Принц Госплана

"То, что видишь каждый день много лет, постепенно превращается в памятник тебе самому — каким ты был когда-то, — потому что несет на себе отпечаток чувств уже почти исчезнувшего человека, появляющегося в тебе на несколько мгновений, когда ты видишь то же самое, что видел когда-то он. Видеть — на самом деле значит накладывать свою душу на стандартный отпечаток на сетчатке стандартного человеческого глаза."

Поначалу больше похожее на литературное эссе на тему «Куда уходит детство», чем на обычного Пелевина рассказ. Но вот перед нами уже не пылинки в столбе солнечного света, не кирпичи на соседней стене, а двуярусные нары - и все встает на свои места:)
Ребенок, смотрящий на мир и не замечающий поначалу его грязи – кто из нас не тосковал о таком времени? У кого нет в запасе таких светлых воспоминаний, когда мир вокруг и вещи говорили с тобой на одном языке, и все вокруг казалось чудом и было интересно? И кто не грустил, что этот маленький мир и человечек этот исчезли? И «получается, что просто видеть этот мир уже означает замараться и соучаствовать во всех его мерзостях»? Есть ли надежда у всяк сюда входящего? Можно ли сопротивляться влиянию бытия, особенно если так остро осознавать все его несправедливости и ограниченность, как герои Пелевина? Герои эти всегда находят выход, некую волшебную дверцу. Нам же остается только вспоминать и размышлять – хотя бы в этом мы действительно свободны.

Если вы не любили в детстве эту сказку, то мне не о чем с вами говорить:) В этом рассказе советские дети тоже любят это пограничное состояние – между сном и бодрствованием, между неприятным синим светом фонаря и волшебным светом луны рождаются страшилки и размышления – а что же такое на самом деле смерть, и как понять - живешь ли на самом деле или давно уже умер? Я никогда не была в лагере, но страшилки мы друг другу тем не менее рассказывали, и Пелевин очень точно передает эту атмосферу (забавно, что он вроде как считается критиком советской системы, но с какой нежностью порой он описывает подобные моменты!) Интересно, а современные дети делают так или эта традиция навсегда исчезла?
Чтение Пелевина почему-то сопровождается у меня рядом необъяснимых совпадений. За день до чтения этого рассказа я начала читать книгу «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР» , где как раз разбираются причины возникновения подобных страшилок не только в детской среде (и это порой принимает далеко не безобидные формы). Поэтому я не всегда могла расслабиться и просто читать – мать, поедающая своих детей и убивающее кресло с кровоточащим флагом, вызывали у меня мысли о репрессиях и прочем. А между тем, мне кажется, рассказ этот лучше всего читать именно с чистым сознанием, без всяких попыток интерпретации.
«Граница между мирами неприступна, ее нельзя пересечь, потому что сами эти миры есть лишь проекция нашего сознания. Единственный способ перебраться из одной действительности в другую —измениться самому, претерпеть метаморфозу» (А. Генис)

Заговорили о ретроградном Меркурии, о том, чего следует опасаться и от чего воздерживаться в этот период; что необходимо делать, а чего нельзя от слова "абсолютно". Время путаницы в делах и затрудненного взаимопонимания. Обещаниям не верить и самому не давать: ни ты своих не сумеешь в полном объеме выполнить, ни партнер, даже имея в виду самые добрые намерения (угу, "дес боас энтенсоез инферно шуэ" - благими намерениями ад полнится (португальская народная мудрость)).

Нового не начинать - непременно упустишь из виду подводные камни; дорогостоящих покупок не совершать - или окажется бракованным или вовсе отпадет необходимость и впустую растратишь энергию, которая деньги. От коммерческих поездок воздержаться, если есть возможность. За исключением случаев восстановления былых связей. Всякого рода возвращения хороши на попятном Меркурии: вычитывание договоров; наведение порядка в делах; ремонт всего вышедшего из строя; объяснения с людьми из прошлого, если между ними и тобой осталось недопонимание; додумывание и переосмысление недодуманного прежде.

Так, стоп, а я чем занимаюсь последнее время? И это при том, что как сапожник, который всё без сапог, не заглядывала в эфемериды хренову тучу времени. Не до того было. Подсознание, однако! Должным образом тренированное, само ведет в нужном направлении. А кроме сомнительных шуточек и панегириков себе любимой, это, и вправду, властное притяжение, которому бессмысленно противиться - вернуться, чтобы понять и додумать. Вспомнила днями пелевинскую "Онтологию детства", так, к слову пришлось и поняла, что хочу перечитать.

У коротких рассказов, объединенных в сборники, есть свойство - слипаться сладким комом, как подтаявшие карамельки без фантиков в детском кармане. И трудно бывает вычленить впечатление от отдельного. Чтобы это случилось, необходимо пережить потрясение прочитанным. В мой первый раз под одной обложкой с "Желтой стрелой" так остро вошли в душу "Затворник и Шестипалый". Да "Встроенный напоминатель" запомнился. Остальное слиплось конфетным комом.

Но вот начинаю и вспыхивает в памяти цементная нашлепка в форме полумесяца между двумя кирпичами в кладке стены напротив, видной из твоего окна. "Как точно, - думаю - У меня такое было с узором из трещин на потолке. Просыпалась, первым утренним приветствием были и засыпая, знала - они надо мной". А потом опять, как в первый раз потрясение: да что же это, о чем он? Нары, ватники и кирзачи, барак, утренняя привычная ругань, вечерние ритуальные избиения и мат надо всем; и запах баланды мешается с вонью параши. Почему ребенок тут?

В первый раз решила: "а, концептуальное, типа-философское, не, я такое не люблю". Сейчас подумала: "а, концептуальное, типа-философское, не, я такое не люблю". Найдите десять отличий. Десять не нужно, довольно одного, в оттенке смысла, в интонации. Потому что мне не тридцать а почти сорок шесть теперь. Потому что рассказ соло, а не в череде других. Потому что читаю не "этого модного, не поймешь наркомана или выпендривается, так - составить представление"; но писателя, которым очаровывалась и на которого злилась и бросала, и снова возвращалась, очаровываясь заново.

Что такое онтология? Учение о сущем. Непонятно? Понятия нечто и ничто; невозможное и возможное; определенное и неопределенное; количество и качество, мера, порядок и истина; свойства времени и пространства; происхождение вещей и переход их в другие формы. Проще? Не думаю. Зачем об этом говорить вообще и не слишком ли самонадеянна попытка охватить такое многообразие в коротком рассказе?

Говорить, потому что это может единственное, о чем вообще стоит, а с самонадеянностью - что с того, если удалось? Мир говорит С ТОБОЙ и это счастье. Мир начинает говорить О ТЕБЕ и перестает быть миром, становясь тем, что полнится благими намерениями в первом абзаце. Или казематом (галерой, тюрьмой, темницей, бараком - подставьте нужное). И что, всякому входящему, оставлять надежду? Вроде есть возможность уйти, но какая-то она мутная и неопределенная. Хотя с точки зрения литературы концовка с маленьким зеком, исчезнувшим так бесследно, что даже сам он не знает - куда; так вот, с литературной - шедевр.

А с остальных: "То ли чаю хочется выпить, то ли удавиться". Нет, думаю Виктор Олегович писал рассказ в том возрасте. в каком я впервые его читала - около тридцати, время экзистенциальных тупиков. Дальше много других возможностей открывается, о каких и не подозреваешь в пресыщенной умудренности и богатстве поздним умом. Но рассказ таки шедевр. Спасибо, Мастер. Ну, хотя бы за то, что напомнили, от чего ушла.

«Культурное пространство, по Антонову, является Братской Могилой, где покоятся духовные мардонги идеологий, произведений и великих людей; присутствие живого в этой области оскорбительно и недопустимо»

Чуть не подавилась от смеха во время чтения. Кто эти люди, что ставили низкие оценки этому рассказу? Талантливо, хлестко, кратко, заставляет задуматься – как можно не восхититься?
Если в рассказе «Синий фонарь» советские подростки только задумываются как же принимают в мертвецы и не мертвецы ли они уже, то в этой пародии на научное эссе рассматривается некая секта некоего Антонова, последователи которой считают, что в каждом из нас с рождения живет мертвец и вся наша жизнь («первосмертие») и поступки лишь желание этого мертвеца создать себе мардонг получше и умереть («утрупнение»). Что же это за мардонг такой? В неких практиках это труп человека (святого или напротив совершившего много зла), который пожарили в масле, облепили слоями (я его слепила из того, что было) и построили некий постамент у дороги, где совершаются ему поклонения либо осквернение. В духовном же смысле (для сектантов Антонова) – это некий идол, остающийся от идей и образа человека – вспомните портреты и прилизанные биографии из кабинетов русской литературы. На тему русской литературы и поклонения ее мардонгам в рассказе много отсылок и шуток. Но шутки-шутками, а свой мардонг Пелевин, на мой взгляд, уже подготовил. Хотя было забавно читать и думать, а понимал ли он, что предсказывает и свою судьбу? Это я про то, что его сейчас упрекают в том, что он исписался, отошел от собственного стиля и прочее? То есть на лицо все попытки упрекнуть живого человека в том, что он не умер, а размышляет и меняется со временем?

Принца Госплана читала 100500 раз. Обожаю.
Небольшая повесть абсурдная до невозможности.
Программист Саша Лапин очень любит играть  в компьютерные игры, особенно в бродилку Prince of Persia. Саша погружается в игру и ему кажется, что он и есть Принц, которому нужно спасти Принцессу. Полный улёт от реальности. Всё вокруг также живут в мире игр - танчики, самолётики , аркады и другое. Работа как то сама собой делается пока все играют. Поиграл, поставил на паузу, подписал документы, подготовил сводку,  снова поиграл...

Пелевин умеет стирать границы, максимально точно показывает, как тяжело переключаться между мирами, когда картинка меняется быстро, в ритме калейдоскопа событий. События инертны и невозможно моментально выйти из игры и перейти в реальность.
Кто хоть раз играл в гонки поймёт меня. Когда после игры садишься за руль и выезжаешь на дорогу, кажется, что точно также у тебя много жизней и ты начинаешь просачиваться между машинами на гиперскорости, забывая, что ты уже не в игре.

Только Пелевин показывает, что не все ребутнутся. Так один из героев, погибнув в игре, в реальности тоже умирает.

Пелевин проводит тонкую грань между фундаментом социализма в виде  Госплана и переменчивостью перестройки - Игрой. Но я никогда не ищу политический подтекст в книгах и скипаю эти моменты.

Повести более 30 лет, она и сейчас актуальна. Все больше идёт погружение в виртуальный мир и уход от реальности.
Грустно немного, но это наша реальность.

Почему: прочитал отзыв, решил перечитать
В итоге: сюр эпохи позднего застоя. Метафора последней советской эпохи.
Ближе к концу рассказа главный герой оказавшись на перекрёстке, встречает похожих на ангелов дружинников Михаила и Гаврилу, выпивает с ними водки, потом несётся куда-то ввысь. Вроде бы всё прозрачно - героя сбили, его приняли ангелы. Но потом почему-то герой уже в возрасте, у него жена и дочь, взрослые скучные проблемы...
С одной стороны концовка со взрослой жизнью лишняя, с другой - возможно в тот момент на перекрёстке душа покинула тело, а тело осталось жить, уже не просыпаясь.
Короче, сплошная неясность, как и должно быт в сюрреализме.
Написано замечательно, хорошим литературным языком.
Изображение
9(ОТЛИЧНО)

После прочтения рассказа остается ощущение, что белые проиграли противостояние, потому что много употребляли и слишком много думали. Это, конечно, крайне упрощенный, но отчасти верный взгляд на причины поражения монархистов. Жалкими какими-то показал Пелевин юнкеров – сидят на наркоте, несут какую околофилософскую околесицу. Как-то неудивительно, что их «хрустальный мир» так быстро рухнул под ударами мира нового – железного, злого, молодого. Ведь на самом деле все эти миры существовали только в их воображении – мир-то, он один, реальный, меняются только эпохи, и когда они меняются – действовать надо решительно, не решаться действовать, а действовать и решать, иначе неудивительно, что все становится похожим на хрусталь и рушится в одночасье.

Но все же этот взгляд примитивен. По обе стороны баррикад хватало и прожектёров, и людей действия – иначе бы не дошло дело до Гражданской войны.

Понятное дело, в первую очередь, «Хрустальный мир» — пародия. Попытка показать события детских рассказиков о Ленине и революции глазами противоборствующей, контрреволюционной стороны, да еще и в декадентско-наркотическом стиле. И все же конечная цель написания рассказа совершенно не ясна. Если она вообще была.

Достоинства произведения:

удачная стилизация под прозу Серебряного века;

атмосферность.

Недостатки:

не ясна идея произведения;

слишком пафосно для пародии, слишком гротескно для серьезного произведения.

Итог: написано здорово, но в целом – уныло в обоих смыслах.

Рецензия написана 09.11.2011.

Интересный рассказ. Несомненно он с подоплекой. Мне так точно показалось. Не знаю кто что может тут увидеть. Какой подтекст, скрытый смысл или намек. Мне кажется за образом попугая скрываются люди, которые так или иначе любят подсматривать за чужой жизнью, доносить, обсуждать и сплетничать. Или профессия у них такая, или натура такая - "призвание души". И как правильно замечено в конце рассказа одним из героев, живут они в своем же г.., в своих экскрементах, которые производят как и физиологическим путем, так и в следствие своей гнусной деятельности. В нормальном обществе таких не примут. И ни один нормальный человек не будет с такими общаться. Вот и жить им в своем же г..