Day of the Oprichnik

Сложно сказать, стоило ли начинать знакомство с творчеством Сорокина именно с этой книги. Она интересна, оригинальна по своей задумке и подаче, но оставляет после себя ощущение тотальной недосказанности.
Название четко отражает историю - перед нами день опричника. Россия - причудливая смесь старины и нашего настоящего. Вместо памятников Ленина - Малюта Скуратов, смутными временами названы попытки свергнуть государеву власть, а опричнина цветёт пышными цветами. Расправляется с врагами народным, вздергивает на воротах, чтобы другим неповадно было, насилует жен неугодных, пуская по кругу меж собой, в воспитательных целях, сжигает имущество, если приказано. Цепные псы государя - недаром служебные машины опричников украшает собачья голова.
Больше всего в книге мне понравилась авторская фантазия, создавшая такой причудливый мир. Он красочный, колоритный, но не хватает истории - как зародился, что произошло, чуть больше о противостояних внутренних и внешних. Перед читателем же всего лишь день - без особых предысторий.

Помню, помню, как в своё время в воздухе висело "Голубое сало", но я тогда миновал его. Эпатаж - не то, что сразу хочется сглотнуть. Однако минуло много лет, а Сорокин только прочнее и, я бы сказал, серьёзнее укоренился в современной русской литературе. Время пришло.

"День опричника" привлёк меня, в качестве точки входа - потому что представляется некой вершиной того дара предвидения, который числится за Сорокиным. Что ж я могу сказать? Неоднозначно, не до конца получилось у меня определиться с местом книги в истории и искусстве.

Дело вот в чём. Она отлично написана. И это важно. Если читая "Поколение Пи" - у меня была масса претензий, то здесь, у Сорокина - словесность на высоте. Книга не просто хорошо написана, она прекрасна стилизована в отчасти выдуманной манере общения, вся целиком. Есть и юмор, и отсылки, цитаты, анекдоты. Всё очень хорошо. Не знаю, за что там сжигали "Голубое сало", но если совокупления коммунистических вождей описаны подобным русским языком - они должны остаться.

Что касается предсказания, то оно не сильно хитро. Это не упрёк ("почему ты не Нострадамус?!"), а констатация факта. Дело в том, что история России кружится и кружится по спирали. Всё, что остаётся писателю, это взять какую-либо точку витка из прошлого, описать её, немного осовременив или даже вложив "задел" - а затем просто дождаться, когда текущий виток пересечётся с предыдущим. Вот и всё предсказание, к сожалению (для всех нас).

Тем не менее, сорокинский мир, конечно, пугает. Пугает тем, что всё возможно; пугает тем, что всё знакомо и даже, в некотором роде, заранее привычно. Вот это последнее "знакомо" и "привычно" - относительно будущего - оно самое страшное. Что касается мнения автора о предсказаниях: он хорошо ответил, мол, не бывает такого - есть интуиция и способность наблюдать настоящее. Не более того. И добавил прекрасную фразу о том, что в действительности никакую Великую Русскую Стену, конечно бы, не построили потому что разворовали бы все кирпичи. По-моему, когда это о своей книге - оно звучит прекрасно.

Еще о сексе. Там есть сцены и есть Эпик Сцена - они снова хороши, чисты, а Эпик еще и утончённо-гротескна. Я к тому, что всему этому есть место в большой литературе. Потому что давайте не забывать классиков. Например, Достоевского и его концовочку с Рогожином, Князем и мёртвым телом. Тоже, знаете (особенно в то время), тот еще трэшачок.

Снова о книжке, как об антиутопии. Красота её в том, что в её сюжете нет, как такового, развития. Т.е., по сути, с чего мы начали - к тому и пришли. Есть действующее, проводящее нас по миру, лицо. И есть один его день. Вот этот день мы и проживаем на двухсот с лишним страницах. Не более того. В этот день у опричника не произошло ни завязки, ни развязки. Просто встал, сделал свою работу, лёг спать. Всё. Ну параллельно-то у кого-то что-то было. Но на мир оно никакого воздействия не оказывает. В том роде, как, в том же "Идиоте" - в начале романа одно, в конце совершенно иное для всех включенных в действие. Здесь же антиутопия железными руками держит нас в неизменно стабильном состоянии. Тем и живём. И слава Богу.

Что касается моих сомнений - они такие, несколько эфемерные, трудноописуемые. Чувство сродни такому: "Нет, ну как так, взять и сказать, что это Высокая литература?". Может быть предрассудки. Может быть внутреннее чувство... Но давайте не забывать, что всё это "внутреннее" вместе с "интуицией" - ничто иное как неспособность грамотно оценить реальность.

Предсказание нужно читать либо до того, как все начнется, - когда, как Кассандре, ему верить не хочется, но надо - либо после, когда все уже сбудется и пропадет желание верить своим глазам. То, что "День опричника" читать придется, я понял после интервью Сорокина, которое он дал Кормильцеву для русского Rolling Stone в, страшно сказать, 2007 году, как только повесть вышла. Но соглашаться с его видением будущего очень не хотелось. Потому пришлось ждать.

Со временем я не рассчитал - можно было, конечно, браться за "Опричника" не через десять лет, а гораздо раньше. Но так тоже ничего получилось: меньше лишних эмоций по поводу реальности, которая успела бодрым шагом уйти по своему пути, больше внимания тексту.

В сухом остатке имеются: умная, живая и не очень-то эпатажная повесть, действительно увидевшая консервативный поворот и радикальную архаизацию дискурса до того, как они всех прихлопнут в жизни. Очень качественная игра стилями и аллюзиями, особенно в стихах, да и вообще хорошая работа с языком.

Но в 2017 году в качестве комментария к реальности повесть работает так себе. Политическая часть прогноза сбылась как-то совсем уж метафорически: стена-то, строго говоря, да, и антиглобализм безо всяких скидок да, но до дробления и китайщины, с чем бы они ни соотносились в окружающей действительности, как-то далековато. Дискурсивная тоже сработала только в самых общих чертах, потому что системообразующим фактором стала не классическая имперская архаика, а сталинизм. А в целом реальность по уровню долбанутости давно догнала и перегнала книгу.

Тем не менее, десять лет тому Сорокин забежал вперед и показал всем язык из будущего. А потом оно сбылось.

Книга представляет собой повествование от первого лица представителя силовых органов России недалекого будущего. Многое там напоминает нынешнее положение дел: под разговоры о величии и силе православной России, выдавливающей все западное даже на уровне речи, но всецело зависящей от чужой экономики Китая, приближенные к власти силовики занимается казнями «врагов Родины», насилием над их близкими, крышеванием бизнеса и контрабанды, репрессиями и одновременно отмазыванием от них за вознаграждение.

Самые уважаемые слуги главного правителя — это банда крепких гопников, причем законченных алкоголиков и наркоманов употребляющих то героин (герасим), то кокаин (кокоша), а то и новомодную китайскую наркоту «златостерлядь». Самое интересное, что образ всемогущих, состоятельных, всецело преданных правителю и своему кругу людей мог бы вполне оказаться симпатичным в современном обществе (как бандитов из фильма "Бумер"). Уж не за этим ли автор в конце книги изображает фееричную гомосексуальную оргию опричнины, чтобы не позволить состояться ее положительному образу в гомофобных умах этого самого общества? Где после разнузданной оргии и убийства врага режима под кокаин и водку в баньке можно и порассуждать о вере и тлетворном влиянии Запада:

«Ибо токмо мы, православные, сохранили на земле церковь как Тело Христово, церковь единую, святую, соборную, апостольскую и непогрешимую, так? Ибо после Второго Никейского собора правильно славим Господа токмо мы, ибо православные, ибо право правильно славить Господа никто не отобрал у нас, так?»

«Вот поэтому-то и выстроил Государь наш Стену Великую, дабы отгородиться от смрада и неверия, от киберпанков проклятых, от содомитов, от католиков, от меланхоликов, от буддистов, от садистов, от сатанистов, от марксистов, от мегаонапистов, от фашистов, от плюралистов и атеистов! Ибо вера, волки вы сопатые, это вам не кошелек! Не кафтан парчовый! Не дубина дубовая! А что такое вера? А вера, анохи громкие мои, — это колодезь воды ключевой, чистой, прозрачной, тихой, невзрачной, сильной да обильной! Поняли? Или повторить вам?»

«Крестится Батя. Крестимся и мы. Нюхаем. Запиваем. Крякаем».

Живем дальше.

Моё первое знакомство с Сорокиным прошло удачно. Читать можно.
Либо оцените чёрный юмор и прямолинейность, либо проникнетесь прелестью Духа Русского.
Либо ужаснетесь от того, насколько реалистичен подобный сценарий, либо восхититесь идеальным Русским Миром: везде иконы, все крестятся, русские печи, трупы врагов на столбах болтаются, возле Кремля секут провинившихся, березовый сок "Есенин", алкоголь течет рекой. И все это приправлено братской любовью опричников. Звучит?

Некоторые сцены просто отменные. Та, в которой Государыня опорожняла мочевой пузырь, попивая шампанское. Та, в которой опричники устроили гусеничную оргию, используя обновленные, светящиеся достоинства свои (при этом у них есть ещё и другие достоинства: умение целый день пить и нюхать, но не забывать о Родине).

Хорошая история о том, что "Умом Россию не понять". А ещё о страхе. О вкусной и здорой пище. И о том, что снег всё делает лучше.

У ораторов есть золотое правило -- никогда не говорить слушателям, что они плохо выступают, не умеют говорить красиво. У читателей, подозреваю, есть такое же правило в отношении разговоров с другими читателями. Никогда не говорить, что они не очень начитанные. Но в моём случае это примерно так. При слове антиутопия на ум приходят только Замятин, Оруэлл, Брэдбери. Если добавить кинематограф (где я полный профан), то еще непревзойденная "Бразилия". Классические антиутопии о социализме и бюрократии. И вот Сорокин с его реставрацией русской монархии.

Все знают, как я отношусь к режиму Путина и закономерно ожидают шапкозакидательства в адрес Сорокина, криков "провидец!" мессия!" и всё такое прочее. Ну да, не зря дожидаетесь. Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы видеть к чему идёт семимильными шагами Россия нынешняя. Победившая опричнина чувствует себя безнаказанной (вспомните свежие новости про двоих из наркоконтроля и золотых рыбок Комяги, один в один), запасы газа пока не заканчиваются, расстояние до цивилизованного мира всё растет. Разве что Великую Русскую Стену еще не заложили.

Но главное достоинство романа и его продолжения -- язык, которым они написаны. Специально придуманный Сорокиным, читается легко и ни с чем не перепутать. Тут не будет копрофилии и прочих извратов, к которым мы привыкли по ранним произведениям (разве что немного мужеложества, но без этого в традиционных обществах никуда). Вообще, мне и раньше нравились его книги, пусть и не так как моим дружкам из плеяды гнилой интеллигенции. "Первый субботник", например. Но "Первый субботник" или "Голубое сало" маме с папой почитать не дашь, а эту дилогию можно (и нужно) совать под нос окружающим. Особенно всяческим поклонникам Натальи Витренко и активистам за воссоединение с Россией-матушкой. Правда, им что в лоб, что по лбу.

Чем памятен 2006 год в новейшей российской истории? Массовой ликвидацией игорных заведений, обкатыванием потенциальных преемников на широкой общественности, камерно переживаемым убийством Анны Политковской, пафосными заявлениями о развитии отечественных нанотехнологий при многомиллионных государственных субсидиях, будоражащими местных жителей сносами исторических зданий в обеих столицах, появившимися из ниоткуда претензиями к качеству импортируемы из Европы продуктов, началом газовых войн и смертью бывшего ФСБшника за бугром. Список, конечно, неполный. Нельзя обойти культурную повестку: православно прославляющий фильм «Остров» о загадочной русской душе и кривое зеркало действительности – повесть «День опричника»…
Андрей Данилович Комяга – опора, на которой держится вся Россия, от Западной стены и до Дальневосточной трубы, под властью государевой. Он опричник, человек занятой да деятельный. Буквально каждая минута расписана и везде успеть надо: поутру опохмелиться, согласовать голову собачью на капот служебного алого «мерина», спалить усадьбу павшего в немилость столбового, согласовать программу номеров для праздника в Кремлевском дворце, по личной просьбе Государыни к сибирской ясновидящей обернуться, не забыть аферу таможенную провернуть, ненароком можно еще и взятку получить для заступничества за жену иного ссыльного с хорошими связями, ритуальные трапезы и утехи с опричниной вообще обязательный пункт программы. Такие вот напряженные будни у ответственных работников в Москве 2028 года.
В контексте своего времени повесть Сорокина, остающегося полностью верным себе с легко узнаваемой гротескной жестокостью и откровенным натурализмом, выглядит именно так, как автор представлял ее общественности – фантазией с доведенными до крайности особенностями: воплощенное в физической стене противостояние гниющему и разлагающемуся Западу, обретение особой русской самости с сохранением вековых патриархальных традиций, тесная связь с растущим в своей значимости как на дрожжах Китаем. Абсурд чистой воды с легкими нотками сарказма. В 2006 году это могло вызвать только безудержный смех от утрированной стилизации повествования под русские народные сказки с соответствующим лексиконом, спокойно находящемся в компании блатноватого жаргона 90-ых, и гипертрофированного проявления урапатриотизма в бытовых мелочах от кафтанного гардероба главного героя до меню с березовым соком. Неоценившие абсурдистский юмор еще и губки подожмут от описания иных непотребных сцен. В целом с первой публикации в восприятии книги мало что изменилось: она так и осталась на большого любителя стилистически и содержательно. Но время очень сильно изменило к ней отношение большой аудитории. По мере чтения, отмечая оригинальность и находчивость автора, можно найти как минимум один маячок о событиях, произошедших после 2006 года. В этот момент настроение по щелчку пальцев меняется с беззлобно-ироничного на нервозно-подавленное, а авторские буйные фантазии трансформируются в безумный вещий сон, который кажутся чем-то нелепым, пока не сбывается в реальности, когда самые жуткие детали вдруг находят вполне себе физическое и вполне естественное воплощение. Теперь сюрреалистический юмор не смешит до слез, а вызывает нервическую ухмылку. И в зависимости от внимательности, общей образованности, выстраивания ассоциативных рядов и т.д. читатель начинает видеть в этом тексте из прошлого не только сбывающиеся события настоящего (много чего неожиданного и неприятного можно заметить), но и будущее, которое, конечно, оптимизма совсем не внушает.
Соотнесение описанного в книге и реальных фактов затягивает настолько сильно, что в какой-то момент перестаешь следить за мыслями и настроениями главного героя, хотя именно в них и кроется загадка сбывшихся фантазий. При этом благодаря особой авторской подаче внимание читателя не заостряется принципиально на весьма специфичном образе жизни опричника с обилием физического насилия. С одной стороны, использование архаизмов сглаживает излишнюю жестокость, а с другой, в его собственной картине мира это все абсолютно естественно и спокойно уживается с истовой религиозностью, безнаказанным попранием законов, наслаждением всеми доступными благами своего особого положения, беззаветной преданностью делу, душевным трепетом и благоговейным почитанием утвержденных законом ценностей. Именно мотивационная составляющая, из-за которой герой даже не видит противоречия в собственном поведении, здесь заставляет по-настоящему ужаснуться, и именно она вызывает большее отвращение, чем самые откровенные сцены повести. Сорокин при этом как будто наивно надеется, что закрепление в умах определенной политической линии и, тем более, ее транслирование и распространение невозможно без употребления каких-нибудь веществ, ведь в здравом уме это делать просто невозможно. Увы, в реальности все решается гораздо проще: даже заморские диковины не надобны.
7/10
Рекомендуется: современным политтехнологам для вдохновения.
Опасно: для побега от реальности.

Всё же из всех антиутопий мне больше всего понравился "1984" Оруэлла. Там мне всё было близко, всё знакомо, и ничего не вызывало отторжения.
Здесь же, через час после начала прослушивания, у меня возникло ощущение обмана. А уж когда начались сцены, вызывающие тошноту, то и вовсе хотелось кричать голосом Станиславского : "Не верю! "
Сатира призвана высмеивать и высмеивать жёстко. У автора это получилось, но как-то уж очень мерзко и противно.
Но за стиль письма можно поставить твёрдую пятёрку. Прямо в былинные времена перенеслась.