Сто лет одиночества

"Прошлое - ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозратима, и самая безумная и стойкая любовь - всего лишь скоропреходящее чувство." 

Книга, которую я очень боялась, которую откладывала с лета, а когда только начала, то не смогла оторваться, пока не добралась до финала, который оказался закольцованным и поверг меня в шок. 

История попала точно в настроение, могу сказать, что книга однозначно стала одной из любимых, которые поразили в глубине души. 

Да, эта книга не про чистых духовно людей, но этим история и цепляет. Меня еще покорил магический реализм, сам язык автора наполнен метафорами и очень красивый. Для меня эта книга является страшной сказкой, которая гипнотизирует читателя. 

Сама история семейства неиадеально странная, но этим и меня зацепила. Герои яркие, я не путалась в их многообразии, в голове складывалась картинка происходящего и было интересно улавливать скрытые смыслы, которые разбросал автор по тексту, как конфеты. 

И опять я стою в сторонке от тех людей, которым книга не понравилась, потому что мне, удивительно, но книга понравилась безумно своей шероховатостью и людскими пороками, очень интересная семейная сага в призме исторических событий и щепоткой магического реализма, который можно трактовать по-своему. Для меня эта книга не прошла безвозвратно, я все еще нахожусь под ее впечатлением.

Вот это книга!
Читать ее было сплошное мучение, я буквально продиралась через повествование. Половина книги ушла на то, чтобы выловить идею, которая пряталась за пошлостью, развратом и одиночеством героев. Когда стал понятен смысл книги - читать стало легче.
Впечатление в итоге двоякое. Идея, заложенная в сюжет, откликнулась в душе, но реализация через то, что творят герои, не понравилась совсем, эти же идеи можно увидеть и у других автором, только там не будет инцестов и сбора всех 7 смертных грехов у героев. А с другой стороны связь между действиями героев и их одиночествам таким образом прослеживается очень четко и помогает вникнуть в их души.
В общем, книга меня затронула, так как реценцию я эту пишу через несколько дней после прочтения и все никак не могу перестать думать о книге, а впечатления превратились в сложный клубок нравится/не нравится.

В романе "Сто лет одиночества" минимум диалогов, много одинаковых имен, немудрено и запутаться. Магическая смесь реальности и нереальности также добавляет изюминку в текст произведения, удерживает внимание, создавая удивительную гамму чувств при чтении, которую и не сразу сформулируешь словами. Красивая апокалиптичная развязка. Требуется некоторое время, чтобы впечатления настоялись, заварились и наполнили воображение ароматом магических смыслов и послевкусием.

В любом случае ничего подобного я раньше не читал и роман определенно стоит того, чтобы прочесть его хотя бы один раз️.

Доброго времени суток, уважаемый читатель данной рецензии!
Если по хорошим книгам снимают фильмы, то по этой, пожалуй, можно снять только неплохую мыльную оперу. Давайте не будем затягивать и сразу приступим к описанию эмоций, вызванных этим произведением.
Честно признаюсь, на двести восемьдесят пятой странице хотел бросить читать, так как просто стало скучно и нудно. Вообще я пытался бросить читать эту книгу три раза, но каждый раз продолжал, ибо жалко бросать, когда прошел половину. Чтение данного произведения похоже на путешествие по пересохшей равнинной местности, где из-за палящего солнца можно видеть лишь блеклый пустынный пейзаж. Слава богу, что я хотя бы оказался на равнинной местности, и иногда можно подняться на вершину холма и глотнуть немного свежего воздуха. Но все равно приходится позже возвращаться на скучную затянутую дорогу в надежде, что в конце пути с благоговейным трепетом ты отведаешь прохладной водицы из природного ключа и прильнешь губами к лону красавицы, которая тебя ждет. А по итогу, придя в место, где ты жаждал очутиться, все не так, как ты хотел: девица не дождалась, ушла, оставив после себя лишь горькое послевкусие червивого яблока. Родник пересох и превратился в маленькую струю влаги, не способную утолить жажды. Также и в этой книге, ты ждешь от нее эффекта "вау", но его не будет, все медленно и долго тянется, сюжет повторяется циклично, и даже моменты прозрения и яркости не спасают книгу.
Я не буду пересказывать сюжета книги, поскольку это будет просто полное повторение книги, и закончу на позитивном моменте. Главная идея книги - это деградация человечества. Роман обращает внимание на то, как важно иметь добрые и светлые помыслы, и как разрушительна сила алчных и порочных мыслей. Позитивные намерения ведут к созиданию и процветанию, а разрушительный смерч в романе – прообраз негативной энергии, вызванной жестокостью и насилием.

«Сто лет одиночества» Габриэля Гарсии Маркеса - это причудливая шкатулка самых необычных историй одного рода Буэндия, основавших городок Макондо, родившийся с этим родом и исчезнувший с ним же; это яркий образчик магического реализма и нетривиальной привычной нам семейной саги; это латиноамериканский колорит во всей его яркости и буйстве красок и неограниченный полёт необузданной фантазии автора с философской подоплёкой. На наших глазах рождаются и умирают многочисленные отпрыски рода Буэндия, носящие из поколения в поколение одинаковые имена, но проживающие яркие неповторимые судьбы, на наших глазах меняются под натиском прогресса декорации в одном отдельно взятом городке, происходят кровавые войны, разудалые свадьбы, пышные похороны, трагические истории любви и ненависти, семейные интриги и скандалы…под печатью одиночества. Одиночества, которое нависло над каждым членом рода, подтачивающее незаметно, как жучок короеед, каждую семейную ветвь, жизнь каждого из Буэндии… Автору удалось загнать в одну книгу сто лет и массу действующих лиц с подробными жизнеописаниями каждого, утрамбовав масштабные события и возведя роман в форму концентрата, богато расцветив и приправив магией и преданиями. И насколько меня не тронула сама по себе история семьи, настолько же покорил язык Маркеса! Волшебный, витиеватый, шикарный и незабываемый, как экзотический цветок, переливающийся всеми цветами радуги, прекрасный и неповторимый!.. Роман, носящий в себе массу загадок и неожиданных ответов, перекликающийся со многими событиями мировой истории и житейскими бытовыми аспектами, роман-кладезь… И, даже не попав в число ярых поклонников книги, признаю её удивительность и неповторимость! 

Давно мне не попадалась настолько отталкивающая, неприятная и мутная дичь! А ведь я нашла её в подборке семейных саг - это же надо так испоганить один из моих любимых жанров! Мистика вплетается в рассказ "как будто так и надо", никаких объяснений, и читателю остаётся только гадать, по каким законам существует этот прогнивший мир. И как будто сюжетом оно вышло недостаточно мутным, вишенкой на торте ещё и половину персонажей зовут одинаково, чтобы читатель уж точно наверняка запутался, кто там с кем трахается. Одним словом, гадость.

Позаимствую у автора один из образов - а именно старую влажную от многочисленных соитий простыню, которую отжимают он и она и затем вновь устилают ей постель - собственно во время чтения зачастую у меня было ощущения, что в эту простынь меня укутывают. Я понимаю, что это великая книга о великом и, пожалуй, в присущем ей мистицизму, в густом мареве дней и событий, в галерее прекрасных или не очень, но чем-то особенных и выдающихся лиц можно найти своё очарование, но не уверена, что я бы признала в этой книге величие, не знай этого заранее)) Лично у меня многочисленные описания приступов животной страсти со всеми сопутствующими, некоторые совершенно дикие образы, как судьба погорельцев, девочки и бабки, возящей первую по городам, застлали все остальные смыслы и гораздо чаще заставляли призадуматься не о произведении, а об особенностях фантазии автора. Безусловно, роман погружает в своеобразную атмосферу, которая временами мне напоминала состояние не то транса, не то полудрёмы. Вообще произведение об иррациональном и даже часто бессознательном - о чувствах, страсти, фатализме, комплексах, неудовлетворенных желаниях, навязчивых образах, - прочитала произведение недавно, но сейчас и не смогу навскидку вспомнить ни одного персонажа, который бы действовал, руководствуясь прежде всего разумом как-то более менее регулярно на протяжении всей жизни. Разве что мать семейства Урсула. Все остальные едва не слепо повинуются первым порывам, инстинктам, борются, чтобы бороться, не понимая зачем и, что любопытно, не трудясь объяснить себе если не мотивы, то желаемые результаты, собственно, к чему всё это. Создаётся впечатление, что у этих людей нет борьбы духа и плоти, разума и сердца. Таких героев, наверное, можно назвать или цельными, смелыми и чувственными, живущими сердцем или другим сосредоточием желаний не самых высоких, или инфантильными. Манера повествования напоминает притчу, несколько затянувшуюся и временами излишне - и, возможно, необоснованно - откровенную.

Книга, которую мне было сложно читать из-за очень большой плотности событий и из-за жгучей ненависти, которую вызывали все герои своим нелогичным поведением, а их тут немало. А ещё действие тут скачет вперёд-назад на год-десять лет не по одному разу об одном и том же случае, что лично мне не нравится, люблю линейные повествования.

Несмотря на то, что у мужской половины героев одно имя на всех (в разных интерпретациях), я почти не запуталась в них, хотя иногда и приходилось повспоминать, кто есть кто.

Магический реализм в книге ну просто супер магический, впечатление, что автор на сиесте пересидел, сочиняя такое. Я спокойно отнеслась, например, к призракам и предсказаниям, но не к каким-то мелким моментам, которые, вроде, и норм в данном повествовании, но потом ты задумываешься, перечитываешь три раза и такой "что?" Я даже примеры не могу привести, потому что они либо размыты, либо это огромный кусок надо пересказать, либо мне уже просто так кажется, потому что таких моментов много, их концентрация зашкалила, и я теперь триггерю на всё подряд.

В книге есть парочка годных цитат, которые я сохранила. Но намного больше тут мерзких моментов, которые для меня неприемлемы, или я просто не вижу смысла писать о них. Многие рецензоры писали, что инцест в этом романе - это норма, и они не понимают, почему к этому придираются другие рецензоры, но блин, нет, это не норма. А ещё не норма педофилия, инцест-педофилия, зоофилия и рисование своим говном по стенам. Описания типа "от его могучих ветров за обедом чахли герани" или кто и как испражняется тоже не хотелось бы видеть.

В общем, эта книга для меня сплошное рукаоблицоприкладывание и трясучка от бесячества почти из-за каждого персонажа. Не дочитала бы, но, к сожалению, книгу выбрали для обсуждения в книжном клубе, пришлось осилить до конца. Поэтому могу сказать, что конец у романа есть, он даже не мерзкий и не бесит, не открытый и вполне удовлетворительный. Но при этом тут нет кульминации, это просто история одной очень большой семьи, от первого до последнего человека в роду, длящаяся на протяжении ста лет. Кстати, тема одиночества прослеживается весь рассказ, хоть и несколько прозрачна.

И, так как книга начинается с инцеста, то сразу ясно, почему все потомки первых в роду двоюродных брата и сестры такие отбитые - близкое кровосмешение, которое потом усугубилось другими инцестами.

В общем, зря потерянное время. Та мысль про одиночество, которую хотел донести автор, могла бы быть облечена более приемлемо без мерзостей, что не раз было сделано другими.

Ужасный мир. И дальше только хуже. А первый признак в том, что наши современники начали называть "Сто лет одиночества" сложной для восприятия книгой. Пропащее поколение достойное не выхода из, а перемолки колесом Сансары.

Я мало встречал книг столь же легко, быстро и гладко покрываемых восприятием. Еле заметное деление на главы, длинные предложения (одно из них на три страницы), практически полное отсутствие прямой речи - всё то, что (обычно) делает текст сложным для восприятия - здесь уподобляет его мерному движению корабля в открытом море. И только собственное занудство (а вовсе не автор) способно увести читателя в труднопроходимые дебри. Потому что язык "Ста лет одиночества" - по истине гениален. Именно он - это самое "как?" (а не "что?" или "о чём?") - захватило и поразило меня.

Это вот... представьте себе, что вы были ребёнком и у вас был дедушка - вы гостили у него в деревне и, по вечерам, сидя на крылечке перед домом, он рассказывал вам свои истории - настолько тесно переплетённые в своих правдах и вымыслах, что отделить одно от другого не представлялось возможным. Да вам и не надо было - вы же ребёнок - для вас всё истинно и всё одинаково удивительно, равно как и возможно.

Так вот представьте, вы выросли. Что вы будете помнить (а вы будете помнить) из тех ночных посиделок на крыльце деревянного дома - неужели же факты? Вряд ли. Вряд ли вам будут важны имена героев. И при пересказе, кому-то близкому, вы, скорее всего, опуская забытые детали, захотите передать лишь движение истории.

Примерно так, я думаю, оно и работает. Именно это и есть магический реализм - оказавшийся мне таким близким и понятным, ибо я сам, зачастую, упираюсь в стену бытия и вынужден украсить его реальными не имеющими места быть деталями - только тогда история обретает свой окончательный, передающий мысль, вид.

Вряд ли Маркес создал бы магический реализм - напиши он книгу в какие-нибудь 25 лет. А вот 40 - это хороший срок, которого может вполне хватить на понимание относительности окружающего.

И всё-таки невозможно не сказать о чём "Сто лет одиночества", потому что она, в лучших традициях великой литературы, не замыкается в рамках одной темы. Начнём с "одиночества".

Его нет. Его, на самом то деле, даже в названии нет. Смотрите, в оригинале книга называется "Cien años de soledad". Именно soledad переводят, как "одиночество". И в общем-то это правильно, но правильно ровно на столько же, на сколько может быть верен дубляж иностранного фильма - постольку-поскольку. Дело в том, что у нас, в русском языке (да и в английском тоже) нет адекватного перевода. То, что несёт в себе soledad можно перевести, в лучшем случае - предложением, а то и абзацем текста.

Я столкнулся с этим в родственной Португалии. У них есть слово Saudade - имеющее те же корни и сходные смыслы.

Процитирую википедию: "Saudade - специфическая черта культуры и национального характера португальцев и галисийцев, эмоциональное состояние, которое можно описать как сложную смесь светлой печали, ностальгии по утраченному, тоске по неосуществимому и ощущения бренности счастья. Саудаде выражает тоску от невозвратимой утраты чего-либо дорогого сердцу. Саудади, однако, не воспринимается как негативное явление, а несёт в себе оттенок благородной светлой романтики и ассоциируется с очищающей душу несчастной любовью. Саудаде является предметом некой национальной гордости, и, по мнению самих португальцев, способность погружаться в это эмоциональное состояние отличает их от представителей других народов."

Soledad имеет ту же широту толкований. Тут вам и "одиночество" и "уединённое место" и "печаль" и "тоска" и "неприкаянность" и "опустошение" - в общем целый спектр расширяющий, вынесенное в русское заглавие, "одиночество" до реально имеющих место в романе чувств. Причём, больше всего мне здесь нравится "неприкаянность" - именно её я могу, с лёгкостью, применить к каждому герою романа. Просто брать их наугад из крутящегося колеса истории и не глядя говорить: "и ты неприкаян".

Именно это, сидящее в каждом, чувство гонит одного в неизвестность, другого на войну, третьего в темноту, четвертого за пределы жизни, пятого в затворничество, второго в грёзы, третьего в любовь. Но виданное ли дело - обрести себя в неприкаянности? Такого еще не бывало.

Однако куда бы Маркес не забрасывал своих героев, чтобы им не готовил и чтобы они не вытворяли - "Сто лет одиночества" - это мир без морали. Здесь нет хороших, плохих, добрых, злых - есть только некоторая бескомпромиссность бытия. И полностью отсутствующее мнение автора. Он не думает, а рассказывает.

Историю о роде Буэндиа - растянувшуюся до семи поколений, ужатую до одного мгновения и замкнутую в круг, имеющий, тем не менее, начало и конец. Именно имея в виду цикличность сущего - и пишут и говорят: "Сложно читать", потому что одни и те же имена переходят от предков к потомкам - Хосе Аркадио Буэндия сменяется Хосе Аркадио сменяется Аркадио сменяется Хосе Аркадио II сменяется Хосе Аркадио. Есть и другие звенья цепи. И вот читатель чувствует себя обязанным разобраться и непременно чётко понимать о ком сейчас идёт речь и чей он сын и чей отец. Но, люди!, я понимаю, если вы пришли на вечеринку и там с десяток новых людей с каждым из которых вы взаимодействуете, пытаясь запомнить как кого зовут и кто чем хорош. А если еще там несколько из них с одинаковыми именами, а еще, например, мальчик и девочки Жени... Но это случайность, которую вам надо как-то разрулить. Случайность. В отличие от продуманной структуры книги. И я предлагаю допустить мысль, что если вы путаетесь в именах - вы следуете замыслу автора. А если так, то следует ли рушить созданный им мир? Может быть состояние неопределённости, в котором несколько человек - суть один - и есть то, чего пытался добиться Габриэль Гарсиа Маркес? Может быть вам надо не разобраться, а почувствовать?

Скажу вам сразу - вот есть род Буэндиа, у него есть начало и конец. Плохо ли то, что всё минуло и ушло? В других рассказах других людей - да, наверное, конец имел бы окраску. Но, как я говорил выше, Маркес не позволяет себе оценок. Здесь, вообще то, убивают, изменяют, бросают, сжигают, уничтожают, разоряют, предают и бесконечно, сквозь весь роман - проносят тему инцеста. Но я повторюсь, оценочное суждение настолько отсутствующе, а мастерство писателя настолько велико, что каждый новый инцест - лишь очередное soledad. И впервые взглянув на кровосмесительную связь в её первородном очищенном от стыда и похоти виде - я подумал: а не является ли род Буэндиа аллюзией на весь род Человеческий? Ведь кто мы?, как не потомки следующего одного за другим инцестов - если брать в расчёт версию с Адамом и Евой - обречённые, неприкаянные, вечно ищущие своё маленькое уединённое место, практически лишённые любви (несмотря на то, что вроде бы всё полнится ею) - дети инцестов, люди со свиными хвостиками живущие не более чем до осознания смысла нашего существования, бесконечно не замечая, насколько важную роль играет прошлое в нашем настоящем и даже будущем, мы (при случае) хотим лишь перевернуть предстоящие страницы, чтобы что? - чтобы увидеть логичный свой конец светящийся смертью.