Рецензия на книгу

• 

  Аноним17 июля 2015 г.

  Если рассматривать так называемую Чёрную Африку, к югу от Сахары, "Тараканы" - это пока самая африканская из всех африканских книг в моём списке. Все прочие авторы, как оказалось, впитали в себя слишком много из европейской и мировой культуры и, несмотря на поднимаемые темы, явно обращаются к безликому читателю, который может оказаться кем угодно - индусом, французом или всё-таки африканцем. Даже мифологическое мышление у Ачебе всё-таки отдаёт стилизацией, роман-то построен вполне себе по европейским меркам. Чем не ещё один прекрасный пример того, как мир превращается в глобальную деревню, где отделить свои корни и воспитание от верхнего слоя образования и самообразования в принципе не представляется возможным. И это по-своему интересный феномен, но речь не о том. Чикайя У Там'Си в отличие от многих своих собратьев обращается, прежде всего, к своим же соотечественникам, даром что получил классическое образование и большую часть жизни прожил в Европе. Он остался африканцем точно так же, как, к примеру, Газданов навсегда остался русским писателем. И это чувствуется во всём.

  Во-первых, то самое мифологическое сознание, которым проникнут весь роман - обилие поговорок и пословиц на все случаи жизни, которыми фактически разговаривают герои, метафоричность и образность (те же тараканы в новых циновках, ключевой образ романа), ритуальность общения и поведения, недосказанность и многозначность всего, что произносится и совершается. В предисловии "Тараканы" сравниваются с полотном импрессиониста. И это не просто красивое сравнение, оно удивительно точно объясняет построение романа - фрагментарное, расплывчатое, многоцветное. Здесь действительно нужно сделать шаг назад и рассматривать не каждый эпизод сам по себе (несмотря на то, что некоторые из них весьма говорящие), а всё вместе, целиком, додумывать, домысливать. Простора для фантазии хватает, автор лишь намечает канву, расставляет символы-указатели, а дальше дело за читателем. В этом есть своя прелесть, хотя мне, истинной европейке, всё-таки не хватило текста.

  Во-вторых, поднимаемые темы. Собственно, сквозная тема романа - это "столкновение цивилизаций" и поиск конголезцами своего пути к свободе, равенству и братству. Поиск, впрочем, - слишком громкое слово. Большинство героев о таких высоких материях не задумывается, по крайней мере до 1945 года, когда перспективы начинают маячить на горизонте (и маячить им там ещё долгих пятнадцать лет). Колониальные порядки и бесправие чёрные и белые воспринимают одинаково - как должное. Редкие отщепенцы, вроде охваченного жаждой благой деятельности француза-чиновника или африканца, который становится "более белым, чем белые", обречены на неудачу. И судьба детей Тома Ндунду - блестящее тому подтверждение, откат назад. Вместо достойного образования - в любовницы белого человека, вместо христианства - к дедовским ритуалам. И я бы не сказала, что есть противопоставление церкви и местных верований, но всё же не отпускает мысль о том, что Проспер и Софи пошли бы по иному пути, не вмешайся судьба.

  И, наконец, мы подходим к третьему - герои. Пожалуй, из главной тройки мне милее всего Софи. Она единственная крепко стоит ногами на земле, она умна и деятельна, пусть даже её деятельность порой заключается в подметании дворика до умопомрачительной чистоты. Том Ндунду, её отец, слишком быстро мелькнул на страницах, чтобы стать ключевым персонажем, хотя у него были к этому все задатки. Проспер же вызывает стойкое неприятие своей пассивностью и тем, что всю жизнь мается то бездействием, то хандрой, то пьянками. Очень к месту на днях на страницах романа Сартра мелькнули такие слова: "Человек несчастен, когда ему холодно или когда он болен, или когда ему нечего есть. Все остальное — истерические причуды". Это о Проспере. На самом деле мне интересно было бы узнать, найдёт ли он в жизни свою дорогу, хоть к старости, или так и будет плыть по течению, с равным успехом снося удачу и побои. Но вспоминая повороты судьбы Конго и автора, думаю, что впереди у Проспера множество разочарований. Гораздо интереснее и колоритнее бесцветного Проспера оказались второстепенные персонажи - юркая девчонка Мбисси, потерявшая свои одёжки, удачливо-неудачливый рыбак Чилуамб, несчастные Сесиль и Полина, оригинальная старуха Фунзи. Некоторые из них и появляются в романе всего-то на пару страниц, но запоминаются. И в этом тоже мастерство автора.

  54

  383