Виктор Пелевин. Все повести и эссе

любимая моя повесть у этого автора, в те давние-давние времена ещё писавшего хорошо, а время от времени, как в данном примере, и очень даже хорошо; действие происходит в эти самые давние-давние — это конец СССР, первые персоналки в учреждениях, DOS и компьютерные игры, в которые играют все без исключения персонажи, каждый в свою игру, пространство реальности и пространства игр перетекают друг в друга и смешиваются в одно; молодой Пелевин описывает всё это просто и убедительно, та, недолго продлившаяся, но по-своему чудесная эпоха живо встаёт перед глазами, впрочем, эта временна́я привязка совсем не мешает наслаждаться повестью и в наши дни, я время от времени её — таким образом «заедая» очередной ежегодный опус П., но, мне кажется, что не только из ностальгии — перечитываю, как время от времени запускаю — с чит-кодом -megahit («Ты, когда видишь стражника, нажимай кнопку "К". Он тогда притворится мёртвым, а ты шагай себе дальше») — Prince of Persia на DOSBox

Скажу сразу, что это рецензия не на конкретную повесть, а на сборник повестей и рассказов раннего Пелевина (в какой-то мере это рецензия на всё раннее творчество Пелевина).

Расскажу о некоторых из повестей и рассказов.

Прежде всего - заглавная повесть сборника

"Жёлтая стрела"

Своеобразный манифест Пелевинского творчества, автор которого ещё не разочаровался во всём и вся и не обозлился на весь огромный мир. Даже не матерится ещё. Великолепный язык, переплетенный с интересным рассказчиком и аллюзиями разной степени очевидности - всё это и есть вышеназванная повесть. Если вкратце, то повесть о поезде, что несется без остановок уже много лет к разрушенному мосту.

"Затворник и Шестипалый"

Вот думаешь что читаешь про двух путников, потом про двух заключенных, а потом Пелевин снова тебя обламывает. А в конце оказывается что ты с самого начала был прав. Или нет?
Вот как-то так воспринимается эта повесть, но несмотря на противоречия удовольствие я получил колоссальное. Сюжет с самого начала спойлеры. На самом деле почти всё творчество Пелевина о зыбкости всего сущего и эта повесть - не исключение.

"Ника"

Пелевин троллит читателя, при этом троллит всю русскую литературу и русский литературный язык. И всю драму тоже.
Ну и поделом им.

"Иван Кублаханов"

Опять же зыбкость бытия и вечность небытия. Но в этот раз в абсолюте. Если кратко - повествования от лица вечной сущности, пробуждающейся во время сна Ивана Кублаханова.

Всё вышеперечисленное достойно вашего внимания. Но это не значит, что не перечисленное - не достойно. Я лишь перечислил произведения, которые вспомнил и которые наиболее сильно врезались в память. На самом деле весь сборник - сплошное удовольствие (разные издания сборника могут содержать разные рассказы и повести, я в этом не виноват, а издатель тем более. С другой стороны что вы ему сделаете? Он уже на восьмом таере).

Спойлеров не будет
Название рецензии полностью описывает книгу, но встаёт вопрос почему? Все просто, книга нацелена на очень узкий круг читателей, и это именно тот случай, когда я могу сказать, эта книга не для всех.
Все просто, большинство событий связанно с компьютерными играми. Тем кто никогда не играл в игры, или они просто ему не нравится,  книга покажется скучной. Как политической сатиры здесь мало, и действительно смешных, запоминающихся шуток также мало. Но в чем тогда ее ценность? А ценность именно в играх.
когда я читал книгу, то думал что она написана где-то в 2007 году, но когда я посмотрел что она написана в 1991 году, я был поражен. Так хорошо расписать современные игры в время когда ещё playstation 1 не вышла, надо уметь.
Так что по итогам? Всем кто считает себя геймером, или просто любит играть в игры, эта книга обязательная к прочтению. другим же я порекомендую Омон Ра, я когда читал Принц Госплана, всегда ее сравнивал с Омон Ра, и в Омон Ра лучше раскрытая политическая сатира, книга ставит больше вопросов, и читать ее повеселее.

Излишне злободневное эссе с изящной деконструкцией понятия "совок" и его последующей реабилитацией.
Чем-то напомнило фразу из старой колонки Голубицкого: "лохом мошенники называют простодушного, доверчивого, законопослушного человека. В этом смысле, я, безусловно, лох".
Так и в "Джоне Фаулзе" Пелевин называет совком не серость и зашоренность:
"Совок – вовсе не советский или постсоветский феномен. Это попросту человек который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель жизни. Он с брезгливым недоверием взирает на суету лежащего за окном мира, не хочет становиться его частью и, ...живет в духе, хотя и необязательно в истине. Такие странные мутанты существовали во все времена, но были исключением. В России это надолго стало правилом. Советский мир был настолько подчеркнуто абсурден и продуманно нелеп, что принять его за окончательную реальность было невозможно даже для пациента психиатрической клиники. И получилось, что у жителей России, кстати, необязательно даже интеллигентов, автоматически – без всякого их желания и участия – возникал лишний, нефункциональный психический этаж, то дополнительное пространство осознания себя и мира, которое в естественно развивающемся обществе доступно лишь немногим."
В таком ключе совком называться даже как-то комплиментарно что ли.
Ну и спасибо эссе за знакомство с термином homo faber.
6(НЕПЛОХО)

Весь этот мир — попавшая в тебя жёлтая стрела.
Жёлтая стрела, проезд, на котором ты едешь к разрушенному мосту.

Маленькая, славная повесть-притча, в которой, как утверждают в лекциях, есть все основные мотивы раннего творчества Пелевина. Решила, что это станет неплохим началом для знакомства с автором.

«Жёлтая стрела» — ещё один вариант истории на тему Матрицы. Есть некий иллюзорный мир, находясь внутри которого, люди абсолютно уверены, что вот она, единственная доступная им реальность — поезд, который едет так быстро, что со стороны кажется жёлтой стрелой. Люди внутри так привыкли к поезду, что не слышат стук колёс, не замечают пейзажа за окном, не спрашивают, куда едут.

В «Жёлтой стреле» Пелевин предельно овеществляет метафору, но, к счастью, делает это совсем не так, как Сорокин. Повесть понравилась мне афористичным языком, юмором, а также философской основой, скорее нетипичной для русской литературы.
-----