Oona & Salinger

С творчеством Сэлинджера я знакома довольно поверхностно, с творчеством Бегбедера была не знакома вовсе. Поэтому издание выбрала благодаря обложке, прежде всего, надеясь прикоснуться к эпохе. Америка сороковых годов двадцатого века -- эпоха контрастов: схлынули волны Великой депрессии, возрождается жизнь, с ее стремлением к легкости и роскоши, но страну и весь мир ожидает новая катастрофа -- приближается война, что не может не отразить новая литература. Что ж, книга оправдала мои ожидания: на мой взгляд, автору удалось передать атмосферу, дух времени, и на этом фоне довольно красочно описать (придумать?) судьбы персонажей.
Читается легко, буквально за вечер, сюжет захватывает, отдельные эпизоды трогают. Особенно интересны вымышленные, наверное, беседы Хемингуэя и Сэлинджера о войне и некоторые исторические факты.
Неожиданно подкупают своей искренностью главная героиня и своей способностью на открытые безнадежные чувства главный герой. Им хочется сопереживать.
Неоднозначные ощущения вызывает стиль повествования: местами плавно, а чаще -- внезапно художественный стиль приближается к публицистическому. Возможно, поэтому кажется, что произведению не достает цельности, завершенности.
А на один из основных вопросов, которые ставит автор, -- что выбрать: романтику или стабильность, робость или уверенность, -- у каждого свой ответ.

Книга Фредерика Бегбедера "Уна и Сэленджер" -- приятное и легкое чтиво на вечер, если читатель почти не знаком с творчеством Сэленджера и не собирается сверять рассказ автора с фактами из жизни героев.

Хорошая, искренняя, биография отношений «верных друзей».

Несмотря на свою прозаичность, и в чем-то даже легкомысленность – это хорошее, журналистское расследование, с явно выраженным ироничным и авторским стилем, которое, тем не менее, еще больше украшает его. Из этой истории, мог бы получиться великолепный, документальный фильм (о чем, автор и намекает, но так и не решается постучать в дверь дома Селинджера), но получилась великолепная книга истории «человеческого магнетизма», который, просто помогает «жить» в этом мире. Это не «история любви», как данность, потому что, между Уной О'Нил (дочерью американского писателя Юджина О'Нила) и одним из крупнейших писателей ХХ века -Джеромом Селинджером – ее практически не существовало, а если, и была, то автор об ней не упомянул. Это история – непонятных, странных, параллельных, но все-таки близких «отношений», которые закончились лишь, когда обоих, уже не было в живых. Это история «тяги», «магнитности», и непонятного «влечения» людей, которые, тем не менее, давно находились в тесной, семейной связи с другими людьми. И встает вопрос: что пытался донести автор – их непонятные контакты в ранней молодости (которые, не закончились даже «половым актом»), или очень яркую любовь Уны О Нилл и старого и богатого Чарли Чаплина? Он поясняет «нравы» нью-йоркского «бомонда» 1940-х, или поясняет как «союзные» войска воевали во Франции? Он пытается понять «затворника» Селинджера, или дикий характер «Бешеной Ирландки»? А может, это все вместе, и по отдельности? «Любовь – это когда уже близко, но совсем еще не близко». Такими «терминами» оперирует автор, приводя слова самого Селинджера из его любовных писем: «я твой – Гитлер, а ты – моя Франция, и я тебя завоюю!», или «я не буддист, я – «унист». Два человека, которые, кажется, так, до конца, и не реализовали весь свой «потенциал», тем не менее, кажется, так ни о чем, и не сожалели. И стоит, соглашаться только с этим - страстное влечение, длящееся всю жизнь, но так, ни к чему и не приведшее, стоит всех старых, разбитых, фарфоровых пепельниц. И даже, если в нее Хемингуэй стряхивал свой пепел.

Вуди Аллен прав: все изменилось с приходом рок-н-ролла. Никто больше не ждет сольного выступления каждого музыканта (если только группа не называется «Led Zeppelin»). До того, как изобрели дискотеку, люди действительно слушали музыку, которая никогда не повторялась дважды, это не был заранее записанный шумовой фон, призванный скрыть пустоту.
В Соединенных Штатах для подобных романов Труменом Капоте был придуман ярлык: «non-fiction novel». Персонажи этой книги прожили жизни, полные тайн. Сейчас мы все с Вами знаем кто такой Трумен Капоте («Завтрак у Тиффани» 1958 г.и), Джером Сэлинджер («Над пропастью во ржи» 1951 г.и), Фрэнсис Скотт Фицджеральд («Великий Гэтсби» 1925 г.и). И конечно же нет такого человека, который хотя бы раз, не слышал это «немое имя» - Чарли Чаплин! Но вот кто такая Уна О′Нил, и что связывает всех этих людей в период войны 1941 года?
Это не обычная история, которая заканчивается хорошо. Это исповедь о предательстве, Государственной трусости, обмане, и конечно же о возрасте. Книга очень актуальна в сегодняшнее время, и написав ее автор как будто бы «смотрел в воду». Мы можем часами говорить о Роберте Паттинсоне, но ни слова не зная о Роберде Редфорде. Мы всегда смотрим на других, и пытаемся им подражать, теряя при этом свою индивидуальность. Мы стремительно теряем свой взгляд на жизнь. Может стоит остановится? Думаю – да! Уна смогла сделать свою жизнь такой, какой она видела ее в детских снах. И упорно шла к этой цели. И даже 36 лет разницы, не остановили ее желание быть собой.
Не надо далеко ходить за объяснением загадочной тяги молодых женщин к взрослым и старым мужчинам. Уна влюбилась, ведь ее амбиции были позади; а он влюбился в Уну, потому что ее жизнь была впереди… Истинная любовь – зрелый плод жизни. В восемнадцать лет ее не знают, ее лишь воображают.
Я думаю, галантной любви не стоит желать и злейшему врагу. Но я думаю также, что литература – не жизнь и что нет ничего прекраснее в книге, и только в книге, чем подобные непрожитые истории.

Сейчас, после прочтения этой книги, я чувствую, словно для меня нет ничего важнее высадки войск союзников в Нормандии в 1944-м. И не только потому, что читаю ее перед самым 9 Мая – как открылся второй фронт, сыгравший свою роль в победе над фашизмом. И даже не потому, что в те "Дни Д" в нескольких сотнях километров от нормандского побережья советские войска, в чьих рядах был и мой родной дедушка, с боями продирались к Берлину. Но, возможно, потому, что без тех нормандских событий никогда не появилась бы на свет "Над пропастью во ржи" – книга, оказавшая огромное влияние на поколение наших родителей и оставившая у нашего поколения особую невыраженную ностальгию. Такую, как в песне Леонарда Коэна: Waiting for the miracle / There's nothing left to do. / I haven't been this happy / Since the end of World War II... И хотя в романе нет ни слова о войне, вся она пронизана, охвачена впечатлениями Джерри Сэлинджера, оставившими его навсегда в Дне Д, участником которого он стал. Да, в романе "Над пропастью во ржи" о войне ни слова. Да, все вы знаете эту книгу, может быть, даже почти наизусть. И все же это книга о войне...
ВСЁ, что не вошло в "Над пропастью во ржи", всё, что было "до", и "после", и "во время" высадки войск на побережье – всё, оставшееся между строк, и создало канву последней книги Фредерика Бегбедера. "Уна и Сэлинджер" – не роман и не биопик, а некий их внебрачный ребенок, faction, как определяет его жанр сам автор. На его страницах мы то и дело встречаемся с людьми, которых не без основания могли бы считать своими чуть ли не кровными родственниками. Джером Сэлинджер. Юджин О'Нил. Чарли Чаплин. Трумен Капоте. Орсон Уэллс. Уна О'Нил... В каждом доме. В каждом компьютере. В каждом сердце. На страницах под привычно изощренным постмодернистским стилем Бегбедера они вновь обретают если не плоть и кровь, то мысли и чувства – а также и длинные тирады, диалоги между собой, ненаписанные ими самими, но придуманные для них Бегбедером письма. По сути своей, это очередная литературная игрушка, созданная искусно, с большой любовью к своим героям (не поворачивается язык сказать: персонажам) и огромной ответственностью к историческим фактам и деталям. И хотя есть моменты, когда автор грешит против них, этот грех нарочито осознанный. Например, всю череду юных женщин в жизни Джерри в книге Бегбедера заменяет одна-единственная встреча с состарившейся Уной (на самом деле такой встречи не было). А кто бы из нас не хотел вот так встретиться однажды с "бывшим" или "бывшей" – но верхом на коне, кинув презрительный – или сострадательный – взгляд свысока на героя своих юношеских грез, и чтобы тот пожалел или испытал еще какое-либо чувство, кроме скуки. Все это мы можем прожить вместе с Джерри. А кроме того – и в этом огромный бонус читателя XXI века – нам больше не нужно ломать себе голову над загадкой самоизоляции Сэлинджера, чувствовать себя покинутыми любимым писателем и навязчиво пытаться проникнуть в мотивы его поведения. В книге Бегбедера этаким "вторым фронтом" раскрывается огромный пласт подлинных переживаний Джерри и даже делается недвусмысленный намек, что именно послужило вдохновением для романа "Над пропастью во ржи". Однако проверить эту гипотезу нашему поколению все же вряд ли удастся. Огромное литературное наследие Сэлинджера (да-да, он продолжал истово писать все эти годы!) по-прежнему остается недоступно. Как остаются недоступны и подлинные письма Джерри Сэлинджера к Уне О'Нил.

1941 год. Нью-Йоркский «Сторк» клуб, юный Джерри Сэлинджер, будущий создатель Холдена Колфилда и великий затворник, его подруга Уна О'Ник, будущая супруга Чарли Чаплина. Реконструкция их отношений по переписке, оригиналы которой не публиковались. Много рефлексий на тему Второй Мировой и роли Франции в ней (Сэлинджер был офицером контрразведки в US Army). В эпизодах Эрнст Хемингуэй, Френсис Скотт Фицджеральд и иные персонажи литературного мира той эпохи.
Цитата книги: «Несколько недель назад этот человек исполнял приказания, отдававшимся по-немецки капитаном Эрнстом Юнгером, ужинавшим с Коко Шанель и Саша Гитри, а теперь ему приходилось наскоро осваивать английский, чтобы обслуживать американских военных» - это о встрече Хемингуэя и Сэлинджера в «Ритце» в Париже.
И еще одна цитата: «Американские солдаты насмехались над французами: «Ну и сильны они, Frenchies. Где они, когда надо умирать за родину? А думаешь, французы пришли бы умирать за Арканзас? Высадились бы в Майами, чтобы спасти Флориду?».
Джерри защищал Францию.
«Французы — европейские Ганди. Приняв поражение, они спасли свой народ. Если никто не воюет, нет и убитых, дружище. Поразмысли-ка об этом. Никто не стреляет — вот и проблема решена».
От себя добавлю ради сохранения исторической справедливости — во время американской войны за независимость в армии Джорджа Вашингтона было множество добровольцев-французов как из Нового, так и Старого Света.
В целом, значительно менее концептуально, нежели ранний Бегбедер. Затянутые литературно обработанные фрустрации автора по итогам его так и не состоявшегося интервью с Сэлинджером для французского глянца.

Мне нравится Бегбедер, несмотря на то, что по сути его книги – это попсовый цинизм пресыщенного жизнью буржуа, который балуется наркотой, пьет и не хочет взрослеть. То есть, он пишет о том, что видит и о том, как живет. Питер Пен двадцать первого столетия. Это такая затянувшаяся во времени автобиография. Бегбедер же романтик пишет про любовь, которая живет три года и про историю Уны и Сэлинджера, которая продлилась и того меньше и скорее всего является его собственной выдумкой (впрочем, этого он и не скрывает).
Милая книжица на один вечер. Кроме мест о войне. Это цепляет.
Мне кажется, понравится только тем, кому нравится творчество Фредерика Бегбедера.

Новый, невероятный, неожиданный Бегбедер. Хлестко, едко,какие верные акценты найдены, какие правильные мосты перекинуты через время и как удивительно проникновенно! Одна очень умная и хорошая девочка сказала мне, что считает Бегбедера автором одной книги. Так вот-скандалист, хулиган, эпатажник и циник вырос в автора, которому по силам воплотить в жизнь(вернее –в роман) такую сложнейшую идею.Это ведь очень зыбкая почва –скользить по прожитым жизням знаменитых и гениальных людей, и ему удалось сделать это- тонко, безошибочно, не топчась, бережно, с глубоким чувством(и передать его читателю), удалось соответствовать им, стать с ними рядом, стать вровень.

Фредерик-вот просто огромное человеческое спасибо за эту книгу.

Спасибо также за ролик с Чаплиным и овациями на YouTube (я запасалась платочками, как было велено!), за «Бэббит» Синклера Льюиса, за «Исповедь сына века» Мюссе, за «Доктора Живаго « с Джеральдиной Чаплин в главной роли, за «Иметь и не иметь» Хемингуэя, за Scarborough Fair Саймона и Гарфункеля, за «Душу несчастливой истории» Сэлинджера, за «Самый длинный день», за «Наше сердце» Ги де Мопассана , за «Найти Форрестера» , за то, что я теперь всегда буду ждать перевод пусть и неоконченного романа Капоте «Услышанные молитвы». И отдельно за то,что сейчас я, спустя тридцать лет, пойду и перечитаю «Над пропастью во ржи».