Ваша оценка

(3)

Тараканы

Роман одного из крупнейших африканских поэтов Чикайи У Там'Си — первое знакомство советского читателя с его прозой. Это сложное и многоплановое произведение вобрало в себя и историческую драму о судьбе Африки, и сагу о трёх поколениях одной семьи, и лирическую поэму в прозе, и африканские легенды.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

3 оценки

5
0%
4
100%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 3Хотят прочитать 48

Рецензии

Аноним17 июля 2015 г.
Если рассматривать так называемую Чёрную Африку, к югу от Сахары, "Тараканы" - это пока самая африканская из всех африканских книг в моём списке. Все прочие авторы, как оказалось, впитали в себя слишком много из европейской и мировой культуры и, несмотря на поднимаемые темы, явно обращаются к безликому читателю, который может оказаться кем угодно - индусом, французом или всё-таки африканцем. Даже мифологическое мышление у Ачебе всё-таки отдаёт стилизацией, роман-то построен вполне себе по европейским меркам. Чем не ещё один прекрасный пример того, как мир превращается в глобальную деревню, где отделить свои корни и воспитание от верхнего слоя образования и самообразования в принципе не представляется возможным. И это по-своему интересный феномен, но речь не о том. Чикайя У Там'Си в отличие от многих своих собратьев обращается, прежде всего, к своим же соотечественникам, даром что получил классическое образование и большую часть жизни прожил в Европе. Он остался африканцем точно так же, как, к примеру, Газданов навсегда остался русским писателем. И это чувствуется во всём.
Во-первых, то самое мифологическое сознание, которым проникнут весь роман - обилие поговорок и пословиц на все случаи жизни, которыми фактически разговаривают герои, метафоричность и образность (те же тараканы в новых циновках, ключевой образ романа), ритуальность общения и поведения, недосказанность и многозначность всего, что произносится и совершается. В предисловии "Тараканы" сравниваются с полотном импрессиониста. И это не просто красивое сравнение, оно удивительно точно объясняет построение романа - фрагментарное, расплывчатое, многоцветное. Здесь действительно нужно сделать шаг назад и рассматривать не каждый эпизод сам по себе (несмотря на то, что некоторые из них весьма говорящие), а всё вместе, целиком, додумывать, домысливать. Простора для фантазии хватает, автор лишь намечает канву, расставляет символы-указатели, а дальше дело за читателем. В этом есть своя прелесть, хотя мне, истинной европейке, всё-таки не хватило текста.
Во-вторых, поднимаемые темы. Собственно, сквозная тема романа - это "столкновение цивилизаций" и поиск конголезцами своего пути к свободе, равенству и братству. Поиск, впрочем, - слишком громкое слово. Большинство героев о таких высоких материях не задумывается, по крайней мере до 1945 года, когда перспективы начинают маячить на горизонте (и маячить им там ещё долгих пятнадцать лет). Колониальные порядки и бесправие чёрные и белые воспринимают одинаково - как должное. Редкие отщепенцы, вроде охваченного жаждой благой деятельности француза-чиновника или африканца, который становится "более белым, чем белые", обречены на неудачу. И судьба детей Тома Ндунду - блестящее тому подтверждение, откат назад. Вместо достойного образования - в любовницы белого человека, вместо христианства - к дедовским ритуалам. И я бы не сказала, что есть противопоставление церкви и местных верований, но всё же не отпускает мысль о том, что Проспер и Софи пошли бы по иному пути, не вмешайся судьба.
И, наконец, мы подходим к третьему - герои. Пожалуй, из главной тройки мне милее всего Софи. Она единственная крепко стоит ногами на земле, она умна и деятельна, пусть даже её деятельность порой заключается в подметании дворика до умопомрачительной чистоты. Том Ндунду, её отец, слишком быстро мелькнул на страницах, чтобы стать ключевым персонажем, хотя у него были к этому все задатки. Проспер же вызывает стойкое неприятие своей пассивностью и тем, что всю жизнь мается то бездействием, то хандрой, то пьянками. Очень к месту на днях на страницах романа Сартра мелькнули такие слова: "Человек несчастен, когда ему холодно или когда он болен, или когда ему нечего есть. Все остальное — истерические причуды". Это о Проспере. На самом деле мне интересно было бы узнать, найдёт ли он в жизни свою дорогу, хоть к старости, или так и будет плыть по течению, с равным успехом снося удачу и побои. Но вспоминая повороты судьбы Конго и автора, думаю, что впереди у Проспера множество разочарований. Гораздо интереснее и колоритнее бесцветного Проспера оказались второстепенные персонажи - юркая девчонка Мбисси, потерявшая свои одёжки, удачливо-неудачливый рыбак Чилуамб, несчастные Сесиль и Полина, оригинальная старуха Фунзи. Некоторые из них и появляются в романе всего-то на пару страниц, но запоминаются. И в этом тоже мастерство автора.
Читать далее
54
383
Аноним6 июля 2015 г.
Сложная, многоплановая, неоднозначная и очень насыщенная книга. Трудно поверить, что в ней всего 240 страниц, потому как жизнь проживаешь с персонажами. Сразу пришло на ум сравнение «Тараканов» с недавним «Роковым предсказанием» Сарифа Исмона. Та же, казалось бы, африканская деревня, то же столкновение цивилизаций, те же семьи, но насколько глубже, «оттеночнее», богаче смыслами роман Чикайи.
Итак, роман начинается сценой прибытия на родину Тома Ндунду, хотя вовсе не он станет главным героем книги. Ндунду много лет провел во Франции и на Берегу Слоновой Кости, выучился на портного, женился, завел детей, но потом невыносимо затосковал по родному захолустью. Он возвращается после смерти жены и, возможно, понимает свою ошибку, едва ступив на берег Лоанго – таким чужеродным, таким неуместным кажется он в своих узких туфлях и европейском костюме посреди толпы полуголых земляков. Том Ндунду: слишком «белый» для своих, безнадежно «черный» для колонизаторов. Его родной городишко Лоанго – всего лишь жалкая деревня, где в тени авокадо теряются папирусные лачуги. Его брат и сестра говорят сплошь обиняками, одной ногой прочно стоя в прошлом, наполненном духами, преданиями и обычаями. Его народ нищ и голоден. Том Ндунду покупает швейную машину и устраивается с ней на балконе.
Именно от него, от Тома Ндунду, тянется роковая нить безволия и равнодушия. Так он покинул Конго, так же и вернулся; так женился. Лишь эту внутреннюю неопределенность он оставил в наследство своим детям – Просперу и Софи, причем сыну досталась форма острая, как болезнь. Проспер жил с ней много лет, страдая от собственной инерции и неосознанности всего происходящего. Он бездумно женился, бездумно же изменял. Он молчал и презрительно улыбался, считая себя слишком гордым, чтобы защищаться, когда его несправедливо обвиняли в воровстве. Деревня была не для него, но в городе он изнывал от однообразия, скуки и унылой пьянки. Проспер – лишь один из многих, и далеко не самый безнадежный. Вся страна мучилась своей «спячкой», равнодушием и неуверенностью. Колонизаторы буквально на костях местных строили железную дорогу с потрясающим названием «Конго – Океан». В прошлом остались прекраснодушные фантазии о высокой миссии европейцев, несущих дикарям свет цивилизации. Теперь это называлось грубо, но честно: принудительный труд. «Белый человек» эксплуатировал конголезцев нещадно, они боялись и ненавидели колонизаторов, но всегда готовы были собраться толпой вокруг своего земляка, чтобы вместе с португальским торговцем назвать его вором. Туземное сознание, ощущение собственного ничтожества и превосходства белой расы – это ли не беда? Еще какая, если даже маленький Проспер твердо верил, что после смерти попадет в рай и станет таким же белокожим, как господин губернатор. Быть белым – это и был рай.
У романа, наконец, прекрасное название, которое также дает пищу для размышлений. Кто воплощен в образе этих отвратительных паразитов? Конголезцы, которых именно с грязью и омерзением ассоциируют колонизаторы? Сами колонизаторы, заполонившие чужие земли, заползающие везде и всюду незаметно, но разрушительно?
Замечательный роман, не ограничивающийся только темой борьбы с колонизацией. Самобытный, но не замкнутый на самом себе. Многозначный, но внятный. Без окончательных ответов, да их и не может быть. Жаль, что остальные два романа трилогии о Конго («Медуза» и «Ночные бабочки») раздобыть не представляется возможным.
Читать далее
19
152

Все рецензии

Похожие книги

Сумеречная земля

Дж. М. Кутзее

3,3

(110)

Киндернаци

Андреас Окопенко

2,5

(40)

Это называется зарей. Морская прогулка. Однажды весной в Италии

Эмманюэль Роблес

3,5

(5)

Вирсавия

Торгни Линдгрен

3,8

(28)

Стужа

Томас Бернхард

3,9

(78)

Человеческий фактор

Грэм Грин

3,8

(44)

В год спагетти

Харуки Мураками

3,7

(175)

Турако - птица печали

Ив Мабен Шенневьер

(3)

Это называлось НБ

Хосе Висенте Абреу

4,5

(2)

Меланхоличный убийца

Франсуа Эмманюэль

(0)

Одинаковые тени

Рональд Харвуд

3,7

(7)

Телеграмма

Путу Виджайя

3,8

(18)

Тропик Рака

Генри Миллер

3,5

(4,8K)

Макулатура

Чарльз Буковски

3,8

(4,1K)

Дэниел Мартин

Джон Фаулз

(941)

Пределы зримого

Роберт Грэм Ирвин

3,6

(102)

Сигареты

Хэрри Мэтьюз

3,5

(129)

Куколка

Джон Фаулз

3,6

(2K)

Радуга тяготения

Томас Пинчон

(528)

В ожидании варваров

Дж. М. Кутзее

(2,8K)

Цитаты

Аноним17 июля 2015 г.
Дают детям какие попало имена, а те в конце концов к ним и прилипают.
7
69
Аноним17 июля 2015 г.
Молчание казалось ей жесточайшей пыткой, какую только можно выдумать для женщины.
6
57
Аноним3 июля 2015 г.
Как грубо шутит с нами несостоявшаяся, разменянная на мелочи жизнь - несостоявшаяся, несмотря на похвальное желание сделать ее серьезной!
5
13