Notes from Underground & The Grand Inquisitor

Многие люди знают Достоевского исключительно как религиозного писателя и моралиста. Так вот, эта книга показывает его с другой стороны - как автора произведения о мятущемся и безвольном человеке. Он совершенно никчёмное существо и такое существование для него извращенно сладостно. Он сам себе не нравится и ему нравится, что он не нравится.
Немало мыслей героя созвучны мыслям самого Фёдора Михайловича Достоевского. Противоречивая философия героя вообще очень интересна:

Мало того: тогда, говорите вы, сама наука научит человека (хоть это уж и роскошь, по-моему), что ни воли, ни каприза на самом-то деле у него и нет, да и никогда не бывало, а что он сам не более, как нечто вроде фортепьянной клавиши или органного штифтика; и что, сверх того, на свете есть еще законы природы; так что все, что он ни делает, делается вовсе не по его хотенью, а само собою, по законам природы. Следственно, эти законы природы стоит только открыть, и уж за поступки свои человек отвечать не будет и жить ему будет чрезвычайно легко. Все поступки человеческие, само собою, будут расчислены тогда по этим законам, математически, вроде таблицы логарифмов, до 108 000, и занесены в календарь; или еще лучше того, появятся некоторые благонамеренные издания, вроде теперешних энциклопедических лексиконов, в которых все будет так точно исчислено и обозначено, что на свете уже не будет более ни поступков, ни приключений.
Тогда-то, — это все вы говорите, — настанут новые экономические отношения, совсем уж готовые и тоже вычисленные с математическою точностью, так что в один миг исчезнут всевозможные вопросы, собственно потому, что на них получатся всевозможные ответы. Тогда выстроится хрустальный дворец. Тогда… Ну, одним словом, тогда прилетит птица Каган. Конечно, никак нельзя гарантировать (это уж я теперь говорю), что тогда не будет, например, ужасно скучно (потому что что ж и делать-то, когда все будет расчислено по табличке), зато все будет чрезвычайно благоразумно. Конечно, от скуки чего не выдумаешь! Ведь и золотые булавки от скуки втыкаются, но это бы все ничего. Скверно то (это опять-таки я говорю), что чего доброго, пожалуй, и золотым булавкам тогда обрадуются. Ведь глуп человек, глуп феноменально. То есть он хоть и вовсе не глуп, но уж зато неблагодарен так, что поискать другого, так не найти. Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен с неблагородной или, лучше сказать, с ретроградной и насмешливою физиономией, упрет руки в боки и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой, прахом, единственно с тою целью, чтоб все эти логарифмы отправились к черту и чтоб нам опять по своей глупой воле пожить! Это бы еще ничего, но обидно то, что ведь непременно последователей найдет: так человек устроен. И все это от самой пустейшей причины, об которой бы, кажется, и упоминать не стоит: именно оттого, что человек, всегда и везде, кто бы он ни был, любил действовать так, как хотел, а вовсе не так, как повелевали ему разум и выгода; хотеть же можно и против собственной выгоды, а иногда и положительно должно (это уж моя идея). Свое собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздраженная иногда хоть бы даже до сумасшествия, — вот это-то все и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к черту. И с чего это взяли все эти мудрецы, что человеку надо какого-то нормального, какого-то добродетельного хотения? С чего это непременно вообразили они, что человеку надо непременно благоразумно выгодного хотенья? Человеку надо — одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела. Ну и хотенье ведь черт знает…

Я много читала у Достоевского, это один из моих любимейших авторов, но это произведение, откровенно говоря, в число любимых не войдет. Почему? Всему виной сам типаж главного героя, глазами которого мы видим все события, мыслями и категориями которого воспринимаем происходящее.

Что примечательно в построении этого произведения. Хронология ≠ сюжет. В первой части мы видим уже как бы состоявшегося героя, человека, рассуждающего о человечестве и его неспособности к добру. "Подпольный человек", он, кстати, безымянный, поэтому я буду называть его так, считает человека деструктивным и неблагодарным, мыслящим исключительно в категориях хотения, хочу я, чтобы дважды два было пять, значит будет так, и никто мне ничего не сделает. Он отказывается жить по правилам общества, не умеет выстраивать нормальных отношений с людьми, поэтому и уходит в подполье. Так легче. Но что сделало его таким, мы узнаем только во второй части, описывающей события 15-летней давности.

Вторая  часть состоит как бы из 3 историй:

1) история с офицером, "оскорбившим" нашего героя безразличием. "Подпольный человек" несколько лет вынашивает план мести, скрупулезно готовится, но раз за разом тушуется и не доводит дело до конца.

2) история с товарищами, провожающими одного из них на Кавказ. Герой не умеет дружить, это нужно понимать, и по большому счету, дружба ему не нужна, но ему хочется, чтобы его признали, взяли в круг, ведь он лучше их, они ему ему еще благодарны должны быть, что ОН до них снизошел. Но он сам портит свои отношения, выставляет себя в глупом свете, товарищи не выдерживают и бросают его.

Это своего рода исповедь героя и его манифест, из которого позднее вырастет то же "Преступление и наказание".

Ф. М. Достоевский Записки из подполья.

Ну, что ж, соглашусь с классиком, что не всё то, что полезно и считается правильным, является необходимым для человека в полном объёме. Не можем понять, да, и не хотим (и не нужно это вовсе). Точно также, как причинять другим зло, даже убивая, не перестанем, только мотивацию и аргументы подложим под основание своих действий другие. И ещё страх наказания сдерживает. Вот так и этот никчемный человечишко самоутверждался за счёт других, нужно ж было кого-то обличить в своих бедах (но вслух и глядя в глаза ни-ни, душонка не доросла). Зато в думах своих-царь и бог, и герой. Фёдор Михалыч знатный спец по психологии человеческих душ, мотивации поступков. Я же соглашаюсь с ним, исходя из собственного жизненного опыта, человек подвержен всем порокам, осознаёт это и всё равно делает. Потому что и то, что плохо тоже нам нужно, суть такая. И про достижение цели согласна, что важен сам путь. Об этом много где читала и так знаю. И тщеславие, чтоб его, гордыня, тоже борюсь с этим. По идее, как говорят буддисты, чтоб поймать дзен, нельзя, нет, не так, нужно не испытывать никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Быть отстранённым. Ну, то ж буддизм, другая философия. Мне такой вжисть не быть. Тут бы с десятью заповедями справиться, да, не дай бог, семью смертными грехами.
Нового для себя ничего не открыла, но сформулировано и рассказано прекрасно. Да, и классику нужно читать. Вот опять стереотипы, кому нужно? мне нужно, сама давно хотела.

А я бы себе тогда выбрал карьеру: я был бы лентяй и обжора, но не простой, а, например, сочувствующий всему прекрасному и высокому. «Записки из подполья» Ф. Достоевский

Достоевского я люблю всей душой еще со школы. Но повесть «Записки из подполья» никогда не читала и даже не слышала Хорошо, что не читала книгу раньше… Не поняла бы, и явно она мне не понравилась бы

Прежде чем писать отзыв я думала 4 дня, еще и анализы различных авторов читала. Почему так сложно? Потому что сама повесть очень сложна.

Стиль, которым она написана, уникален для Достоевского. В одном предложении мысль может бегать раз 5, и уловить становится очень сложно. Герой может начать с одного, а закончить вообще в другой стороне. А иногда, наоборот, одна мысль растягивается на несколько стрнаиц. В повести почти нет диалогов. И вся она построена от первого лица.

Антигерой (а именно так себя в конце называет сам герой повести) рассуждает об экзистенциальных вещах. О том, что в 1864 году было еще не известно. Он честно признается, что он ужасный человек, и ему это нравится. Но в тоже время герой настолько зависим от окружающих, что даже становится страшно. Причем не просто зависим, он старается предвосхищать мысли и слова других людей и делает это в очень агрессивной форме. Чтобы не тебя не ругали и выставляли дураком - попробуй сделать это первым.

В конце повести герой нет, не раскаивается. Он мирится со своей судьбой, но не со своим одиночеством. В общем книга не для легкого чтения вечером. Ее нужно понять, осмыслить и быть к ней готовым.