Андрей Платонов. Избранные произведения

Джаннн... Как гул колокола в пустыне.. . В легендарном маркесовском Макондо во время эпидемии бессонницы на центральной площади был установлен плакат, гласивший "Бог есть". Здесь же жизнь так жалка и выморочена, что народ джан, населяющий берега Амударьи, словно существует под плакатом "Где смерть наша?"
Душа и тело слиты в одно бренное бедное единство. Палящий зной днем, звёздная стужа ночью, вода - жуй мокрый песок, еда...лучше промолчать. Спать, спать, ведь во сне легче жить." Ад всего мира" - так называют свою родину народ джан.

Назар Чагатаев сын своего народа джан, ушедший от ослабевшей матери к горизонту,  где поднимается багровое солнце социализма. Он получил в Москве силу и знания и теперь его миссия- вывести иссохший свой народ из ада всего мира. Он справится, хотя и не получил подробных инструкций . В этих еле ходячих мертвецов вернётся жизнь. Такой вот среднеазиатский Моисей. И что интересно-у него есть оппонент, Нур Мухаммед, который собирает остатки народа джан и ведёт в уютные объятья смерти. И это тоже своего рода милосердие. Так в жизнь или в смерть?
Необычное ощущение от книги. Вполне реалистичная историческая ситуация (да, советская власть выводила Среднюю Азию из средневековья) перетекает в своеобразный "пограничный" реализм благодаря предельному истончению естественных физических потребностей людей-персонажей Платонова. ( Кстати, Андрей Платонов написал "Джан"после поездки в Туркмению в 1934 г.) И можно воспринимать " Джан" как романтическую легенду о победе социализма на  отдельно взятой территории, но... нет. Для меня это скорее "Сто лет одиночества", но со счастливым концом.
И эту ассоциацию очень ёмко отражает фраза, которую можно считать в повести ключевой :

Что есть самое страшное для живой души? Когда ты не существуешь ни в чьих - то мыслях, ни в чьей-либо памяти. Это смерть смертей, квинтэссенция одиночества... И это интуитивно понимает Айдым, маленькая полудикая девочка народа джан.
Поэтому единственно верное решение- жить, и жить вместе. А смерть - она и так придёт, к каждому в свой срок.

Давненько не читала Платонова, хотя очень люблю его произведения и его неповторимый стиль письма. Глыбы слов и фраз, на первый взгляд кажущиеся неотёсанными и грубыми, а в действительности это настоящее мастерство, объём кубических предложений с их четкими линиями и прямыми углами. С удовольствием прочитала рассказ, который, несмотря на краткость, всколыхнул в душе всё то, что может дать лишь проза Андрея Платонова.

Кто сказал, что один в поле - не воин? Воин! Да еще какой! О человеческой несгибаемости автором было сказано уже много в других его книгах. Этот рассказ явился очередной крепкой сваей, умело установленной для поддержания взглядов, мыслей и философии Платонова.

История о молоденькой учительнице, которая в 20-летнем возрасте, сразу по окончании курсов, по распределению отправилась в селение Хошутово, со всех сторон окруженное песками. Ничего по-настоящему не знающая о жизни, т.к. отец оберегал ее от "ненужной" информации, она вдруг сталкивается с нищетой, голодом и смертью. Её школа не нужна жителям селения, ведь у них другая "школа" - выживания. Но молодая женщина не опустила рук и подошла к решению проблемы иначе. Терпение и труд. Сюда бы я добавила еще ум и смекалку. Таким образом, в Хошутово узнали новую жизнь, лучшую жизнь. И, пройдя такой тернистый путь, потерять всё то, что было добыто тяжелым трудом, было бы страшным ударом. Возможно ли такое? В жизни возможно. Но единственно важным остаётся вопрос: сломается ли человек или воспрянет духом и начнёт создавать лучшую жизнь сызнова? В данном случае ответ однозначен.

На этом экзистенциальном рассказе Платонова, в котором слышится тёмное эхо " Сна смешного человека" Достоевского и "Стены" Сартра, хотелось бы остановиться более подробно.
Где-то у Набокова говорится о самоубийстве в жизнь : что видели и пережили души "там", что порою в отчаянии бросаются в земную жизнь ?
Но если неба не стало, и ад войны, словно ночь жизни сошёл на землю ?
В " 7-м человеке" особенно заметно увлечение Платонова идеями русского философа-космиста Фёдорова, ( которым увлекался и Достоевский), с его идеей "воскрешения". 7 человек - отсылка к семи дням творения. Человек был сотворён в 6 день, и по иронии, именно 6-й человек и погибал в этом рассказе : главного героя, лишившегося жены и детей, приговаривают к изощрённому расстрелу : одной пулей убивают 7 человек, прижавшихся друг к другу головами, и главный герой сам выбирает где ему быть, более того, он сам наводит фашистов на эту идею.
Но в конце рассказа появляется мистический образ 8 -го человека: творение мира вовсе не закончилось, просто, некий ангел придремал вместе с богом на 7-й день, и ему приснился ужас нашего мира, со всем его сладострастием зла, которому люди потому предаются с таким удовлетворением ( гениальная мысль Платонова), чтобы не умереть от ужаса : наслаждением стремятся обнять неизвестность, смерть и ничто, прижаться к ним, дабы не видеть их лиц...
Человека можно довести до такой грани жизни, где горизонт жизни сливается со смертью : из пор жизни, словно из пор звёзд, тепло проступает алый, молитвенный пот и душа.

Да, Сартр волшебно передал ощущение мреяния вещей, сливающихся с существованием, обнимающее душу хладное ощущение "ничто" (комната с умершим человеком наполняется как бы отрицательным ощущением тишины и пустоты, а тут это переживает живой..)
У Платонова же, всё обстоит иначе : мир обращается в стену, которая, словно во сне, отталкивает тебя. Платонов - изумительный и тонкий абсурдист, но он, в отличии от Сартра, не описывает абсурд, наклонившись над бездной, он не украшает абсурд, не кричит о нём, он делает абсурд частью языка, пейзажа повествования и вводит своего героя в его ( абсурда) мрак, оставляя нам лишь содрогающийся словно верёвка ( единственная связь нас и творчества, героя..) язык повествования, передающий малейшее движение души и "пейзажа абсурда".
По существу, герой - это фактически нечто мытарственное, существующее там, где жизнь и смерть, добро и зло смешались. Они стали неким чистилищем - абсурдом, сама жизнь стала стеной. Ибо что есть абсурд и смерть, как не тупики истин, жизни и мысли ? И вот герой творит эти тупики, и переходит границы жизни и смерти так же, как переходил бы границы некой страны. Или перелетал бы часовые пояса иных миров, где живы дети и жена : пленные сидят в тёмном ужасе комнаты, и не знают о времени, спорят о том, день или ночь за окном.. входит человек со знанием этой истины, но эта истина, крошится словно мел в руке, исчерчивая тьму красками ночи и дня.. Он - лишь живое отражение тех, кто несёт смерть ( а в данном случае, война и фашизм- есть овеществление абсурда и отрицание жизни)
И если в "Стене" , главный герой сознавая свою смерть, желает усмехнуться смерти ( тем же фашистам) что оборачивается ответным тёмным и зеркальным смешком , то в "Седьмом человеке", трагедия и "усмешка" мерцают во всём , и желая в очередной раз обмануть смерть и усмехнуться ей, она обманывает его, но..( словно отражение отражения) в этом "зеркальце" на заднем плане, был ещё кто то, кто не только обманул обман смерти, но и продолжил жизнь "седьмого человека" - т.е. данные рассказы закольцовываются. Из тьмы, держась за верёвочку, за которую держимся и мы, выходит совсем другой человек. Но, как пауза в воздухе повисает вопрос : так под каким номером каждый из нас в этом театре абсурда ?

В мире тихий ветхий вечер
Бесконечность замерла.
Пела песни в поле речка,
И звездой земля цвела.
Странник умер очарованный,
На дорогах тишина.
Сердце жалостью разорвано,
И звезда взошла одна.

А. Платонов

Грустный рассказ с четкой моралью. С первых строк задается яркий русский патриотизм. Он даже в перечислении того места, где происходят события: Москва, Тверской бульвар, памятник Пушкину рядом с Никитскими воротами.Даже не москвич поймёт- самое сердце России.
Главный герой - настоящий музыкант, который живет музыкой, играет ее, чтоб мир стал лучше и добрее. Поэтому он может играть даже для одного остановившегося возле него прохожего. Понятно, что старик очень добрый, даже о старом воробье заботится: открывает крышку футляра, крошит хлеб, чтоб тот мог поклевать крошки.
Второй главный герой- старый голодный воробей. Такой себе всезнающий, много повидавший, разбирающийся в людях и жизни. Но жалко, конечно, его очень. Так как его описал Платонов с этими "тонкими, ничтожными лапками на морозном снегу", кто же не пожалеет бедолагу. Они дополнили друг друга , каждый подарил другому частичку доброты своего сердца.
Поэтому чудесное попадание седого воробья в вечное лето , с хорошей едой не принесло ему счастья. Затосковал по родине так, что вернулся. на свою погибель. Зато вернулся домой и сердечко его успокоилось.
Печальная история, но печаль светлая и достойная.
Язык у писателя хороший. Читается легко, просто, но вдруг в какой-то одной фразе мелькнет такая красота, что невольно останавливаешься и перечитываешь её еще раз.

Главные герои рассказа: корова, мальчик Вася Рубцов, ну и паровоз ещё. Да, так уж устроено у Платонова, что все у него живые (до поры до времени), и паровозы тоже: «Вася направился с фонарем к паровозу, потому что машине было трудно и он хотел побыть около неё, словно этим он мог разделить её участь». Участь коровы, у которой отняли сына и увезли неизвестно куда, и подавно надрывает сердце мальчика. Корова от горя и не ест толком, и на ласку не отвечает, мечется, ударяется в бега, в итоге найдя свою смерть. Будто бы знала, что не увидеть ей больше её телёнка, потому что не было его уже в живых.
Смерть за смертью. И зачем всё это десятилетнему пацану, хоть он и «с малолетства уже полный человек».
Стало интересно, что за события происходили в жизни Андрея Платонова во время написания такого мрачного произведения. И события тех лет оказались ещё мрачнее для писателя. Его пятнадцатилетний сын в 1938 году был арестован. Ребёнок! По обвинению в руководстве антисоветским кружком. Через три года отцовских хлопот произошло перерасследование, открывшее донос на его сына. Два мальчика были влюблены в одну девочку из класса, она выбрала сына Андрея Платонова. Отвергнутый написал донос на соперника. Из заключения несчастный вернулся безнадёжно больным и вскоре умер. Действительность была ещё безжалостней, чем любой рассказ.
После выхода «Коровы» критики называли юродством сострадание к животному, обвиняли в попытке приплести христианские догмы к социалистической действительности, а сочинение Васи в конце рассказа из-за недостатка патриотизма фактически принудили переписать. Выглядит оно теперь действительно странно, урезанным со всех сторон, и потому непонятно кем прилепленным. Вася такого бы не написал.

Помните, как в стихотворении Есенина "красногривый жеребёнок" скакал за поездом, "тонкие ноги закидывая к голове"?

В этом маленьком и грустном рассказе Платонова о первой встрече жизни мальчика со смертью, о двух любовях мальчика, одна из которых, мучительно вытесняет, убивает другую, и чёрной птицей кричит ночь, пролетая над рогом месяца, уткнувшегося в облако, месяца, по которому прозрачно и бледно стекает звезда...
Этот с виду простенький и во многом провокационный рассказ любопытен проникновением в тёмный, мучительный ум животного, коровы, тоскующей по своему ребёнку, который заболел и его разлучили с матерью ( символика человечества и природы).
Известно, что Платонов любил животных, относился к ним как к каким-то падшим, маленьким, юродивым ангелам, с подозрительными рожками ушек, ну, и просто рожек, одичавших и почти забывших о небе..
Так, как Платонов проникает в тёмную душу животных и царства природы, словно бы подняв над ало освещённым лицом мигающий фонарь сердца, ( апокрифический и утраченный круг Дантова Ада), проникал лишь Достоевский, сходивший в тёмные бездны человеческих душ.
Вы думаете, что у животных нет своих трагических бездн в их кротких, мерцательных душах? Мерцательных, ибо их души нестабильны, призрачны, словно бы они стыдятся и себя и мира, и потому не могут полноценно опереться на мир и себя, сбыться.

Маленький мальчик приходит вечером в сарайчик, в котором, рядом с отслужившим свой век и срок, осунувшимися и грустными вещами, грустно дремлет и жуёт "замученную смертью былинку", корова, почти не отзываясь на ласку мальчика, думая о своём теленке, которого у неё отняли.
Рядом, тяжело проходят вагоны, из одного из них доносится голос чужого телёнка... корова в сарае, откликается на этот слепой голос во тьме своим плачущим голосом.
Мальчик живёт возле железной дороге. Любит поезда и жизнь. Живой киноплёнкой, словно в немых фильмах, перед ним проносятся кадры окон несущегося поезда. Вот, поезд замедлил ход. Стало видно человека, который сказал мальчику, помахав рукой : "до свиданья, человек!". Мальчик ему ответил - про себя : "до свиданья! Вырасту, увидимся!!
Ты подожди меня, живи, не умирай!.."
Весь мир открыт перед мальчиком. Смотря в школе на карту мира, ему кажется, что его ждут, открывая свои голубые, тёплые объятия дней, Испания, Восток, Амазонка...Почти райские луга и прерии, на которых свободно пасутся коровы, лошади...
Сердце мальчика жадно поглощает всю цветущую красоту мира, и кажется, что это не сердце бьётся, а словно телёнок, в тёплой темноте тела, жуёт траву солнечных лучей, и колкое, сладкое сено звёзд.
Только бы не спешить, не подавиться счастьем, красотой мира, как телёнок, подавившийся чем-то, словно бы забывший о том, что ест, что существует, и в мыслях, словно в стихотворении Есенина "Корова", радостно несущегося по " белой роще и травянистым лугам".
Как и в любом произведении Платонова, пейзаж повествования, словно тёмным холодком, схвачен, то тут, то там, Эль-Грековыми тенями смерти.
То былинка " замучена смертью", то мальчик боится заходить в свой палисадничек, ибо он похож осенью на "кладбище растений".
Карим, синим, живым блеском, цветут сердца и планеты... словно в ночи, острым, призрачным блеском сияют рельсы орбит.. Жизнь несётся к своей мечте, иногда, пробуксовывает, вязнет на подъёме, и тогда, звёздами, словно песком, для сцепления, устилается путь, млечный путь..
Словно в жуткой русской сказке, мальчик помогает машинисту, посыпает рельсы песком, ещё не зная, что именно этот поезд принесёт ему несчастье.
С удивительной, пронзительной силой Платонов исследует мерцающие бездны души животного, охваченного горем.
Падшее звездою горе, в тёмной душе животного, не может остановиться, погаснуть, словно поезд с уклона, оно набирает фатальную безысходность оборотов, ибо ни сознанием, ни чужим участием, ни переключением на другое счастье ли, горе ли, душа не может его остановить.
Душа животного в печали - ввергается в обнажающую искренность и честность -перед самой собой и жизнью - экзистенциального ужаса, отвергая туманы обмана, могущего облегчить горе.
Если что-то заронилось в душу животного, то останется там на века, со всей оглушающей, бледной скоростью постоянства, словно в чистилище, невыносимо предстоящего перед взорами, уплотняясь до отчаяния и бреда тоски, от которой невозможно заслонить глаза и сердце, ибо веки и даже руки - предательски прозрачны.

Вы когда-нибудь видели, как животные сходят от горя с ума? Вы когда-нибудь слышали, чтобы животные, а не человек, из какого-нибудь романа Толстого или Достоевского, желало покончить с собой?
Боже! В каком же мире мы живём, что мы сделал с жизнью, природой, если даже животные в нём желают покончить с собой, ибо безысходное горе в них не может облегчиться ни словом, ни слезами - животным отказано даже в слезах!- а человек даже и не подозревает какие страсти и бездны полыхают в этих кротких глазах, которыми природа так грустно смотрит на него с земли, словно бы прося о чём-то, моля, о чём-то..
Ладно, люди, чёрт с ними - а чёрт, быть может, и правда с ними, - но какой грех совершили животные, что им досталась эта бессловесная, неизбывная мука?
К людям сходят боги, умирают за них... А кто сойдёт, преклонит колени над этими безмолвными падшими ангелами, не могущими даже плакать?

Однажды Горький спросил у Есенина : "читали ли вы "Рай животных" Клоделя? ( возможно, Горький ошибся, и это был не Клодель, а Франсис Жамм)
Есенин не ответил, пощупал голову обеими руками и начал читать свою "Песнь о собаке". И, когда он произнёс последние строки :

на его глазах тоже сверкнули слёзы.

Не знаю, есть ли рай для людей... но хочется верить, что рай для животных - существует. Они его заслужили.
И в этом раю, встретятся и корова со своим телёнком, и есенинский жеребёнок пробежит рядом по тёплому блеску травы, и собака под высоким деревом будет там играть с щенятами, изредка, с тихой и смутной тоской, поглядывая на грустную, моргающую звезду,которая вот-вот заплачет, звезду, на которой люди, словно звери, продолжают мучить и жизнь и себя.

Кадр из короткометражки Александра Петрова по мотивам рассказа Платонова, выполненной в технике "живопись по стеклу".

Голубые, эфирные поля небес, засеянные розами зорь с шипами звёзд. Тоска по райскому саду...
Герои этой экзистенциально-фантастической повести ищут рудименты рая : счастье, красоту, любовь, власть.
Гениальный учёный, с символичной фамилией "Попов", делает открытие о том, что вся вселенная - жива, что электроны- это некие микробы сознания, но процесс этой жизни столь медлителен, что для человека он кажется мёртвым.
Незадолго до открытия того, как убыстрить этот процесс, дабы все увидели, что вселенная жива, Попов разговаривает с собой, с грустно улыбающимися предметами в комнате, и видит образы из детства, что-то о матери...
Докопавшись до истины, Попов кончает с собой, оставляя своего ученика Кирпичникова, из мрачного города Гробовска, наедине с обрывком истины, написанной им на листке.
Жена, ребёнок, милый дом... что ещё нужно для счастья? Не есть ли любовь - эфирный путь небес? В душе любимого человека сокрыт целый мир! Но почему же искушающий демон скитаний, порой влечёт нас к иным мирам, иной любви?
Кирпичникову мало любви, семьи. Его душа томится в этом мире и теле, словно заживо погребённая. И вот, ночью, он покидает семью, уезжая в Америку, где растут поля из роз. Странствуя, брéдя и бредя́ сердцем по миру, он, как и многие из нас, ищет нечаянного блеска живого мига ли, улыбки прохожей, которые бы отразили на миг нашу душу, направив её на нужную мысль.
Размышляя о Будде, Сократе, Спинозе, Шпенглере ( печальные ступеньки мыслей, ведущие к закату мира), он думает о том, что все они хотели догадаться до истины, припомнить её... но она всегда оставалась вне их, как зеркальная гладь пруда, над которой они склонялись уже не собой, но... цветком ли, звездою, красотой мысли...
Кирпичников, словно продолжая в судьбе и душе свою мысль, слагает некое мироздание. Истину, душу мира,- думает он, - нужно пропустить сквозь персты, лепя и творя, досотворяя из неё то, о чём грустно молчит природа, порой смотря и моля человека о чём-то заветном, печальными глазами животных, цветов..
Почти набоковский образ некой памяти сердца, смутно ощущающей иные свои движения мысли, желаний, как воспоминание о нас же самих, когда мы были частью звёзд, цветов, животных, и чувствующей ответственность и долг перед миром, мучительно желая вспомнить, что оно, сердце, не просто так дышит и бьётся, но что оно должно что-то сделать для мира.
На своём пути в Америку, Кирпичников встречает очередного гения, живущего в глуши, и докопавшегося до истины волновой природы мыслей, которые излучает мозг, а значит, если хорошо и сосредоточенно думать, то мысль, взаимодействует с электронами, с жизнью материи, и человек, словно парализованный ангел, начинает шевелить крылом : грозами, деревьями, звёздами...
Но готов ли человек к такой власти над миром? Ангел, или же демон пробудится в человеке?
Когда человек в гневе, он может ранить нечаянным словом даже любимого, но он может зажать себе рот. Но чем, какими крыльями зажать, обнять душу, мыслящую во все концы света тёмные, светлые, безумные, порочные мысли, которые грозят сбыться?
Апокалиптическая, мощнейшая сцена в повести : "злой гений", могущий повелевать миром, ложится в померкшей тишине комнаты на пол, и сквозь потолок, облака и ночь, начинает мыслить страшное, давая духу дьявольскую свободу : где-то в бездне вселенной, гаснут и расцветают сверхновыми звёзды, сталкиваются планеты... человек, словно бог, участвует в пересотворении этого безумного мира. В мозгу гения проносится грустный образ матери-природы, из глаз которой текут кровавые слёзы...

Гений и злодейство - две вещи несовместные? Но что, если ум и гениальность, это и есть зло?
Та тёмная воля к творчеству, которая расщепляет, распинает луч, на радугу, жизнь - на искусство, счастье, любовь. Но они не могут остановиться, словно Фауст, сказав мгновению "Замри!", и распинаются уже любовь, счастье, искусство... и дальше, дальше, и нечто в человеке и жизни, самые яркие и нежные чувства, разлетаются друг от друга, словно звёзды, туманности, и вот, возвращённый рай в тысячный раз утрачивается, душу заполняют пустота и скука : два человека рядом, а меж ними - звёздные, тёмные пространства, и не докричаться им друг до друга уже никогда.

Послесловие

После прочтения повести, на ум приходит жуткий образ : а не потому ли природа нам кажется равнодушной и мёртвой, что она - это некий ангел, бог, или даже мы сами в грядущем, но она боится мыслить, шевельнуть крылом мысли, ибо самая кошмарная, случайная мысль может кошмарно сбыться войнами ли, землетрясениями ли...
Бесконечное одиночество ангела, лежащего среди ночи и роз, и слеза, сверкающая падшей звездой.