Белые ночи

я люблю Достоевского. он нравился мне после прочтения "Преступления и наказания", которое я в школе забросила с мыслью "я еще маленькая для такого, я должна дорасти" (доросла лет через пять), я была в восторге от "Идиота", я почти молилась на него после "Бесов", и окончательно и бесповоротно признала его своим любимым писателем после "Братьев Карамазовых". сейчас я сознательно растягиваю удовольствие, читая его редко, потому что пока не нашла достойной ему замены, и вот, в приступе почти наркотической ломки, я разрешаю себе открыть ранее непрочитанную книгу и, к несчастью, этой книгой оказываются "Белые ночи".
у меня почти не претензий к языку повествования. нет претензий к месту и времени действия. а вот герои... героев-то и нет. Достоевский запомнился мне автором, который последовательно излагает точку зрения героя, пусть даже постепенно она и меняется, и герой становится особенным, ярким, запоминающимся, до дрожи человечным, при всех его грехах. но два (хорошо, три) главных действующих лица "Белых ночей" - шаблонны до зубного скрежета. поэтому, наверное, я чувствую себя немного обманутой.
но и это пройдет. (с)

Здесь у Достоевского мне не хватило... краткости. Довольно небольшая книжечка, которая, впрочем, могла бы быть ещё наполовину меньше.
Не сумевшая уберечь себя от любви девушка (хотя что там — девчушка!), попавший в сети то ли страшного коварства, то ли невинного кокетства одиночка-мечтатель и обволакивающие их белые петербургские ночи. Люди встречаются, а иногда и не встречаются. Люди влюбляются, а иногда — не влюбляются ничуть. Люди расходятся или остаются друг с другом. Бывает, люди играют. Вспомним классика:

Хороший слог, слог времен Российской империи, излучающий доброту и ласку. Сюжет, к сожалению, мало удивляет. Однако, не все же книги призваны удивлять? Здесь Фёдор Михайлович, точно художник, срисовал жизнь. Обыкновенную жизнь с её радостями, несправедливостями и всеми оттенками (?) любви. Здесь есть достаточно поучительных строк, слов правдивых и актуальных. Например:

Повесть хороша, но увы, я не смогу назвать её особенной или даже по-особенному понравившейся. Может быть, оттого, что на меня, точно как на её героя, иногда находили минуты такой тоски, такой тоски...

Хороший рассказ...
Змеиное общество сплетниц, которое действительно не отпускает их из своего порочного круга. Сплетни, мне кажется, рассматриваются тут как порок, доведенный людьми до страсти. Люди буквально получают наслаждение от того, что видят унижение, падение своих противниц. Каждая каждой не подруга, а соперница.
Марья Александровна поначалу мне показалась, как женщина, которая борется за счастье дочери. Но после обращения со своим мужем так по свински, становится понятно, что к такому поступку ее гонит собственная гордость и тщеславие. Каждая в Мордасове гордится своим званием, и доходит до абсурда, кода хвалятся учебным заведением, обедами и т.д.
Мне понравилась Зина. Сначала я не поняла ее резкого решения выйти за князя, но потом поняла, что это ради любимого Василия.
Мне кажется, что Зина взяла в свои руки свою мать, потому как в конце было указано, что та не перечила дочери. Конечно, отца жалко. Но как по мне, он не тряпка и не подкаблучник, а человек слабохарактерный.
А гордой Зину сделала жизнь. Она, мне кажется, терпеть не могла это общество. И всеми силами выстроила стену для всех, кого она не хочет впускать в свое окружение.

Тащем-та я не очень люблю young adult литературу из-за обнаженных нервов и излишней драмы жизни. Я-то как-то это перерос вроде, неинтересен весь этот театр. Ну как это «Белые ночи» не adult не young? Очень даже янг и очень адалт, следите за руками.

Встретил мальчик девочку ночью. Мальчику жить грустно, но как бы ок, девочке тоже не весело, но ей не ок. И давай они такие ночами гулять да в любви признаваться, душу друг другу изливать. А потом девочка хвостиком махнула и убежала, у неё так-то другой там был, ходил где-то, задерживался.
А мальчик такой «опа, ничего себе, а как жить дальше». И всё это на таком пике, так излишне пересолено.

В защиту девочки Настеньки скажем, что она изначально вроде как обозначила границы. А наш Мечтатель то ли слушал не ушками, то ли я чёт недопонял-перепонял.

Я словила вайбы свежепрочитанной «Палаты 6» и давнопрочитанной «Шинели». Маленький человечек нашёл красивый камушек, шинель, человека ─ и внезапно преисполнился, что всё это время он неправильно как-то жил, но вот СЕЙЧАС-то он ух как начнёт жить. Возможно, я просто ментально устарела и уже не понимаю такого, когда «гуляли всю ночь, говорили всю ночь», когда влюбляешься, едва встретив, когда хочется кричать и всякое такое.

рассказ представляет собой самоосознание главного героя перед трагическим самоубийством жены в виде возвышающей духовной динамики, сопровождающей раскаяние и исповедь. читатель «врывается» в мысли героя, слышит его задыхающийся голос, молчание, вскрики, заглушенные стоны, «обращённые как бы к невидимому слушателю, к какому-то судье». 

главный герой построил эгоцентрическую систему в пространстве любви, основанную на неравенстве, которая искажает разум человека, перекладывает собственную вину на другого, превращая «правду» в ложь, и оборачивается деспотизмом и порабощением других.

как всегда – достоевский гениален!

Читала повесть перед походом на постановку (которая, кстати говоря, оказалась замечательной и очень близкой к тексту). Наконец мне стало понятно, что такое хорошая трагикомедия, хотя и несколько неожиданно для меня было обнаружить её у Достоевского. В совершенно искреннее весёлое изумление приводили меня замыслы Марьи Александровны, дерзкие поползновения Мозглякова, дамы-кумушки, маразм князя К. и общая ситуация, заходящая всё дальше и становящаяся всё абсурднее. И при этом чертовски горько, если подумать, что, по сути, происходит: издевательство над старым человеком, уже по-детски беспомощным, делёж его наследства и полное отсутствие сострадания у этих кровопийц. Где-то на фоне звучит протестующий голосок Зины, но разве кто-то, кроме читателя, его слышит? Персонажи смеются над этим «обломком аристократии», и ты почти против воли усмехаешься вместе с ними — потому что его выходки воистину комичны — но это смех жестокий, как и смех над «идиотом» или Дон Кихотом, и осознание этого еще больше спутывает чувства в противоречивый комок. Единственное удовлетворение принесло то, что хотя для дядюшки эта история закончилась трагично, но и никто из этих гарпий своего не получил.