Повести и рассказы

Ничего не могу с собой поделать, люблю Лескова! И проходя мимо стенда, с которого хитро поглядывал на меня этот сборник, естественно, не удержалась. Наконец-то! Первый томик Лескова в моей личной библиотеке! Поздравления принимаются :)

Старые и новые знакомые. Очаровательные повести, язык которых многих просто сводит с ума своей "устарелостью", приближенностью к простонародному того времени. А мне нравится, в этот язык окунаешься и плывешь, и пьешь его, как воду из колодца.

А люди! Гении и великаны духа, которые ничего такого в себе не видят. А чудеса! Добрые и ненавязчивые, ничего не требующие от тебя. Хочешь - верь, не хочешь - да вот тебе и "научное" объяснение, лишь бы мир на сердце был. Несовершенство мира, закаляющее совершенство характера, удивительные события, поминаемые без особого удивления - да просто кстати, к случаю... И рассказ, спокойный, мерный, завораживающий...

Ай да Лесков! Вот ведь каждый раз с ним так. Хочу еще! Держись, книжный павильон, я тебя запомнила)))

Произведение как ушат холодной воды ошеломляет и шокирует. Мне кажется, в то время (повесть была опубликована в 1865 году) в литературе трудно было найти похожую героиню. Катерина Львовна вышла замуж за купца Измайлова (вдвое старше ее) не по любви, а потому, что была из бедной семьи, выбирать не приходилось. Жизнь в купеческом доме оказалась скучна и тягостна: самовар поставить, чаю испить да в окошко глядеть. С мужем ни любви, ни дружбы не случилось, и ребеночка Бог не дал. Когда появился молодой приказчик Сергей, Катерина Львовна словно ожила, дремавшее сердце заволновалось. Писатель проводит, на мой взгляд, одну мысль: оступившись раз, человек уже не может остановиться.
Решившись на измену, героиня дернула невидимую ниточку, которая повлекла череду страшных событий. Одержимая страстью, подстрекаемая науськиваниями полюбовника, Катерина Львовна готова на все, что мешает ее счастью. С холодной жестокостью она устраняет свекра, мужа и даже ребенка. Душегубка Измайлова настолько ослеплена порочной страстью, что не испытывает никаких угрызений совести, она готова идти на каторжные работы, лишь бы рядом с ней был Сергей.

Героиня не вызывает сочувствия, ее жертвенная любовь, которая руководит всеми действиями, наоборот, отталкивает. Да и может ли быть это любовь? Автор дает однозначный ответ: нет. Любовь возвышает, побуждает к прекрасным и добрым порывам. Идея повести ясна: преступная страсть делает человека безумным, толкающим на немыслимые злодеяния.
Еще более отвратительным выглядит Сергей, он подстрекает Катерину на убийства, пользуется ее слабостями, а оказавшись на каторге, насмехается и издевается над ней, говорит в лицо, что никогда и не любил ее. Подлый и низкий человек.

История, рассказанная Лесковым, вроде обычная, бытовая, но ведь настоящий писатель так умеет любой материал облечь в художественную форму, что перед нами появляется прекрасное литературное творение.
Почему интересно читать русскую классику? Она глубока, заставляет думать, образовывает читателя, делает его внимательным к деталям. Ничего нет случайного в повествовании.
Вот, например, имя героини: Катерина Львовна Измайлова. Всё имеет значение.
Катерина – значимое имя для Лескова. Катерина Измайлова, охваченная темной страстью, противопоставлена «светлой» и «тихой» Катерине из пьесы А. Островского «Гроза». В образах героинь много общего: тягостная жизнь в купеческом доме, измена мужу, трагический финал. Но Катерину Островского мы жалеем, оправдываем ее измену, Лесков же категоричен: блуд не может быть спасением, стоит впустить в душу тьму, и падение человека уже не остановить.
Отчество Львовна подчеркивает твердость и мужскую силу характера героини.
Измайлова свидетельствует о черных, демонических истоках страсти Катерины: «измаильтянами» в древнерусской словесности называли восточные, тюркские темные народы, исповедовавшие языческие верования.
И таких скрытых смыслов в повести очень много, постоянны литературные отсылки к Библии, само название отправляет нас к шекспировской трагедии «Макбет». Читатель, взяв книгу в руки, взглянув на заголовок, понимает, что речь пойдет об убийце.

На страницах книги разыгрывается, казалось бы, личная трагедия одной семьи, но мне кажется, что писатель хочет, чтобы мы смотрели дальше: мещанский, купеческий уклад с его бездуховностью и пошлостью приводит к таким последствиям. Критик Н. Добролюбов сказал, что Катерина Н. Островского – «луч света в темном царстве», тогда Катерина Львовна Измайлова – порождение этого «темного царства», его плод.
Еще раз убедилась в том, что, читая нашу классику, я, помимо высокого идейно-нравственного содержания, повышаю уровень своей образованности и грамотности. В этом прекрасно помогают комментарии к произведению.

Тульские мастера сумели подковать английскую стальную блоху и даже выгравировать на подковках свои имена — не узнаем мы только имя Левши, потому что он делал для подков гвоздики, и на них имя его уже не уместилось. Русские мастера ухитрились выковать эти подковки без каких-либо технических средств, без микроскопа, потому что у них «глаз пристрелявши», и даже без знания таблицы умножения и четырёх правил арифметики.

Мне кажется, Левша, собрал в себе все качества нашего народа. На чужбине русский не растет, не приживается. Будучи выдернутым из своей родной земли, быстро чахнет и погибает. Не зря же былинные богатыри брали с собой в дальний путь по горсти родной земли для того, чтоб она придавала им сил. Левша убеждён, что «русская вера самая правильная», не нравятся ему и английские девушки, и еда; нравится только, как англичане хранят оружие, и этот военный секрет он мечтает передать государю.

Конец Левши трагичен, его избранность и особенность не спасла его от бесславной смерти. Да и не могла она быть другой. Неприкаянные мы, ни на кого не похожи. Россия – как один огромный монолитный организм, медленно идущий по своим делам. И потеря одного такого Левши не станет заметной, потому что мы все такие. Наша национальная черта - бесконечно посыпать голову пеплом и не помнить о том, что мы родились на сложной земле с очень сложной судьбой. Земле Достоевского, Пушкина, Чехова, Булгакова, Врубеля, Васнецова. Земле, которая пережила массу бед, войн и прочего другого горя. На земле неповоротливой, спокойной, доброй. На земле, с которой мы одно целое. На самой лучшей и единственной такой.

Книга, не требующая ни оценок, ни копаний. Просто читать и наслаждаться созданными образами и весьма смелым русским языком. Угу, оказывается, для того, чтобы быть ярким, выпуклым, незабываемым, тексту совсем необязательно пестрить метафорами, гиперболами, литотами и прочими тропами, или, в особо тяжёлых случаях, нецензурной лексикой. Достаточно, чтобы автором текста был Лесков. А попробуй-ка, найди похожего, когда он такой один...

Вру. Не только наслаждаться, а с удивлением наблюдать, как меняется отношение к Домне Платоновне, воительнице-кружевнице, от снисходительно-иронического (плутня же!), через неприятно-осудительное (сводня, фарисейка) и саркастично-пренебрежительное (глупая тёмная баба) к настоящей жалости (сука-любовь). У меня как-то оно вот так получилось.

И снова мне попалась классика, актуальность которой сохранится и через 200 лет.

Главная героиня, Катерина Львовна Измайлова, томится в браке без любви за мужчиной, практически вдвое старше нее. Занятий у нее нет, она только "ходит по горницам да зевает", никому до ее тоски дела нет. И тут как тут, пока муж в отъезде, ей попадается Сергей - приказчик, который одурманивает Катерину и использует ее чувства к себе, чтобы выгодно устроиться и поправить материальное положение.

Ослепленная любовью женщина не видит истинных мотивов своего любовника, а сама страсть толкает ее на ряд преступлений. И тут сразу видно, что у Катерины Львовны нет никаких моральльных барьеров, которые сдерживали бы ее. Хладнокровно, расчётливо, без тени сожаления она совершает убийства только ради того, чтобы остаться с Сергеем. И если тот же Раскольников у Достоевского после аналогичного поступка мучался совестью и ступил на путь раскаяния, "леди Макбет" даже в колодках по пути на каторгу не чувствует вины за свои деяния.

Любовь, которую описывает Лесков Любовь, не несёт за собой ничего высокого и духовного, а только телесные удовольствия. Именно поэтому она низменная и губительная - герои, оставшись наедине, практически не говорят, бесконечно отдаются ласкам и играм. Такая любовь не возвышает, не открывает лучшее, а освобождает животные черты в главной героине. Она, будто спусковой крючок, обнажает ее истинный характер, лишенный всего светлого.

Несмотря на мою антипатию к Катерине в конце ей хотелось только сочувствовать - оставленная один на один со своей любовью, осознавшая, каким на самом деле является Сергей, она принимает единственно верное, но трагическое решение. И снова прорисовывается тема духовной агонии: на что способен человек, если его ничего не держит на земле??

Устами Домны Платоновны автор успевает рассказать нам несколько историй из ее жизни, которые поначалу объясняют ее характер, образ мыслей, потом вдруг открывают события ее молодости, которые повлияли на всю ее жизнь, так сказать «сделали ее такой, какой она и предстала перед читателями. И в конце – итог ее жизни.

Преклоняюсь перед истинными мастерами малых форм! Глубокое произведение, заставляет задуматься о причудах судьбы и о том, с кем в жизни воевать – с другими, «бестолковыми», или с собой. И как это понять, в какой момент, как не отвернуться от себя и не начать нравоучительствовать над другими, исподволь доказывая - себе в первую очередь, что не хуже чем вот они… Но Бог - он всё видит…

Слушала аудиовариант в великолепном исполнении Светланы Крючковой и Сергея Дрейдена.
Светлана просто бесподобна в образе Домны Платоновны! Ощущение полного погружения в образ, вот такая точно она и есть, эта Воительница, точно переданы интонации, характерные для той эпохи, и весь яркий калейдоскоп эмоций. Сергей Дрейден – отличное дополнение, не затеняющее образ главного персонажа истории Н.Лескова. Блестящее исполнение!

Язык Лескова потрясающ. Я уже неделю говорю на стилизованном рабоче-крестьянском, и края этому безобразию не предвидится.

Контекст
1872 год. Реакция цветет буйным цветом. Чтобы представить себе, что такое реакция, стоит выйти на улицу, поглядеть по сторонам, вернуться домой, включить телевизор, выключить. Вы наблюдали реакцию. Как себя чувствует человек, живущий в реакционные времена? Наверное, это можно назвать глобальным чувством несоответствия. Что-то неуловимым образом идёт не так. Неуловимость этого ощущения не очевидна, так как всяк про себя как будто понимает, как надо. Однако, если начать излагать это "надо", то всё будет получаться как-то так, что этого вообще не надо, а так как сейчас, вроде уже и ничего, терпимо. Вот, ещё одно хорошее слово - "терпимо". Но вернёмся к несоответствию.
Лесков один из лучших представителей "непопадающих" авторов девятнадцатого века. Проза его носит на себе печать оставленности и одиночества. Получить представление о генезисе этой оставленности можно из "Кадетского монастыря". На этой почве вполне понятен его эскапизм, объединяющий большую часть его текстов. Тут важно обратить внимание на то, что "православие" Лескова весьма далеко от религиозности традиционалиста. Если внимательно присмотреться ко всем около-мистическим переживаниям героев, окажется, что сверхъестественного в них нет ничего, кроме искажений восприятия. Думаю, Лесков с какого-то времени сознаёт себя неверующим или сомневающимся. Православие же становится для него объектом исследования, как психологический, мировоззренческий феномен. "Очарованный странник", с этой точки зрения, представляется отчётом о таком исследовании.
Вся ирония в том, что Лесков таким путем совершенно выпадает из своего времени. Он слишком "религиозен" для либерального крыла и недостаточно дерзок, чтобы его позиция была очевидна консерваторам. Они хватаются за внешнего Лескова, этакого фольклориста-националиста, и совершенно не видят Лескова-социолога. Быть может, не очевидна причина такой конспирации. Однако она та же, что и у Козьмы Пруткова и Ко: прямая критика политико-общественного строя совершенно не возможна, и она протаскивается в печать лишь под маской шутовского ура-патриотизма, к которому очень сложно придраться цензуре. Но как же пафос правдорубцев, как же протесты и демонстрации? Здесь я напомню, что на детство семидесятников пришлись казни и ссылки декабристов, а на зрелость - расстрелы за репосты, каторга за посты (Достоевский и история с петрашевцами - самое показательное в этом роде происшествие). Не стоит удивляться, что диссидентствующая публицистика либо засела по глубоким ущельям, ниже уровня моря, либо истончилась настолько, что могла просочиться между блоками фараоновой цензуры. Печально, что мы сегодня ещё не настолько вымуштрованы, чтобы оценить по достоинству эту утонченность. Хотя, если ещё лет двадцать так посидеть, вероятно оценим и так же писать будем.

Препарат Головы с ПГМ
Для начала, отдадим должное самой подаче. Мы узнаем историю Головы (прозвище героя) не изнутри, а лишь с его слов, как сторонние наблюдатели. Эта дистанция необходимо ставит нас в позицию исследователей и судей, что задаёт тон всей книге, а главное, оставляет право скептически отнестись ко всему услышанному. При прочтении можно выделить три составляющие истории болезни: анамнез, симптоматика (с уточнением анализов) и диагноз. У меня нет желания вдаваться в пересказ книги, а у вас, думаю, желания такой пересказ читать, поэтому лишь вкратце коснусь выводов и замечаний автора.

Животный человек
Как чистый образ объекта исследования (человеческой природы), Лесков предлагает коня. И сразу усиливает этот образ тем заявлением, что кони с завода ему совершенно не интересны. Интерес представляют дикие животные. Во время дрессировки три четверти погибнут, но те, что смирятся и пройдут весь процесс одомашнивания, станут лучшими представителями своего рода, техники, а их возросшая рыночная стоимость окупит все издержки "воспитательного процесса". Эта короткая формула даётся ещё в начале книги, далее тема раскрывается применительно к людям. Каковы же качества "дикого" человека до дрессировки? -Смотри степных татар: они жадны, жестоки до изощрённости. Они тупы и суеверны, с легкостью поддаются манипуляции. Они не признают авторитета кроме силы, христианская "любовь" здесь не является эффективной. По сути, они полностью обесчеловечены. И Голова смотрит на них скорее как на животных, прекрасных в своей дикости, но совершенно лишенных человеческого. На них не распространяется его этика. Я насчитал от четырех жён-наташек и от восьми детей-наташек-колек. В принципе это Голове и не так важно, так как за людей они всё равно не идут, и супружеские/родительские чувства к ним испытывать глупо.
Итак, человеческий материал, с которым приходится работать, - самый примитивный, кроме потенциала ценности он не представляет.

Бичом да калачом
Методика воспитания вкратце изложена в эпизоде с конем-людоедом. Заключается в следующем. Изматывание подопечного иррациональным страхом, подкрепленным реальной болью; доказательство своего превосходства, как более сильного; доведение подопечного до полного изнеможения и смирения. Далее следует оставить о себе последнее - хорошее впечатление ласкового и доброго господина- и скотина в таком случае будет благодарно и преданно служить, пока не издохнет. Последнее уже не так принципиально. (Похоже на комментарий к Ветхому-новому завету)

Сформированное мировоззрение и прогноз
Прокомментировав таким образом историю формирования болезни (представив анамнез), Лесков обращается к современному положению дел и симптоматике. Первое. Выведенная автором аристократия инфантильна, ненадёжна, импульсивна, слаба, очень сильно уступает в лидерских и боевых качествах "диким князьям". Порожденные сорта черни достаточно выносливы, тупы, суеверны и жестоки, но столь себе на уме, что неумелое обращение с их ресурсом слишком развязывает им руки, что приводит к праздному шатанию, пьянству, и они могут быть использованы потенциальным противником. Православие, как идеологическая концепция, даёт свои плоды. Суеверный человек достаточно легко управляется, он нравствен сам по себе, и любит легальную власть интуитивно, что не мешает ему быть жестоким к противнику и тому, кто просто его "ниже". Один из эффективнейших инструментов здесь - прививание иррационального чувства вины, заставляющее пренебрежительно относиться к собственной жизни. Однако система эта весьма устарела и требует сильной модернизации, так как в крайних выражениях уже начинает порождать полусумасшедших идиотов.

Лесков достаточно мягко подаёт весьма жёсткую критику. Он работает как тонкий манипулятор, прямо не высказывающий своей мысли, но создающий условия, в которых его идеи как бы сами рождаются в голове. Я полагаю, он был в некоторой степени мизантропом и циником. Из него мог бы получится хороший политтехнолог. Однако его самая сильная черта одновременно становится и наибольшей его слабостью. За его эскапизмом, исследующим самого себя, теряется прозрачность мысли, и от этого многое в его работе остаётся неявным и непонятым. Лесков - чистый представитель ранней литературы модерна. Он рефлексирует над опытом прошлого, но критика его уже не традиционалистична. Позиция его относительно института религии не отличается радикализмом, она скорее реформаторская. То, что делает его настоящим человеком модерна, это та точка зрения, согласно которой религия не самоценна: она воплощает инструмент влияния, который требует отладки.

Конец девятнадцатого века представляется обычно достаточно смутным для современного читателя. Это печально, ведь многие явления того времени, многие настроения и мысли вполне современны и применимы к нашей действительности.

Книгу я рекомендую. Но ещё больше желаю вам покопаться в контексте, который может раскрыть её совершенно особенным образом.

Очень обидно,что мы не бережем то,что имеем.Обидно что у нас-то тоже есть мастера, которые могут выдать, но они находятся в тени всю свою жизнь, мы их не ценим.Мы гоняемся за чужими идеями, хотя можем воплощать в жизнь свои, сейчас мы гоняемся за какими-нибудь дорогущими синтетическими носками с крутым брендом, а ведь можем приобрести на рынке у Марии Ивановны носки куда более лучшие.Печально смотреть на то, как погоняют обычного человека, незная, что он сделал и на что способен.
В 6 классе мы читали эту историю в сокращенном варианте(там оканчивалось на том, где Левша показал англичанам свою работу) тогда я испытал только гордость. Я рад, что прочитал эту историю еще раз,в 16 лет, в таком возрасте её надо читать, думаю, за сейчас я вынес из этой книжки больше,чем в 6 классе.Сейчас я гордости не испытал, понял только, что надо что-то делать, надо работать на страну, надо тяпать свой участок.