My Name is Lucy Barton

Бедность не порок, но нищета мать всех пороков. Да, знаю, то же самое говорят о лени, праздности, невежестве и других неприятных вещах. Но есть разница, и существенная, между достойной бедностью и безнадежной нищетой, той, что накладывает на носителей несмываемую печать, сколько ни проживи после, каких успехов не достигни - это с тобой. Пусть другим не видно, ты всегда несешь на себе.

Героиня этой повести Элизабет Страут - женщина, чье детство прошло в семье, барахтавшейся на, а чаще за гранью нищеты. Неясна причина: семья полная, отец занимается ремонтом и наладкой, мать шьет на заказ, детей трое - немало, но и не запредельно много. Никто не алкоголик и не инвалид, нет на них войны или мора. До одиннадцати лет Люси они живут в гараже при дедовом доме, в то время, как сам дедушка пользуется относительными удобствами, спокойно наблюдая, как пятеро человек, трое из которых дети, не имеют возможности помыться и сходить в теплый сортир.

Ничего не понятно, когда пытаешься логически осмыслить ситуацию, и в то же время она четко ложится на восприятие в "да, такое случается" смысле. То есть, мы не знаем, почему и за что именно этим людям при распределении жизненных благ досталась такая дрянная планида, почему во второй половине прошлого века в богатой Америке они не реализовали американской мечты даже в самых скромных пределах. Были ли они слишком тупы или катастрофически неудачливы во всех начинаниях? Для чего родили троих, где и одному достойное будущее обеспечить не могли? Просто так есть.

И девочке достается детство, в котором она изгой. Как ее сестра и брат. Всех троих в школе травят и унижают не только другие дети, но и учителя позволяют себе в их адрес такие публичные высказывания, после которых только забиться под плинтус и тихо умереть. Нет, это не заставляет их сплотиться, брат с сестрой не выказывают признаков несогласия мириться с таким положением вещей, продолжат фамильные традиции белой голытьбы.

Но вот эта одна, внезапно осознав, что социальные лифты существуют и усердная учеба позволит вырваться из замкнутого круга тридцати трех несчастий (еще, в библиотеке тепло, для скольких очень бедных детей возможность отогреться в читальном зале стала первым стимулом заниматься?) А когда Люси уезжает в колледж в соседний город, для семьи она вроде как перестает существовать, и позже, когда привезет знакомиться жениха, молодые окажутся не ко двору в этом закосневшем убожестве.

"Меня зовут Люси Бартон" не пнул только безногий. В какой степени "Оливия Киттеридж" полюбилась читающей публике, в такой бедняжку Люси ругают:дурацкая книжка и героиня не вызывает эмоционального отклика. Ну вот и хорошо, что не вызывает, значит вам не пришлось проходить через подобные испытания, однако для Элизабет Страут тема скудости, нехватки ресурсов и унижения, обусловленного убожеством социального положения, сквозная.

А взявшись говорить об этом, она затронет и тему отторжения, какому мимикрирующая под благородную бедность нищета подвергнет того, кто сумеет вырваться из ее тисков. И призрак того убожества, который будет преследовать ее в дальнейшей жизни: попав в больницу, Люси видит, как ее чистенькие нарядные дочери мгновенно становятся неухоженными грязнулями, внутренне содрогаясь от скорости, с какой энтропия возвращает на круги своя то, что удалось у нее вырвать.

И не менее важное - осознание, что с определенного уровня, какого тебе удастся достичь, вопреки всему, для тебя становится жизненно важной чистота источника. Некоторых денег ты просто не возьмешь, хотя бы они могли обеспечить тебе немыслимый, в сравнении с уже достигнутым, уровень комфорта и престижа. Потому что есть такие деньги, каких лучше не касаться, если хочешь сохранить в целости душу.

Это уже вторая прочитанная книга американской писательницы Элизабет Страут. Надо сказать, у неё необычный стиль, и понравится он не каждому.
Она пишет лаконично, без витиеватых предложений, без метафор. В её книгах нет скелетов, страшных тайн и секретов. В них поднимаются извечные вопросы: о жизни, о смерти, о любви, о предательстве, об одиночестве и неустроенности, о радостях и печалях, о поисках себя, о семье и что она для нас значит.
В её книгах - женщины сильные, целеустремлённые, знающие себе цену, и в тоже время слабые, ранимые, тонко чувствующие фальш.

На больничной койке двое - больная Люси Бартон и её мама. Нет, Люси не умирает, у неё какие-то осложнения после операции. Мать приехала её проведать. А не виделись они много, очень много лет. Причина тому не банальная ссора. Люси просто разорвала узы с семьёй, с нищетой и детскими унижениями.
И вот сейчас мать у её постели не спит уже которую ночь. У Люси нет упрёков, нет обиды, она просто хочет слышать мамин голос, рассказ о людях, которые остались в прошлом, о родных, о соседях и просто знакомых.
Воспоминания о детстве всплывают вместе с воспоминаниями о жизни, прожитой уже с новой семьёй в Нью-Йорке. Этот город покорил и раскрепостил её. Здесь она почувствовала себя счастливой. И несчастной тоже.

Элизабет Страут сакцентировалась именно на Люси. Её муж, дети, брат, сестра, отец - всё дано через призму её восприятия. На самом деле мы не знаем, правдивы ли они, точны ли. Диалог идёт только с матерью, но и она воспринимается дочерью, как барьер, между прошлым и будущим. И слово «люблю» слетает с уст Люси. Но искренно оно? Мне кажется, она и сама не знает. При разлуке с близкими принято так говорить перед словом «прощай».

Книга может и написана просто, но заставляет поволноваться. И задуматься:
Да, семейные ценности, это очень хорошо. А если их нет? Если семья - это только условности? Стоит ли за неё цепляться?
А когда родители причиняют боль детям, они не думают, что когда-то состарятся, что начнутся болезни и прочие проблемы.
И как детям при разводе выбрать одного кого-то? Если оба родителя хорошие и заботливые?

Не бойтесь говорить: «Люблю». Пожалуйста, не стесняйтесь этого слова.

Для клуба Последний романтик ЛЛ

Данная книга очень понравилась даже местами прошибло на слезу.....)))) Печально
Книга на самом деле о многом о одиночестве о смерти о жизни о родителях о длинных разговорах с матерью после расставанья ,в общем О Судьбе Сильной Женщины .
Книга понравилась своей легкостью написания и краткость ведь не даром говорят
«краткость сестра таланта». А Чехов
Как автор умудрился уместить столько мыслей чувств и эмоций в 200 страниц ума не приложу это мастерство однозначно и по другому не назовешь .!!!!
Эта книга согрела меня своим теплом и легким языком написания ,как чашка горячего капучино в холодный зимний вечер, жалко что книга очень быстро закончилась.................УВЫ !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! .....................((((((((((((((((((
Теперь я начал задумываться о своем одиночестве и вопросом кем я буду через 10 лет … ФИЛОСОФИЯ ПОШЛА ..........................................)))))))))))))))))))))))))))))))))))))
К прочтенью однозначно советую.
ТРОНУЛО ДО ГЛУБИНЫ ДУШИ

Недавно я где-то жаловалась, что все больше и больше современных авторов, которым слава Толстого покоя не дает, и вот они пишут оооооочень длинные произведения. А тут "Меня зовут Люси Бартон" - смешно сказать, в бумажном варианте меньше 200 страниц, да и еще и гордое "интеллектуальный бестселлер" носит. Херня это, а не интеллектуальный бестселлер.

Во-первых, роман во многом напоминает план-конспект намного более длинной задумки, который все-таки решили выпустить как есть. Во-вторых (а оно вытекает из "во-первых"), из-за ограниченного объема мы видим такую кучу намеков в стиле "синие занавески - это знак того, что он все еще грустит по троюродной бабушке своего отца, которая умерла двести лет назад и которую он сам никогда не видел", что бесит. А вообще, тянет меня сегодня поболтать, так что слушайте

дальше...

Задумка, между прочим, очень и очень перспективная, правда! Сложные отношения с родителями; сами родители, которые вообще непонятно зачем рожали детей (то есть, судя по всему, единственной причиной было "все рожают и нам надо и вообще Бог так завещал"); убитые личности, которые становятся такими практически неизбежно (и мало кто потом выбирается полностью из этого состояния), - да и какими можно вырасти, если вы росли как сорняк (ха, мать так и называть дочь прозвищем, которое с английского так и переводится - "сорняк") на заднем дворе!? И прочая, прочая, прочая. А что мы имеем?

Люси однажды попала в больницу, и вот, открыв глаза, она видит мать, с которой не виделась много лет. Мать проводит с ней пять дней, практически не интересуется жизнью Люси (и так было почитай всегда), только рассказывает всякие байки про их общих знакомых, в основном про их неудачные браки, а Люси и тому рада, потому что мамочка просто говорит. Потому что внутри Люси все еще та маленькая девочка, которую мама недолюбила в свое время, а позже пробелы так и остались незаполненными. Параллельно героиня, конечно же, рассказывает какие-то эпизоды из детства, юношества, взрослой жизни, которые вроде как призваны сделать картину происходящего яснее. Но некоторые моменты так завуалированы, что хоть плачь. Я, впрочем, плакать не стала, а, почитав интерпретации англоязычных читателей с гудридс, пошла и перечитала роман, буквально спустя два дня после первого прочтения. Мало что поменяла в своем восприятии оного. Итак, немного деталей и соображений по поводу прочитанного.

Довольно быстро становится понятно, что Люси - жертва стокгольмского синдрома, только побывала она не в руках террористов или похитителей, а в руках собственной семьи; память же штука гибкая и, как она сама признается, многие воспоминания сглаживаются, а там и до мнения "да ладно, ведь все было не так уж и плохо" недалеко. Но даже из сглаженных воспоминаний читатель понимает, что все было чертовски хреново. Трое детей в семье Люси частенько бывали голодными, замерзшими, грязными, а изгоями в своем маленьком городке - всегда. Сбежал бы оттуда практически любой, на самом деле, но из них троих это сделала только Люси и спасла себя, насколько смогла (а смогла не очень, уже взрослая тетка все еще напоминает побитую собаку, которая ЛЮБИТ любого, кто проявляет к ней хоть толику доброты; одновременно с этим с трудом верит, что ее саму, вообще-то, тоже можно любит. Просто так). А дальше одни вопросы и почти никаких ответов.

Почему мать никогда не чувствовала себя в безопасности и вообще вела себя большую часть времени, как эталонный моральный урод? У отца был посттравматический синдром после пережитого на войне? Почему Люси к нему испытывала отвращение, а по отношению к матери такого не было? [Есть версия, что там имело место насилие сексуального характера. Грузовик, поминаемый не раз, все дела. А с другой стороны, коричневая змея, которую Люси так боялась, может быть просто коричневой змеей (многие боятся змей самих по себе, это не новость, и желание убрать ноги с земли при этом чисто инстинктивное; да и отец ее не был чернокожим), а одной фразы "Папочка, перестань", которую вспоминает Люси для обвинений, на мой взгляд, недостаточно. Эпизод с братом, который нарядился в женскую одежду, а отец провел его по улицам в таком виде и высмеял, а позже утешал, вытирая слезы, - вообще ноль понимания к личности отца. А кому нужны пояснения, ну в самом деле, да, миссис Страут?] Почему до люсиных 11 лет семья жила в холодном гараже при доме двоюродного дедушки? И так далее.

Слишком много брошено в воздух и оставлено без разъяснений или хотя бы более четких намеков для толкования тех или иных эпизодов - я такое терпеть ненавижу; как и заигрываний с читателей в стиле "ах, это не история моего брака", но количество подробностей о семейной жизни прямо-таки зашкаливает, но нет, мы ничего не будем говорить, вам кажется. Хватает и просто лишних эпизодов - черт, кому какая разница, что она так и не научилась одеваться, в самом деле!?

В общем, все бы ничего, но один эпизод сказал мне о Люси больше, чем все, что она пыталась рассказать о себе всю эту недлинную историю. В романе у Люси есть знакомая, Молла, которая, в общем-то, ее зеркальное отражение. С Моллой мать тоже обращалась плохо и это вылилось в депрессию после рождения первого ребенка. Женщина грустила из-за всего, что недодала ей собственная мать. И Люси, услышав от Моллы ее историю, думает о том, что "не то, чтобы я ей не верила, просто ее история не заинтересовала меня. Дело было в ее стиле, в ее откровенной манере сразу же выплескивать то, о чем не принято говорить". Ну что ж, постарайся заметить, Люси-Сукина-Дочь-Бартон, что твоя манера обо всем молчать тебя счастливой не сделала. И твоя неспособность сочувствовать людям, которым действительно плохо, - это не вина твоих родителей. Это только твоя вина. И я не могу тебе сочувствовать по-настоящему. Твоя история не заинтересовала меня.

Тот пример, когда обложка и содержание книги абсолютно не совпадает. Я повелась на обложку, аннотация всегда читаю сквозь пальцы, так как хочется полностью погрузиться в книгу, без спойлеров. Так вот, посмотрев на обложку, пробежав глазами содержание, почему-то предположила, что книга написана в жанре триллер. Ожидала действий, а оказалось было много разговоров, воспоминаний. Главная героиня, Люси Бартон, просыпается в больнице, возле неё сидит мать, которую она не видела долгое время. Отношения у них не заладились с самого рождения, любви также не было. Жалко конечно таких детей. Само изложение книги было скучное, сюжет скакал с одной мысли на другую.

Это первая книга за долгое время, которая заставила меня плакать. Не рыдать истерично, и не всхлипывать, а сглатывать ком в горле и вытирать глаза каждые пять минут. Страут удалось в 200 страниц уместить всё: семью, любовь, отношения с родителями, ненависть, старость, смерть, болезни, мужей, детей, больницы; при этом ни единая строчка её текста не звучит натужно, несмотря на сложность поднимаемых тем.

Повествование в книге ведётся от первого лица; сама Люси Бартон рассказывает нам небольшие истории, которые каким-то непостижимым образом связываются воедино с удивительной лёгкостью. Люси лежит в больнице в Нью-Йорке после примитивной операции и врачи не могут понять, что с ней не так. В больнице она лежит долго, и лишь на пять дней из её длительного больничного заточения к ней приезжает мать из их родного городка. Она сидит у постели Люси, в ногах, 5 суток без сна и еды — в присутствии Люси она не ест, а спит урывками, так, что даже непонятно, спит ли она или просто закрыла глаза и не хочет разговаривать.

Мать рассказывает Люси сплетни об общих знакомых и знакомых знакомых из их города. Эти на первый взгляд пустые темы единственное, о чём они могут говорить. Единственная безопасная территория общения матери и дочери. Семья Люси — а у неё, на минуточку, есть муж и двое дочерей — её мать не интересует. Её успех, как автора двух опубликованных рассказов, тоже. Как и её знакомые, и жизнь в Нью-Йорке. Отец Люси как будто не существует, только упоминается как некий второстепенный знакомый. Остаются только сплетни про знакомых и обсуждение медсестёр, врача и журнала про знаменитостей. Текст книги прост, при этом магия автора заставила меня сочувствовать главной героине и вспомнить моё детство и мою семью.

Элизабет Страут, описывая жизнь одной женщины, ставит перед читателем вопрос: что определяет человека — его семья, его прошлое или его решения и поступки? Можно ли отделить себя от представлений и ожиданий своей семьи? Особенно этот вопрос актуален, если семья дисфункциональна. Где проходят границы личности? Бартон ответила для себя на эти вопросы, и рассказывает, как на эти вопросы отвечают её друзья. Все люди разные, и кто-то считает способность отделиться от семьи и родителей достоинством, а кто-то грехом. До сих пор в России нуклеарная семья является редкостью. Гораздо более типично жить с родителями в одной с ними квартире вплоть до их смерти, даже при возможности иметь отдельное жильё. Мне показалось очень любопытным сравнить решения Люси и её брата и сестры, и к каким последствиям эти решения привели.

Думаю, эти темы достаточно универсальны, чтобы заставить каждого сопереживать Люси.

Единственное, чего не хватает книге — объёма. У истории явно есть незадействованный потенциал, а у Страут — способность создать увесистый том. Да и мне хотелось бы почитать больше о Люси и её жизни сейчас, что уж скрывать. Однако короткая форма романа имеет свою сильную сторону. Каждое слово выверено и ни одного лишнего события в ней нет.

Я не хочу вдаваться в детали, чтобы не выдать спойлеров. Хотя роман только вышел на английском (12.01.16), я искренне надеюсь, что его переведут и опубликуют у нас, и он станет доступен читателю. Книга слишком хороша, чтобы её пропустить.

Собственно говоря, в контексте книги совершенно всё равно, как зовут эту женщину: Люси Бартон или там Мэри Смит, или, самое вероятное, Лиззи Страут. Да, похоже, последнее - самое верное, и множество моментов в тексте, помимо повествования от первого лица, указывают на то, что Страут в этом небольшом романе изливает душу. Достаточно откровенно, хотя и не полностью, вопреки наставлениям своей героини-писательницы садиться за книгу с полностью открытой душой, автор пишет для тех, кто умеет читать между строк.

Люси Бартон перенесла операцию и лежит в больнице, отчаянно скучает по дочкам и удивляется внезапному приезду матери, которая не то чтобы отличалась чадолюбием. Детство Люси было несчастливым и нищим, их семья считалась изгоями, отбросами общества, а дома творилось то, что взрослая Люси, не вдаваясь в подробности, называет "жутью". Мать и дочь перебирают в памяти общих знакомых, чья судьба осталась неизвестной для Люси, давно переехавшей в Нью-Йорк. Книга представляет себя отрывочные зарисовки о людях, которые встречались Люси на жизненном пути, которые сыграли или не сыграли свою роль в её жизни, чем-то зацепили или, наоборот, возмутили. Это плавная, неспешная и никуда не ведущая история без начала и конца, похожая на внутренний монолог человека, который не может уснуть и от нечего делать представляет себе, как пишет книгу о своей жизни.
При этом Страут выступает прекрасным психологом, раскрывая свою героиню через её знакомых. Так мы не просто читаем, что Люси одинока, но и можем убедиться в этом, проанализировав её восприятие окружающего мира. Несмотря на наличие мужа и детей, Люси имеет огромный запас нерастраченной любви и нежности, которыми жаждет поделиться с любым человеком, который кажется ей достойным. Отсюда её постоянные признания в любви к людям - к учителю, который поставил на место зарвавшихся одноклассников, к врачу, который был внимателен и сострадателен к пациентке, к чопорному соседу-эстету. Люси недополучила родительской любви, и потому не сочувствует подруге с такой же проблемой. И поэтому так щедра на чувства к тем, кто уделяет ей внимание. Люси постоянно сомневается в себе, оглядывается назад, и, хотя она давно уже повзрослела и обросла шкуркой потолще, в душе так и осталась недолюбленной девочкой, от которой шарахаются холеные одноклассники.
Страут ещё и ломает четвёртую стену, сталкивая свою героиню - начинающую писательницу, по-видимому, саму себя, с писательницей именитой, видимо, тоже самой собой, которая якобы читает эту самую историю о приезде матери и объясняет Люси психологическую подоплеку обсуждаемых ими тем. В книге содержится несколько очень простых и очень ценных при этом мыслей, которые пришлись мне весьма кстати. Но некоторое количество "воды" и чувство незавершенности не дают поставить этой книге самую высокую оценку. Впрочем, как знать, возможно, водой это только кажется, только мне и только сейчас.

Всё. Я считаю, что эту короткую историю можно было написать ещё короче. В принципе вся её суть и уместилась в приведенной выше цитате, всё остальное в книге - это обрывки не связанных между собой мыслей, довольно странных воспоминаний и поучений с претензией на ценные философские высказывания.
У Люси Бартон было не очень счастливое и завидное детство. Её семья жила впроголодь, взаимопонимания с родителями не было и в обществе они считались изгоями. И вот однажды Люси серьёзно заболевает, попадает в больницу, куда к ней приезжает мать и сидит несколько дней около неё. Вот тут-то и всплывают не очень приятные воспоминания из детства и обиды. Ну а дальше смотри цитату в начале. Тема одиночества, непонимания и взаимных обид между детьми и родителями стара как мир, но имеет право быть. А вот все остальное в книге мне было не понятно. Такое впечатление, что автор заполнял пробелы, чтобы натянуть так на листиков 150, записывая всё, что придёт в голову. Сон про нацистов - это к чему? Или вот еще эпизод про влетевшего неожиданно в окно кота, в результате испуга от которого писательнице был приписан посттравматический синдром. По-моему, это нормальная реакция любого человека. Или все эти рассуждения о гей-парадах и СПИДЕ? При том, что саму героине стало немножко беспокоить, что её старшая дочь немного увлеклась сигаретами с марихуаной. А диалог про президента, Элвиса Пресли или эпизод о том, что мальчик встал и открыл дверь пожилой женщине. Это все вообще зачем? к чему? Или про ужасную скульптуру, где дети готовы отдать себя на съедение отцу, чтоб он не мучился от голода. У меня аж мурашки по телу от такого "искусства".

Что знал? О ком знал? Чего знал? Я не знаю. Но автор в лице своей героини Люси Браун так и не удосужился поделиться своим знанием. Мол, думай, читатель сам. А если ничего не удумал, то не интеллектуал ты и вовсе.
Или же вот эти "глубокие" мысли. Я даже не поленюсь и приведу примеры.

Да, это действительно очень философская и совершенно неожиданная мысль.
Или вот ещё:

Здесь, видимо, тоже скрыта какая-то глубокая, неподвластная моему мелкому умишке мысль.
Да, глядя на то, что у этой книги пока только положительные отзывы, я действительно начинаю задумываться над своими умственными способностями, потому как для меня этот роман - чистое графоманство с претензией на высоко интеллектуальную литературу. И вот именно это "претензия" и раздражает меня больше всего.

В мире много книг, написанных женщинами. Не все они достигли высот мастерства в малой прозе. Если бы меня спросили, каких трёх современных западных писательниц я бы назвал, чьи книги с историями про женщин я бы рекомендовал читать, то я бы назвал следующие:

• Лорри Мур (настоящее имя Marie Lorena Moore)
• Мэри Элис Монро (Mary Alice Monroe)
• Элизабет Страут (Elizabeth Strout), чьи два сборника повестей (рассказов?) про Оливию Киттеридж меня просто покорили в своё время.

  Страут сумела и в этот раз меня удивить и покорить. Она обладает особым талантом соединять слова в предложения, предложения — в лаконичные краткие отрывки, а истории — в подобие романа (или повести). Минимальным набором художественных и словесных средств она способна заглянуть в глубины женского сердца и человеческих судеб.

  Роман про Люси Бартон описывает девять недель, которые героиня провела в нью-йоркской больнице с видом на Крайслер-билдинг. И про те пять дней, которые провела с ней мать, прилетевшая из дома её детства... История про мать, которая никогда не произнесла слов "я тебя люблю", история про дочь, которая сумела одна вырваться из бедного существования семьи и стать писательницей...

Вся книга соединена обрывками воспоминаний и разговоров. Однажды проснувшись в палате, Люси видит свою мать в изножье кровати. Они много лет не разговаривали и не виделись (и потом они увидятся лишь перед смертью матери). И они вспоминают. Тяжёлые годы жизни впроголодь, как Люси с братом и сестрой чувствовали себя изгоями в школе, как родители запирали малышку Люси в грузовике, пока уходили на работу...

Люси Бартон живёт с мужем Вильямом и двумя малолетними дочерьми в Нью-Йорке. Она чувствует себя недостаточно образованной, чтобы говорить с соседями про кино или искусство. Но она влюбляется в большой город. И постепенно начинает находить себя в написании рассказов. Эти девять недель в больнице и разговоры с матерью в будущем станут основанием для написания книги.

Как истории из прошлого всплывают в памяти матери и дочери, как разговоры о неудачных браках родных и знакомых становятся своеобразной терапией собственных неудачных семейных отношений... Как недоговорённости и умолчания, затаённые обиды и казавшиеся зажившими травмы, любовь и боль, страхи и привязанности, разочарования и надежды... Как это всё начинает соединяться в слова и предложения, а совет соседа быть безжалостным в писательстве и пройденные курсы по литературному мастерству с известной авторкой (тоже с затаёнными и хорошо скрываемыми страхами) помогают начать писать... Об этом Люси Бартон ведёт свой разговор с читателем.

Элизабет Страут сумела показать преемственность травм: детских, мужских, женских... И как это влияет на несколько поколений, на детей и внуков... Здесь есть и о войнах, лишающих мужчин чувствительности и оставляющих с невыразимым ощущением вины за содеянное. Здесь есть о геях, которые вынуждены жить тихо и скрытно, а когда появляется смертельная и неизлечимая болезнь, искать поддержки у таких же умирающих. Но больше здесь про детей и матерей. И про то, что даже написав роман или рассказ, жизнь переписать никак не получится.

Замечательный роман, который заставляет соединять разрозненные слова и истории в единую картину, сочувствовать и сопереживать, вновь возвращаться к себе и своей жизни, взглянув на происходящее безжалостно — как настоящий писатель.

Это, конечно, не роман, а повесть. Короткие отрывистые зарисовки из жизни некой Люси Бартон, несчастной женщины, ныне уже в возрасте, писательницы, выросшей в дисфункциональной жестокой семейке.
Ну то есть ты читаешь читаешь , и вроде бы Люси Бартон совсем не несчастная: она успешна и обеспеченна, у нее был хороший муж, две прекрасные дочери, которые учатся в престижных колледжах... Но, несмотря на это, все повествование пронизано такой бесконечной льющейся отовсюду горечью и безнадежностью, таким неисповедимым отчаянием, как это всегда бывает у Страут, что не верится в то, что у героини все действительно хорошо. Видимо , несчастное детство, недополученная от родителей любовь навсегда определяют всю дальнейшую человеческую жизнь. Или, возможно, мне только показалось, что в книге много горечи и отчаяния.
Не знаю, почему, но , хотя эта коротенькая книжка написана так же хорошо, как и "Оливия Киттеридж", простым и правдивым языком, мне показалось, что она пустовата , и ей не хватает цельности.