Принц Госплана

Вы знаете: я не большая поклонница малой прозы. Однако для горячо и давно любимых авторов все же делаю некоторые исключения, как, например, для главного постмодерниста в моей жизни - Виктора Пелевина, чей "Хрустальный мир" перечитываю с завидной регулярностью, каждый раз находя в нем новые оттенки смыслов и чувств.

И все так же мчусь, подобно героям - юнкерам Николаю и Юрию, охраняющим в семнадцатом проезд к Смольному, - навстречу неведомому, все так же терзаюсь вечными вопросами личного бытия: а в чем моя миссия? Как и персонажи, вновь даю обещания стать лучшей версией себя, заранее зная, что хватит меня ненадолго...

Можно придираться к тематике пелевинского текста, исторической точности воспроизводимых им деталей и диалогов, но зачем: постмодернизм, мне кажется, и не претендует на историческую достоверность, это всего лишь вольная фантазия на тему. Важнее другое - идеальная композиция текста и многослойность, тут же побуждающая к рефлексии.

...Они походя, между делом, рассуждают о роли личности в истории, о предназначении каждого человека на Земле, не осознавая, что сами в эти минуты творят историю! История - это же не громкие слова и зачастую не самые значимые даже решения и поступки. От твоего рутинного и обычного действия в самом деле может зависеть судьба страны. И до чего же филигранно и выразительно показывает нам это Пелевин!

Под кокаиновым дурманом проносится в их сознании Россия - хрустальным, ломким шариком, переливающимся всеми гранями. Под этим же дурманом хочется стать лучше. Сильнее. Умнее. Чтобы соответствовать родине, чтобы исполнить свою миссию достойно и до конца.

А наутро - отходняк. Все вчерашнее кажется дымкой, будто было, но не со мной. Туманом развеиваются вчерашние обещания, неслышно подкрадывается жестокая реальность: вот она не спала, пока ты где-то витал в облаках.

Пелевинский текст (практически любой, и этот не исключение) всегда возвращает меня из нелепых фантазий в настоящее, то самое "здесь и сейчас", когда ты вдруг осознанно понимаешь, что от твоих усилий может зависеть чье-то будущее, не только твое, твои сегодняшние решения могут сделать чью-то жизнь чуточку лучше, ты можешь принести своим действием в этот мир больше добра, а своим бездействием (унынием, апатией, сомнением в себе) можешь лишить этот мир крохотной толики счастья, кому-то столь жизненно необходимой.

А кокаиновые дремы и мечты - лучшая, хотя и спорная метафора для побуждающего к самосовершенствованию мотива. Пелевин отчего-то выбрал именно такой образ транса - что ж, его право как писателя выбирать собственные средства достижения замысла.

Темп, ритм, динамика, наложение смысловых слоев, емкие диалоги и потрясающая предреволюционная атмосфера - лично для меня в этой небольшой по объему истории идеально все.

И до чего же органично, на мой взгляд, вплетены в пелевинскую прозу блоковские стихи:

Когда я читаю (слушаю) очередную книгу Ефиминюк, Завойчинской или даже Ольги Громыко, сын не преминет заявить: "Слушаешь непоймичто, вместо того, чтобы читать нормальные книги Пелевина". Ничего не имею против Виктора Олеговича, но творчество его чаще обхожу стороной. Боюсь.
Боюсь, что будет скучно, неинтересно, непонятно. Боюсь, что не сумею ясно выразить мнение о прочитанном. Меня вообще страшат модные писатели с претензией на оригинальность.
И вот "Зигмунд в кафе". Наткнулась во время поиска философской литературы. 14 минут - не время, решила прослушать. Понравилось и улыбнуло.
Понравилась атмосфера рассказа: зима, Вена, малолюдное кафе. Интересно было наблюдать за поведением немногочисленных героев. Тут Пелевин постарался заострить внимание читателя на любой мелочи или мимолётном жесте. Писатель даёт возможность каждому самостоятельно заняться психоанализом изучением и трактовкой человеческого поведения в меру своей распущенности. Вишенка на этом торте тоже присутствует - в виде оригинальной точки.
По-моему, получилось изящно.

Тот случай, когда нет сил молчать о прочитанном, но и сказать нечего. Нечего не потому, что книга не понравилась или книга ни о чем, наоборот! Это взрыв мозга, это фейерверк образов и мыслей. Это несколько граней, находящих одна на другую. Это безысходность и абсурд. Это постмодернизм.

К знакомству с Пелевиным я шла очень долго. Когда я училась в универе, Пелевин был очень модным писателем среди моих знакомых и на волне юношеского максимализма я решила обойти его стороной) Но с годами он все чаще и чаще попадался мне на глаза и я поняла, что ситуацию нужно исправлять.

И, воспользовавшись советом, я начала с его повести "Принц Госплана". Саша - принц Госплана. Он бежит, подтягивается, проскальзывает через ловушки, наращивает жизненную силу с помощью кувшинов, переходит с уровня на уровень и имеет цель спасти принцессу. Саша работает в Госплане, носит бумаги на подпись, тихо ненавидит начальника, старается не пересекаться с коллегами по цеху и имеет цель... спасти принцессу. Мир виртуальный и мир "настоящий" сплетаются в тесный абсурдный клубок, где на выходе из метро тебя может разрубить напополам, где американцы поставляют оружие стражникам лабиринта в чалмах и с ятаганами, где всегда можно сохраниться и начать гонку в колесе по новой, и где принцесса может оказаться тем, чем окажется.

Абсурдно. Прекрасно. Феерично. Тоскливо. Буду читать еще.

Пелевина я люблю, но этот рассказ можно считать исключением, который подтверждает правило. Такой типичный рассказ для начала 90-х, которые пачками ходили по сети фидонет. Не знаю, как его воспримут современные читатели, я слегка поностальгировал и вспомнил свои часы, проведенные за "Принцем Персии".

Кроме ностальгии и среза истории ценности никакой нет. Пелевенский стиль еще не выработан, никакой философии нет, чистое созерцание. Не помню правда, чтобы в то время было такое сильное увлечение танковыми симуляторами, а вот эскадрильи пилотов, любителей Марио и прочие игрушки легко узнаваемы. Вообще в книге я искал виртуальную реальность, но как таковой ее тоже нет. Скорее тут галлюцинации уставшего организма на почве переизбытка информации. Сам помню, как после суток игры в Quake пришел в институт и осторожно передвигался по коридорам, выглядывая из-за углов. Ну и показана тленность труда в госконторах.

Мы закрыли глаза, чтоб не знать, как нам плохо,
И с тех пор все равно - где здесь ночи, где дни;
Партизанским костром догорает эпоха,
А в парикмахерских - вальс, и девушки танцуют одни.
На роскошных столах все накрыто для пира,
Только нету гостей - хоть зови не зови;
Можно бить, хоть разбей, в бубен верхнего мира,
Только летчиков нет, девушки танцуют одни.
(Б. Г.)

Мне нравится этот рассказ. Но как написать на него рецензию, я не знаю. Лучшая рецензия на него - это песня любимого мной Бориса Борисовича Гребенщикова "Девушки танцуют одни", строки которой я привела выше.
Сюжет рассказа о том, что не осталось ни одного мужчины. Точнее, мужчины как пол есть, а вот Мужчин нет. И бедные девушки, героини рассказа, прибегают к помощи старой женщины-шаманки, которая вызывает мужчин с того света с помощью своего бубна. Мужчины эти - летчики, погибшие во время Великой Отечественной войны. Вот только хотят девушки летчиков немецких или американских, потому что с нашими советскими, какими бы хорошими и родными они не были, в нынешней России все равно никакого толку не будет... За границу надо...
Не знаю, правильно ли я понимаю этот рассказ. Я вообще редко понимаю Пелевина, он нравится или не нравится мне на уровне чувств, когда что-то в его творчестве близко отзывается во мне или наоборот входит в разрез с моим мироощущением. Но рискну высказать мнение, что этот рассказ о том, что в нашей стране всегда было все, что нужно для хорошей, нормальной, плодородной во всех смыслах жизни. Да и сейчас есть. Но пароли и явки перепутались, настройки сбились, на распутье как пошли не туда, так и идем. Стержень жизни, ее основы утрачены. А в чем эти основы состояли, какие были те простые истины - теперь и не вспомнить, и не найти.
От пещер Катманду до мостов Сан-Франциско
Алеет восток, и мерцают в тени
Эти двери в Эдем, что всегда слишком близко,
Но нам было лень встать, и девушки танцуют одни.
(Б. Г.)

«Напудрив ноздри кокаином,
я выхожу на променад,
и звезды светят мне красиво
и симпатичен ад…»

Неожиданно чем-то Булгаковским с примесью Достоевского повеяло от этого небольшого, но очень атмосферного рассказа. Если у Булгакова Дьявол посещал Москву, то здесь Демон атакует город Петра. И причины проникновения зла в слабости интеллигента, заигравшегося в декаданс. Здесь, как обычно у Пелевина, много наркотиков, много рассуждений о философии и предназначении человека. Я даже сначала подумала, что это какая-то репетиция «Чапаева и Пустоты», но, к счастью, этот рассказ пошел совсем в другое русло. Здесь у человека, не много и не мало, есть предназначение в жизни. Он не только вооружен знанием об этом, но и вооружен буквально. Но этого оказывается мало. Вы помните, как в «Бесах» исподволь показано, что именно слабость интеллигенции привела к появлению революционеров нового толка – готовых убивать ради идеи, да и просто так? Здесь похожая ситуация - двум юнкерам дают простейшее задание – не пропускать НИКОГО гражданского по участку улицы. Что же делают наши герои? Глушат наркоту, рассуждают о том, что цивилизация гибнет, Ницше, Шпенглер, Стриндберг, «хрустальный мир», бла-бла-бла. Интересны их образы – фамилии Муромцев и Попович автоматом вызывают в голове русских сказочных богатырей. Но на то и конец эпохи, что и богатыри уже не те, что раньше. Вместо того, чтобы крепче сжимать копье, они сжимают ложечку с кокаином или шриц. Личины «бесов» тоже очень своеобразны – с одной стороны ясно узнаваемые, но не самые распространенные – Пелевин, как обычно, играет с читателем, чтобы тот подумал, поискал информацию. Та же история с отсылками не только к истории, но и литературе и, особенно, поэзии Серебрянного века. Вообще эта привязка и чуть ли не назначение символистов виновными в произошедшей революции может показаться слишком натянутым. Но, с другой стороны, нельзя отрицать, что «поэт в России – больше чем поэт». Но это все равно, что сказать, что Цой виноват в крахе СССР тем, что написал «Перемен – требуют наши сердца». Голоса эпохи, на мой взгляд, лишь выражают общие настроения и часто предсказывают будущее. Влияние их на людей трудно переоценить, но все же и личную ответственность КАЖДОГО человека за происходящее в мире тоже не нужно сбрасывать со счетов. Одно неоспоримо – если образованная часть общества больше болтает, чем действует, а уж тем более, если она сидит на наркотиках и ищет знаний в видениях, пропуская то, что происходит под носом – такое общество обречено.
Очень интересный рассказ, обманчиво простой, но открывающий много скрытого для внимательного читателя.

Вы помните момент в «Мастере и Маргарите», когда Воланд делает из головы Берлиоза кубок, говоря, что ему воздастся по вере его и он уходит в небытие? Невольно вспоминала я эту сцену, закончив читать этот рассказ.
Поначалу в рассказе ничто не предвещает обычного Пелевина. Есть Любочка и завод, где работает она и еще куча народу времен позднего социализма. Они все также работают, пьют водку, малюют лозунги к праздникам, мечтают устроить личную жизнь, в общем обычные серые будни маленького человека. Но сегодня Любочка чувствует не просто обычную тоску, которую вызывает надоевшая бесперспективная работа и грубый начальник, она видит, что что-то не так, всякие мелочи и странности. Но она от них отмахивается, ведь так хочется верить, что это просто плохой день, что еще есть шанс начать жить какой-то другой, настоящей жизнью. Пока не осознает, что жизнь в общем уже кончилась.
Рассказ немного жуткий, но не кровью и кишками, или бегающими мертвецами, а именно своей безысходностью. Очень точно передает Пелевин ощущение омертвелости – люди, безуспешно имитирующие жизнь, завод (я много лет работала на производстве и часто ощущала какую-то инфернальность, присущую таким местам – люди, обслуживающие грохочущие механизмы, этот запах пыли и химии, пропитывающий одежду, кожу и волосы) – тут же вспомнился и Солженицын – «Крестьяне с землей, с природой общаются, оттуда нравственное берут. Интеллигенты - с высшей работой мысли. А эти - всю жизнь в мертвых стенах мертвыми станками мертвые вещи делают - откуда им что придет?» И хотя я всегда внутренне не соглашалась с этой фразой – нельзя так запросто целый пласт населения оскорбить и записать в тупые роботы, но все же есть в ней и часть правды. Дополняется это ощущение конца и мертвой уже тогда идеологией, которая все еще пыталась имитировать жизнь, не понимая, что уже обречена. Год написания не оставляет остатков сомнения, что не смерть Любочки описывается в рассказе. Но открытая концовка оставляет невысказанный вопрос – а что же дальше, за всеми этими мытарствами?

Блестящая повесть! Однозначно – одно из наиболее интересных произведений раннего Пелевина. О людях, застрявших между мирами, когда грань между реальным и виртуальным размыта и человек теряет свое Я в этом мире, а реальности накладываются друг на друга. Постоянные переходы от настоящей реальности к виртуальной, затем все сливается и уже не понятно, кто ты – принц или совковый служащий. Главный герой - программист одного "совкового" учреждения, увлеченный компьютерной игрушкой "Принц Персии". Мир игры становится для него второй реальностью, наполненной опасностями и врагами, цель которой — достичь прекрасной, таинственной принцессы. А столкновение с реальным миром сулит одни неприятности, да и вообще обыденная жизнь скучна и сера, как очередь за килькой или портвейном в гастрономе. Очень любопытно наблюдать, как по ходу повествования, главный герой пересекается с разнообразными виртуальными реальностями таких же, как и он «геймеров».

— Саша!
Он обернулся. Из двери второго подотдела малой древесины выглядывала Эмма Николаевна. Её лицо было густо покрыто пудрой и напоминало присыпанный стрептоцидом большой розовый лишай.
— Саша, прикури мне, а?
— А вы что, сами не можете? — довольно холодно спросил Саша.
— Так я же не в «Принце», — ответила Эмма Николаевна, — у меня факелов на стенах нету.

В столовой было шумно и многолюдно. Саша походил между столами, ища приятеля, но того не было видно. Тогда Саша встал в очередь. Перед ним стояли два Дарта Вейдера из первого отдела — они шумно, с присвистом, дышали и механическими голосами обсуждали какую-то статью — не то «Огонька», не то Уголовного кодекса; из-за неестественности их речи понять что-нибудь было очень сложно.

Саша встал и пошёл за приятелем в коридор. Петя время от времени через что-то перепрыгивал, а один раз упал на пол и замер; Саша заметил огромный синий глаз, проплывший прямо над ним, и догадался, что это «Тауэр», третья или четвёртая башня. Сам он поднялся когда-то до половины первой, но, когда услышал, что после того, как взойдёшь на первую башню, надо лезть на вторую, и совершенно неизвестно, что будет потом, бросил это дело и стал принцем. А Петя лез на башню уже не первый год.
Они вышли на лестницу, где Петя ловко увернулся от чего-то вроде вертикально летящего бумеранга, и попали на пустой длинный балкон, заваленный выгоревшими на солнце стендами с цветными фотографиями каких-то дряблых лиц.

Также, в повести можно еще усмотреть и тонкие намеки на начинающийся в стране развал, или, так называемый, «ветер перемен» ... В общем, Принц будет интересен тем, кто уже пережил или переживает эпоху тотального увлечения компьютерными играми; тем, кто смотрит на это со стороны или же просто желает поностальгировать и вспомнить СССР и о том, как это БЫЛО. А также всем поклонникам творчества Пелевина, конечно же :)

После ОМОН ра, с лихой долей юмора  с перцем прошёлся по советскому строю Виктор наш Олегович в "дне бульдозериста". Сочная сатира с неприятными запахами, настолько едкая и близкая по координатам к точке прицеливания. Обилие маюгов вместо похабщины облегчает восприятие текста и диалоги  персонажей прописаны феноменально. Мне от начала до конца хотелось смеяться, хотя вроде описываемые вещи в рассказе не совсем то и весёлые, а местами унылые. Пелевин изобразил свой мрачноватый мир, с набором символов советского быта, в котором основными направлениями промышленности являются водородные бомбы и химическое оружие. Мир, где больные от радиации и пьянства родителей дети играют на помойках и курят в 10 лет.  Мир, где взрослые-работяги пьют на детских площадках, в песочницах, на качелях, где они не помнят себя, кроме пунктов биографии, не задумываются вообще ни о чем, а просто живут по инерции. Заблуждение конечно сравнивать с действительностью, и тем более ошибка с реальностью. К творчеству Пелевина надо относится с чувством юмора и фантазией. Не ошибусь, если отмечу , что ранее творчество Пелевина это и есть , то самое, что можно читать и перечитывать, позднее уже всё скукота и пережевывание.