The Story of the Lost Child

Сейчас, когда я добилась известности, мне не стыдно признать, что именно Лила подбрасывала мне самые интересные идеи и помогала находить связь между вещами, внешне никак не связанными. В годы нашего соседства – я жила этажом выше, она этажом ниже – подобное происходило довольно часто. Одного легкого толчка с ее стороны мне хватало, чтобы в пустом, казалось бы, мозгу вспыхнули яркие мысли. Я верила в ее прозорливость и не видела ничего дурного в том, чтобы использовать ее в своих целях. Зрелость, убеждала я себя, в том и заключается, чтобы признать необходимость таких толчков. Если раньше я скрывала от всех, в том числе от себя, природу своих озарений, то теперь гордилась ею и открыто об этом писала. Я – это я, и именно поэтому я вольна выделить внутри себя определенное пространство для Лилы, придав ему законченную форму. Она была на это не способна потому, что не хотела быть собой.

Я вдруг ясно увидела в его глазах, что его огорчало не то, что я больше его не люблю, а то, что у меня были другие мужчины и со временем появятся новые, лучше его. В то утро он пришел с единственной целью – уложить меня в постель. Он добивался от меня признания, что мои новые любовники не идут ни в какое сравнение с ним и что я по-прежнему мечтаю спать только с ним. Разумеется, убедившись в своем превосходстве, он бы снова исчез. Мне все-таки удалось забрать у него ключи и выгнать его взашей. Тут я с удивлением обнаружила, что больше ничего к нему не чувствую. Вся моя долгая любовь окончательно рассеялась тем утром.