Måken Jonathan

Ну вот, я так и знал. Я еще не прочитав книгу знала, что она мне не понравится. И еще я ожидала нервных вскриков - как "кол" - Чайке Баха?!!
Да, ребятушки, кол. Потому что это не художественное произведение, а убогий фанфик Библии. Потому что истины - банальные и способны поразить лишь в минуту полного душевного раздрая, когда минимально сформулированный посыл звучит как открытие закона бинома. Потому что призыв отринуть мнение большинства, пойти против системы, ибо только ты - великий и необыкновенный ты - знаешь, как правильно жить - я это уже давно переросла. Лет пятнадцать как. Да и не уверена я, что даже будучи в меру прыщавой и агрессивной, я когда-нибудь всерьез думала об отшельничестве, избранности и прочих подростковых потугах самостоятельности. Я думаю, священная идеология подростков "Я - против системы" зиждется на том, что их очень уж рьяно сжимает в тиски школа, семья и мнение ребят вокруг, а жить с этим они еще не привыкли. Вот еще недавно был мир, который тебя обожал и лелеял, а тут вдруг - режим, порицание, оценки, не всегда лестные твоей уникальной личности. Вот когда раздается крикливое - "Я не такой как все! Вы меня не понимаете, унылое и серое большинство! Только я знаю, что такое жизнь и счастье! И я вам покажу!". И грозно так потрясает хилым кулачком. А что покажет? Увидим лет через десять. Как правило - ничего. Потому что те, кто действительно добиваются чего-го выдающегося - они уже сейчас идут по своему пути и мнение "большинства" их либо признает (ибо есть за что), либо не замечает. Последнее - куда более вероятно. Ибо положив руку на сердце, скажите - вы действительно думаете, что "большинству" - есть до вас дело? Что они внимательно за вами следят - и чуть что - накажут или освищут? Пффф. Да всем пофиг. И всегда будет пофиг.

Прежде чем вступить со мной в вялый (с моей сторны) спор - подумайте, стоит ли оно того? Скорее всего я - серое и унылое большинство, которое вас понять не способно.

В этой небольшой философской притче Ричарда Баха глупая и крикливая птица чайка возведена на новый уровень. Хотя и здесь глупых птиц хватает. И имя им Стая.

Джонатан Ливингстон – Чайка не только не глупая, но и целеустремлённая. Его не устраивает рутинная жизнь Стаи, для которой полёт – лишь действие, производимое с целью добычи пропитания. Для Джонатана полёт – это удовольствие и радость обретения свободы. И ради достижения лучших результатов, в поисках сумасшедшей скорости и филигранных фигур пилотажа Джонатан готов проводить дни и часы в неустанных тренировках. Но в Стае свои законы, и кто им не подчиняется достоин лишь быть Изгнагником. И ради счастья быть свободным Джонатан готов подчиниться, заплатив за новизну познания одиночеством. Пройдут годы, и он постигнет Высшее искусство, освоив перемещение в Сознании, и станет Учителем.

В этой короткой притче нет какого-то конкретного посыла, скорее каждый вынесет из неё что-нибудь своё. Ведь можно сказать, что это повесть о желании вырваться за пределы врожденных ограничений, о преодолении личных барьеров или о поиске внутренних возможностей; о тленном существовании посредственности, о нелепости создании кумиров или о формировании внутреннего стержня. Вариантов много, остаётся только помедитировать над прочитанным.

Суета - это клетка для жертв гипноза
И хотя её двери настежь открыты
Только мало, кто из нас находит
В себе силы, чтоб ее покинуть"
Группа "Флёр". Разбег.

Что ж - беспрецедентный случай №1 в моей читательской практике. Повесть я перечитал, и с оценки 2 она повысилась до оценки 5, при этом влетев в любимые. Хотя дело тут даже не в том, что я лучше понял описанное сам по себе, нет, мне помог переводчик. Я сделал для себя открытие, что эту повесть просто невозможно читать в переводе Родмана, или Седерского, зато очень даже можно в переводе Шишкина. Разница - как небо и земля! К тому же повесть очень напомнила мне одну из любимых книг - "Отзвуки серебряного ветра". Теперь мне понятно от куда растут ноги Эльтерруса)

О чём же повесть? - как мне показалось, она о жажде беспрерывного самосовершенствования. Бах призывает читателя бросить быт и подняться ввысь, сквозь пределы человеческих возможностей. Просто потому, что этих пределов нет, просто потому - что мы есть части Бога. Мы есть творцы. И наш удел не потребление, не потакание физиологическим инстинктам. Наш удел - это бесконечная духовная ниша.
И что мир - это не просто место, где надо быть праведным, чтобы потом попасть в рай. Нет. Мир - это поле, где ты, и только ты сам сможешь подготовить себя к раю и отправить туда.
Быть беспредельным, быть добрым, стремиться к невозможному, любить!
Вот о чём эта книга. Вот к чему она призывает. Ричард Бах кричит из последних сил: хватит драться, хватит грызть, мы же всё можем - просто полетели! Ну же! Все вместе! Давайте полетим! Давайте жить!!!

И тогда:

"Сквозь анфилады бесчисленных комнат
По коридорам душным и тёмным
Вдоль шоссе, уходящего в небо
Через сад, засыпанный снегом
Парк, пустырь, нет дороги назад
Дальше - взлётная полоса
Оттолкнуться и чувствовать пламя
Искры звезд у меня под ногами-и-и.."
Группа "Флёр". Разбег.

Притча "Чайка по имени Джонатан Ливингстон" находится в сложном положении. Когда она только появилась, то была чем-то новым и интересным, потому что жанра притчи в настолько чистом виде не существовало, символизм всегда надо было просеивать сквозь сито, находя лишь крошечные крупицы в многословных и туманных иносказаниях. "Чайка..." предельно проста, чуть ли не до примитивности, её невозможно истолковать превратно или не понять, что хочет сказать автор. Для своего времени — прорыв, но потом эта простота сыграла с произведением злую шутку. Я бы сравнила "Чайку..." с той притчей про сломанный прутик и несломанный веник (или пучок прутьев в других вариациях), которая по сути своей хороша и правильна, но так часто попадается нам на глаза, что кажется примитивной и набившей оскомину. "Чайка..." сейчас тоже выглядит до неприличия просто, как раз до утрированности, так что откровением она может стать уже даже не в условные 17 лет (по моему личному читательскому календарю — это среднее время становление человека читающего, когда он может набрасываться на сложные вещи и хорошие умные книги, а не только скользить по поверхности с редкими погружениями), а разве что лет в 13. Её теперь хорошо использовать в качестве учебного пособия для препарирования: а вот так, детки, работает притча, тут у неё лёгкие, тут хвост, тут селезёнка. Простейшее строение, рассмотрите, а потом найдите все эти же части на более сложной схеме в другом произведении.

Когда мне попалась "Чайка..." в первый раз, лет эдак в пятнадцать, то она мне понравилась. Уже через несколько лет в университете я презрительно морщила нос, потому что успела набрать читательский багаж, на фоне которого она смотрелась сально. Так что взрослым (или не по годам развитым самодовольным юнцам, ах вы, негодяи, на пятки наступаете, тычете тут по сторонам своей молодостью!) в ней ловить нечего, разве что окунуться в ностальгические воспоминания. Ну, или посмотреть на книжку, как на веху в истории, которую полезно знать для общей эрудиции: ведь столько подражателей появилось у Баха, а слава "Чайки..." затмила все остальные его произведения.

Этой книге я отвожу место в моей воображаемой подборке книг, куда я вставляю произведения, которые могут распалить жажду чтения в юном возрасте или стать переходным звеном от беспорядочного развлекательного чтения к чтению полнокровному. Заслугу отмечаю, но любить отчаянно не люблю, хоть ты тресни. С закрытыми глазами чувствую лёгкий душок пошловатости и уже не могу держать серьёзную мину.

Наверное, мне не хватает ума. Я ограниченная. Хорошо, хорошо… не хочется спорить. Нужно быть самокритичной, не так ли?

Но что это за… чушь? глупость? пошлость?

Право, давно я так бессмысленно не убивала время. «Чайка» сия – это какая-то невыносимая банальность, которая лезет из кожи, пытаясь притвориться откровением, сравнимым с текстами Евангелия. Должно быть, от этих амбиций автора (ах, молитесь на мою книжку!) и появились неловкие аллюзии на Иисуса, его учеников и воскресение Спасителя. Можно верить или не верить в Бога и Иисуса – ваше право. Но за что же тащить великое (в масштабе человеческой цивилизации) в беллетристику с примитивнейшим посылом?

Конечно, вдохновлялся Бах не только Библией. Он явно хотел равняться на работы великого писателя и летчика Антуана де Сент-Экзюпери, а особенно на «Маленького принца». Писатель словно размышлял: «Хм… а я же тоже летчик! Почему бы и мне не накатать сказку с взрослыми смыслами? Тот же, этот, французик, смог, а я чем хуже?» Но у Сент-Экзюпери было то самое, с чем проблемы у Баха, – и нет, это не писательский талант. Это – человечность. Это – глубокая любовь ко всему живому. Это – уважение к миру, в котором Сент-Экзюпери жил. Оттого творение Баха нельзя даже рядом поставить с «Маленьким принцем». «Чайка с именем» – типичнейший пример все того же «тоталитарного» искусства, которое признает единственную точку зрения.

Вот есть чайка с именем Джонатан Ливингстон. Жил он себе в окружении прочих чаек. Но Джонатан был особенным (мотив избранности пронизывает весь текст, если что). Он больше всего хотел стать пилотом… в понимании своего биологического вида. Другие-то чайки заняты добыванием еды, плодятся, выкармливают потомство, но в понимании Джонатана весь быт – сплошной ужас. Он спрашивает: «Отчего вы тратите время на эту чушь? Вы должны учиться летать! Ах, какую скорость я научился набирать! Посмотрите, как я искусно выхожу из пике! Почему вы не хотите быть мною?»

Раздраженные соплеменники выгоняют Джонатана, и он долго потом скитается. Затем – духовное перерождение а-ля «все курсы личностного роста от 100 тысяч и выше» с намерением вернуться к изгнавшим его и все-таки доказать им, что они ошибались на его счет. Из-за предсказуемости истории проспойлерить ее проблематично. И так ясно, как закончится путь чайки Джонатана.

Тема «одиночка против толпы» вечна. Разворачивать ее можно бесконечно, но неплохо бы и меру знать. Одно дело – противопоставлять разумность одного человека реальному безумию большинства. На этом любят строить антифашистскую и постапокалиптическую литературу. Другое – противопоставлять одну разумную точку зрения… другой разумной точке зрения. В этом случае искусство скатывается к пропагандистской передаче одного известного канала. Но у нас тут не политические дебаты, не так ли?

«Чайка…» становится заложником своей же идеи о свободе. Свобода быть собой – это прекрасно. Вот этот человек – летчик, экстраверт, вечно в спешке, часто смеется. А этот – меланхоличный поэт, который обществу предпочитает общение с природой. Вот эта женщина – хорошая мать, смогла воспитать замечательных детей. А другая женщина – успешный профессионал, без детей ей хорошо, она все силы вложила в свой проект. Кто, спрашивается, живет правильнее? Мне лично кажется, что все правы в своем выборе. Счастлив человек – и отлично. Зачем ему обменивать свое счастье на какой-то «полет»?

Но Джонатан все настаивает и настаивает – вы обязаны, обязаны, обязаны «летать»! Кому обязаны? С какой стати? И что это – «летать»? Живет себе спокойно человек, любит, читает, путешествует, пьет кофе, играет с ребенком. А в книге такой человек – явно второй сорт. Он же не стремится к небесам! Чего это он расселся? А ну вставай! Беги за новыми достижениями! Ты должен! Ты же человек, а человек обязан что-то превозмогать! Ты что – серость? Человек толпы! Тупой человек, ограниченный! А я – великий Джонатан! Ты – пыль! А я, я…

Пронизывая всю книгу, идея «живи правильно!» делает невыносимым само чтение. Спасибо хоть, что страдаешь недолго, с час. Но терпишь промывку мозгов, стиснув зубы. Хочется верить, что сам Бах самокритичнее своего главного героя и хоть немного уважает иной образ жизни.