Первые сорок девять

Всё отдаёт лакрицей. Особенно то, чего так давно хотелось.

Разве это её вина, что он пришёл к ней уже конченым. Откуда женщине знать, что за словами, которые говорятся ей, ничего нет, что говоришь просто в силу привычки и ради собственного спокойствия. Когда он перестал придавать значение своим словам, его ложь имела больше успеха у женщин, чем правда.

Если вся жизнь прошла во лжи, надо и умереть с ней.

Хорошая улыбка, если не замечать, какие у него несчастные глаза.

Плохо не то, что он лгал, а то, что вместо правды была пустота.

Он слишком сильно любил, слишком много требовал и в конце концов оставался ни с чем.

Когда говоришь, легче.

У нее был безукоризненный овал лица, такой безукоризненный, что ее можно было заподозрить в глупости.

Когда делаешь всё слишком долго и слишком поздно, нечего ждать, что около тебя кто-то останется.

Он загубил свой талант, не давая ему никакого применения, загубил изменой самому себе и своим верованиям, загубил пьянством, притупившим остроту его восприятия, ленью, сибаритством и снобизмом, честолюбием и чванством, всеми правами и неправдами.
Что же сказать про его талант?Талант был,ничего не скажешь, но вместо того чтобы применять его, он торговал им. Никогда не было : я сделал то-то и то-то ; было : я мог бы сделать.