Poor Folk and Other Stories: "Poor Folk"; The "Landlady"; "Mr Prokharchin"; "Polzunkov" (Classics)

Человек есть тайна. Её надо разгадать, и, ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком.
Ф.М.Достоевский

«Да вы понимаете ли сами-то, — повторял он мне несколько раз и, вскрикивая по своему обыкновению, — что вы такое написали!.. Осмыслили ли вы сами-то всю эту страшную правду, на которую вы нам указали? Не может быть, чтобы вы, в ваши двадцать лет, уже это понимали... Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем!»
В.Г.Белинский

Если для Достоевского тайной был человек, то для меня тайной является сам Достоевский. Я прочитал уже несколько его романов, но так до сих пор не определился с тем, как я к нему отношусь. Его болезненные, страдающие герои вряд ли могут стать для кого-то примером для подражания, и в той же маловероятной мере в этих гипертрофированных образах можно узнать самого себя. Достоевский пишет то очень хорошо, то грубо и прямолинейно, он глубоко и тщательно конструирует свой дебютный роман "Бедные люди", но куда-то спешит в более поздней "Неточке Незвановой", он пишет значительные произведения, но делает это ради денег. И даже в сверкающем ряду классиков он как будто отдельно ото всех, вне каких-то направлений и понятных категорий. Гений, или усердный манипулятор? Выдающийся писатель, или личный психоаналитик? Я прекрасно понимаю восторг и изумление Белинского, пришедшего в гости к автору "Бедных людей" и обнаружившего там 24-летнего смущенного парня. Который поставил себе задачу разгадать тайну по имени "человек".

Достоевский в молодости

Прежде всего, надо сказать, что роман написан очень красиво (где ещё можно встретить сочетание “мысли болят”, или в роли отдельной законченной мысли увидеть восклицание “Голубчик мой, родная моя, маточка вы моя!”), но читать его, тем не менее, довольно тяжело, поскольку приходится продираться через нестройные ряды всех этих маточек и ангелочков. И если с этим рано или поздно читателю можно справиться, то с сильнейшими приступами сострадания и/или отвращения ничего поделать нельзя. Достоевский в своем дебютном романе вовсе не сыроват и вторичен, он изумительно точно выполняет свою главную задачу - представить жизнь как абсурд, что и заставляет чашу читательских симпатий колебаться в таком странном диапазоне. Кажется, что в романе много ненужных фраз и сантиментов, но на самом деле в нем нет ни одной лишней строчки. Привычная всем со школы тема "маленького человека" тут развернута в какую-то совершенно иную плоскость, и очень легко вытащить из романа абсолютно противоположные смыслы и твердо увериться в их истинности. В этом плане форма произведения (роман в письмах) выбрана идеально, поскольку позволяет наполнить диалог героев неискренностью и скрытностью, что становится очевидным только при последующих прочтениях.

Дальше...

Одна из путеводных нитей романа - это безвозвратная утрата счастья, невозможность переживать его хотя сколько-нибудь долго. В тексте оно появляется только в самом первом предложении “Вчера я был счастлив, чрезмерно счастлив, донельзя счастлив!”, и то, даже на "сегодня" этого счастья не осталось, только на мифическое “вчера”. А уж несчастье своих героев Достоевский показывает сполна, доводя их бедность до какого-то запредельного уровня, на котором они не просто бедны, но вынуждены выживать на нескольких копейках. Макар Девушкин живет в углу на кухне, а Варвара собирается помирать чуть ли не каждый месяц, но назло читателю продолжает активно бодрствовать и вести интимную переписку с человеком, который на 30 лет старше ее и годится ей в отцы. С другой стороны, великий сострадалец Макар весь роман пишет письма молоденькой девушке, попавшей в затруднительное положение, причем каждое письмо заканчивает фразами: "Не взыщите, душечка, на писании; слогу нет, Варенька, слогу нет никакого. Хоть бы какой-нибудь был! Пишу, что на ум взбредет, так, чтобы вас только поразвеселить чем-нибудь". Герои как будто и не хотят искать выход из сложившейся ситуации, обвиняя в своих бедах и слабостях всех, абсолютно всех вокруг. И даже друг-Емеля, отождествленный с неким природным явлением, может "случиться" назло: "Тут уж всё пришлось одно к одному: и природа была такая слезливая, и погода холодная, и дождь, ну и Емеля тут же случился". Бедные люди оказываются бедны в первую очередь духовно, а не материально, а все их несчастья случаются не из-за несправедливости судьбы, а из-за того, что они эти несчастья привлекают своей пассивностью, неспособностью к борьбе, к преодолению трудностей. Бедный человек просто живет со своими бедами дальше, как будто однажды они сами по себе рассосутся. А чтобы не скучно, Федор Михайлович щедро поливает героев дождями, болезнями и Емелями.

"Люди мы маленькие, образования и связей не имеем, бог нас позабыл, но живем потихоньку, живем, душенька".

И, казалось бы, ничего страшного, поклюет судьбинушка по головушке, да пройдет. Но счастье оказывается фатально невозможным для всех героев: сосед Девушкина, Горшков, выигрывает суд против богатого купца, но умирает в тот же день; на самого Макара сваливаются целых 100 рублей (хотя он почти месяц жил на копейки) - Варенька женится на другом; а Варенька меняет Петербург на село именно в том момент, когда решает свои финансовые затруднения. Главные герои живут в одном дворе, но не могут даже встретиться, а весь окружающий мир как будто только радуется их унижению. Включая пресловутый "Петербург Достоевского", образ которого исчерпывается двумя предложениями:

"Уж эти мне петербургские весны, ветры да дождички со снежочком, — уж это смерть моя, Варенька! Такое благорастворение воздухов, что убереги меня, господи!"

То, что в некоторых местах Достоевский откровенно издевается над своими героями, заставляет взглянуть на этот "школьный роман" немного с другой стороны. Унижения отзываются в Макаре Девушкине громче вселенского взрыва, милость "его превосходительства", давшего Макару денег, он воспринимает по меньшей мере как библейское чудо воскрешения ("Этим поступком они мой дух воскресили, жизнь мне слаще навеки сделали, и я твердо уверен, что я как ни грешен перед всевышним, но молитва о счастии и благополучии его превосходительства дойдет до престола его!"). А жизнь Вареньки такая беспросветная, что ей только и остается, что плакать. Поэтому она плачет, когда уезжает в Петербург, плачет, когда ее отдают учиться, плачет, когда заставляют учить уроки дома, и наконец льет горькие слезы, когда учеба заканчивается. Достоевский даже может дальше не продолжать, потому что мы понимаем, что она будет плакать перед свадьбой, во время свадьбы, плакать всю жизнь из-за плохого мужа, потом плакать по нему же после его смерти. Героев романа нельзя назвать нормальными, но не потому что они психи или мазохисты, а потому что они отражают предельные стороны духовной человеческой нищеты. Верить в то, что Варенька способна любить даже такого человека, который отдает ей последние копейки, равно как и верить в то, что Макар способен искренне сочувствовать своему бедному соседу, у которого все ещё хуже, чем у него - в высшей степени наивно. Их настоящее отношение друг к другу и к окружающему миру раскрывается не в нестройных рядах тех самых маточек и ангелочков, а в мимолетных фразах, ловко разбросанных по всему тексту.

Чтобы понять, чего на самом деле стоят все эти красивые фразы (Макар ведь не случайно весь роман мучается в поисках слога), нужно уметь различать самую невероятную материю на Земле - юмор Достоевского. Вот как, например, характеризуется отношение Вареньки к учебе, а вместе с этим вообще к любому новому знанию: "Как к завтра урока не выучишь; всю ночь снятся учитель, мадам, девицы; всю ночь во сне уроки твердишь, а на другой день ничего не знаешь". Интересно, много ли уроков она выучила во сне? Или, допустим, такая задачка. В доме у некой Анны Федоровны живут: Варенька с мамой, оставшиеся без крыши надо головой, сиротка Сашенька и бедный студент Покровский. Что мы можем сказать об Анне Федоровной? Варенька тянет руку и выдает правильный ответ: “Злая женщина была Анна Федоровна; она беспрерывно нас мучила”. Спасибо, Варенька, а что ты, душенька, расскажешь нам о своей главной гордости - чистой девичей любви к студенту Покровскому? И среди потока слов, мы ловим главное: "Воображаю, что бы я наделала! Мне и теперь обо всем этом вспоминать совестно". Совестно, но приятно, как может догадаться читатель по тону ее писем. Вот и вся любовь.

И если безобидные воспоминания Вареньки действительно выглядят немного комично, то в ситуации с Макаром все намного серьезнее. Ибо во многом от него зависит жизнь этой бедной девушки. Но альтруист Макар так упивается своими святыми чувствами, что совершенно не замечает того, как он регулярно напивается на последние деньги и ни разу не приходит к Вареньке, даже когда она ОЧЕНЬ об этом просит. Она ему рассказывает трагедию своей жизни, а он ей в ответ хвастается про литературные вечера и книжечки. Она ему про кашель, а он ей про конфетки. Она болеет, а он убеждает - да вы и не больны вовсе. Макар боится жизни, боится всего, что может вывести его из состояния комфорта. Ведь писать письма и мечтать гораздо проще, через пройти через огромный двор. А когда Варенька собирается уезжать, то все святые краснеют от стыда, глядя на те уловки, которыми Макар пытается ее удержать. Он начинает расхваливать Федору, которую до этого называл буйной и невыразимо глупой, он пророчит Вареньке, что ее "там в гроб сведут", хотя для этого нет никаких оснований. Он обещает продать все, лишь бы она не нуждалась, и наконец, когда понимает, что этого мало, то грозит ей: "Я, маточка, под колеса брошусь; я вас не пущу уезжать!" Броситься под колеса и обвинить в этом Вареньку - вот и весь итог его благородства.

Но несмотря на это, Макара почему-то жалко. Ведь отношения с Варенькой для него не просто любовная интрижка, это вся его жизнь. Это то, ради чего он готов спать на кухне в углу, терпеть унижения на службе, пытаться осилить "слог" в мудреных книжках классиков. Добродетель оказывается для него не спасением, а ловушкой, в которой Макар постепенно начинает сходить с ума. Бедному человеку никуда не деться от надежды на то, что его благодения будут поощряться. И чем отчаяннее он пускается творить добро, тем сильнее должно ему воздаться. Но вот незадача: миру плевать на твою доброту и самопожертвование, и каким бы святым ты не был, по заслугам на этом свете ты не получишь. Неслучайно Федор Михайлович подкидывает нам такую деталь, как оставленные Варенькой "дорогие ее сердцу" письма Макара Девушкина: даже такой приятной мелочи от судьбы он не получит.

Глубина дебютного романа Достоевского впечатляет ещё больше, если читать его как предысторию господина Голядкина, блистающего своим сумасшествием в "Двойнике". По сути дела, Макар после отъезда Вареньки и должен стать тем самым господином Голядкиным, сконцентрировавшем в себе самые болезненные черты "бедного человека". Макар испытывает проблему слога и не слышит варенькиных просьб, т.е. оказывается неспособен считывать тексты, на котором общаются окружающие люди. У господина Голядкина контакт с внешним миром нарушен полностью, он вообще старается ни с кем не общаться. Макар беспокоится в первую очередь не из-за нищеты или голодной смерти, а из-за шепотов и улыбочек окружающих: "Как же я к вам приду? Голубчик мой, что люди-то скажут? Ведь вот через двор перейти нужно будет, наши заметят, расспрашивать станут, — толки пойдут, сплетни пойдут, делу дадут другой смысл [...] Ведь меня что, Варенька, убивает? Не деньги меня убивают, а все эти тревоги житейские, все эти шепоты, улыбочки, шуточки.". Господина Голядкина именно это сводит с ума, он чуть ли не слышит эти голоса в своей голове. Макар пугается, когда его на службе превращают в "пословицу", кличут Ловеласом и пытаются переделать: "Да мало того, что из меня пословицу и чуть ли не бранное слово сделали, — до сапогов, до мундира, до волос, до фигуры моей добрались: всё не по них, всё переделать нужно!" Главный ужас господина Голядкина - переделанный господин Голядкин, двойник, занимающий то же самое место на службе и превращающий самого господина Голядкина в ничто.

Вопрос, который неизбежно возникает в таком случае - а можно ли было как-то изменить ход событий? И, к сожалению, роман дает однозначный ответ. Проблема главных героев в том, что они жалеют в основном только себя, и не дай Бог с ними что-то случится и им станет лучше. Это и заставляет их все портить, напиваться на последние копейки, рыдать в подушку и ничего не делать. Ведь тогда можно будет страдать, а следом гордиться проявлением жалости к самому же себе. Но жалость к себе можно выражать и по-другому - помогая тем, кто находится в ещё более печальном положении, как это делает Макар Девушкин. Он не дает денег нищему, потому что помогать - это право, а не обязанность. А вот попросить помощи и дать таким образом другому почувствовать себя живым настоящим человеком, а не пословицей - вот что является обязанностью по Достоевскому. А с этим Макар и Варенька оказываются не в состоянии справиться, что их и губит. Эта перевернутая христианская мораль может показаться странной, но похоже, что так оно и есть на самом деле. Только докапываться до таких фундаментальных глубин человеческого бытия дано далеко не каждому. Для этого нужно стряхнуть всю романтическую и сентиментальную пыль с великой литературы прошлого. И поставить себе только одну задачу: разгадать тайну по имени "человек".

Эта книга о бедности и о том, что у некоторых людей бедность - образ мыслей. Несчастная Варенька, постоянно вспоминающая своё светлое детство, Девушкин, оправдывающий своё положение всеми возможными средствами. Достоевский как всегда поднимает вопрос бедности и развращения беззащитных девушек. С Варей не всё ясно - насколько ей можно доверять, действительно ли она болела настолько серьёзно, не по глупости ли она лишилась невинности. За неё говорит изменение своего поведения в пору юности, отношение к нищему отцу репититора, против неё говорит обращение с Девушкиным после предложения, использование его писем как подручных средств, нежелание продолжать с ним переписку, выбор лучших кружев и модной вышивки. Но Девушкин действительно печальный персонаж. Ясно как божий день, что он рассчитывал на более тёплые отношения с Варей. Не зря Варя держала его на расстоянии. Он стесняется своей нищеты, но оправдывает себя, да и Варю отговаривает пойти на предложенное место. Его литературные вкусы, его рассуждение о "Шинели" показывают его мышление. Конечно, он добрый малый и чувства к Варваре побуждали его позаботиться о ней, но когда она отдавала ему часть денег и тем самым показывала, что интимности между ними не возникнет, когда он сознавал, что останется один, когда его самоуважение падало, то он сразу напивался. Его не жалко, жалко Горшкова и его семью. И мерзко, пошло, что люди принимают бедных за шутов, издеваются над ними и смеются. Даже если человек не особо поднялся, но отличается положением (как студент от отца), то уже смотрит на нижестоящего с жалостью и презрением.

Подобный литературный дебют (если не ошибаюсь - первый литературный опыт Федора Михайловича:)) однозначно показывает, что - беда, родился еще один гений от литературы... О чем писать, о чем рассуждать - о сюжетном содержании книги? Оно удивително лаконично и точно передано в двух словах названия, больше ничего добавлять не стоит - нужно просто читать... о героях, о поднимаемых проблемах или возбуждаемых эмоциях?.. Нет, ерунда получится...Писать рецензии на произведения Достоевского невозможно, с таким же успехом можно пытаться рецензировать собственную душу. Достоевского нужно просто читать и чувствовать... не осознавать, не понимать, не анализировать, не спорить о степени интеллектуальной доступности или эмоциональной тяжести, а именно чувствовать, это единственный возможный подход...

Читайте Достоевского, мальчики и девочки. Не в школе, конечно, и не "из под палки". Но все же как лекарство, горько - но НАДО. Не понравилось, "не пошлО"?... Ничего, отложите на полочку и обязательно перечитайте через пять лет. А потом - еще через пять... и так всю жизнь. А как вы хотели? Себя нужно познать!

Когда (давно!) я только начала знакомство с творчеством Достоевского, мне казалось, что если я сразу же возьму его «глыбы» – «Преступление и наказание», «Бесов», «Братьев Карамазовых», «Униженных и оскорбленных», «Подростка», – мне останется слишком мало. Что я попробую все самое лучшее сразу и вряд ли смогу проникнуться другими работами автора.

Как я ошибалась!

Давайте сравним груду алмазов – и один крошечный бриллиантик, который можно выцепить из нее хотя бы и ногтем. Что лучше? И лучше – для кого? Груда алмазов может ослепить сиянием, но чтобы разглядеть каждую грань и полюбоваться игрой света, нужен острый глаз, который способен различить мельчайшие детали. Нужна насмотренность. А один-единственный бриллиантик – это тонко, это немножко, но… этого достаточно, как в случае с «Бедными людьми».

В ранней работе Достоевского раскрываются темы, которые мы встретим в его последующих шедеврах (это вовсе не громкое слово). Милосердие, надежда на справедливость и отсутствие оной, привязанность, мучительное, душу очищающее желание помочь, спасти, укрыть, объять и обнять. Но – пока в миниатюре. Не «Преступление и наказание» – масштаб «школьной программы», а эта коротенькая, пронзительная и понятная вещь.

Мы знакомимся с героями и их историей через письма. Таким способом легко показать внутренний мир человека, его отношение к адресату, но, как мне кажется, гораздо труднее передать нагнетающуюся обстановку и приближение трагедии. То, что произошло с Макаром Алексеевичем и Варенькой, действительно можно назвать этим словом, хотя чаще всего мы связываем его с какими-либо ужасающими событиями: катастрофы, смерти… Здесь же просто (?) две разбитые жизни маленьких, беззащитных перед обстоятельствами и собственной уязвимой, безвредной природой людей. Нетрудно догадаться, чем все закончится.

Но даже больше, чем сюжет, меня в этой работе взволновало ее внутреннее звучание. Во время чтения как будто рядом тоненько и жалобно играла скрипка. Совсем тихо и ненавязчиво, словно боясь помешать и в то же время робко спрашивая разрешения: ведь можно? Ведь я же могу, я же имею право существовать? Как и все Бедные Люди, чьи портреты в этом романе мастерски изобразил Достоевский.

И я никогда не скажу «нет».

Я читала "Бедные люди" лет в шестнадцать, тогда же, когда перечитала всего Достоевского, до которого дотянулась. Я помню, что мне "понравилось", но что именно значило мое "понравилось" в шестнадцать лет, сейчас сказать сложно. В семь лет я говорила взрослым, что прочитала "Мастера и Маргариту", и мне тоже понравилось. :) Подозреваю, что мне важнее было эпатировать окружающих, чем в действительности осмыслить свои впечатления от книг.

В тот период, когда Достоевский не понравился никому из моих сверстников, я читала его взахлеб в питерском январе и не стеснялась в похвалах.

Сейчас за "Бедных людей" я взялась после романа "Гроздья гнева" Стейнбека по совету моей тети. Мы капельку подискутировали о том, насколько Стейнбек преувеличенно показывает страдания бедняков, и она привела в пример "Бедных людей" как жизнеутверждающее произведение. Я (мягко говоря) удивилась, потому что вообще не была уверена, что могу найти в текстах Достоевского что-то жизнеутверждающее. Ну и решила освежить свои юношеские воспоминания.

Мне не очень нравятся романы в письмах. Исключение составляют, пожалуй, "Письма Баламута" Льюиса: я просто не могу представить, чтобы у этого произведения была другая форма.

"Бедные люди" — это целиком и полностью переписка двух человек, поэтому авторского голоса как такового тут нет. Это ранний Достоевский, многие в отзывах пишут, что, мол, поэтому книга и слабовата. Я не берусь судить, слабая она или сильная в сравнении с другими вещами, потому что для меня Достоевский  однозначно на полке гениев, и что бы он ни написал, будет на порядок сильнее, чем "просто очень хорошая грамотная проза". Конечно, что-то может нравиться больше, что-то меньше, это нормально.

Я могла бы еще написать банальностей о том, как трогательно описана доброта бедняков друг к другу, у Стейнбека это тоже есть в избытке: люди, которые стоят у края пропасти и которым практически нечего уже терять, не пожалеют отдать последние копейки другому такому же бедолаге.

Многих цепляют архаизмы и ласкательные суффиксы в обращениях вроде "маточка", "ясочка" и пр. Я их скорее фильтровала, сразу отбросила куда-то в сознание, и они меня больше не беспокоили. Использовать эту стилистику я не буду, я живу в другом веке и пишу на другом языке, а познакомиться, мол, "было и так" занятно. Вот обращение "жизнёночек" мне прям запомнилось.

Больше ничего и не скажу, пожалуй. Не раскрыты какие-то детали — что именно произошло с Варенькой, что там у нее было с Быковым, чем так ужасна Анна Федоровна, вообще, тут читатель очень о многом должен догадываться сам — и сколько лет Макару (нехитрый подсчет говорит, что "старику" сорок семь), и какие у них с Варенькой отношения, и так далее.

Кто-то видит в этом недостаток книги,  я с этим не согласна. Это зарисовка, это окошко в чужую жизнь, это история в письмах, она вряд ли могла бы быть иной, у меня нет претензий, что моему воображению оставлено слишком много работы, многие вещи для меня вообще не имеют значения.

Это произведение очень цепляет за душу. Чем дальше читаешь переписку главных героев, тем больше вникаешь в их бедственное положение и сопереживаешь персонажам. Очень трогательно наблюдать не только за взаимоотношениями и взаимовыручкой Макара Девушкина и Вареньки, но и за тем, как при всей своей нищете они входят в положение других таких же бедняков, помогают им, иногда отдавая последнее, лишая себя куска хлеба.
Герои на своём примере показывают, что человека с доброй душой не изменит ни одно жизненное обстоятельство, и что "бедность не порок".

Милостивая государыня, Ксения Владимировна!
Та книжка, которую вы так любезно одолжили мне около двух месяцев назад, совсем залежалась. Но в скором времени, представьте себе, вам ее верну - не сердитесь. Знаете, книжка-то маленькая-премаленькая, читается быстро, кто бы только знал. Однако, прескучнейшее произведение. Всё какие-то пустяки описываются, да в уныние вгоняют меня. Ну скажите, разве можно такие книжки советовать? Жалко, конечно, очень жалко Варвару да Макара Алексеевича, бедного доброго старика, но что же сделать? Горшкова жалко, хороший малый, а с семьей-то его что будет? Объясните мне, чем же история эта зацепила вас, может, перечитать стоит, да повнимательнее, все с вашими советами да указаниями. Человек-то этот, Достоевский, совсем неплохо пишет, но что-то тоскливо. Ну, расскажите обязательно. И право, посоветуйте в следующий раз чего-то этакого, чтоб мыслей побольше.
Остаюсь верным вашим другом, А. Д.

Роман «Бедные люди» демонстрирует жизнь бедных людей, их отношения с богатыми людьми, и бедность в целом, раскрывая все общие темы литературного натурализма.

Варвара и Макар обмениваются письмами, в которых рассказывают друг другу о своей бедности и лишениях. Девушкин, например, живет с несколькими другими арендаторами, также испытывающими лишениями. Так читатель постепенно узнает их историю и характеры. Доброселова первоначально жила в деревне, но переехала в Санкт-Петербург (который она ненавидит), когда ее отец потерял работу. Ее отец становится очень жестоким, а мать находится в тяжелой депрессии. Оба героя работают и считают гроши, подвергаясь унижениям.

Произведение вызвало ажиотаж в России тех лет еще на стадии чтения рукописи. Еще до публикации читателей одолевало любопытства, хотя первые отзывы были часто полярными, но талант Федора Достоевского не вызывал сомнений

Я почему-то с опаской приступаю к Достоевскому. Мне все время кажется, что я не пойму, что хотел сказать писатель, что мне не понравится произведение. Но вот с "Бедными людьми" все получилось как нельзя лучше!
Мне совсем не было скучно, я сильно переживала за судьбу Макара Девушкина и еще сильнее за Вареньку Доброселову. С невероятным удовольствием я смаковала язык Федора Михайловича, язык России 19-ого века. После "Эммы" Джейн Остин мне было приятно вернуться в "родные просторы" русской классики.
Федор Михайлович изображает быт маленького человека. Не зря он приводит произведения Пушкина и Гоголя, в которых эта проблема также была поднята, и реакция Макара и Вареньки на эти произведения дает нам еще более ясное представление о героях.
Макар Девушкин в основном вызывал у меня раздражение. Он пропивает последние копейки, думает о сапогах, когда самому нечего есть, умоляет Вареньку остаться с ним, хотя наверняка в глубине души сознает, что ей будет лучше уехать. Но вместе с этим раздражением в моей душе поднималась жалость. Причем жалость эта такая... Понимающая, что ли. Русская. В нем видишь типичного русского человека, который так и кочует из века в век, меняясь ровно настолько, насколько он должен соответствовать веку, в котором живет. И от этого становится еще грустнее.