Сравнительные жизнеописания

Никто не может быть строп­ти­вее чело­ве­ка, кото­ро­му кажет­ся, что ему улы­ба­ет­ся уда­ча.

Даже в отсут­ст­вие льва его лого­во людям ужас­но. -(Сен­тен­ция неиз­вест­но­го авто­ра).

Судь­ба, или Неме­сида, или есте­ствен­ный порядок вещей, кото­рый, не давая людям насла­дить­ся пол­ным и без­раздель­ным успе­хом, череду­ет в их жиз­ни уда­чи и неуда­чи...

А для рим­ских сол­дат самое при­ят­ное — видеть, как пол­ко­во­дец у них на гла­зах ест тот же хлеб и спит на про­стой под­стил­ке или с ними вме­сте копа­ет ров и ста­вит часто­кол. Вои­ны вос­хи­ща­ют­ся боль­ше все­го не теми вождя­ми, что разда­ют поче­сти и день­ги, а теми, кто делит с ними труды и опас­но­сти, и любят не тех, кто поз­во­ля­ет им без­дель­ни­чать, а тех, кто по сво­ей воле трудит­ся вме­сте с ними.

Веро­ят­но, луч­шее облег­че­ние тягот для чело­ве­ка видеть, как дру­гой пере­но­сит те же тяготы доб­ро­воль­но: тогда при­нуж­де­ние слов­но исче­за­ет.

Но того, чему суж­де­но свер­шить­ся, нель­зя избе­жать.

Итак, если загля­нуть в буду­щее, ничто в насто­я­щем не может счи­тать­ся ни вели­ким, ни малым, а пре­врат­но­стям судь­бы при­хо­дит конец лишь одно­вре­мен­но со смер­тью.

Ган­ни­ба­ла, пока он жив, счи­та­ли огнем, кото­рый сто­ит толь­ко раздуть: ведь и в моло­дые годы Ган­ни­ба­ла не тело его и не руки были страш­ны рим­ля­нам, но искус­ство и опыт­ность в соеди­не­нии с вла­дев­ши­ми им зло­бой и нена­ви­стью, кото­рые не умень­ша­ют­ся в ста­ро­сти, ибо при­ро­да чело­ве­ка оста­ет­ся неиз­мен­ной, а судь­ба в сво­ем непо­сто­ян­стве вся­кий раз драз­нит новы­ми надеж­да­ми и тол­ка­ет к новым начи­на­ни­ям того, кого нена­висть сде­ла­ла веч­ным вра­гом.

Когда... изве­стие [о смерти Ган­ни­бала] дошло до сена­та, мно­гим из сена­то­ров посту­пок Тита пока­зал­ся отвра­ти­тель­ным, бес­смыс­лен­ным и жесто­ким: он убил Ган­ни­ба­ла, кото­ро­го оста­ви­ли жить, подоб­но пти­це, слиш­ком ста­рой, уже бес­хво­стой, лишив­шей­ся диких пова­док и неспо­соб­ной боль­ше летать, убил без вся­кой необ­хо­ди­мо­сти, лишь из тще­слав­но­го жела­ния, чтобы его имя было свя­за­но с гибе­лью кар­фа­ген­ско­го вождя.