Ф. М. Достоевский. Собрание сочинений. Том 2. Записки из Мертвого дома

С каждой прочитанной строкой ФМ, его неоскудевающее на нас влияние всё разрастается в моём представлении и приобретает масштабы абсолютно устрашающие. Именно «периферийными» своими произведениями Достоевский вторгается в мою психику. Т.е. – не через «Идиота» или «Братьев Карамазовых» и «Преступление и наказание» и даже не через «Бесов», а через «Бедных людей», «Село Степанчиково», «Игрока» и «Записки из мёртвого дома». Особенно через «Записки». Мне довелось служить во внутренних войсках и охранять итк усиленного режима как срочнику, т.е. – это не акт доброй воли, так распределили в военкомате. Есть что сравнивать, хоть мы с ФМ были и по разные стороны баррикад. И … ничего не изменилось за 150 лет. Это я не о телесном наказании сейчас, об атмосфере.

Поразило меня очень многое в тексте. Речь каторжников. Нецензурная лексика в наше время и в нашей стране фактически является языковой нормой. Каждый человек каждый день её слышит, за крайне редкими исключениями. Слышит в активной речи или пассивно. От этого не спрятаться. У меня, уже и не вспомню от какого источника, стойкое убеждение, что в Российской империи так называемая «подлая речь» - прерогатива исключительно каторжников, их визитная карточка. В тексте же «Записок из мёртвого дома» «подлая речь» полностью отсутствует, фигурируя в оговорках, вроде того, что каторжник выразился здесь так, что в этих записках этого нельзя написать и т.п. И эти оговорки крайне редки в тексте. Т.е. по разговорной речи современный свободный человек более каторжник, чем каторжник 170 лет назад. Интересное открытие. Богохульство. Его не могло не быть на каторге и из текста записок это понятно, но насколько корректно автор это формулирует. Фактически, единственная богохульная фраза в тексте вынесена мной в заголовок рецензии, это искажённое: «Помилуй, мя, Боже, по велицей милости Твоей…».

Рассказ в рассказе «Акулькин муж» - это крайне интересно и достойно самого пристального внимания, но об этом пишет почти каждый, поэтому напишу о другом. История побега Куликова и А-ва знаковая, ключевая для меня, полная открытий: сочувствие и переживания арестантов, морфология побега, разочарование в проигравших. Я знаю что такое побег. Психология беглеца хоть и не изображена Достоевским, но автор показал явное понимание вопроса и вот это вот: если бы беглецам удался побег, то - «победителей не судят», а так как их поймали, они не достойны уважения, ибо дерзнули на то, на что у других арестантов не хватило смелости. Это просто зачаровывает.

«Записки из мёртвого дома» - лаборатория персонажей позднего Достоевского. Свидригайлов вышел из мёртвого дома… и не вернулся… А ещё – Дмитрий Карамазов и множество персонажей второго плана. В этом произведении, с небольшими оговорками, ставится вся проблематика Достоевского. «Записки» – ключ к пониманию ФМ.

чем больше я читаю малые произведения Достоевского, тем больше его люблю.
Перед нами небольшой кусочек из жизни (а точнее, один вечер) большого чиновника, который незванный пришел на свадьбу своего подчиненного.
Достоевский несколькими мазками создает перед нами не только набросок чиновничьего Петербурга, но, по сути, модель бюрократии от царя Гороха до наших дней. Все большие "шишки" думаю, что они либералы, когда дело касается реформ, но на самом деле те ещё ретрограды!
Достоевский рисует и яркий образ маленького человека - это чиновник Пселдонимов. Он и жених, и подчиненный.
Рассказ читать смешно и интересно, но, с другой стороны, и грустно, т.к. с тех пор особо ничего и не изменилось

Достоевский не мой писатель. Прах, тлен, мрачняк и депрессия вот с чем у меня ассоциируются его книги. Они вгоняют меня в тоску.
Но как и обещал советчик в "Игре в классиках" эта повесть совершенно другая. Но. Еще больше, чем депрессуху я не люблю столь... эксцентричный юмор. Это просто сюрреализм какой-то, странные глупейшие диалоги, огромное количество совершенно бессмысленных действий и человеческая глупость. Рассказ в 60 страниц, я читала дольше, чем 800 страничные книги. Я просто не могла заставить себя прочесть больше пары абзацев за раз.
В очередной раз убеждаюсь, что с Федором Михайловичем у нас разные дороги.

Рассказ ФМ в очередной раз укрепляет меня в убеждении, что малая проза – жанр вторичный…, как минимум для ФМ. Только по-другому. «Ёлка и свадьба» - абсолютно самодостаточная история, только, как мне показалось, недоразвёрнутая, недорассказанная. Мне интересно, что там будет после свадьбы. Ясно, что не сахар, но как? Строение рассказа очень лихое: свадьба – обрамление, огранка истории, произошедшей на ёлке, но ёлка – предыстория происходящего на свадьбе. Без ёлки не понять свадьбы, а без свадьбы произошедшее на ёлке не стало бы трагедией. Мне не хватает воздуха в рассказе, в рассказ надо успеть всё уместить, повесть уже предполагает некоторое текстовое пространство.

Женский вопрос как тема рассказа абсолютно по-достоевски развёрнут. Это не социалка, как у Писемского, Островского, Тургенева, Крестовского, Некрасова и многих других русских классиков середины-конца XIX века. Достоевского интересует нравственная сторона вопроса. Могу вспомнить только Лескова ещё. Ставился редко такой вопрос – какое нравственное воздействие на неё это отношение оказывает, как это влияет на её психику, нравственность, мировоззрение… Недопоказана Достоевским девочка-невеста, недообрисован и расчётливый злодей. Но узнаваемые образы, остальное читатель с лёгкостью дописывает сам.

В небольшом тексте очень много «достоевщины» - изображая бытового злодея, просто обычного гнусного человека, ФМ придаёт ему инфернальные черты; показывая честного защитника (бедный мальчик, сын гувернантки, которого все шпыняли), автор не только показывает тщетность усилий в конкретной ситуации, но и обречённость таких людей на поражение; на челе девочки уже на ёлке лежит печать рока, уже всё ясно. Достоевский уникален в русской классике, как и Лесков, любой поставленный вопрос уже ставится по-достоевски/-лесковски. Нет общей для русской классики проблематики. Достоевский - один..., навсегда.

Люди, даже далекие от творчества Достоевского, знают, что в свое время Федор Михайлович был осужден по делу петрашевцев и отбывал каторгу в Омске. Там, в остроге и родилась идея написания этой книги. Повесть читаю впервые, но фраза из нее, что тюрьма еще никого не исправила встречалась не раз.

Повествование ведется от первого лица, от имени дворянина Александра Петровича Горянчикова, который оказался в остроге за убийство жены. Повесть не имеет единого сюжета, это зарисовки о быте каторжан, целая череда портретов заключенных и, конечно же, глубокие философские рассуждения, иначе это уже не было бы произведением Достоевского)

Из небольших зарисовок складывается картина тюремной жизни. Какого только народу тут не было. Люди разных сословий, характеров, возраста, вероисповедания, национальностей. Дворяне, крестьяне, солдаты, мещане. Убийцы, воры, насильники, контрабандисты, бродяги. И всем им предстояло долгие годы существовать вместе, уживаться, приспосабливаться. Федор Михайлович на примере сокамерников и стражей порядка опишет столько интереснейших типажей, каждого разберет "по косточкам". Некоторые из них позже будут появляться в других его произведениях.

Признаться, записки каторжанина меня удивили. Повесть получилась какая-то поэтическая что ли, во всяком случае первая ее часть. Да, здесь есть о трудностях совместного проживания в одной камере такого разношерстного народа, причем не лучших его представителей. Много о лишениях, унижении, наказаниях палками и розгами, кандалах. И тем не менее главы посвященные празднованию Рождества , театру, питанию, собственному зверью выбиваются из общего представления каторги. Касаясь отношений арестант - охрана, Федор Михайлович считал, что никаким клеймом, никакими кандалами, никаким способом не убить в человеке человека, а потому и относиться к нему надо по-человечески. Минет немногим менее ста лет и в просвещенном XX веке уничтожение человеческого в человеке будет поставлено на поток . Люди, вернувшиеся из фашистских концлагерей и сталинских застенков расскажут совершенно иные истории.

Наверное, лучшее произведение Достоевского из прочитанных мной.
Нет, я вообще очень люблю его, масса замечательных, оставивших неизгладимое впечатление, его произведений я прочла. Но в этом, как мне кажется, очень полно открывается сам Достоевский, его душа, его отношение к людям.
И ведь тема-то страшная. Тюрьма, острог, каторга, кандалы, очень тяжелая жизнь. Кругом процветает нищета, обман, воровство. И при этом он описывает этих людей с любовью, показывая не только темные их стороны души, но и то светлое, что есть в них. Чувствуется, что он любит людей, что он верит в них, не смотря ни на что, причем эта вера и любовь не слепые, не иллюзии, а реальное видение этих людей.
В принципе побывав в его доме-музее в Москве (все никак не соберусь написать об этом визите), уже можно понять, откуда это все в нем.
А еще поражает отношение людей к арестантам. Забота о них, жалость к ним. По настоящему евангельское отношение, "возьми, ради Христа, копеечку", не дай, а возьми. Просьба взять. Это еще надо уметь так дать подаяние, с просьбой, как будто не ты делаешь добро, а тебе делают одолжение. Куда это у нас делось? Ведь было же.
Плотников читает изумительно, очень талантливый и артист, и чтец. Жалко мало книг, им прочитанных, но голос его, исполнение, к этой книге очень подходят.

Еще одно удивительное произведение Федора Михайловича. На этот раз он проникает во внутреннюю жизнь и суть каторжан, «отрезанных ломтей» и пропащих людей. «Записки из Мертвого Дома» представляют собой описания тяжелой, изнурительной, изматывающей острожной жизни. Находясь в экстремальных условиях, запертый, лишенный свободы и скованный, как физически, так и морально, человек раскрывается по-новому, с разных, часто неприглядных, сторон.

Достоевский мастерски показывает нам не только картины острожной жизни, но и то, как каторга влияет на человека, как меняет его, как он, находясь «в артели», в то же время остается одинок. Как каторга давит на него, как меняет, а иногда и подминает под себя, ломает и пережёвывает. Повествование идет от лица Александра Петровича Горянчикова – дворянина, убившего свою жену, в форме его воспоминаний. Он вспоминает то, как попал в острог, в «среду», которую по большей части, составляли мужики-крестьяне, и которые в свою очередь не приняли «барина-белоручку», и как он, хоть и провел с ними столько лет, так и не стал «своим» среди них.

Автор показывает народ, простой народ во всем его многообразии – и грубости, и ограниченности, и мастерстве и той самой широкой, неприкрытой прекрасной душе. Читая об этом «Мертвом доме», где люди не живут, а выживают, но все-таки, где-то глубоко в душе лелеют светлую надежду о свободе, начинаешь ценить свою обычную жизнь со всеми ее маленькими радостями.

В конце 1849 года, за причастность к кружку Петрашевского, Федор Михайлович Достоевский был приговорен к четырем годам каторги. События тех лет и легли в основу «Записок из мертвого дома». Хотя, слово «события» все же не совсем верно. Достоевского всегда в первую очередь волновала душа русского человека, поэтому его записки в большей степени рассказывают о людях, с которыми писатель столкнулся на каторге.

Повествование ведется от лица Александра Петровича Горянчикова, родившегося дворянином и помещиком и сделавшегося ссыльно-каторжным второго разряда за убийство жены. Не трудно догадаться, что за образом Александра Петровича стоит сам Федор Михайлович.

С первых дней каторги Александр Петрович осознал ту пропасть, которая лежит между каторжанином-дворянином и каторжанином из простонародья. На протяжении первых лет каторги он постоянно испытывал ненависть со стороны большинства арестантов, причина которой была исключительно в его благородном происхождении. Только ближе к концу срока, поняв, что человек он в общем то неплохой, к нему стали относится более лояльно, у него даже появились друзья. И вот эта человеческая отчужденность угнетала Александра Петровича гораздо больше, чем все остальные трудности острожной жизни.

Достоевский описывает каторжан как народ угрюмый, завистливый, страшно тщеславный, хвастливый и обидчивый, кража среди них считалась обычным делом. И среди этой массы униженных, он стремится разглядеть благородные души, людей, сохранивших свое человеческое достоинство, которое не смогли уничтожить ни клейма, ни кандалы. Достоевский призывает помнить, что осужденный тоже человек и обращаться с ним надо по-человечески.

Слово «записки» в названии очень хорошо отражают суть произведения. Это не последовательное изложение каких-то событий. Это скорее отдельные зарисовки, где автор создает очень яркие психологические портреты своих героев. Публика в остроге была достаточно разношерстная и среди нее попадались весьма интересные личности. Зачастую было очень сложно принять тот факт, что они осуждены за весьма серьезные преступления, многие за убийство. Рассказ о каторжанах перемежается описанием быта и порядков в остроге, что делает книгу интересной и с исторической точки зрения. Тут также много размышлений самого писателя о порядках в России того времени. Книга получилась очень личная, выстраданная и отсутствие сюжета ей нисколько не мешает.

Отличный рассказ. Если первую часть я прочитала просто с улыбкой, то над второй похохотала вдоволь. Достоевскому отлично удался жанр фарса или водевиля (я не разбираюсь в этих тонкостях). Юмор Достоевского впервые я заметила в "Двойнике", но само произведение было серьезным, а здесь выбран юмористический жанр и реализован замечательно: здесь и комические ситуации, и меткие эпитеты, и афоризмы. И изначально два разных рассказа переработаны Достоевским в один очень органично, если бы я не знала эту историю написания, то ни за что не заметила бы здесь склейки.
Ревность и ревнивые обманутые мужья высмеяны здесь просто здорово, но и незадачливым любовникам тоже досталось от автора, хотя и меньше, и только виновницы-обманщицы молодые женушки хоть и ходят по краю, но умудряются с блеском выпутываться из щекотливых ситуаций. И хотя здесь всё легко и воздушно, но образ ревнивого мужа прописан психологически полно: и его терзания, и его сомнения, и как следствие всего этого порывистые глупые поступки. Муж здесь очень хочет уличить жену в измене, по сути он даже убеждается в том, что она неверна, но не может устроить ей скандал, так как при этом ему придется открыть свое глупое положение ревнивца-преследователя. И он молчит, и продолжает маниакально следить за ней дальше и попадает уже просто в крайне глупейшее положение. В общем, не смотря на веселость, рассказ этот поверхностным никак не назовешь.

К сожалению, есть одно "но". Если вы трепетно относитесь к животным, то один сюжетный поворот может оказаться очень неприятным, и его, возможно, не удастся трактовать как очередной водевильный прием, так что удовольствие от чтения будет отравлено.