Ваша оценкаДатчанин Карл Гьеллеруп (1857-1919), Нобелевский лауреат 1917г., принадлежит к выдающимся писателям рубежа XIX и XX веков, осуществившим `прорыв` национальной культуры и литературы в европейские. Роман `Мельница` - вершинное достижение писателя в жанре психологического любовного романа. На русском языке печатается впервые.
Роман "Мельница" - лиричное произведение из жизни крестьянства в духе тургеневской прозы. Его основу составляет метание героя - мельника Якоба - между животной страстью, вл...
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,9
45 оценок
- 529%
- 449%
- 316%
- 24%
- 12%
Ваша оценкаПрочитали 49Хотят прочитать 64
Рецензии
Аноним29 декабря 2019 г.Читать далееВ конце года мне обычно хочется ностальгии и декаданса, какой-нибудь старинной истории о людских страстях, споткнувшихся о ханжеские нравы и разбившихся в мелкий дребезг. Поддавшись посулам аннотации, что «Мельница», написанная более чем столетие назад, будет психологическим любовным романом, я ожидала свежих впечатлений от обещанного «прорыва» датской литературы в «новый» европейский роман начала XX века, но, к сожалению, чуда не случилось, и зевая над скромными утехами и двусмысленными метаниями героев, я восприняла прочитанное скорее как нравоучительный, а не как психологический роман.
Но, вероятно, своеобразный статус «пограничного», «переходного» романа, попавшего во временной зазор между XIX и XX столетиями, многое объясняет в его плюсах и минусах. И мельник Якоб, и лесник Вильхельм со своей сестрой Ханной, и Йорген, и Лиза, и даже кот Пилат, поданные под мистическим соусом, мне казались скучноватыми детьми «старины глубокой», бытующей в датской глубинке, где на грани религии и осколков язычества все еще царит общинное крестьянское сознание, уходящее корнями в XVIII век. Пророчество умирающей супруги мельника, ясновидение, привидения, призраки, буря… Для конца XIX века написано, может быть, и неплохо, но особой психологической глубины и многомерности в большинстве сцен я все же не почувствовала. Даже акт катарсиса, настигающий Якоба в спасении из горящей мельницы и подводящий его к убийственному осознанию содеянного и сокрытого, кажется всего лишь плоским эффектом совестливого богобоязненного самообвинения.
Стиль книги – медленный, тягучий, с отступлениями и тяжеловатой детализацией – больше похож на пьесу с застывающими мизансценами, чем на роман, и этим автор отдает дань XIX веку, не схватив еще горячих, драматических тенденций нового века. Сюжет все еще воспроизводит скелеты греческих архетипических трагедий с их громами, молниями и греческим хором. Чеховское ружье уже, конечно, стреляет, о чем читатель догадывается еще в начале романа, где ему разъясняют все о мельничных балках и механизмах, но история, в общем, предсказуемая, и если бы ее писал XX век, то мы, вероятно, увидели бы сцены соблазнения и супружество Якоба и Лизы, совместное с Йоргеном убийство мельника (что-то вроде «Леди Макбет Мценского уезда»), любовь Лизы к Ларсу или еще какому-нибудь юнцу, «мне отмщение и аз воздам», конфликт между обоими убийцами, Вильхельма, идущего по следам своих подозрений, и прочая-прочая. Внутренний конфликт, раздирающий мельника, чем-то напоминает противоречия героев Достоевского, но все же несет на себе черты, не очень характерные для самосознания персонажей XX века: он мечется, не зная, за чем последовать – за любовью земной, сулящей мгновения телесного блаженства (Лиза), или за любовью небесной, взывающей к духовности и родству душ (Ханна). С позиций века XX его выбор - очевидный, как, вероятно, и выбор Лизы, и выбор Йоргена, но с позиций уходящего XIX века он оказывается трагическим и требует искупления.
«Где границы вины и самопрощения?» – посылает свой вопрос в вечность автор, и с позиций века XXI мы смело, весело и хайпово говорим ему: «Батенька, вы вообще о чем? Этот чувак просто начал тупить».
33665
Аноним23 ноября 2016 г.Датский готический роман: привидения и провидение.
Читать далееСамый тяжкий грех, самое немыслимое преступление можно пережить с легким сердцем, если знаешь, что тебе будет даровано прощение. И я сейчас говорю не о прощении бога, хотя заметьте, чаще всего в такие моменты люди обращаются за помощью именно к религии, а о прощении человека. Близкого, дорогого, всепонимающего и (вот оно!) всепрощающего. Такого, к которому можно прийти и покаяться в страшном. Я сделал это. Я совершил ужасное. Я не хотел. Никакая индульгенция, никакой пастырь или психолог не заменят прощения этого человека. Его доброты и самых главных слов – я прощаю тебя, ты не виноват…
В 1896 году будущий нобелевский лауреат, датский писатель Карл Гьеллеруп написал роман «Мельница». Долгие годы его волновала проблема внутреннего конфликта между верой и атеизмом, религией и торжеством разума, большинство своих произведений, романов и стихотворений он посвящал именно ему. Личный опыт (писатель в свое время закончил в Копенгагене теологический факультет, но в итоге отрекся от предназначения служения богу), потребность продумать, проанализировать эту сложную дилемму «Бог и Разум», определили направление его творчества. Но потом жизнь подбросила новые темы для размышления. Литературный гений Дании (а уже с первым романом, Гьеллеруп привлек к себе всеобщее внимание) влюбился в замужнюю женщину. Она ушла от мужа и стала его женой, но в итоге, перед склонным к рефлексии умом встали проблемы другого порядка. Этика и мораль брака, любви, отношений, верности, честности. Роман «Мельница» представляет собой буквальное погружение в онтогенез любви и страсти, на фоне религиозно-философских рассуждений о том, где проходят границы вины, и когда грехи человека могут быть отпущены.
У мельника тяжело больна жена, а он, к стыду своему, засматривается на пышущую здоровьем, румяную красавицу Лизу. Мельник хоронит свою жену, и, погружаясь в траур, больше всего боится поддаться страсти, которая не отпускает его. Он слаб, сломлен, уничтожен. А Лиза? Да что это с ним? Это любовь? Кажется, нет. Страсть? Возможно. Но отчего тогда его преследует страх, почему он не может решиться сделать первый шаг? Что ему нужно? Что делать дальше?
Роман Карла Гьеллерупа представляет собой классический готический роман с довольно глубоким погружением в чувства и эмоции главных героев. Каждое движение души анализируется, писатель, словно прислушивается к каждой мысли, пытается обратить внимание на каждую деталь в этом непростом внутреннем конфликте. И одновременно с этой психологией, читателя окружают настоящими спецэффектами массовой культуры. Тут будет настоящая мистика, ясновидение и пророчества, призраки и духи, привидения и провидение. Будут кровавые драмы, трагическая смерть и внезапное убийство, будет страшная темная ночь с пугающей бурей, разрезающей небо молнией, будет конец света. Стихия духа и природы. Покаяние и принятие. Любовь и преклонение.
Эта книга пробирает до дрожи в своих страшных описаниях, цепляет за живое в своих суждениях и выводах, вызывает желание спорить своим финалом и общей идеей. Ее не читаешь, а проглатываешь, потому что при всей медлительности и обстоятельности повествования, события захватывают и до последнего ты не знаешь ответ – что решит мельник? Что он предпримет?
Я дочитываю книгу и ловлю себя на мысли – как мало изменился человек за последнее столетие. Все так же сердце спорит с рассудком, все так же совести нужен судья, все те же слова, жаждет услышать виновная душа - я прощаю тебя, ты не виноват…
22389
Аноним24 мая 2022 г.Читать далееНе знаю, что на меня нашло, но почему-то после прочтения сразу вспомнился Майкл Джексон и захотелось затянуть его голосом :"Это триллер... Триллер, это триллер- лайт..." (там другой текст, но слово "триллер" в наличии имеется) Н-да, сорняки прорастают и колосятся в головушке.
Вообще-то, я удивляюсь почему была только одна экранизация в 1943г? Так и вижу мельница... постоянно в грозовых тучах, парусиновые крылья треплет ветер, постоянная тревожная музыка, белый кот со сверкающими золотистыми глазами и острыми клыками... Невероятно демонически смазливая Лиза, ее оголенные лодыжки, фу... что там лодыжки, полностью обнаженная и не раз - во влажных фантазиях всех мужиков с мельницы... и кругом звуки и свечения, бьющиеся стаканы и болотные огни, косуля с колокольчиком - вот она бежит, не подозревая о гибели, вот под зловещую музыку падает, сраженная пулей. Вот находит ее Ханна, растерзанную, кидается к ней в истерике пачкаясь в ее крови, оплакивая невинность и надежды на счастье. И все время звук падающих кровавых капель постоянно... везде... в лесу кровавый дождь, на кухне кровь из рукомойника, на мельнице просто сама по себе с потолка капает в муку, причем еще до убийства... А для осовременивания можно, например, Лизу сделать мужиком, чтобы Якоб еще метался от осознания своей сексуальной ориентации. Как это все теперь развидеть и расписать обратно??? :)))Начнем сначала. Жил-был один мельник, и было у него три сына, осёл и кот. Кот был белый и с золотыми глазами, и видел призраков. И сын был один, а вместо осла - лошади. Еще у него была благочестивая жена, о смерти которой молилась смазливая служанка, и нет-нет, да и подумывал мельник. Думаете история о пошлом адюльтере? Нет. Автор же был поклонником Тургенева, в частности, и русской литературы, в целом.
Потому я была:- Слегка разочарована и очарована одновременно, что лесная нимфа оказалась прямой как дрын, и очаровательно тургеневской в своей невинной прелести, а совратительница имела откровенно демонические наклонности. Все четко - невинность светла и прекрасна и не осознает своей святости, греховодница упивается жизнью и играми с оловянными солдатиками, пардон, окружающими мужиками... Эх, Федора Михалыча сюда-б, с его неоднозначностью....
- Порадовали метания Якоба - заблудился мужик в трех соснах, да промеж двух огней, пардон двух баб. Одну хочет сил нет, чтобы в страстную тьму опрокинуться, а ко второй душа рвется, рыдает, жаждет света. В общем, в борьбе между верхней и нижней половиной тела победила нижняя. Как предсказуемо. И поучительно. И добрым молодцам урок. Потому как - почти все умерли в итоге. А кто не умер - страдать остался или в другое место работать подался, с рассказами, что жил на мельнице, где призраки хозяйничали.
История хороша, но по мне, как-то много всей этой деревенской мистики. Понимаю, зачем автор это сделал, но придирчивым взглядом читателя 21 века, избалованного сценами откровенного ужаса реального и мистического, все эти предчувствия, лопнувшие стаканы и тревожные стуки в окна, призраки и звуки падающих капель, слишком... как бы это сказать - "внешние" что-ли, как принуждение к покаянию, а не выстраданная борьба за бессмертие души... Хотя, у каждого свой путь ко спасению...
Это история о выборе, впрочем, как и большинство о выборе "между тем, что правильно, и тем, что легко" (реверанс в сторону Роулинг:)), жаль , что нельзя знать заранее, где солому стелить..... И надо ли? Сгорит не дай Бог!...
14368
Карл Гьеллеруп, Йоханнес Вильгельм Йенсен
4,3
(6)
Цитаты
Аноним10 февраля 2016 г.Господу угодно, чтобы мы познали грешную природу мира и прежде всего нашу собственную грешную природу, и в страхе и ужасе перед ней обратились к Господу… Единственно важно спасение нашей души, все остальное не имеет значения. Если человек так отупел, что помочь ему встряхнуться могло только преступление — иначе он никогда не разглядел бы дьявольское начало в себе самом, никогда бы не устрашился и не стал бы униженно молить о милости Господней — почему бы Божьему промыслу не избрать и такой путь?
1205- Аноним10 февраля 2016 г.
Обнаружить опасность отнюдь не всегда значит сделать шаг к тому, чтоб избежать ее; иногда это значит обратное. Как спящий пробуждается от магнетического ощущения направленного на него взгляда, так иногда пробуждается и опасность, если ее обнаруживают, а пробудившись, спешит наброситься на добычу, пока та не сбежала.
0197
Подборки с этой книгой
Книги в мире 2talkgirls
- 6 350 книг
В поисках Скандинавии
- 357 книг
Редкие/малочитаемые авторы классической литературы
- 402 книги
Нобелевская премия по литературе (победители)
- 110 книг
Нигде не купишь
- 1 360 книг
Другие издания
