыми, — за риторикой Оперативной группы улучшения качества жизни таится страх грязи и заражения, нежелание позволить сосуществовать разным формам жизни. А это значит, что города перестают быть местами связи, где взаимодействуют очень разные люди, — и становятся пространствами, похожими на изоляторы, где подобное гнездится с подобным."

Пропустив через себя этот болезненный опыт, Оливия приходит к ценному выводу. Одиночество - это то, что делает нас живыми, поэтому его не стоит стыдиться словно чумной болезни. Именно общество наделяет нас ярлыками, выталкивает на обочину жизни - и никому не дано предугадать, кто следующий окажется за бортом. Невозможно противостоять обществу, как невозможно ужиться в нем без внутренней целостности, без ощущения значимости своего "я".

Признать себя, склеить себя по кусочкам, со всеми своими изъянами и недостатками - это единственная возможность остаться на борту.