Poor Folk and Other Stories: "Poor Folk"; The "Landlady"; "Mr Prokharchin"; "Polzunkov" (Classics)

Я совершил нелепую ошибку - подошел к этому роману без ключа.

А в предисловии, заботливо помещенном, как ему и полагается, перед текстом, сияние ключа с трудом пробивалось через ворох спойлеров. Сами понимаете, горячее юношеское сердце без колебаний отринет сухие кодовые слова, объясняющие незнакомую книгу, ради незамутненного восприятия самой книги. Но можно же было написать крупным шрифтом да хоть на обложке:

ПРЕЖДЕ ПЕРЕЧИТАЙ "ШИНЕЛЬ"!

Подчинись я такому властному дисклеймеру, я бы, возможно, услышал диалог. Это как в школе - прибегаешь со свеженькой midi-мелодией на твоем потрепанном... (не помню, пусть будет сименс) и слышишь, как тот же самый трек звенит из сверкающего... (пусть тоже будет сименс, но подороже) у соседней парты, той, за которой внук губернатора сидит, только звенит она не так, как у тебя, - комариком, - а ну ни дать ни взять оркестр симфонический. Так и тут. Прочел я, покачал головой, пожал плечами. А потом открыл-таки предисловие. Спойлеры из него выпорхнули, а на дне-то - ключик. Лежит себе, махонький такой, блестит. И понял я, что мое видение литературного мира, которое я себе представлял красочной панорамой, чем-то похоже на решето или друшлаг; и понял я, что "Бедные люди" - это диалог, это спор с "Шинелью"; и понял я, что если бы я это понял заранее, читалась бы книга на порядок увлекательнее.

Но это так, лирика, конечно же.

Возможно, мне не близок жанр "романа в письмах", возможно, мои глаза органически не приспособлены к выбранному издателем шрифту, размеру междустрочного интервала и оттенку бумаги (это при абзацах-то на разворот) - кто знает, что там за причины, но читались "Бедные люди" та-ак тяжело, что я уж подумывал их - грешным-то делом - отложить до поры до времени. Серьезно. На моей памяти с таким трудом я вникал разве что в "Выбранные места из переписки с друзьями" Николая Васильевича (дело не в книге - не понял, просто не понял) - которые также, кстати, представляют собой обнародование личной корреспонденции. За один присест мне удавалось осилить ну три-четыре страницы максимум, отчего чтение растянулось на целую эпоху.

При всем при этом невооруженным глазом заметна серьезность тем, к которым подступает маэстро. Я бы хотел остановиться на двух из них.

Первая - тема, собственно, бедности. Роман убедительно демонстрирует нам простую правду: хотя мы и знаем доподлинно, что не в деньгах счастье и что привязывать свою душу к банковскому счету - по меньшей мере глупо, за каким-то порогом тотальное безденежье и нищета начинают буквально разъедать жизнь человека. Постоянная нужда, лишения, голод (слава Богу, мы с вами не знаем, что такое голод) - страшное бремя, рискующее раздавить. Да и мало ли их, раздавленных, рассыпавших самую свою суть в погоне за коркой хлеба? К сожалению, великое множество людей жило и продолжает жить (жить ли) за чертой страшной бедности - и для них деньги, те самые, что могут пудовой гирей повиснуть на ногах обеспеченного человека, - те самые деньги для них являются чем-то совершенно иным, чем-то светлым, чем-то созидающим. В некотором смысле для меня было откровением увидеть такую сторону денег - дрожат люди в своих комнатках, жмутся в стены, но вот - сто рублей (на те времена), и посмотрите, какой свет они проливают - закрываются долги, зашиваются шинельки, утешаются нуждающиеся. И понимаешь - да они все такие озлобленные, такие желчные, такие жалкие именно из-за нищеты, нищета их довела до ужаснейшего состояния. Нищета соединяет их руки с нелюбимыми, но богатыми, нищета вливает в них копеечную сивуху, нищета прижимает их к земле перед лицом ростовщика - да что же это такое?

А с другой стороны - иные (то бишь не все поголовно) богачи, у которых и души уже заплыли жиром, и которые хоть и звякают за обедом серебряными вилками, а в душе - те же сапожники, чье внимание никогда не поднималось выше внешнего убранства - но не по нужде или по долгу службы, а из развращенности и душевной тупости. Вот уж воистину, страшны бывают крайности.

Кстати же, в романе отлично показано, каким благом может быть богатство в правильных руках, как много добра может принести этому миру конкретный сознательный гражданин при деньгах, замечающий людей вокруг себя. Мудрую мысль по теме озвучил в одной передаче могучий Федор Емельяненко: богатые нужны, чтобы помогать бедным, а бедные - чтобы молиться за богатых.

Вторая тема - вопрос общественного мнения. Думаю, сегодня этот пункт не столь актуален, как во времена Достоевского, но все же мысли о том, что чай мы пьем или шинель носим - может так оказаться - вовсе не для удовлетворения собственных нужд и прихотей, а ради других людей, в чьих глазах мы почему-то обязательно должны выглядеть не иначе как великолепно - мысли об этом, если позволите, наводят на мысли. И приходится этим беднякам тратить последние гроши на "статусные" вещи, лишь бы на них не посмотрели косо да не хихикнули в кулак. Это, конечно, ненормально. Ну. для общества нормально, а вообще - нет, разумеется. Вот и протестируйте себя по методу Макара Девушкина - для кого вы ваши сапоги носите? Для себя ли? Ну, это я так, иносказательно, вы же понимаете.

Так-с. Смотрю я на этот отзыв и осознаю, что происходит то же, что и с "Неточкой Незвановой" пару лет назад - читал долго, мучился, наконец, захлопнул-таки книжку, выдохнул, сконфуженно потянулся ставить три из пяти, но в процессе написания рецензии вгляделся в текст пристальней - и изменил свое к нему отношение. Первый роман Достоевского, конечно, ни в какое сравнение не идет с его "Великим пятикнижием", но в некоторой степени несет на себе отпечаток будущей гениальности Федора Михайловича. А потому однозначно заслуживает самого нашего внимания.

Но прежде - перечитайте "Шинель".

Все указывают на сходство с «Шинелью». А почему никто не заметил сходства сюжетов «Бедных людей» и «Станционного смотрителя»?

Сделайте замену:
Дуня Вырина => Варенька Доброселова;
Самсон Вырин => Макар Девушкин;
ротмистр Минский => помещик Быков.

И теперь прочитайте:
На примере Самсона Вырина мы видим образ «маленького человека», терпящего нищету и унижения, бесправного и кротко несущего свой крест. Дуня — единственная радость, скрашивающая нелегкую жизнь смотрителя, полную покрикиваний и проклятий проезжающих. И вдруг Дуня убегает с гусаром, бросив отца страдать от страха за ее судьбу.
Ротмистр Минский собирается в дорогу и увозит Дуню с собой. И самое страшное то, что Дуня уехала с гусаром по своей воле.
В конце своей жизни станционный смотритель оказался брошенным своей дочерью, хотя он сам никого в этом не винит.
Потеряв Дуню, Вырин заболевает от горя.

Варенька, как и Дуня сбегает, выходит замуж и уезжает в степь с помещиком Быковым.
Можно догадаться, что, как и Самсон Вырин, Макар Девушкин станет «горьким пьяницей».

Первый роман 24-летнего писателя хоть и не сравнится с его более поздними работами по психологизму и драматичности, но уже позволяет получить ясное представление о намечающемся авторском стиле Достоевского.

Какой всё-таки наивной кажется многостраничная переписка "бедных людей" в эпоху мгновенных сообщений. Но эта же переписка и заставляет задуматься, так ли уж бедны герои, ведь материальная бедность (если не сказать нищета) Макара Девушкина сполна возмещается его отношением к Вареньке, родство его с которой столь туманно, что служит причиной многочисленных сплетен и насмешек. Могу предположить, что подобное отношение окружающих оказывает на человека куда более гнетущее воздействие, чем бытовое неблагополучие само по себе. Как самая изощрённая пытка, предполагающая воздействие уже не столько на тело, сколько на сознание. Да и решение Вареньки за неимением выхода мне видится не столько предательством, сколько самопожертвованием, особенно если провести параллели между её женихом и образом Лужина.

Роман - история об оскорблённых, но не отчаявшихся до бездействия людях, людях, о существовании которых можно и не подозревать, но по прочтении осознать всю злободневность произведения, как, впрочем и всегда у ФМ. Браво!

Федор Михайлович разбил моё сердечко.

Не выносимо было читать письма Макара Девушкина. Доброго, наивного и бесконечно одинокого человека, который из последних сил пытался сохранять достоинство в мире, где его унижают на каждом шагу. 

Его забота о Вареньке тронула до глубины души. 

А Варенька… хоть и кажется более практичной, тоже глубоко несчастна. 

Достоевский мастерски показывает, как общество ломает людей, но при этом в них остается человечность. 

После почтения, очень много мыслей в голове и  самая страшная, что за столько лет ни чего не изменилось. 

Письма да небольшой дневник Варвары - всё, на основании чего мы можем судить о героях. И что же нам становится известно?

Что из окна квартиры Макара Девушкина видно окно Варвары, горшок бальзамина, к которому прицеплен уголочек занавески "тихонечко так, как я вам тогда намекал". Да только Варвара Алексеевна "про занавеску и не думала; она, верно, сама зацепилась".

Что Макар Алексеевич недавно переехал. Но это не квартира и даже не комната - угол на кухне. "... ведь это я всё для удобства, и вы не думайте, что для другого чего-нибудь. Ваше окошко напротив, через двор; и двор-то узенький, вас мимоходом увидишь — всё веселее мне, горемычному, да и дешевле."
И про подарки Вареньке узнаём. "Посылаю вам винограду немного, душечка... Вам розанчиков намедни захотелось, маточка; так вот я вам их теперь посылаю." Да только ради этого пришлось продать новый вицмундир...
Любит бедный Макар Алексеевич бедную Вареньку.  Да только больше на расстоянии. Робок он, не уверен. "... да как же мне ходить к вам так часто, маточка, как? я вас спрашиваю. Разве темнотою ночною пользуясь;" Да и любовь эта превращается в какую-то зависимость, в единственный смысл жизни...
Хорошее произведение для очень внимательного и вдумчивого чтения. Ведь все события, чувства героев в строках писем и между ними. Здесь важно всё - слова, даты, подписи и её отсутствие в последнем письме Макара Девушкина.
Рекомендую.

Я так давно хотела вернуться к творчеству Достоевского, ведь книга Фёдор Достоевский -- Преступление и наказание в школе очень меня зацепила. И вот наконец. Читать "Бедных людей" -- это чувствовать абсолютное страдания. За героев. За жизнь. За всё, что происходит.

Люди в этой истории бедные не только из-за постоянного отсутствия денег. Они несчастные и обездоленные. И это просачивается из каждого предложения.

Весь роман -- это переписка между Макаром и Варварой. Она пережила много сложных периодов в прошлом, осталась сиротой и теперь живёт почти в нищете. А он во всём себя ограничивает, залез в долги, но вот ей присылает конфеты.

Очень часто хотелось спросить героев: "Аааа, зачем вы это делаете? Прекратите!" Но потом я брала себя в руки и думала -- а как бы я могла поступить на их месте? Но это же невероятно -- читать и так верить героям, чтобы тебя распирали эмоции. Но после такого романа явно нужно почитать что-то веселее.

Вот как так Достоевский пишет? Такое небольшое произведение - а какой эффект. Тронуло до глубины души. Даже особо распространяться не хочется. Но жизнь Макара Алексеевича Девушкина - это сильно, конечно. Особенно конец произведения. Я под диким впечатлением, признаюсь. Даже тяжелая жизнь прошлая, да и будущая Вареньки и то не произвела на меня такое впечатление.
Итак, это роман в письмах. Письмах между Макаром Алексеевичем и девушкой Варей, его дальней родственницей, как я поняла. Они живут напротив друг друга. Оба в бедности и труде. Обоих постоянно испытывает жизнь. И оба несчастны, чтобы они друг другу не писали. И в этих самых письмах они находят отраду. Несмотря на бедность, они рассуждают и жизни, о литературе. А потом, когда кажется, что жизнь Макара Алексеевича хоть немного налаживается, Варя выходит замуж и уезжает. Вот как-то так.
Вообще, как мне кажется, в этой книге каждый найдет что-то свое, что-то, что отвечает его душевному состоянию. Я увидела (помимо всего того, о чем пишут во вступительной критической статье - о Шинели, о маленьком человеке и т.п.) рассказ об одиночестве. Вот оно-то и показалось мне главной проблемой жизни героев. Ведь Макар Алексеевич действительно остается совершенно один. Да и Варенька вряд ли найдет счастье с Быковым. Пожалуй, нет ничего страшнее полного одиночества.
В общем, сильное произведение. Думаю, я еще перечитаю его и не раз. А пока мне нужно его еще хорошенько обдумать. Но я в очередной раз восторгаюсь писателем. Такая простая на первый взгляд история, такой простой язык и герои...

Небольшой рассказ о так называемом добровольном шуте. Ползунков привык вызывать смех у окружения, он даже желает этого, но вместе с тем, ему неприятно осознавать, что смеются именно над ним, а не над шутками. Он будет кривляться, паясничать, а потом взорвется от негодования, потому что на душе станет слишком паршиво.
Естественно все кончается плохо (редко чтобы у Достоевского истории кончались бы хорошо). Однако есть в этом важная мысль. Человек, которому кажется, что над ним потешаются, в какой-то момент слишком зацикливается на своей проблеме и делает кучу ошибок. Практика показывает, что окружающие люди не так много думают о нас, как нам кажется. Попытки оправдать свой поступок или приукрасить провал приводят к тому, что на этом сосредотачивается больше внимания. Спокойные и уравновешенные люди переносят неприятности (даже позор) тихо, отчего это все быстро забывается.
Ползунков со своей "отставкой" на 1 апреля дал повод Федосею Николаичу обернуть шутку против героя рассказа. Еще, как оказалось, доверять тем, кого ты предал как-то ну... опасно, мягко говоря. Неужели кто-то думает, что он может совершать пакости и гадости, а его в ответ просто-напросто простят и облагодетельствуют? Это смешно. Может, суть рассказа и не в этом, но мне кажется главное - не жди от других добра, когда сам добра не делаешь.
Ползункова не жаль. Да он и создан не таким, чтобы его можно было жалеть. Естественно возникает желание не стать таким же. Хорошо, когда смеются с вами, а не над вами.