Соглядатай. Отчаяние

Какой же сложный писатель Набоков, я не всегда могу его понять. Вот и сейчас, прочитав данное его произведение, пришлось обратится к Википедии, чтобы уложить весь сюжет в голове. Можно сказать, что именно с данного произведения Набоков стал одним из величайших писателей. Автор не дает герою имени, указано, что он бедный эмигрант, вынужденный подрабатывать гувернером. После трагичного происшествия, герой начинает новую жизнь. Он знакомится с новыми людьми и становится наблюдателем за их жизнями. Его очень заинтересовал новый знакомый по фамилии Смуров, ради добычи информации о нем, он даже готов к воровству и т.д. У каждого свое видение этого Смурова, разное, не совпадающее друг с другом. Только в конце повести автор приоткрывает завесу тайны, кто же такой Смурнов, но даже это не помогло мне понять книгу.

В нем невыносимая легкость бытия, счастье в несчастье, достоинство и блеск в нищете. Вот читаешь других, даже и очень хороших, даже отличных; находишь многие достоинства, делаешь замечательные открытия, а потом возьмешь Набокова и слезы на глаза наворачиваются. не от того, о чем, а от того как.

Глупая интрижка с замужней дамой, в которую герой-рассказчик оказывается втянут не то, чтобы против воли, но по невыносимости совершенного одиночества, из естественной потребности человека в любом тепле, какое может найти, когда его мир разрушен. Пошлый адюльтер заканчивается пошлейшей сценой избиения ревнивым мужем в присутствии учеников, для которых герой не был ни наставником, ни авторитетом. Прозекторская подробность этого эпизода врезается в память деталью: он никогда не мог ударить человека. Понимаете, физическая, физиологическая невозможность ударить, даже защищаясь. Вернувшись на съемную квартиру, стреляется. Все. Он умер.

Дальнейшее посмертное существование с выходом из больницы после неудачного покушения на самоубийство; приискиванием работы в магазине шапочного знакомого, и нового жилья; с влюбленностью в соседскую барышню. Дальше это будет уже не он - хамелеон, меняющий окраску в соответствии с ожиданиями социума. Мир сокрушил его, вылущил, выдавил золотое зерно стыда, составлявшее внутреннее ядро. Потом будет Смуров.

И сжавшийся сиротливым комком внутри холеного типчика, которому море по колено; кто соврет недорого возьмет; кто легко принесет судьбу любимой женщины в жертву минутному желанию; и примет благодеяние из рук смертельно оскорбившего его человека - давешний мальчишка. Смотрит Наблюдает. Соглядатайствует.

Все меньше и меньше нечитанного Набокова, моего любимого американского писателя.
Небольшая повесть, повествование ведется от лица Германа. Он рассказывает нам, как однажды прекрасным днем неподалеку от Праги с ним случилось чудо - он встретил своего двойника, и уже тогда в его голове стал зреть план. Встреченный им Феликс оказался бомжеватым мужичонкой, падким до денежек, так что Герману не составило в последствии особого труда уговорить его занять свое место. Хоть и упоминается периодически, что у Германа были финансовые затруднения в шоколадном деле, все же это не главное, почему он идет на преступление - его завораживает сама идея, он как художник лепит свое творение.
Идея вроде бы не нова (и это будет ясно даже по освещающим преступление газетам) - убить вместо себя подставное лицо и получить деньги от страховой компании при помощи горюющей женушки. Но что-то в какой-то момент пойдет не так, о чем Герман узнает будучи уже в бегах и описывая все события в дневнике, якобы для того, чтобы передать рукопись достойному писателю, который опубликует их и весь мир узнает о гениальном преступнике и преступлении.
В книге много отсылок к Достоевскому, всегда любила, как Набоков стебётся над писателями.

«Отчаяние» — роман, который оставляет странное послевкусие. Стиль Набокова безупречен: каждая фраза отточена, каждая метафора ослепительна. Но за этой красотой — пустота, ведь Герман, при всей его риторике, в конечном итоге оказывается жалким и смешным.

Герман Карлович — типичный набоковский «ненадёжный рассказчик», но с трагикомическим оттенком. Он считает себя гением, сравнивает с Достоевским и даже с самим Богом, полагая, что его план убийства и подмены личности — шедевр. Однако его уверенность разбивается о простую истину: он не так умен, как думает. Его «гениальное» преступление построено на иллюзии сходства с жертвой, которое существует лишь в его воображении.

Я не могу сказать, что испытываю к нему симпатию, но он заставляет задуматься о природе самообмана. Сколько людей, подобно Герману, живут в плену собственных иллюзий, считая себя исключительными, тогда как окружающие видят лишь их нелепость?

Набоков мастерски играет с читателем, заставляя его то верить Герману, то сомневаться в каждом его слове. Роман наполнен литературными аллюзиями — от «Преступления и наказания» Достоевского до гоголевского «Носа». Но если Раскольников мучается совестью, а Голядкин сходит с ума от раздвоения личности, то Герман упоён собой до последней страницы.

Мне особенно нравится, как Набоков разрушает четвёртую стену: Герман то и дело обращается к «читателю», словно приглашая его стать соучастником. Но это ловушка — чем больше он говорит, тем очевиднее его безумие.

Оценка: 5/5 — блистательно, жутко, беспощадно.

Самое забавное и интересное в этом романе - подколки в сторону Достоевского и некоторые удачные описания героев в набоковском стиле, но в целом произведение больше разочаровывает.

Я читала и все думала о названии книги, в которой нет ни капли отчаяния - герой ни от плохой жизни решается на поступок, встречая случайно якобы своего двойника. Что толкает его на осуществление плана - не совсем стало мне ясным, потому что стиль первой части книги очень прерывист и оставляет многое недосказанным. Потом же повествование оседает в берегах, но становится еще более обманчивым. Все происходящее с Германом нужно ставить под вопрос, так как он явно не договаривает. В одном месте говорит, что с женой у них все безоблачно, но это не правда, так как явно чувствуется его токсичность, что потом подтверждается письмом Ардалиона и постоянными обращениями Германа к жене "моя дура". Так вот, возвращаясь к названию - в англоязычной вики прочитала информацию про игру слов в оригинальном названии, которая больше имеет смысл, чем русский перевод -

И в Германе кажется как никогда много Набокова с его любовью к игре слов, к позерству и смотрению свысока. Пусть Набоков сам говорит, что роман его получился наименее белоэмигрантским, все равно летят из него шпильки и стрелы во все стороны. Так что досталось тут не только Достоевскому.

Пока читала первую часть, все хотела, чтобы побыстрее уже приблизилось повествование к развязке, но когда она внезапно наступила задолго до конца - я даже как-то подрастерялась. После совершенного преступления, задуманного и исполненного с такой холодностью, Набоков немного заигрывает с муками совести, потыкивая Достоевского и презрительно хмыкая в сторону Раскольникова, но последний с его тварью дрожащей будет продолжать волновать читателей, а вот будет ли волновать их Герман столько же времени спустя с его неглубокой внутренней жизнью? Меня же нежелание автора психологизировать роман разочаровало.

Боялась читать эту книгу.
Ведь бывает же так, когда найдешь "своего" автора и скупаешь, скачиваешь все его произведения, которые только попадаются на глаза.
(наплевав на золотое правило искушенного читателя - не читать более двух произведений одного и того же писателя подряд)
И потом со страхом и трепетом открываешь новую книгу, боясь разочарования. И этот страх оказывается не беспричинным, когда речь
идет о так называемых писателях одной книги, которые весь свой талант воплотили в одном произведении, а другие их вещи по сравнению с этим главным тускнеют.Но Набоков, к счастью, не из таких.
После "Защиты Лужина" и "Камеры Обскура", я боялась повторений, узнаваемых образов, в общем - пресности.
Ничего подобного я в "Соглядатае" не нашла.
Из всего набоковского мною прочитанного эта книга, наверное, самая философская, самая сюрреалистическая.
Это книга-исследование личности одного отдельно взятого человека такой, какой ее видят окружающие.
В роли исследователя сам главный герой - соглядатай - в условиях наделения его Набоковым непредвзятостью
(в связи с тем, что в начале повести он совершает самоубийство).
Эта книга - ода субъективизму, поскольку при наличии заданных параметров - конкретного человека - для одних главный герой - абсолютно антисоциален, для других - бесцветен, для третьих - , в сущности, не так уж плох.
Другой ракурс этого произведения - безответная любовь.
Главный герой влюблен в Варвару (или попросту Ваню, как она себя сама требует величать), которая к нему равнодушна. Эта любовь - лейтмотив произведения, она проходит через всю повесть. В финале произведения герой приходит к неожиданному выводу: любовь прекрасна сама по себе, в своих неотъемлемых проявлениях: бессонных ночах и красочных мечтах. Пусть Ваня выходит замуж за другого, но ведь те мгновения счастья, когда главный герой грезил об их возможном совместном будущем - это то, что у него никто никогда не сможет отнять. А это, по его мнению, "высшее достижение любви".
Набоков призывает нас: живите, наблюдайте, чувствуйте и не бойтесь своих чувств!
(это, кстати, вот вам и ответ на мои сомнения-страхи перед чтением книги))
Но вся прелесть этого произведения еще и в том, что все то, что я написала - это лишь малая часть того, о чем можно подумать по результатам прочтения "Соглядатая" - этакого деликатеса для размышлений!

вечно все читаю шиворот-навыворот, вот так получилось и с этим ранним написанным еще по-русски романом Набокова, который я прочла лет на 15 позже, чем «Лолиту», «Пнина» и другие поздние произведения. И очень жаль, так как «Соглядатай» - прекрасная вещь. И, не смотря на кажущуюся фантастической завязку – жизнь после смерти, необыкновенно психологически достоверный роман о страдающей душе и об одном из способов защиты от страдания. Главный герой – фигура совсем не героическая, человек слабый, непрактичный, одним словом – неприкаянный. И, что самое трагичное, неукорененный в собственных чувствах, эмоциях, ощущениях, оторванный от живого в самом себе. Такое случается, когда человек слишком рано встречается с непереносимыми переживаниями. Чувствовать, жить, дышать – больно, существовать автоматически – не умеет, а как известно,

единственный выход, кажущийся наименее болезненным – отстраниться от себя, превратиться в соглядатая и бесконечно искать себя в других, превратить унылую реальность в сказочный сон и ни в коем случае не вспоминать, что это явь…

Необыкновенно грустная история. И именно поэтому нелепые, глупые, даже откровенно некрасивые поступки героя не вызывают возмущения, а он сам – отторжения, несовершенный, одинокий, в чем-то пошлый, в чем-то мелкий и жалкий герой становится понятным и почти родным и ужасно хочется пожелать ему того живого счастья, о котором он кричит в конце романа и которое для него совершенно недостижимо…

В очередной раз убеждаюсь, что проза не для меня, читая эту книгу, мне хотелось убить, как автора, так и главного героя. Вообще Герман напомнил мне эмо, весь такой несчастный, с мыслью о смерти и с желанием, чтобы все страдали от его потери, при этом понаблюдав и посмаковав это состояние окружающих. Этакий не выросший подросток, да и сам факт депрессии мне не нравится, возможно это из-за того что я просто не в состоянии себе представить такое, так как сама являюсь вполне жизнерадостным человеком и в отчаяние меня попросту не загнать. Да и стиль повествования навевал лишь скуку, все эти ненужные кружева хотелось смахнуть как метой паутину. В общем, не моя книга и не мой автор.